Ночной звонок

   
               
     Все началось со звонка — ночного звонка в дверь..., короткого, но настойчивого, словно кто-то хотел напомнить о себе. Он прозвучал осторожно, несмело, и, тем не менее, в кроватке тихо захныкала дочь.
   
     Настя быстро поднялась. Опасаясь, как бы ни проснулся муж, подошла к девочке, поправила одеяльце, машинально взглянула на часы.

     Электронное табло светилось зелеными цифрами: 03.43…

     Кто мог звонить в такой час? Гостей они не ждали. К ним вообще редко кто приходил по причине нехватки жилых метров: в одной из комнат ютились они с Андреем и Машенькой, в другой — родители мужа.
 
     Вышла в коридор. Открывать дверь сразу, конечно, не стала и, подойдя на цыпочках к двери, осторожно посмотрела в глазок: на полутемной лестнице мелькнула чья-то фигура.

     Женщина? Рассмотреть удалось только черное пальто и большой цветной платок, — такие платки обычно носят цыгане. Вот дама резко повернулась, быстро  пошла  вниз по ступенькам,  вот уже скрылась из зоны видимости, как бы шагнув в холодную и неуютную пустоту лестничного проёма...

     Хлопнула подъездная дверь, и Настя, в который уже раз, пожалела, что окна квартиры выходят на противоположную сторону от подъезда... 

     Она прошла в кухню. Сон как рукой сняло. Подушечки пальцев мягко потирали висок, сопротивляясь сильному биению пульса. "Зачем кому-то подниматься по лестнице на пятый этаж глубокой ночью? Звонить именно к нам, ведь на площадке еще три квартиры. Хотят ограбить, проверяют, есть ли кто дома?", — Настя терялась в догадках. 
 
     Она возвратилась в комнату, наклонилась к мужу, проверила: не пахнет ли алкоголем? Андрей работал в ресторане, играл в ансамбле на гитаре, приходил поздно и иногда "под градусом", однако, сегодня, кажется, был трезв. "Разбудить, рассказать о звонке... Нет, лучше завтра. Надо выспаться. Завтра трудный день. В одиннадцатом – новая тема, как объяснять материал...", – она легла, вспоминая, как весь вечер мысленно пыталась выстроить и урок, и... непростые отношения с некоторыми...

    "Совсем не хотят учиться. А эти пропуски уроков! Материал сложнейший, а им только бы — гулять! Вымахали здоровенные лбы! Охи-вздохи, записочки, переглядки. Одно слово — любовь! Их конечно, тоже можно понять, но как же порой хочется просто учить детей, а не бороться с отсутствием мотивации..."
 
     В кухне загремел чайник. Тесть вышел попить водички. Теперь будет курить, покашливать, хмыкать, шаркать ногами по полу минут пятнадцать, и ничего не скажешь: он здесь хозяин, а она? Она, всего лишь, — жена его сына. Приходится терпеть.

     Но вот, кажется, и тесть затих.  Тревожность от ночного визита как будто ушла, но где-то далеко-далеко, на краешке сознания, возник образ странной уходящей женской фигуры среди теней лестничного проёма и лунного света в окошке подъезда.
   
     Глаза начали слипаться, всё – спать! Андрей неожиданно повернулся к ней, Настя открыла глаза и посмотрела на мужа. Нет, он спит. Но вот его рука ложится на бедро, застывает на несколько секунд. "Может, пронесёт? Вставать ни свет, ни заря! Ему-то хорошо — отоспится!", — подумала она и тихо сказала:
— Спи, Андрей, спи, — но его рука уже начинает свое движение по ноге, вниз — вверх, вниз — вверх...
      
    Еще шесть лет назад, когда она только собиралась замуж, мама вызвала ее на откровенный разговор.
— Послушай меня, — наставляла она дочь. — Ни в коем случае не отказывай мужу. Запомни, откажешь раз, откажешь два, и он найдет себе другую — безотказную!
    Анастасия помнила, впрочем, муж был, по-прежнему, ей интересен, поэтому помнить было легко.

    Машенька и Андрей, общие заботы, семейные радости, любимая работа — всё пока складывалось в её жизни удачно.  Андрей своей женой тоже был доволен — красивая, деликатная, в семье — добрые отношения. Он старался баловать своих «девочек»: частенько приносил из ресторана разные деликатесы, покупал жене сапожки, дочке — туфельки.  Однако не все шло идеально гладко. За шесть лет супружеской жизни чувства слегка притупились. Случались и мелкие размолвки и даже скандалы, однако хорошего было куда больше.

 ...Наконец, муж отвернулся и засопел. Все, теперь спать. Настя облегченно вздохнула и закрыла глаза, но тут в голове вновь прозвучал этот странный звонок. «А что если это любовница Андрея?» — мысль буквально обожгла сознание. «Выследила, поднялась, позвонила! Может, она не знает, что он женат? А что, познакомился с женщиной, сочинил сказочку — мол, холостой, свободный, она и кинулась вдогонку?»  Засыпая, Настя решила завтра же с мужем серьезно поговорить.
 
     Но наступил новый день, со своим бешеным ритмом, с утренней суетой, с запахами наспех сваренного кофе и жареных тостов, с Машенькиными  «не хочу» и «не буду», с привычными «быстрей, Маша,  быстрей» и «бегом, а то опоздаем»...
   
      Школьная толчея, на каждом шагу «здрастьте, стасия-пална». Всё как всегда: она бежит по школьному коридору, открывает класс, «проходите, ребята», конспект, тетради, учебники, «тема урока»... И  закрутились школьные дела, планёрка на большой перемене, урок, ещё урок..., а тот ночной звонок, если и вспоминался, то, как что-то нереальное. Да и был ли он вообще? Может, все это ей только показалось?

     Шестой урок – в своём, в 11-ом...
— Дежурные, кто отсутствует?
     Берестова принялась перечислять фамилии, Настя ставила «н»-ки в журнале и тут в дверь постучали.
— Войдите.
  На пороге стоял Сергей Лисицын.
— Можно?
— Почему опаздываешь, Сережа? — она услышала в своем голосе странные,  нежные нотки и очень удивилась.
 
     Никогда раньше она не называла его по имени. В лучшем случае — «Сергей», а тут вдруг — «Сережа»?! Чтобы скрыть неловкость она быстро добавила:
— А где твой друг Махотин?
— Кирилл, это…
— Заболел?
— Анастасия Павловна, — Сергей оставил вопрос без ответа, — можно мне просто посидеть? Я и тетради-то даже не взял…
 
     Настя оторвалась от журнала и с нескрываемым удивлением уставилась на парня. «Как это — просто посидеть? Он что, пришел сюда отдыхать?!» Она уже собралась сказать в ответ что-нибудь резкое, но тут вдруг заметила в глазах Сергея такую смертельную тоску и безысходность, что ей стало не по себе.

 «Наверное, что-то случилось и, кажется, что-то страшное, но говорить при всех не хочет, или не может. Что ж, ладно, расскажет потом».
— Хорошо, — сказала она, к удивлению всего класса. — Проходи, садись. Просто слушай, тема важная, постарайся вникнуть.
     Анастасия начала объяснение, сама же старалась держать парня в поле зрения…
 
    Лисицын сидел, подперев голову кулаком. Задумчиво смотрел в одну точку.

     Она знала, что ребята называют его «лисой», но это,  из-за фамилии, — в жизни Сергей был простым бесхитростным парнем. В четвертом классе просидел два года (заболел воспалением легких и сильно отстал), поэтому был старше, выглядел взрослее, но больше ничем особенным среди остальных ребят не выделялся. Мог бы учиться лучше, однако заниматься не очень-то и хотел.

   «С кем он живет? — пыталась вспомнить Настя, — кажется, с бабушкой. А мама?» Нет, ее Анастасия ни разу не видела на родительских собраниях. Слышала, что она во второй раз вышла замуж и счастлива в новом браке.
"Так может быть, Сергей поссорился с отчимом? Или с бабушкой что-нибудь случилось? Попала в больницу, а что, человек пожилой, всякое бывает…", — мысли о Лисицыне не давали ей покоя.

     Анастасия взяла тетрадный лист, написала: «С бабушкой все в порядке?» Потом прошла по рядам, раздала карточки — тесты по вариантам, надо же  посмотреть, каков «сухой остаток» после объяснения. Перед Сергеем положила листок с вопросом.
— Так, — сказала она строго, заметив любопытные взгляды, — не отвлекаемся, решаем!

     Остановившись в конце класса, она повернулась, постояла у стены, наблюдая, как Сергей пишет ответ, потом медленно двинулась обратно. На листе, корявым почерком было написано: «Бабушка жива, а вот мама...»

     Анастасия зачем-то провела ладонью по его волосам, наклонилась к самому уху и шепнула:
— После урока поговорим.
 
    Все оставшееся время, вплоть до звонка, она то и дело тревожно смотрела в сторону Сергея, пытаясь понять, что там с его мамой, что за беда? Никогда раньше этот парень не интересовал ее, но сейчас ей почему-то захотелось по-матерински приобнять его, просто  посидеть рядышком... Впрочем, на роль матери она не совсем подходила: ему восемнадцать, ей двадцать шесть...
 
      Прозвенел звонок, и ребята, сдав работы, покинули класс. Анастасия поднялась, подошла к Сергею, который продолжал сидеть на своем месте, взяла его голову, прижала к груди и некоторое время стояла так, поглаживая его по волосам, только потом попросила подвинуться, села рядом и спросила:
— Ну, что случилось?»
 
    Он молча протянул ей какую-то справку, где значилось, что его мать поступила в реанимационное отделение районной больницы, с травмами, несовместимыми с жизнью.

«...и несмотря на все предпринятые врачебные действия, в 03.43 был констатирован летальный исход».

     У Анастасии перед глазами возникли светящиеся цифры на табло будильника, когда вчера ночью в ее дверь позвонили. Она  точно помнила, что проснулась именно в три часа сорок три минуты. Что это? Случайное совпадение?
 
     Она возвратила справку Сергею.
— Когда ты об этом узнал? 
— Утром. Отчим позвонил.
— А ночью? — спросила она, хотя ответ знала заранее, — ночью ты ко мне не приходил?
— К вам?! Нет. Я даже не знаю, где вы живете…
— Не обращай внимания. Это я так…, просто спросила. Скажи, ты знаешь подробности?
— Отчим сказал коротко — автомобильная катастрофа.      
— Она была за рулем?
— Нет, автомобиль она не водила. Остановила какого-то частника. Говорят, он в больнице, но жив. — Сергей вздохнул и Настя, отыскав под партой его руку, слегка ее сжала.

      Он повернулся к ней, грустно улыбнулся, потом сказал:
— Мы с ней не ладили. Она бросила моего отца, бросила меня, ушла к другому…
— Я знаю, знаю, Сережа. К сожалению, в жизни так бывает. Все мы порой совершаем ошибки, и винить за это людей нельзя.
— А я и не виню. Полюбила другого, ушла, ну и до свиданья, чего лезть-то постоянно со своими нравоучениями?
— Она же, наверное, тебе добра желала!
— Ага, добра! Только и делала, что про Светку гадости говорила.
— Это про какую же Светку?
 
   Сергей отвернулся и некоторое время молчал, видимо решая, стоит ли посвящать учительницу в свои сердечные дела.

— Вам, наверное, это не интересно…
— Ну, почему ты так думаешь? Вовсе нет. Расскажи.
— Да и рассказывать-то нечего. Познакомился я со Светланой. Ей, правда уже двадцать один, и что? Она мне нравится, кому какое дело? Начали встречаться. Потом пришли ко мне, ну, короче остались на ночь, а бабуля с утра — матери звонить, мол, так и так, ну та и начала справки наводить. Кто такая, откуда, чем занимается?
— А ты сам знаешь, чем она занимается?
— Ну, вот и вы туда же. Поймите, это моя жизнь, я сам с ней разберусь.
   
     Он резко поднялся, собрался уходить. Встала и Анастасия.
— Сережа, если тебе сейчас тяжело, то в школу можешь пока не ходить. Если хочешь, я с тобой позже позанимаюсь.

    Он неопределенно махнул рукой и вышел из класса.

    Анастасия поспешила к окну. Сергей показался в школьном дворе спустя пару минут, и к нему сразу подошла какая-то девушка. Судя по тому, как нежно он ее обнял, Анастасия решила, что это, видимо, и есть та самая Светлана, о которой только что шла речь.

     Девушка явно была старше. Она обхватила Сергея за талию и уверенно повела куда-то.

     Удивительно, но Анастасия в какой-то момент ощутила нечто похожее на ревность. В это трудно было поверить, но она вдруг представила себя на месте этой девушки, представила, как обнимает Сергея за талию, чувствует его ладонь на своем плече…
 
     Стараясь отвлечься, она села за стол, пододвинула к себе стопку листов с работами, но проверять не смогла: мысли постоянно возвращались к Сергею.
 
      Ночью, когда она безуспешно пыталась заснуть, его лицо постоянно стояло у нее перед глазами. Ей почему-то казалось, что парню что-то мешает жить, как будто даже угрожает опасность и лишь она одна может помочь ему.

      На следующий день Сергей в школу не пришел, зато объявился его друг Махотин.

— Почему вчера отсутствовал? — строго спросила она у парня, после занятий.
— Я плохо себя чувствовал, — Кирилл смотрел в сторону.

    Не надо быть психологом, чтобы понять, — парень врет, однако, Анастасию это не особенно волновало. Она тут же поинтересовалась:
— Ты к Сергею Лисицыну заходил? Как он там?
— А вы уже знаете..., про его мать?
— Знаю, поэтому и спрашиваю.
— Я звонил ему.
— Звонить мало, Кирилл. Ты, как его близкий друг, в такие минуты должен быть рядом, должен поддержать, успокоить…
— Да чего его поддерживать? С матерью он не жил и, если честно, не очень-то ее и любил.
— Всё равно, мать есть мать. Какая бы ни была, она дала ему жизнь. Сходи-ка к нему сегодня, поговори, просто побудь рядом.
— Хм, легко сказать: «Побудь рядом», — усмехнулся Кирилл, — с ним рядом эта его новая...
— Светлана?
— О! Вы и про нее знаете?
— Только со слов Сергея, а он  на ее счет не особенно распространялся. Может быть, ты меня просветишь, расскажешь, что это за девушка?
— Интересно, а мне-то, откуда знать? Девушка, как девушка. Познакомился где-то на танцах, — он вдруг прищурился. — Что-то я вас не понимаю, Анастасия Павловна, почему это вы вдруг стали интересоваться какой-то девушкой? Вот у меня, к примеру, тоже есть девушка, почему вы не спрашиваете, как ее зовут, сколько ей лет?
 
      Анастасия поняла, что в своих расспросах слишком далеко зашла. Раньше она себе такого никогда не позволяла, стараясь держать с учениками дистанцию, а тут…

— Я спрошу, Кирилл, обязательно спрошу, но потом, — она постаралась напустить на себя серьёзный вид, — а пока спешу тебе напомнить, что завтра, после уроков, все, кто пропустил тему, будут её сдавать. Поэтому советую тебе хорошенько подготовиться.

      Она отвернулась, давая понять, что разговор окончен. Кирилл попрощался. Когда дверь за ним захлопнулась, Настя села к столу, задумалась. А ведь Махотин прав. Она живо интересуется девушкой Сергея, а вот с кем встречается, например, Кирилл — ей абсолютно всё равно. Почему?!
 
     Взглянув на часы, она решила, что если поспешит, то вполне еще успеет застать дома мужа и провести с ним час-полтора драгоценного времени, пока он не уйдет на работу.

     Секрет их хороших отношений, может быть, заключался и в том, что они не так часто виделись, а, значит, не успевали надоедать друг другу.

     Настя зашла в садик за дочкой, но воспитательница сказала, что девочку уже взяла бабушка. Свекровь частенько забирала Машеньку, благо, что садик находится рядом с домом.
«Вот и отлично», — подумала Анастасия, представляя, как войдет домой, как обрадуется ее приходу Андрей, и как с криком: «Мамочка пришла!» бросится ей навстречу дочь.
 
     Однако, оказавшись на улице и пройдя несколько метров, она зачем-то повернула обратно и быстро пошла к двум большим многоквартирным домам, где проживали практически все ее ученики.

     Встретив во дворе двух парней, ей не составило труда узнать, в какой квартире живет Сергей Лисицын, и уже спустя пять минут, она смело давила на кнопку звонка в его квартиру.

— Здравствуйте, — сказала Настя, обращаясь к пожилой женщине, появившейся на пороге, — я — классный руководитель Сергея. Он дома? Я пришла проверить, как он. Сегодня его не было в школе…
— Так вы же его сами отпустили!
— Да-да, все верно. Я разрешила ему не приходить в связи с трагедией, которая произошла в вашей семье. Приношу вам свои соболезнования.
— Проходите, — ответила женщина. — Сережки нет, а мы с вами можем чайку попить.
 
      Настя сняла плащ и прошла в комнату. Сразу стало понятно, что эта женщина была не очень-то и расстроена. Странно... У нее погибла дочь, а она бодренько идет на кухню, ставит чайник, суетится, достает чашки, печенье, наливает в розетки варенье.

— Интересно, — спросила Настя, — а где же Сергей?
— Хм, болтается где-то. Он мне не докладывает. Зря вы его из школы отпустили. Ему учиться надо. Он, как я понимаю, и так еле-еле тянет?
— Нет, он парень способный. Только немножко ленится.
— Ага, с бабами гулять он не ленится. Привел тут на днях одну. В комнате заперлись, до утра не выходили. Вот она — молодежь, никого не стесняются. Семьи-то у Сережки не было, а из бабушки какой воспитатель?

—  Скажите, — осторожно спросила Настя, — а где его отец?
— Где отец? — прежде чем ответить, женщина разлила чай, села. — Где-то за колючей проволокой... Как получил срок, так своего сыночка я больше и не видела. Там ведь как, один раз попал и поминай, как звали…
 
   Наконец-то, до Насти "дошло": мать Сергея — не дочь этой женщины, а невестка. Они, скорее всего, не ладили, поэтому бабушка и не переживает…

— Что же он натворил? — спросила Анастасия, имея в виду отца Сергея.
— Натворил? Господи! Обычная пьяная драка. Все разбежались, а его схватили. Получил два года. А эта..., жена его, ждать не захотела, мужичка нашла и упорхнула. Сережку на меня бросила. А вот года два назад вдруг объявилась, вспомнила про сыночка, решила принять участие в его воспитании. Только, по-моему, поздновато. Сережка-то ее в штыки принял, а она знай своё. Начала лекции парню читать, так делай, так не делай. С этой не встречайся, а эту остерегайся. Все куда-то летела, чего-то выясняла, словно хотела наверстать упущенное, ну вот и долеталась…
 
     Бабушка разошлась не на шутку, начала вспоминать прошлое...

     Домой Анастасия возвратилась только под вечер. Сразу окликнула дочку, однако никто ей навстречу не выбежал. Девочка была в комнате родителей мужа, она что-то рисовала на альбомном листке… 
 
— Машенька, иди ко мне скорей.
     Свекровь после только что закончившегося ужина гордо проследовала мимо невестки из комнаты в кухню, унося грязную посуду. Настя присела, поманила дочь, выставив вперед руки, но девочка не реагировала.
— Она скоро тебя вообще узнавать перестанет, — зло прошипела женщина.

     Попытки взять девочку на руки, тоже ни к чему не привели. Машенька капризничала, вырывалась, была какой-то чужой и отстранённой. Промелькнула мысль: «Уж не заболела ли?»

     Настя сначала расстроилась, ведь такого никогда не было... Потом отошла, задумалась: «А, может быть, дело не в ней, а во мне?».

     Потом, наверное, для поднятия самооценки и, не желая терять своего влияния на дочь, властно сказала:
— Так, Маша, умываться и спать — время позднее, — не дожидаясь ответа, она прошла в свою комнату, слыша, как приговаривает свекровь: «Да, Машенька, действительно, пора спать, пора спать...»
 
      Анастасию дожидались две пачки тетрадей, и она, забравшись с ногами на диван, включила торшер и стала проверять работы. А вскоре в комнату заглянула свекровь и тихо сказала: «Машенька заснула». Анастасия перенесла дочь в кроватку и стала готовиться ко сну сама. Она хотела встретить Андрея с работы, поговорить о странном поведении девочки, но усталость была так велика, что сон завладел ею практически мгновенно...

   Спустя два дня в классе появился Сергей. Вошел тихо, неприметно, вместе со всеми и, тем не менее, стоило Анастасии встретиться с ним глазами, как волна чувств, которые она старательно прятала от самой себя все эти дни, нахлынула на нее с новой силой.

Она быстро отвернулась, но услышав: «Здравствуйте, Анастасия Павловна», - ответила:
— Здравствуй, Сережа, как ты?
— Нормально...
— Ну, хорошо, иди на свое место, — тут бы ей и остановиться, но она зачем-то добавила, — задержись после уроков, мне нужно с тобой поговорить.
— Ладно.
 
     Он сел за парту, начал доставать учебники. Обычный парень, ничем особым среди других ребят в классе не выделяется, тогда почему она, Анастасия — замужняя женщина, так пристально следит за ним?! Следит, и как только встречается взглядом, все ее тело охватывает странный, ни с чем не сравнимый трепет. Что это?! Неужели она влюблена?! Влюблена в юношу моложе себя на восемь лет?! Нет, это какое-то сумасшествие, этого не может быть. "У меня есть муж, дочь, я должна думать о них. Почему я думаю  об этом мальчишке? Думаю и ничего не могу с собой поделать!".
 
       После занятий, когда класс опустел, она так же, как и в прошлый раз, села к нему за парту, спросила:
— Сережа, ты был на похоронах?
— Был. Но лучше бы не был, — усмехнулся он. — Лежит какая-то … чужая... Вокруг неизвестные лица. Постоял немного и ушел.
— Надо было бросить три горсточки земли. Так положено…
— Да? Я не знал.
— А к отчиму подходил? У тебя с ним какие отношения?
— Никаких. Он меня ненавидит, я — его.
— Это плохо, Сережа. Людей надо любить. Вот полюбишь человека, и он ответит тебе тем же.
— Странно, но о том же постоянно твердила  мне моя мать. Полюби, говорит, Геннадия Ивановича, и он полюбит тебя. У нее была навязчивая идея соединить две квартиры и зажить счастливо всем вместе: я, бабушка, она с Геннадием ... Мечтала о том, как я женюсь, как она будет нянчить внуков…
— Что же в этом плохого?
— Не знаю. Но с этим Геннадием Ивановичем я жить точно не собирался. Слава Богу, что теперь она не будет обсуждать каждую мою девушку.
— А у тебя, их много было?   
— Много, мало — какая теперь разница?
— Да, теперь уже никакой.
— Анастасия Павловна, я могу идти? Меня там Светлана ждет.
— Ну, если ждет, то, конечно, иди.
 
     Она проводила глазами парня и сразу прилипла к окну.

     Анастасия увидела ту же картину. Девушка обхватила парня за талию и уверенно повела к выходу со школьного двора. Невооруженным глазом было видно, что в этой паре верховодит она. Он только послушно выполняет то, что ему ненавязчиво предлагают.

     Если в прошлый раз, глядя на то, как ловко окручивает Сергея эта девица, Анастасия испытала лишь слабый укол ревности, то теперь ее буквально трясло от злости. «С этой Светланой необходимо разобраться, — думала она, — разобраться срочно, пока парень не наделал глупостей!»

     Анастасия открыла журнал, нашла номер телефона Сергея Лисицына, отправилась в учительскую и оттуда позвонила бабушке. Они немного поговорили об успеваемости  Серёжи, потом, как бы, между прочим, сказала о том, что у нее появились некоторые вопросы к Геннадию Ивановичу, отчиму Сергея, какие именно она не стала уточнять, но попросила дать ей его номер телефона. Женщина продиктовала.

      Анастасия тут же позвонила мужчине, объяснила, кто она, попросила о встрече.
— Мне хотелось бы поговорить с вами о маме Сергея — вашей жене.
— К сожалению, вы опоздали, — ответил мужчина, тяжело вздохнув, — она погибла в нелепом ДТП.
— Я знаю и приношу вам свои соболезнования. Но..., как раз об этом мне и хочется поговорить с вами.

    После продолжительной паузы мужчина согласился:
— Ну, что ж, приезжайте, поговорим, — сказал он, — завтра в три вас устроит?
— Вполне.
    Она записала адрес и положила трубку. Зачем она ему позвонила и что собиралась выяснять, ей самой представлялось с трудом, и, тем не менее, что-то тянуло её на разговор с ним.
 
     Вечером, едва Машенька заснула, Анастасия сказала свекрови, что ей нужно навестить одну неблагополучную семью, оделась и вышла на улицу. Ноги словно сами собой привели ее к дому Сергея.

     Несмотря на середину мая, к вечеру на улице становилось довольно прохладно. Настя накинула на голову черный шарф, обмотала его концы вокруг шеи и старательно убрала волосы. Объяснять кому-то из своих учеников, что она делает здесь, в их дворе в столь поздний час, ей хотелось бы меньше всего. Она и сама не понимала, почему её с такой силой тянет сюда.
 
    Стараясь держаться в тени, Настя прошла вдоль дома, присела на незаметной скамеечке, откуда можно было наблюдать за всем, что происходило во дворе, и приготовилась к долгому ожиданию…
 
     Сколько она себя помнила, в ее жизни на первом месте всегда была учеба. В школе она любила все предметы, но особенно легко ей давались точные науки. В пединституте она очень серьёзно училась, по-настоящему и увлечённо, и лишь на четвертом курсе в ее жизни неожиданно появился молодой человек.

    Одна из подруг пригласила ее на свою свадьбу. Пригласила в качестве свидетельницы, ну, а свидетель, как водится, решил за ней приударить. Да так разошелся, что сцепился с парнишкой, который тоже стал приглашать симпатичную девушку на танец. Драчунов разняли и предложили Насте сделать выбор самой, и она его сделала...

     Ей очень понравился парень из ансамбля: с длинными, вьющимися волосами, в атласном пиджаке, расшитым блестящим бисером, с высоким воротником — стойкой, — он очень эффектно смотрелся, виртуозно играл на гитаре и красиво пел. С десяток восторженных поклонниц не могли оторвать от него глаз, но он, ни на кого не обращал внимания. Ни на кого, кроме Насти.

     Скромная свидетельница почему-то ему приглянулась. В перерыве он подошел к ней, предложил проводить до дома. Она согласилась, а уже через полгода они стали мужем и женой. Через два — родилась Машенька.

     А ещё через четыре... Анастасия неожиданно влюбилась... Как еще можно назвать то чувство, которое заставляет одного человека думать о другом днем и ночью, и совершать ради него необдуманные поступки?! А иначе как объяснить то, что она сидит сейчас здесь, забыв о дочери, о муже, о семье и высматривает его, молодого парня, своего ученика и зачем? Чтобы лишний раз увидеть? Увидеть и еще раз почувствовать, как радостно застучит сердечко, и сладостная истома разольется по всему телу.
 
     Только спустя пару часов, окончательно замерзнув, она увидела... их.

     Как всегда, обнявшись, они вышли из подъезда и направились к остановке автобуса. На этот раз, бабушке, видимо, удалось выставить за дверь наглую девицу, и теперь Сергей, скорей всего, намеревался проводить ее домой.

     Анастасия осторожно двинулась следом. Ей очень хотелось услышать, о чем говорят эти двое, но до нее долетали только отдельные фразы. «Как ты можешь жить вместе с этой бабкой?», — говорила Светлана.  Сережа пытался что-то возражать, но вновь слышал: «Я бы сдохла со скуки, или повесилась!»
 
     Грубо рассмеявшись, Светлана достала пачку сигарет, закурила. Анастасия в изумлении замерла, испугавшись, как бы Сергей не последовал ее примеру, однако парень к табаку, видимо, был равнодушен...
 
     Подъехал автобус. Настя решила: если Сергей с ней не уедет, она обязательно к нему подойдет. Придумает что-нибудь. Скажет, что случайно проходила мимо, но Сергей вошел в салон вслед за Светой. Преследовать их дальше, в полупустом автобусе, Настя, конечно же, не решилась.


      Возвратившись домой около полуночи, она первым делом посмотрела в кроватку дочери и облегченно вздохнула. Девочка, слава Богу, безмятежно спала.
«Ну, зачем, зачем я ходила туда? — с раздражением думала Настя, ложась в постель и укрываясь одеялом. — Что я там высиживала, что хотела узнать? Что эта Светлана — вульгарная особа? Это же было понятно с первого взгляда, тогда - что?!»
 
     Анастасия закрыла глаза, и перед ней сразу возникло лицо Сергея: милое, доброе, и какое-то очень родное. Почему ее так волнует его судьба? Почему этот юноша завладел всеми ее мыслями?

      Ей очень хотелось поделиться с кем-нибудь своим переживаниями. Обычно Андрей очень чутко слушал её, но не могла же она сказать мужу: «Ты знаешь, дорогой, меня в последнее время что-то тянет к одному ученику»...
 
     Задремав, она не услышала, как возвратился муж. Она продолжала спать и, когда он раздевался, и когда ложился под одеяло, но стоила ему дотронуться до ее бедра, как сон тут же улетучился. Непонятно почему, но от этого прикосновения ее всю передернуло. Она быстро поднялась, села на кровати, сказала чуть обернувшись:
— Андрей, извини. Я что-то плохо себя чувствую. Болит горло. Боюсь, ты можешь от меня заразиться.
     Мужчина на секунду приоткрыл глаза.
— Болит горло? Это плохо. Надо прополоскать фурацилином.
 
    Он отвернулся на другой бок и засопел. Заболеть ангиной, когда впереди ответственные банкеты, он просто не имел права.

     Наутро, завтракая вместе с мужем, Настя пожаловалась:
— Андрей, я что-то тебя совсем не вижу, поговорить даже некогда...
— Работы много. Впереди три банкета!
— Ты знаешь, у меня в классе есть один ученик — Сергей Лисицын, — начала было она, но муж сразу ее оборвал:
— Прошу тебя, Настя, не забивай мне голову своими учениками, у меня и без этого забот хватает: сегодня свадьба, завтра гуляют бандиты, послезавтра — менты...
 
    Отправив мужа на работу, Настя, дождавшись момента, когда свекровь уйдет с внучкой гулять на детскую площадку, стала собираться в гости к Геннадию Ивановичу.



     Дом и квартиру она нашла сразу, как будто бывала здесь не раз...

    Дверь открыл мужчина лет пятидесяти, приятной внешности, с небольшой бородкой и добрыми глазами. Помог раздеться, пригласил в комнату. Анастасия осмотрелась. Чисто, аккуратно, стол накрыт к чаепитию. На комоде в траурной рамке — фотография красивой женщины с Сережиными глазами.

     Геннадий Иванович принес чайник, пригласил к столу.
— Так что же вас привело ко мне? Что бы вы хотели узнать?
— Понимаете, — замялась девушка, — после того как Сергей рассказал мне о трагедии, которая случилась с его матерью, мне почему-то захотелось узнать о Любови Александровне побольше.

—  Что именно вас интересует?
— Ну, например, почему она… — Настя замешкалась, подбирая слова, — почему она не занималась воспитанием сына?
— А... — протянул Геннадий Иванович, — понятно. Сдается мне, что с Евгенией Игоревной, бабушкой Сергея, вы уже побеседовали.
—  Вы правы, у бабушки я побывала.
— Представляю, что она вам наговорила, — мужчина грустно усмехнулся, немного помолчал, а потом поведал совсем другую историю.

— Любовь Александровна замужем за Николаем, отцом Сергея, никогда и не была. Познакомились они на какой-то вечеринке, и в этот же вечер Николай затащил ее в постель. Люба, как обычно это и случается от таких незапланированных встреч, забеременела... Ей с ребёнком просто некуда было деваться. Любочка...,она ведь из многодетной семьи. Там в маленькой квартирке — братья, сестры, и у всех уже свои семьи, дети. Живут, буквально, друг на друге.

     Она и пошла к Николаю. Вот, говорит, это твой ребенок.
— А он, конечно, начал отказываться, — предположила Настя.
— Нет. Ему было все равно. Дома он почти не бывал, ошивался в ресторанах, и женщин у него хватало. Евгения Игоревна приняла ее в штыки. Мол, ты кто такая, давай иди отсюда. Однако переночевать позволила. Одну ночь, вторую, третью, а потом к внуку так прикипела, что просто души в нем не чаяла. Своего-то сыночка воспитать не смогла, решила внука воспитывать. Ну, а когда Николай по пьяной лавочке кому-то голову бутылкой размозжил и срок схлопотал, Евгения Игоревна стала во всем винить Любу.
 
—  Интересно, а в чем же она её винила? 
— Хм. Не смогла создать семью. От хорошей жены мужики не гуляют. Вот и весь сказ. А однажды, Сережке уже года три было, — взяла и выставила Любочку на улицу. Сильно они тогда поругались. Не сошлись в вопросах воспитания.
— А как же сын?
— А никак. Поменяла замки и перестала пускать Любу на порог.
— Подождите. Можно же было в милицию обратиться!
— Обращалась. Ходила, плакала, пороги обивала. А бабка хитрей оказалась. Опеку над внуком оформила, и в суд на невестку подала, чтоб ее лишили материнских прав. Судья ее спрашивает: «Вы когда последний раз видели сына?» Люба честно ответила: «Полгода назад». Хотела добавить, что свекровь ее к Сереже не подпускает, но не успела. По документам получалось, что жить ей негде, ребенка содержать не на что, а у бабушки — все условия. Короче, прав лишили, но позволили с ребенком видеться. Они-то позволили, только бабушка, по-прежнему, продолжала Сережу прятать, и на пушечный выстрел к нему никого не подпускала.
— Странно, неужели ничего нельзя было сделать? — спросила Анастасия.
 
     Она слушала мужчину и с ужасом думала о том, что и с ней может приключиться нечто подобное. У Андрея такая опасная работа. Не дай Бог, какая-нибудь драка, упекут мужа и конец. Свекровь тут же ее выгонит и Машеньку отнимет.

— Мы пытались бороться, но все бес толку. Нам, к сожалению, Бог детей не дал, и Любочка от этого очень страдала. Усыновлять ребенка из детского дома она не хотела. Зачем воспитывать чужого..., когда есть родной? Она надеялась, что бабушка рано или поздно одумается, а может ей самой потребуется помощь. Так оно и вышло. У Сергея наступил переходный возраст, и Евгения Игоревна сразу вспомнила о Любе. Начала названивать. Ты когда, говорит, начнешь своего оболтуса воспитывать. Совсем от рук отбился, грубит, дерзит, не слушается. Тут Люба и ожила. Кинулась к сыну, а поезд-то ушел. Кто она ему? Посторонняя тетка, которую он и не знает совсем. Однако Люба попыток наладить с сыном отношения не оставляла, и как могла, старалась принимать участие в его жизни… Вещи покупала. Подарочки разные делала. Вот свитер для него вязала, — тут Геннадий Иванович встал, подошел к шифоньеру и достал почти готовый свитер. В последних рядах вязания торчали спицы, рядом тянулась нить к большому клубку шерсти.

—  Вот, — продолжил мужчина, — совсем немного не успела.
     Неожиданно для себя Анастасия попросила:
— Может быть, я закончу? Закончу и передам Сергею…
    Мужчина вскинул брови.
— А вы умеете вязать?
— Умею, — соврала девушка.
 
     Спицы она не держала в руках ни разу в жизни, и Геннадий Иванович, кажется, понял это, но ничего говорить не стал. Молча убрал свитер в пакет и протянул Насте.
— Скажите, — осторожно спросила девушка, — что же произошло в тот день? Куда ваша жена так спешила?
— Не знаю. С утра собралась. Сказала, что должна съездить в какой-то подмосковный городок. Зачем? Что она там забыла? Я не выяснял. Спросил только: «Когда вернешься?»  А она  плечами пожала, мол, не знаю.

— А как назывался городок?
— Не помню точно. Что-то связанное со звездой. То ли — Звездоград, то ли — Звездогорск.

     Анастасия поднялась, поблагодарила за угощенье, стала прощаться. В прихожей мужчина неожиданно поцеловал ее в щечку, и поцелуй этот показался Насте настолько естественным и уместным, что она нисколько не удивилась. Создавалось впечатление, что с этим человеком она знакома уже много лет.

      Воскресенье Настя решила посвятить дочери, но вместо этого целый день училась вязать. Иголки, нитки, пяльцы никогда не привлекали ее. Она не любила шить и одежду предпочитала покупать в готовом виде. Но тут на нее как будто нашло какое-то затмение. Она сбегала в книжный магазин, купила несколько брошюр по рукоделию и долго осваивала технику вязания спицами. К вечеру у нее уже стало неплохо получаться, и к полуночи она сумела-таки закончить то, что не закончила Любовь Александровна. Анастасии почему-то так понравилось это занятие, что она задумала на досуге связать что-нибудь и Андрею, и Машеньке.

     Она повесила свитер на спинку стула в надежде дождаться мужа и похвалиться перед ним своей работой, но Андрей задерживался. Пришел только около трёх, и от него сильно пахло алкоголем. Настя не переносила его в таком виде, но сейчас спокойно спросила:
— Андрей, ну почему так поздно?
— Понимаешь, — ответил тот заплетающимся языком, — я пить не хотел, Насть, честное слово. Братки за стол усадили, а у них ведь как: не пьёшь, значит, не уважаешь.
— Хорошо-хорошо, я поняла. Давай ложись.
     Она помогла мужу раздеться, укрыла одеялом, легла сама.
— Насть, я пить не хотел, — начал Андрей снова, — честное слово, не хотел.
— Ну ладно, спи…
 
     Анастасия легла, закрыла глаза, стала представлять, как передаст завтра свитер Сергею, как тот обрадуется, станет  благодарить, а она потреплет его по волосам и скажет: «Носи на здоровье, Сережа. Это тебе подарок от твоей мамы!»

      Во сне Насте приснился Геннадий Иванович. Он улыбался, целовал ее в щечку, и от него веяло такой душевной теплотой, что ей никак не хотелось покидать его квартиры. Но ее ждал Сергей, и он тоже тянул к ней свои руки. Он обнимал ее, шептал что-то в самое ухо, и с ним ей тоже было как-то очень хорошо и спокойно. Она повернулась, подставила губы для поцелуя, но в этот момент сильный запах винного перегара заставил ее открыть глаза. Прямо перед ней находилось лицо Андрея. Настя поморщилась и отвернулась на другой бок.


      Весь следующий день Сергей Лисицын ходил по школе, словно в воду опущенный. Анастасия не могла дождаться окончания занятий. Ей не терпелось узнать, почему он такой сегодня, и как только прозвенел звонок с последнего урока, она подошла к его парте и тихо сказала:
— Сергей, задержись, пожалуйста. Мне надо передать тебе кое-что.

     Безразлично дернув плечами, парень, тем не менее, послушно сел. Анастасия дождалась, когда последний ученик покинет класс, подошла и протянула пакет Сергею.
— Что это?
— Свитер. От твоей мамы.
— Как от мамы?
— Не удивляйся, Любовь Александровна вязала свитер для тебя, но не успела закончить. Пришлось и мне приложить немного усилий.

    Сергей осмотрел подарок без эмоций, сказал коротко: «Спасибо» и уже собрался уходить, однако Анастасия остановила его.
— Сережа, у тебя что-то случилось? Может, ты поругался со Светой?
— Откуда вы знаете? — искренне удивился парень.
— Так, давай-ка сядем, и ты мне все расскажешь. 

     Немного потоптавшись, Сергей сел, но откровенничать не торопился. Настя спросила сама:
— Скажи, вы давно встречаетесь?
— Да, уже месяца два.   
— Два? И что же, уже успели поругаться?
— Подумаешь, поругались..., помиримся. Всякое бывает.
— Ну, а что же, все-таки, случилось?
     Сергей немного помолчал, потом выпалил:
— Я ее вчера к себе пригласил, а она отказалась. Пока, говорит, заявление в загс не подадим, я к тебе не пойду.
— Ничего себе! Она, что же, замуж за тебя собралась?
— Ну, ее тоже можно понять. Как не придем, бабка начинает. Ворчит-ворчит, кому это понравится?
— Да, неприятно. И все-таки, Сережа, тебе не рано ли жениться?
— Почему — рано? Мне через полгода девятнадцать стукнет, в самый раз.
— Да я не о возрасте. Ты эту девушку хорошо знаешь?
— Знаю, — ответил он немного грубо, — я знаю, что она мне нравится! А это — главное!
— Для того чтобы жениться, надо человека любить!
— А я люблю.
— Надо любить всем сердцем, всей душой, и знать, что тебя тоже любят! Как ты думаешь, Светлана тебя любит?

     Сергей открыл рот, но ответить ничего не смог. Он об этом не думал.
— Вот видишь!  — подхватила Настя. – Если бы у нее к тебе были настоящие чувства, она бы никаких условий не ставила. А так что же получается: давай-ка, дружочек, женись, а иначе — до свидания, я другого себе подыщу? Где же здесь любовь, Сережа? Когда любят, любят по-настоящему, о печати в паспорте не думают.
— Вы говорите точь-в-точь как моя мать. Та тоже все твердила: твоя Света - аферистка, ты должен с ней расстаться. А может, я не хочу с ней расставаться!
— Хорошо-хорошо. Не надо расставаться, встречайтесь дальше, но зачем жениться? 
— Так ведь иначе она уйдет.
 
   Анастасия подумала: "Эта опытная девица окончательно затуманила Сергею мозги. Сначала устроила незабываемую ночь любви, так что парень буквально потерял голову, а теперь очень ловко этим пользуется: мол, хочешь продолжения, пойдем, парень, в загс. Вот только как ему это объяснить? Ведь он сейчас ничего не услышит!"

— Скажи, Сереж, а ты был у нее дома? Ты знаешь, кто ее родители? Есть ли у нее братья, сестры, чем она занимается? Ее фамилию ты хотя бы знаешь?
— А зачем мне ее фамилия? Если мы распишемся, она станет Лисицына.
    Поймите же, мне не нужны ее братья и сестры! Мне не нужны ее родители! Мне нужна она! Только она!
  «А точнее, ее тело», — подумала про себя Настя, а вслух сказала:
— Сережа, давай с тобой договоримся. Сегодня же ты с ней встретишься и все о ней узнаешь.
— А как мне это сделать?
— Очень просто. Скажи, что ты готов подать заявление в загс, готов жениться, но для порядка ты хотел бы познакомиться с ее родителями. Интересно, что она тебе ответит?
    Сергей вздохнул.
— Хорошо, я попробую.

    На следующий день Сергея в школе было просто не узнать. Он весь светился от счастья. Болтал с Кириллом, шутил, смеялся. Анастасии это не очень понравилось, и она, чтобы немного остудить пыл парня, вызвала его к доске.
— Но..., Анастасия Павловна…

    Не понимая, что происходит, Сергей, тем не менее, к доске вышел. Однако всем было понятно, что он абсолютно не готов к уроку.
— Лисицын, — сказала она строго, — я слушаю…
    Некоторое время Сергей хлопал глазами и почесывал затылок. Анастасия поднялась.
— Ну, что же ты растерялся? Ведь это так просто. Вот смотри..., — и она стала подробно, шаг за шагом объяснять материал. Сергей только записывал, то, что диктовала ему учительница, записывал, кивал, говорил: «Угу, угу», — и делал вид, что все понимает.
— Вот видишь, ты справился, — сказала она, когда парень положил мел, — ставлю тебе четыре.
— А почему не пять, Анастасия Павловна?! — съязвил кто-то из девочек. В классе давно уже шушукались, глядя на то, как трогательно «классная» стала относиться к Лисицыну. Правда, шутить открыто на эту тему пока не решались. Все знали, что  у Сергея погибла мать!
— Я уверена, что Лисицын вполне мог бы учиться на "четыре", если бы занимался, конечно. Согласен Сергей?
— Не знаю, наверное.
 
     Он прошел на свое место и до конца занятий буквально смотрел Анастасии Павловне в рот, внимая каждому ее слову. Он продолжал сидеть и после того как прозвучал звонок, и ребята с шумом двинулись на  выход.

— Спасибо вам, Анастасия Павловна, — сказал он, когда Настя подошла и как всегда присела рядом.
— Четверку я поставила тебе авансом в надежде на то, что ты все же подтянешься, и на экзаменах мне не придется за тебя краснеть.
— Да-да, я подтянусь.
— Вот и молодец. А теперь расскажи мне, отчего ты сегодня такой счастливый. Помирился со Светой?
— Да. Она сказала, что подавать заявление в загс нам не надо.
— Правильно. Зачем торопиться.
 
     Анастасия облегченно вздохнула, но, услышав следующую фразу, поняла, что успокоилась она рано.
— У Светланы, в городе Красноармейске, работает школьная подруга в загсе. Она может нас расписать без всякой очереди.
— Подожди Сергей, — Настя пыталась взять себя в руки, — ты узнал о ней что-нибудь кроме ее имени, как мы договаривались?
— Да, она мне все о себе рассказала. Фамилия ее Мироненко, ни братьев, ни сестер у нее нет, живет она с мамой. А где ее отец — я не выяснял. Как-то неудобно, согласитесь.

  «Да, не густо», — подумала Анастасия. Парень совершенно потерял голову. Такое чувство, что эта Светлана его просто загипнотизировала.
— Ну, и когда же вы решили зарегистрировать ваши отношения?
— На днях, съездим и распишемся.
— Подожди, а как же свадьба, белое платье, белая фата? Неужели Светлана не хочет побыть в роли невесты?
— Конечно, хочет. Но, ведь это не главное, Анастасия Павловна? Главное, что мы будем жить вместе, а свадьбу можно сыграть потом.
— Да-да, свадьбу можно сыграть потом…
 
     Сергей посмотрел на учительницу с недоверием.
— Странно, я думал, вы будете меня отговаривать.
— Ну, если ты уже все решил, зачем же мне тебя отговаривать? Скажи только, а бабушка знает?
— Нет-нет! — ответил он испуганно. — И вы, пожалуйста, ей ничего не говорите.
—  Понятно.
— А что? Придем, покажем свидетельство о браке, и пусть попробует нас выгнать!
— Здорово придумано. А что, Светлана собралась к тебе переезжать?   
— Конечно. Ведь она живет с мамой в одной комнате. Там нет никаких условий.
— Ты, значит, уже заходил к ней домой, познакомился с мамой?
— Пока нет, потом познакомлюсь…
— Правильно, зачем торопиться.
     Она через силу улыбнулась, потрепала парня по волосам, сказала:
— Ну, беги. Беги...


     После этого нелегкого разговора Анастасия разволновалась не на шутку. Если еще вчера она только подозревала, что в отношениях Сергея с этой девушкой что-то нечисто, то теперь ей стало всё абсолютно ясно ... Светлане нужно лишь переехать в его квартиру. Однако, поняв, что Евгения Игоревна просто так со своим внуком ей жить не позволит, девушка решила пойти другим путем и затащить Сергея в загс. Да, не зря Любовь Александровна беспокоилась за своего сына. Парень, кажется, совершенно не понимает того, что происходит. А когда поймет — будет уже слишком поздно. Сейчас мыслить здраво он не в состоянии. Вот почему Анастасия старалась ему не перечить, к тому же, ей нужно было усыпить бдительность его девицы, ведь он обязательно передаст Светлане их разговор.
 
   "Сергей упоминал о каком-то Красноармейске? Интересно, что связывает Свету с этим городом, если ее школьная подруга работает в местном загсе? Не иначе, как Светлана сама оттуда. А, может, Любовь Александровна как раз туда и ездила наводить справки?"
 
      Дома, едва раздевшись, Настя кинулась к телефону. Позвонила Геннадию Ивановичу,   она без всякого перехода спросила:
— Вот вы говорили, что название города, где побывала ваша жена, как-то связано со звездой. Так, может быть, это — Красноармейск?
 
     Мужчина молчал пару секунд, потом воскликнул:
— Точно, Красноармейск! Как же я забыл? А вы как об этом догадались?
— Случайно. Потом как-нибудь расскажу.
— В любом случае, Анастасия Павловна, хочу сказать вам — спасибо. Спасибо за ваше внимание к памяти Любочки, Любови Александровны. Загляните ко мне как-нибудь. Посидим, поговорим. Знаете, после вашего последнего визита, честное слово, у меня на душе полегчало.
— Хорошо. Я обязательно зайду...
 
      На следующий день Настя отпросилась у завуча, отменив два последних урока, и поспешила на вокзал. До Красноармейска электропоезд шел минут сорок. Прямо на платформе ей удалось выяснить, что в городе всего четыре школы. Одна из них находилась рядом со станцией, и Анастасия решила начать свои поиски с нее.
 
      Типовое здание в областном городке ничем не отличалось от того, в котором работала она сама. Поэтому отыскать кабинет директора ей не составило труда. Секретарша, услышав, что девушка прибыла из Москвы, тут же сообщила об этом директрисе и предложила войти.
 
      Анастасия представилась. Ей было не просто объяснить цель своего визита. Она немного растерялась, но потом, решив ничего не придумывать, выложила все на чистоту. 
 
— Парень молодой, глупый, — говорила она, — пропадает на глазах. У него на носу выпускные экзамены, а он жениться собрался! Я, как классный руководитель, просто не имею права сидеть, сложа руки.
— Да-да. Я вас прекрасно понимаю, —  вторила директриса, — вмешаться — наша обязанность. Кстати, совсем недавно, буквально неделю назад, ко мне приезжала одна женщина, и, как ни странно, тоже интересовалась Светланой Мироненко.
— Это, наверное, была Любовь Александровна.

     Женщина напрягла память.
— Вы правы, именно так она и представилась.
— Любовь Александровна — мама Сергея, — пояснила Настя, — мы, каждая, со своей стороны, пытаемся уберечь парня от необдуманных поступков.
 
      Она решила не говорить о том, что женщины уже нет в живых.
 — Значит, Светлана Мироненко училась в вашей школе?   
 — К сожалению, — вздохнула директриса. — Девочка из трудной семьи. Мать пьёт. Отца нет. Два старших брата. Один осужден за убийство, второй во всероссийском розыске. О каком воспитании тут можно говорить? Светлана уже класса с шестого начала грубить, хамить. Собрала вокруг себя таких же, как сама, и пошло: драки, избиения, вымогательства. Начались приводы в милицию, звонки из отдела по делам несовершеннолетних. Короче немало кровушки учителям попортила, пока школу не бросила. После восьмого ушла. Со шпаной связалась, и чем бы все закончилось — понятно. Но потом вроде бы остепенилась. Стала жить с каким-то мужичком, родила ребеночка…

— Как?! — воскликнула Настя. — У Светланы есть ребенок?
— И не один. Года два назад, я слышала, второго родила. Только вот муженька-то ее тоже, говорят, посадили. А она теперь, значит, в Москву подалась... Там решила осесть. Понятно.
— Скажите, а могу я узнать ее адрес?
— Хотите поговорить с матерью? — женщина вызвала секретаршу и попросила найти адрес Светланы Мироненко. — Что ж, поговорите, конечно. А лучше побеседуйте с соседями, они вам много чего расскажут.
 
     Поблагодарив женщину, Анастасия попрощалась, а уже через четверть часа подошла к одноэтажному, покосившемуся бараку, где, если верить адресу, полученному в школе, и проживала Светлана. Заметив на лавочке трех старушек, она уверенно двинулась в их сторону.
 
— Светка, Мироненко? Конечно, знаем! Как не знать!
     Бабушки принялись наперебой посвящать Анастасию во все детали из жизни неспокойной семейки.
— Это они сейчас притихли, когда братьев-то увезли, а раньше... что ни день, то — пьянка, что ни ночь, то — драка.  Крики, шум, ругань, милиция!
 
     Позвонив в дверь, Настя, как и ожидала, увидела на пороге нетрезвую женщину.
— Чо надо? — коротко спросила та.
— Из райсобеса! Пришла проверить условия проживания детей, разрешите-ка пройти!
 
     Опыт общения с родителями неблагополучных учеников у Анастасии был богатый. Она уверенно прошла в квартиру, заглянула в кухню, увидела на столе открытую бутылку водки, стакан, покачала головой и прошла в комнату. Среди разбросанных вещей бегал чумазый, неухоженный мальчишка лет четырех, второй ребёнок спал в кроватке.
— У нас все в порядке, чего проверять!
     От женщины сильно разило спиртным. Анастасия демонстративно поморщилась.
— К нам поступила информация, — сказала она строго, —  Светлана Мироненко переехала в столицу и со своими детьми не проживает! Кто о них заботится?
— Я! Они — мои внуки!
— А где их отец?
— Где-где..., в командировке!

     Воинственный тон женщины Анастасии не понравился, и она решила ее припугнуть.
— Значит, так!  Будем, готовить документы на лишение родительских прав.
— Как лишение, какое лишение?
— А что вы хотели? Матери с детьми нет, отец — в командировке, а бабушка пьет! Какой пример вы подаете своим внукам?
— Нет-нет, подождите, — стала оправдываться женщина, — я не пью. Я только сегодня себе немножко позволила. А Светка часто приезжает. Она говорит, что скоро устроится, и детей к себе заберет. У нее с Лёхой хорошие отношения. Они пишут друг другу.
— Лёха, как я понимаю, муж Светланы?
— Да-да. Муж ейный, отец детей.
— Они официально зарегистрированы?
— Конечно, зарегистрированы! О чем вы говорите!

     Анастасия посмотрела на женщину в упор и та сразу отвела глаза.
— Я говорю о том, что вы сейчас пытаетесь меня обмануть. Вот только не пойму, зачем?
— Нет, я это… —- растерялась мать Светланы, — я хотела сказать, что они хотели зарегистрироваться, но не успели…
— Вот это больше похоже на правду.

     Настя направилась к выходу, бросила короткий взгляд на кухню — бутылки уже не было.
— Учтите, — сказала она уже в дверях, — мы будем приходить без предупреждения, и если в следующий раз мы опять застанем вас в таком же состоянии — меры будем принимать самые решительные.
  Женщина стала клясться, что больше ни капли в рот не возьмет, но Анастасия ее не слушала. Она прекрасно знала цену подобным клятвам.

      Направляясь к станции, Настя прошла мимо какого-то административного здания. Прочитав табличку и, поняв, что здесь располагается жилищно-эксплуатационная контора, ей в голову пришла неожиданная мысль попросить официальную справку о проживающих в квартире, где она только что побывала. Ведь Сергей может не поверить тому, что у Светланы — двое детей.
 
     Купив в магазинчике напротив дорогую коробку конфет, Анастасия смело открыла дверь и вошла в контору. Приема дожидались две старушки. Заняв очередь, Настя присела рядом с ними, поговорила о нелегком житие-бытие, а через полчаса ее пригласили в кабинет.
— Мне нужна выписка из домовой книги, — улыбнулась она, — вот по этому адресу.
  Вместе с запиской она протянула коробку.       
  Прочитав адрес, девушка удивленно покачала головой.
— Ну, надо же, даже коробка та же самая!
— Что вы хотите этим сказать? — не поняла Настя.
— Где-то, неделю назад, к нам приходила женщина и тоже просила справку по этой квартире.
— Мы из отдела по делам опеки, проверяем условия, в которых проживают дети, — сказала Настя.
     Девушка улыбнулась. Она прекрасно знала всех из этого отдела, но спорить не стала и справку выдала.
— Скажите, а как выглядела женщина, о которой вы говорили, спросила Настя, поднимаясь и разглядывая документ.
— Приятная внешность, на вид лет сорок пять — пятьдесят. Темное пальто и очень красивый цветной платок.
— Платок?!
 
     У Анастасии по спине пробежал ледяной холод. Она сразу вспомнила женщину, которую видела в дверной глазок, тогда, ночью, после того странного звонка. Что это, опять совпадение?!

— Да, — подтвердила девушка, — большой, яркий, с красными цветами, с бахромой. Знаете, в таких еще цыгане ходят…
 
      Прямо с вокзала Анастасия позвонила Геннадию Ивановичу. Тот, как только услышал знакомый голос, сразу пригласил девушку к себе.
 
     Так же как и в прошлый раз, мужчина напоил Настю чаем, угостил вареньем и внимательно выслушал подробный отчет о поездке.
— Понимаете, — говорила Настя, — у меня было такое чувство, что я посещаю те же места и разговариваю с теми же людьми, что и ваша жена неделю назад. Я даже конфеты паспортистке подарила те же самые.
— А где вы их купили?
— В магазинчике, рядом с ЖЭКом.
— Ну что ж, в этом как раз нет ничего удивительного. Любочка никогда не ходила в гости с пустыми руками. Или тортик, или конфеты, но обязательно купит. Мне почему-то кажется, что вы с ней очень похожи. Послезавтра будет девять дней, как Любочки с нами нет, может быть, и вы зайдете. Принято отмечать эту дату, Почему — не знаю. Говорят — душа улетает на небо…
      В глазах Геннадия Ивановича блеснули слезы. Он, видимо, очень сильно переживал потерю близкого человека.

      Разговора с Сергеем на следующий день не получилось. Парень просто не пришел в школу. Его друг Кирилл Махотин ничего вразумительного сообщить не смог. Сказал только, что Сергей собирался в какой-то подмосковный городок. Зачем? Неизвестно.
 
     Настя позвонила Сергею из учительской, но трубку никто не взял, и она направилась к нему домой. Бабушка открыла ей не сразу. Оказывается, она спала и телефонных звонков не слышала. И, вообще, она плохо себя чувствует, и принимать гостей — не расположена. Где Сергей, и почему он не пришел в школу — она не знает, и знать не желает!

— Как же так, Евгения Игоревна, вам разве безразлична судьба вашего внука?
— Так ведь и ему безразлична моя жизнь! Ему важнее какая-то вертихвостка! Прибежала с утра пораньше, поманила пальцем, он и побежал.
— Куда, он вам не сказал?!
— Он мне давно уже ничего не докладывает. А я и не спрашиваю — много чести.
«И напрасно, — подумала Настя, глядя, как перед ее носом захлопывается дверь, — не сегодня-завтра Сережа приведет к вам молодую жену, вот тогда вы и пожалеете, что не смогли найти с ним общего языка»

     Однако, волновалась Анастасия зря. Женщина, с которой она разговаривала, была не настолько наивна, как могло показаться на первый взгляд. И в этом Настя убедилась уже на следующий день, когда увидела Сергея в классе.
    Парень выглядел раздраженным и на вопрос — почему пропустил занятия, зло пробурчал что-то невнятное. Тем не менее, подобное поведение Сергея Анастасию только обрадовало. Наверное, вчера что-то у них сорвалось и, значит, есть надежда все еще исправить. Правда, ей стоило немалых усилий заставить его опять задержаться после уроков.

     Обиженный уже на всех взрослых, и на свою бабушку в первую очередь, он долго не хотел говорить, на вопросы отвечал односложно, и все же доброжелательный тон учительницы и искреннее участие в его судьбе сделали свое дело. Постепенно Сергей разговорился.

     Оказывается, вчера они со Светланой действительно поехали в Красноармейск, чтобы в тайне от всех, стать мужем и женой. Но, когда в загсе Сергей протянул девушке свой паспорт, оказалось, что в красивой кожаной обложке находится какая-то книжечка. Бабушка, давно уже, от греха подальше, паспорт внука припрятала, подменив его на схожую по размеру и толщине записную книжку.
 
    Светлана смотрела на него и зло шипела:
— Что это такое?! Где твой паспорт?! Мы зачем сюда приехали?! Ты что, решил со мной шутки шутить?!
    Она швырнула книжечку Сергею в лицо, развернулась и ушла. А когда на улице он догнал ее, стал объяснять, что все это недоразумение, она залепила ему увесистую оплеуху. Светлана была в бешенстве.

     Домой Сергей возвратился один. С порога заявил – если ему не вернут паспорт, он пойдет в милицию, заявит о потере и сделает себе новый документ.

— Не торопись, Сережа, — посоветовала ему Настя, — я думаю, бабушка вернет тебе паспорт. Но потом.
—  А мне нужно сейчас!
— Зачем? Неужели ты хочешь, чтобы там появилась печать о регистрации брака?
— Я хочу, чтобы Светлана жила со мной. Я уже об этом вам говорил. Она мне нравится и все!
— Сережа, а ты уверен, что она с тобой откровенна до конца?
— Конечно. Она же мне все о себе рассказала.
— Всё? Тогда посмотри вот на это...

     Анастасия положила перед парнем справку из ЖЭКа.
— Это выписка из домовой книги, которую мне удалось получить в городе Красноармейске. 
—  Вы что, тоже туда ездили?
— Пришлось. Но ты взгляни лучше сюда. Светлана тебя не обманула — ее фамилия, действительно, Мироненко и зарегистрирована она в этом самом Красноармейске.
— Как?! Она же говорила, что живет в Москве!
— Посмотри лучше на год рождения! Ей не двадцать один, а уже двадцать пять. Она всего лишь на год младше меня. А вот здесь, видишь? Вместе с ней проживают два славных мальчугана! Одному — два, второму — четыре...
— Нет-нет, это какая-то ошибка! — не верил Сергей.
— Светлана жила в гражданском браке с мужчиной, который в данное время отбывает срок. Кстати, ее старший брат сидит за убийство, а младший — в бегах...
— Да откуда вы всё это узнали?
— Я разговаривала с директором школы, в которой она училась. Я побывала у нее дома, видела ее детей. Я беседовала с ее нетрезвой матерью, и она рассказала мне, что Светлана переписывается со своим гражданским мужем и очень ждет его!  Твоя девушка заверила мать, что уже очень скоро устроится в Москве и заберет к себе детей. Пойми, Сережа, ты ей нужен только для того, чтобы зацепиться в твоей большой квартире.

— Нет! Я не верю, не верю, не верю! — закричал он, сжимая кулаки.
     Его глаза наполнились слезами, голова упала на руки, и тело стало содрогаться от отчаянных безудержных рыданий. Анастасия, как могла, старалась успокоить его: поглаживала по волосам, повторяя обычные в таких случаях слова. Она чувствовала необыкновенную теплоту и нежность, граничащую с самой настоящей любовью к этому, в сущности, чужому парню. Не прошло и полминуты, как Сергей вскочил, схватил свою сумку, и, ни слова не говоря, выбежал из класса.
 
     Анастасия названивала ему весь вечер, но к телефону никто не подходил. Парень в таком состоянии мог наделать много глупостей. Девять вечера... Уложив дочь, она еще раз набрала знакомый номер, но, услышав длинные гудки, не выдержала и отправилась к дому Сергея.
 
      Он появился ближе к полуночи. Расстроенный, мрачный, глядя себе под ноги, шел он к своему подъезду, и Анастасия кинулась ему навстречу.
— Сережа! Ну, где ты так долго бродишь?! Я же волнуюсь! — Она уже не могла контролировать себя, но в последний момент спохватилась и тихо добавила, — и бабушка, наверное, не спит.

     Парень скользнул по учительнице отсутствующим взглядом, сказал: «А, это вы!», – потом опустился на скамейку возле подъезда, и некоторое время молчал, безвольно опустив голову на грудь.

     Анастасия напомнила о себе, слегка тронув Сергея за плечо. И парень словно очнулся.
— Я ездил в Красноармейск, — сказал он, не поднимая головы, — хотел убедиться..., всё ли так, как вы мне рассказали…
— А как ты нашел ее адрес?
— Узнал у той девушке в загсе.
— Светлана была дома?
— Да, была. И уже в изрядном подпитии. Вокруг бегали детишки… Детишки-шалунишки...,— усмехнулся Сергей, — мамаша вообще языком еле ворочала. Короче – обстановочка еще та! Светка глаза выпучила, говорит: «Ты чо приперся? Паспорт привез?», — и ржать! Я развернулся и пошел. А она мне вслед: «Куда спешишь? Заходи, выпьем. С детьми моими познакомишься...»
— Не расстраивайся, Сережа, — попыталась успокоить его Настя, — в жизни всякое бывает. Помни об одном — хороших людей на земле гораздо больше, чем плохих.
 
      Она неожиданно поцеловала его в щеку и встала.
—  Иди домой. Бабушка тебя, наверное, заждалась.
— Спасибо вам, Анастасия Павловна. Вы со мной возитесь, словно мама. Я, кстати, сегодня заходил к Геннадию Ивановичу. Он мне еще утром звонил. Напомнил, что сегодня девятый день, как погибла Любовь Александровна.
— Правильно, о маме забывать нельзя! Ну, беги.
   
    Ночью Насте приснилась женщина в красивом цветном платке. Лица ее различить было невозможно, однако Анастасия точно знала, что это мама Сергея — Любовь Александровна.
Женщина тянула к ней руки и шептала слова благодарности. Потом ее силуэт стал постепенно исчезать, пока не растворился окончательно в темноте... И тут Анастасия ощутила на своем бедре горячую ладонь Андрея. Нет, она не отшатнулась, как еще совсем недавно, а, наоборот, накрыла руку мужа своей ладонью.

     Инстинктивно взглянув на будильник, она не поверила своим глазам, на табло горели цифры: 03.43.

     С этого дня Сергей Лисицын превратился для нее в прежнего ученика — одного из полутора десятка, таких же, как он, ребят из её класса.

***
    Спустя три года, Настя встретила его на улице, повзрослевшего, возмужавшего, с красивой девушкой, которую он представил как свою жену. В коляске, которую покачивала молодая мама, мирно посапывал славный малыш.
— Мальчик, девочка? — спросила Настя.
— Девочка.
— Как назвали? Впрочем, не говорите. Дайте-ка я сама догадаюсь. Неужели —  Любовь?
— Вы правы, Анастасия Павловна. Назвали Любочкой, в честь мамы. — Сергей улыбнулся, и добавил, — а если в следующий раз опять родится девочка, то она непременно будет Настей!
— В честь кого?
— Догадайтесь сами…





Редакция и небольшая коррекция Екатерины Сущевской:                http://www.proza.ru/avtor/ekaterina24