Самое ужасное оружие

На Кавказе я живу не так давно. Многое для меня здесь ещё экзотика, поэтому время от времени я делаю свои маленькие открытия. Одно из таких открытий стало то, что самое ужасное оружие в истории человечества было придумано как раз там, где я живу, на территории Краснодарского края.

Как-то раз забрался в Википедию посмотреть, чем шпага отличается от рапиры. Посмотрел также, что такое палаш, в чём разница между бердышом и секирой. Прочитал интересную статью про сабли и щёлкнул ссылку «Шашка». Давно хотел узнать, есть ли отличия у двух таких похожих оружий.
 
Оказалось, что есть, и существенные.

Шашку казаки заимствовали у адыгов, одного из северокавказских народов. При продвижении с Дона на Кубань казаки переняли у местных народов форму одежды, вооружение, посадку на коня и прочее: «что хорошо выдумано, то полезно и перенимать». По-адыгски шашка «сашхо» – длинный нож. Шашка предназначалась для одного внезапного мощного удара, которым человек часто перерубался надвое. Поэтому в отличие от сабли нет у неё гарды, руку защищать не к чему, для фехтования она не предназначена. Шашка оказалась таким эффективным оружием, что в конце XIX века она полностью заменила саблю в кавалерии русской армии. Кроме прочего, она была дешевле в изготовлении, а техника владения шашкой заключалась в знании пары простых, но действенных ударов, что было очень удобным для быстрого обучения новобранцев. После революции шашка состояла на вооружении кавалерии Красной Армии, и, благодаря своей эффективности, стала последним в истории холодным оружием, имевшим массовое боевое применение (конницей Красной Армии в Великой Отечественной войне).

Всё бы это не произвело на меня особого впечатления, если бы в конце статьи про шашку не было несколько цитат из различных литературных произведений:

– Вот, смотрите. Главная суть удара не в плече и не в локте, а вот здесь, в сгибе кисти. – Он сделал несколько быстрых кругообразных движений кистью правой руки, и клинок шашки превратился над его головой в один сплошной сверкающий круг. – Теперь глядите: левую руку я убираю назад, за спину. Когда вы наносите удар, то не бейте и не рубите предмет, а режьте его, как бы пилите, отдергивайте шашку назад… Понимаете? И притом помните твердо: плоскость шашки должна быть непременно наклонна к плоскости удара, непременно. От этого угол становится острее. Вот, смотрите…
Бек-Агамалов отошел на два шага от глиняного болвана, впился в него острым, прицеливающимся взглядом и вдруг, блеснув шашкой высоко в воздухе, страшным, неуловимым для глаз движением, весь упав наперед, нанес быстрый удар. Ромашов слышал только, как пронзительно свистнул разрезанный воздух, и тотчас же верхняя половина чучела мягко и тяжело шлепнулась на землю. Плоскость отреза была гладка, точно отполированная...

– Это разве рубка? – говорил он с напускным пренебрежением. – Моему отцу, на Кавказе, было шестьдесят лет, а он лошади перерубал шею. Пополам! Надо, дети мои, постоянно упражняться. У нас вот как делают: поставят ивовый прут в тиски и рубят, или воду пустят сверху тоненькой струйкой и рубят. Если нет брызгов, значит, удар был верный.

А. И. Куприн. «Поединок»

Прокофий раскидал шестерых казаков и, вломившись в горницу, сорвал со стены шашку. Давя друг друга, казаки шарахнулись из сенцев. Кружа над головой мерцающую, взвизгивающую шашку, Прокофий сбежал с крыльца. Толпа дрогнула и рассыпалась по двору.
У амбара Прокофий настиг тяжелого в беге батарейца Люшню и сзади, с левого плеча наискось, развалил его до пояса. Казаки, выламывавшие из плетня колья, сыпанули через гумно в степь.

М. А. Шолохов. «Тихий Дон»

– ...А баклановский удар знаешь? Гляди!
Чубатый выбрал росшую в палисаднике престарелую березку, пошел прямо на неё, сутулясь, целясь глазами. Его длинные, жилистые, непомерно широкие в кисти руки висели неподвижно.
– Гляди!
Он медленно заносил шашку и, приседая, вдруг со страшной силой кинул косой взмах. Березка, срезанная на два аршина от корня, падала, цепляя ветвями голые рамы окон, царапая стену дома.
– Видал? Учись. Бакланов-атаман был, слыхал? Шашка у него была – на стоке ртуть залитая, поднимать тяжело её, а рубанет – коня пополам. Вот!
Григорий долго не мог усвоить сложной техники удара.
– Сильный ты, а рубить дурак. Вот как надо, — учил Чубатый, и шашка его в косом полете разила цель с чудовищной силой.
– Человека руби смело. Мягкий он, человек, как тесто, — поучал Чубатый, смеясь глазами.

М. А. Шолохов. «Тихий Дон»

Он вёл коня на выбранного противника, как и обычно все, заходя слева, чтобы правой рубить; так же норовил и тот, который должен был сшибиться с Григорием. И вот, когда до противника оставался какой-нибудь десяток саженей и тот уже свешивался набок, занося шашку, Григорий крутым, но мягким поворотом заходил справа, перебрасывал шашку в левую руку. Обескураженный противник меняет положение, ему неудобно рубить справа налево, через голову лошади, он теряет уверенность, смерть дышит ему в лицо… Григорий рушит страшный по силе удар с потягом.

М. А. Шолохов. «Тихий Дон»

На берегу бородатый голый казак с крестом на шее рубил шашкой кусты густого ракитника. Занося шашку, казак поджимал губы, а когда опускал ее, то из груди его вылетал короткий выдох, производивший тот самый неопределенный звук, который вырывается у мясников, разделывающих топором коровью тушу: ыых... ыых... Под острым блестящим клинком толстые сучья валились, как трава. Попади ему сейчас под замах вражья рука – не будет руки. Попади ему красноармейская голова – разрубит наискосок, от шеи до плеча. Видел я следы казачьих шашек: как будто бы не на скаку, не узким лезвием шашки нанесен гибельный удар, а на плахе топором спокойного, хорошо нацелившегося заплечных дел мастера.

Аркадий Гайдар. «Школа»


Давно уже придуманы более действенные орудия убийства, и, благодаря им, канула в Лету шашка. Сейчас её можно увидеть лишь в национальных костюмах казаков и северокавказских народов. И всё же время от времени, бывая на рынке и наблюдая забавные манекены, я невольно вспоминаю это жуткое оружие.