Подарок на Пасху

   Этой весной у Макса прибавилось забот по двору. Сначала он гонял приблудную кошку, которая почему-то решила обосноваться на кирпичах возле старого холодильника, стоящего под навесом. Но зеленоглазая трёхцветная красавица убираться насовсем со двора не хотела. Уходила ненадолго, когда  возмущение Макса становилось громким и опасным. Она чувствовала эту грань и пока не переступала её.

   Потом непрошеная гостья перебралась в строительное корыто на высоких ножках, спрятанное заботливым хозяином под крышу. В корыте стояла перевёрнутая табуретка, в ней была сложена старая спецовка, а сверху всё накрыли тёплой брезентовой курткой. В этом непроизвольно получившемся домике и поселилась  Зеленоглазка. На улице как раз похолодало, дули ветры, шли дожди и кошку было грех выгонять в такую погоду со двора.

   По-моему, Макс это понял. Он перестал злиться и сменил гнев на милость. Теперь, выходя на свой вечерний обход двора, он загонял домой Тошку - пушистого ленивого сибирского кота и обязательно останавливался около кошкиного домика. Та выглядывала из-под куртки, а Макс, убедившись, что все дома и всё в порядке, заходил домой и укладывался спать.

    А на Пасху рано-рано утром я собралась в храм и вышла во двор с корзиной, в которой были куличи, яйца и другая снедь. Хотела быстро выйти за калитку, но поведение Макса заставило  остановиться. Тот смущённо топтался возле корыта и загадочно посматривал на меня. Всем своим видом он выражал радость, и тогда я заглянула под полог куртки. Там, на спецовке лежала Зеленоглазка, а у её живота уютно устроились пятеро котят. Они были уже обсохшие, беспомощные и такие маленькие и трогательные, что у меня защипало в глазах.
  - Вот и у нас радость, - сказала я,- Господь послал нашему дому благословение на праздник.

   А Макс по-сумасшедшему запрыгал вокруг меня, бегал по двору, виляя хвостом. Потом пометил все четыре ножки корыта и уселся сторожить наше прибавившееся семейство. Что он и делает успешно до сих пор. А котята подросли и живут уже не  в домике, а под корытом в коробке, и боятся нас с мужем. А Максу вцепляются в усы и шерсть. И он это терпит, потому что любит!