E-1000

-Он навел пистолет на министра, тот дрожа от испуга, выкатил глаза и, брызжа слюной завопил:
-Да вы понимаете, что от меня в этом деле совсем ничего не зависит, понимаете. Не я решаю, что куда добавляют. Я лишь накладываю резолюции  - «одобрено», или «не одобрено». Вы понимаете?
Парень с пистолетом выглядел угрожающе. Нет, не понимал он – почему в его горячо любимой стране, в каждом продукте, начиная от молока и заканчивая детским питанием, числились, и более того – находились десятки искусственных, вредных, синтетических добавок. Парень не понимал, за что его народ заслужил такое обращение с собой. Ему было неясно, за что платили те маленькие дети, накормленные искусственной пищей с аллергогенными добавками, которые в отличие от дееспособных взрослых, вреда причинить никому не могли. Да и не успели еще. За что? За что умер ребенок его сестры, которому не исполнилось и года. Почему их старая мать должна была, есть продукты творчества химиков, неужели она своим трудом и своей добродетелью не заслужила хотя бы нормальное, человеческое пропитание?
За что?  Этот же вопрос он вместе со своим пистолетом уже неоднократно задал министру здравоохранения, который менее минуты назад объяснял ему, что он собственно здесь вообще не причем, а называют его министром по большой случайности, но это быстро будет исправлено.
Он  когда-то узнал – что весь он, как и миллионы его соотечественников уже давно были под крылом у местных «сильных мира сего». Об этом ему проболтался другой человек из министерства – муж его сестры. А они – всего лишь личности, которые впрочем, успешно оставались загадкой, для единиц вроде него, которые вообще знали об их существовании.
Его  страна испокон веков славящаяся богатыми землями, трудолюбивым народом, могучим духом живущих на ней людей, за считанные двадцать лет была разрушена, разграблена, ободрана до нижнего белья «демократией»  которая успешно была взращена на теле молодой страны. Что такое демократия? Ответ прост – что угодно, но только не то, что сейчас, и последние пару десятков лет творилось в его стране. От громких слов «власть народа» в этой «демократии» не было ни крупицы. Но и нельзя проклинать народ, сетуя на его безволие и бесхарактерность. Дорого далась ему эта земля, но дорого она и «продавалась». Да, все было обставлено именно как добровольная продажа, аренда, называйте как угодно. Все абсолютно законно, по чести и вере. Десяток лет внедрялся и приживался длительный процесс разобщения населения страны. Здесь было проще, попробуй провернуть «властвующие демократы» подобный трюк с народами Кавказа и прочими, которые к большому их уважению знают цену истинным ценностям, им бы пришлось несладко. Это в лучшем случае. Но здесь было проще – славяне тоже оказались дюжей палкой в колесах властолюбия теневых дельцов, пришлось искать другие места, слабины, точки. В которые не всегда нужно было бить. На которые можно было более длительно давить, в результате добиваясь все большего. И так ломали народ его страны. Это стоило дорого. Но и цель была немала. Разобщив массы, стало удобнее их контролировать, при надобности держать в страхе, либо наоборот – радовать хозяйским  пряником, чтобы не сорвались с цепи. Перестройка менталитета тоже удалась не сразу, но одной смены поколения было достаточно, чтобы посеянные семена обильно взошли в последующих. Одновременно с этим очень работала очень четко налаженная программа по «укрощению», как называл ее доктор Рофтламм. Доктор Рофтламм был одним из ведущих психотехнологов в своей отрасли, еще на заре его блестящей карьеры его подметили, завербовали, и приняли в свой мир «дельцы». Парень ничего не знал о существовании этого доктора, иначе бы он ворвался  не в загородный дом министра здравоохранения, а в цитадель центрального управленческого комплекса, который скрывал за своим официальным назначением, вещи столь страшные для понимания обывателя, что иные люди, старались побыстрее уйти подальше и выбросить из головы обрывки чужих фраз на эту тему. В ЦУКе постоянно находилась горстка деятелей, именуемых «думаннами», от слова «дума» - думать, а окончание «манн» выдавало либо еврейские корни радетелей за народ, либо очень модную в это время приставку в переводе с английского означающую – «человек». Думанн – думающий человек. Словом думанны были нужны стране. Почти постоянно они делали вид, что принимают законопроекты, стремятся улучшить жизнь простого люда, делают что то важное, но черт подери сложно понимаемое в интересах страны. Так это выглядело с экранов телевизоров, в выпусках вечерних новостей. А народ делился на две категории – неистово ненавидящий думаннов, и на тех, кому нужны были деньги. Но думманы были по ту сторону экрана, поэтому ненависть и потребность в деньгах с каждым днем возрастала в геометрической прогрессии. И тут бы вспыхнуть народному всеосвобождающему бунту, но нет – уж слишком знающе подошли к вопросу реальные хозяева положения. Политиканы-думанны были лишь марионетками для телеэкранов, все их речи, слова, законопроекты были в лучшем случае удачными экспромтами мастеров разговорного жанра. Это была их работа. Хотя, по правде говоря, к чести «дельцов», большинство думаннов искренне верило, что они то и есть управляющая верхушка. Ах. Те кто действительно так считал, оскорбляли своей ограниченностью чувства кормящих их своими налогами жителей вверенного им, думаннам государства.
Итак – нация была пьяна, разобщена, был произведен ременталитет – подмена истинных ценностей  другими, угодными Хозяевам, человек стал человеку как и был – волком. Институт брака извращен до бессознательности, церковная вера применялась в полную силу и в полной красе – для завершающего  этапа «укрощения» и помыкания одурманенными и деградирующими людьми. И все для чего – в угоду коротких и абсолютно бесполезных с космической и эволюционной точек зрения. О философских и нравственных муках говорить не приходилось.
Это было предысторией. А сейчас парень – молодой человек, чувствующий себя чужим, в этом распадающемся мире, стоял с взведенным пистолетом, нацеленным на министра здравоохранения и понимал, насколько далеко он зашел и в то же время насколько бесконечно далекой от него была та победа, за которую он был готов убить. Человека. Министра. Одного. Десяток. Сотню. Сколько нужно – если бы это спасло его народ…
Система переварит еще одну здравомыслящую раковую клетку.

DM                14/05/2012