Биосоциум

 Чем более развито общество, тем разнообразнее социальная жизнь его. И на фоне общего не теряется индивидуальность каждого. При скатывании к тоталитаризму каток системы, стремящейся удержать власть над всеми, выравнивает дорогу вниз. В подобных условиях социальный дарвинизм проявляет себя в самых непривлекательных чертах. Выпячивается гадость, становящаяся нормой.

 В целом общество ещё живо. Формально работают его институты. Так называемые избранники народа делают вид, что разрабатывают нужные стране законы. Самое главное лицо государства делает вид, что одобряет или отклоняет умные законы. Министры делают вид, что внедряют их в жизнь. И весь народ делает вид, что живет по этим законам.

 Реально же выживает наиболее приспособленный к данным условиям индивидуум. И благодаря своей беспринципности за короткое время возносится к сияющим вершинам. В подобных условиях искажается не только сам социодарвинизм, извращается эволюционизм последователя Дарвина в социологии Спенсера. Нарушаются личные права каждого: безопасность личности, свобода передвижения, свобода речи и печати. Сама совесть трансформируется в нечто аморфное, конъюнктурное. Теряется спенсерское "право каждого человека заниматься своими делами как ему угодно, каковы бы ни были его занятия, лишь бы они не нарушали свободы других".

 Вдруг оказывается, что простой муравейник в лесной глуши более устойчив, чем огромная страна. Целесообразнее сосуществуют маленькие, но общественные насекомые. И каждому из них не нужны километры извилин серого вещества. Достаточно незаметного нам импульса для осмысленной постороннему наблюдателю действия. Каждое из которых, соединяясь в общее, дает бОльший шанс на выживание всему муравейнику.

 Представим теперь, что связь между особями нарушается. Стражники вместо охраны муравейника начинают тырить стратегические запасы. Фуражиры, обязанные создавать их, занимаются любовью с царицей. Та же, вместо закладки наследственного фонда, карабкается на вершину муравейника. История такого социума равна жизни отдельного мураша. По этой аналогии легко рассчитать периодичность появления и угасания подобных государственных структур.

 Но вот внутри такого гнилого социума появляются индивидуумы, понимающие ситуацию. Они собираются вместе. Нет, не сменить власть. Пообщаться разумно и свободно. Ощущая радость такого свободного общения. Становясь человеком. Переходя от спенсерской примитивной философии к созидающей жизни. Самоорганизуя маленькую ячейку ещё неизвестного соотечественникам общества. Желая так жить, желая быть полезным друг другу. Любя друг друга. Показывая окружению эту любовь. По сути изначально христианскую. Разве это не прекрасно?

 И нет бы, присоединиться к акту созидания, становясь светлее душой. Фигушки, поступим привычнее. Напишем донос. Суть сего документа всегда выражалась простой фразой, обращенной к власти. Чего изволите? А найдя мельчайший повод, та рубит с размаха молодой, свежий росток. Не понимая, что на гнилом дереве все равно притаилась маленькая, ещё спящая почка  иной жизни. Разумной, не подчиняющейся шаблону "выживает наиболее приспособленный". Так появлялись в прежней империи Дети Цветов. Так собирались на днях у памятника ещё неизвестному большинству казахскому поэту. Так, уверен, отринут гнилую жизнь своих обуржуенных предков иные поколения. Дай Бог им разум сменить нежизнеспособный социум мирным путем. Превращая его из биосоциума в содружество свободных, умных людей.