Золото народа. Глава 20

                20

 
    Капитан  Максимов  отправил запрос на Конева в Магадан, где раньше находился Дальстрой МВД СССР. Этому ведомству Берии подчинялись все лагеря Северо-Востока страны. В своё время оно было мощной структурой с неограниченными возможностями, которую нередко даже называли «государством в государстве». В официальных документах значилось, что создали его для освоения северных территорий страны. Методы освоения — применение бесплатной рабочей силы. Армия заключенных  быстро заполнила лагеря. Заработал живой конвейер, но маховик, приводивший его в движение, вращался только в одну сторону.

Арестованных отправляли в лагеря, часто на место тех, кого уже не было в живых. Разработка месторождений полезных ископаемых требовала свежих вливаний мускульной силы. После смерти Сталина живой конвейер остановился, и тысячи заключенных оказались за воротами лагерей, а  в мерзлой земле навсегда остались тела  погибших. Документы живых и мертвых — всех тех, кто был связан с этим ведомством, — сохранили и  надёжно спрятали.

На них  и рассчитывал Максимов, посылая этот запрос по адресу, подсказанному Батенчуком. И скоро он получил ответ. Лейтенант НКВД Конев Борис Никитович командовал лагерем особого назначения, который находился в районе посёлка №7, расположенного  по трассе Магадан — Хатырык. Заключенные проводили изыскательские работы на золото. В лагере служило

четырнадцать человек рядового и сержантского состава. Это  был мобильный отряд, который мог самостоятельно передвигаться по тайге с помощью вьючного транспорта. Связь с ним оборвалась сразу, как только они ушли с пересыльного лагеря. То есть, последние сведения относились к апрелю 1941 года. После этого о судьбе ни одного из тех, кто ушел, ничего неизвестно.

- Значит, без вести пропали, — прочитав, заключил Батя. -  Я думаю, что у них  нет списков  заключенных, которые там сидели.  Это же дела давно минувших дней, хотя чем черт не шутит, может, повезёт. Так что, капитан, нужно ещё раз отправить запрос. Попроси, пусть перечислят всех поименно.

Позвонили, и Батя, растолковав о каких-то овощах, снова вернулся к этому делу.

- Без вести пропали… А как же  Конев жив остался? Это мне совсем непонятно. И как он вышел из тайги, что об этом никто не узнал? Всё равно остались бы какие-нибудь следы. Человек даже попал на фронт. Он  должен был обратиться в свои органы. В Дальстрое, между прочим, всегда был порядок. Эту бухгалтерию, скажу я тебе, они освоили хорошо и вели безукоризненно. Тут к ним не придерёшься. Значит, надо думать, как он мог попасть в Советскую Армию. Я пока не пойму, как ему удалось миновать свою «контору» и, главное,  зачем?

- Может, они его в каких-то  списках  не учли. Ну, просто пропустили или даже не было на него никаких материалов. Вышел он, допустим, где-нибудь за двести километров от тех мест, где были лагеря, узнал, что началась война, обратился в первый попавшийся военкомат и оттуда сразу загремел на фронт. Кому там нужно было сообщать о нем в Дальстрой. Война же — не до него.

- Ладно, допускаю. Но, скажи мне, зачем ему нужно было рваться на фронт? У него же была броня. Такие люди  нужны  были в тылу.

- Я думаю, он был патриотом, — начал философствовать Максимов, время от времени поглаживая затылок. — Понимаете, он очень хотел воевать, но знал, что его не отпустят — вот и пришлось поступить таким хитрым образом.

- Допускаю, капитан. Патриотизм — великое дело. Если бы наши люди не были патриотами своего Отечества и  не сплотились   в трудное военное время, то кто знает, как долго бы мы ещё воевали и как  бы  закончилась  война. Но мне кажется – всё дело в другом: он просто хотел замести следы и  затеряться. Короче, над  делом Конева продолжайте работать. Ещё раз запросите материалы. Пусть пришлют всё, что у них есть по этому делу. И попросите ещё списки фронтовиков. Если мы их получим, то сможем отработать вашу версию.

Не прошло и двух недель, как  Батя получил документы из Магадана. В конверте лежало три списка. В одном из них он увидел фамилии заключенных. К сожалению,  они ничего ему не говорили, и этот список он отложил  в сторону. В том, который был покороче, он прочитал о сотрудниках энкавэдэ лагеря особого назначения. Нашел там Батя и лейтенанта Конева, а вот в длинном списке фронтовиков  Конева он не увидел. Не увидел он там и ни одного охранника из коневской команды.

- Вот видишь, нет их ни среди мертвых, ни среди живых, — обратился он к капитану Максимову, которого вызвал к себе и тот теперь разбирался с двумя однофамильцами. — Никто из них не попал на фронт. Значит, по документам следует, что все они действительно пропали где-то в тайге, и  нам пока ничего не остается, как  согласиться с этим фактом.

Их трупов никто не находил, не находили и следов того лагеря. Словом, мужики как в воду канули. Всё бы, может, так и было, если бы не объявился вдруг один из этих без вести пропавших — лейтенант Конев. Правда, мы узнали об этом только спустя полвека, но всё-таки узнали, и теперь можно говорить, что мы потянули за ниточку очень старого и донельзя запутанного клубка. Да, заварили мы кашу, капитан, — тяжело вздохнул полковник. — Теперь её надо как-то расхлёбывать, иначе нас просто не поймут.

В том, что это именно тот самый Конев Борис Никитович, Батя теперь ни на минуту не сомневался. Фамилия, имя и отчество везде совпадали. Только в одном списке получалась какая-то путаница с годом рождения, но если допустить, что одна цифра не пропечаталась, то всё остальное полностью  совпадало, тем более у Конева были не такие уж распространенные имя и отчество, чтобы с кем-то спутать.

- Только куда делись остальные, капитан?

- Товарищ полковник, а может, они все таким же образом, как Конев, на фронт попали. Пришли все вместе в один военкомат и их забрали.

- Конечно, я этого не исключаю. Придется проверять все списки по линии военкомата.

Дело Конева давно вытеснило все остальные дела и заполнило Батенчука  без остатка. О нём он, наконец, доложил по инстанции и получил добро на продолжение. Он даже не ожидал, что это, казалось бы, высосанное из пальца дело  вызовет такой живой интерес у генерала.

- Желтый металл уже однажды принёс зло и  может наделать  ещё немало бед. Поэтому его нужно побыстрее  найти и вернуть государству.

В большом генеральском кабинете эти слова  прозвучали  как напутствие на выполнение задания.  И полковник Батенчук отнесся к нему с  полной ответственностью человека,  всю сознательную жизнь прослужившего в органах внутренних дел.

Из задумчивости его вывел Максимов. Он принёс новое сообщение из далёкого Хатырыка, куда тянулась эта ниточка.

- Товарищ полковник, какой-то молодой человек интересовался там  сталинским лагерем заключенных. Он всем говорил, что ищет лагерь, где провёл молодость его дед. Никто про такой  лагерь не слышал, и по всем документам его там не было. Может, он как раз и ищет лагерь Конева?

- Фамилия молодого человека?

Максимов пожал плечами.

- Никто не знает. Я пытался установить, ничего не получилось.

- Как никто не знает? — стукнул кулаком по столу Батя. — Он заходил в разные организации, спрашивал и им не поинтересовались? Ну и дела! И что, документов никто не потребовал?

- Выходит, так. Это же не столица.

- А что, только в столице документы спрашивают?..

- Единственное, что я узнал — он не местный.

- Но он же не с луны свалился. Где-то останавливался, возможно, у кого-то даже жил. В посёлке любой новый человек на виду. Значит, он не мог, как птица Феникс, возникнуть из ничего. Откуда-то он же появился.  Кто-то о нём все равно знает. Попроси наших коллег, пусть  им позанимаются.

- Я уже спрашивал. Они отказались. Говорят, своих дел невпроворот. Людей не хватает.

- Тогда придётся кого-то туда посылать. Надо  самим разобраться на месте, а заодно поработать с военкоматом. Подумайте, кого отправить.

- У меня есть ещё сообщение, — сказал Максимов. — Конев усиленно ищет навигатор.

Батя поднял на него глаза, и в его взгляде Максимов увидел полное недоумение.

- Это что еще такое?…

- Это прибор для определения географических координат. Без каких-либо вычислений можно установить, где мы с вами находимся. Он хочет найти клад, а этот прибор, по-видимому, может помочь. Товарищ полковник, мы навели справки  об этом навигаторе и кое-что  узнали. Выпускают его немцы. У нас в стране таких приборов пока нет. По своей сути этот навигатор должен быть запрещён. То есть,  это шпионская штучка.

- Вот это новость!

Глаза у Бати заблестели. Было видно, что это сообщение его обрадовало и в то же время озадачило.

- Ну что я могу сказать: хорошо, капитан. Очень хорошо. Это ваше сообщение наталкивает меня на определённые мысли. В этом деле мы  выходим на качественно новый уровень. Это уже совершенно другой виток спирали. Дело  нашего «подопечного» склоняется в сторону  шпиономанства. Интересно, не правда ли? Вначале были поиски  клада, а теперь новые шпионские технологии  по сбору информации. Это уже  серьезная заявка. Вы точно выяснили о назначении этого прибора? А то вдруг окажется, что это какой-нибудь барометр или психрометр. Вот смеха будет.

- Исключено. Я проконсультировался в Центре новых технологий, и вот аннотация навигатора.

Батя прочитал  и остался доволен.

- Кто его знает, может, в  стране до сих пор еще не было подобных прецедентов, и мы первые обратим внимание соответствующих органов на такие заморские игрушки. Это же, и правда, угроза нашей безопасности. Представляете, что может случиться, если каждый начнет определять координаты стратегических объектов?