***

Черная занавесь, свисала с металлической балки, закрепленной на белой
кирпичной, с проявлением плесени в углах, и в каких-то местах осыпавшиеся
штукатуркой, стене. Еще чуть-чуть, и я выйду под возгласы толпы, туда, где я
получаю кайф и удовлетворение. Там, мое "все". Там моя другая жизнь.
Жить двумя жизнями могутне все, но мне
по профессии это положено. Все что там, не как не отражается на то, что тут...
ну или почти... Травмы, рассечения и т.д. - да, это вмешивается в эту жизнь
само собой. Знаете, в жизни вне таких вот мест, я не кто. А вот тут, я тот, на
кого приходят посмотреть тысячи, миллионы! А еще пять лет назад я и не мечтал о
такого успеха. Фанаты то и дело хотят меня разорвать на части. Но всему
приходит конец желаем ты того или нет. Но это, к сожалению, правда жизни. Мне
конец придет еще ой, как не скоро, так что задумываться мне о таком пока что
рановато. Но забывать это нельзя. Нужно помнить, и брать весь кайф получаемый
сейчас, и забыть обо всем. Простонаслаждаться....
"If heaven is a place
where the angels go,
Well then I've got a story to
tell,
If heaven is a place where
the angels go,
Then I guess you're going
straight to hell!..."
Донеслось
из-за занавеса. Это мой выход, поехали!
Я не спеша выхожу под громко играющую музыку, и тут в уши как молния, в
уши ударил возглас толпы, и на какую-то секунду музыка стала тише, чем толпа.
Сзади меня шел мой тренер, и его ассистенты. Справа и слева от меня, вверх
поднялись струи желто-красных искр, и я поднял руки вверх в честь приветствия
народа. Я улыбнулся, и спокойно, без напряга, поднялся по ступенькам на ринг, и
занял отведенный мне угол, где уже ютилась в одиночестве не большая деревянная
табуретка. Я сел на нее, и тут же почувствовал холодные руки на плечах. Я не
как не среагировал, так как знал, что это Жак Бирман - мой главный тренер. Он
начал объяснять мне тактику, но я мало его слушал, така выучил ее за месяц
тренировок перед очередным боем. Судья махнул мне рукой, и встав, подошел к
нему. Вслед за мной тоже самое повторил и мой сегоднящний противник. Это был
чернокожий американец, но родом он был из Комеруна. Судья позвал анонсера, и
тот, подбежав, начал, читая по бумажке, представлять бойцов:
- Дамы и Господа, пришло время для главного боя сегодняшнего вечера за
титул Чемпиона в супер тяжелом весе по версии American Boxing League! - громко
и растянуто начал анонсер Грег Морган. - И первый участник двадцать пять побед,
одной ничьей и ноль поражений, девяносто пять килограмм, рост один метр
девяносто три сантиметра, родом из России, Москва - Виктор Лебякин!
Рев толпы при сказанном моем имени. Я резко поднял вверх руки, держа в
одной этот драгоценный пояс, и сделал свою фирменную улыбку.
- И его оппонент: первый претендент за титул Чемпиона в супер тяжелом
весе по версии American Boxing League, двадцать побед, пять ничьих и ноль
поражений, девяносто один килограмм, рост один метр восемьдесят пять
сантиметров, родом из Камеруна, Яунде - Шелтон Роджерс!
Анонсер ушел с ринга, и судья взял мой пояс, и поднял его вверх. Затем
опустил и отдал его помощнику. Я протянул руку в честь уважения противника
Шелтону, и тот крепко сжал ее.
- Готов? - спросил судья на английском у меня. Я кивнул головой, и тут
же он спросил тоже самое у Роджерса. Тот ответил положительно, и тогда судья
сделал знак в честь начал боя, и тут же прозвенел гонг.
Я, как достаточно опытный боец, сначала начал обходить, высматривая
противника. Тот последовал моему примеру. Затем, я резко начал атаку: удар
справой снизу, затем тут же левой с боку. Один из ударов, тот, что был первый,
противник заблокировал, а вот второй попал туда, куда я и целился – правый
висок. Не успел вовремя заблокировать. Я отошел, дабы перевести дух, все же не
тот, что раньше. Шелтон попытался контроатаковать, но все его удары, я
мастерски заблокировал, ну или почти все – один все же угодил мне в живот в
самом конце. Я аж, и не заметил. Я начал обходить Роджерса и резко подпрыгнул к
нему и нанес сильный удар сверху в голову. Тот естественно попытался
заблокировать его, но я в туже секунду ударил левой снизу, и попал прямо в
челюсть. Шелтон пошатнулся от неожиданного удара, и посмотрел на меня, я только
улыбнулся в ответ.
Так, нужно атаковать его, а то потеряю шанс. Понятно дело, что вырублю
его в третьем или пятом раунде, но до этого еще нужно вымотать его, нанося
точные удары. Чем я сейчас и займусь… как и всегда – тактика, что поделать.
Я начал подходить к Роджерсу, и резко бил то справой, то с левой. Он
блокировал, но ответить он не мог – я не давал. Подбежал судья и разнял нас, я
отошел, и когда судья разрешил продолжать бой, я снова накинулся на Шелтона.
Что это такой за претендент такой, которого забивают? Может это его такая тактика?
Гм, возможно.
Ударив и попав в челюсть справа, раздался гонг, и судья разнял нас. Я
отошел к своему углу ринга. Жак начал что-то говорить мне, я машинально кивал,
и думал о том, как бы добить Роджерса. Что-нибудь придумаю.
Гонг. Начало второго раунда. Я начал так же как и в первом, то есть
обход, и резкая атака. Обойдя Роджерса, я начал пресенговать его, но то,
каким-то не понятным образом смог нанести удар мне в живот, конечное не очень
сильно, но отойти пришлось. Пока я отходил, Рождерс ловил момент: он быстро
подошел ко мне, и начал пресенговать. Пару ударов попало мне в челюсть, а
другой в живот. Внутри меня что-то пошатнулось, голова закружилась, в животе,
будто все перевернулось. Я не обращая внимания на боли, начал отвечать, но при
первом же ударе, я промахнулся, и получил удар в голову. Все это произошло так,
будто у меня руки из камней, и их еле поднимаю, а ведь именно поэтому я
пропустил удар. Мне стало действительно плохо, и я, споткнувшись, упал на
покрытие ринга. В глазах стало темно, во рту наступало ощущение, что тебя
вот-вот вырвет. Что и произошло через пару секунд. Надо мною уже стояло человек
так десять, в ушах звенело, и я не чего не слышал, просто гул. Врач начал меня
осматривать, но я не реагировал. Смотреть стало больно, рук и ног я не
чувствовал. Что это за хрень такая? И тут, вдруг все как провалилось. Я потерял
сознание…