Ты пришла, чтобы меня утешить...

               
          Какая-то чёрная полоса настала. Утром подшивала воротничок к кофточке, палец сильно уколола. Спешила на работу. Иду, только собралась дорогу переходить, старичок ковыляет, ведёт пуделя на поводке. Вдруг собачка рванулась и в восторге помчалась через дорогу. Мгновение – скрежет тормозов, потом она как взвизгнет, собачонка эта! Господи! Я просто окаменела, а уж старичок чуть сам не угодил под машину, бегом-бегом… Смотрю, несёт её на руках – комочек чёрного каракуля – а у самого полные глаза слёз, поводок тащится следом. Даже машины все стали… Вот как ты думаешь, после этого работать?!
       Пришла домой, сынок уже из школы пожаловал, стала я картошку чистить и резать на жарёху, палец раскровянила. А сын так и метнулся в аптечку за бинтиком, йодом. Ох, думаю, не иначе, двойку принёс. Такой весь предупредительный. Неси дневник, это я ему говорю, а сама вся дрожу. Уж незаладился день и всё тут. Точно, да не одна, а две двойки. Ну, по математике, говорю ему, понятно, ты тупой уродился, но почему – по географии?! Не успел, некогда тебе было, ты работал, картошку чистил на обед, ты полы мыл?! Да что это за наказание? Я понимаю, что исправишь, а он ещё и хнычет…
       Потом пришла очередь мужа. Заявился. Думает, я не знаю, что работа его давно закончилась. Ну, где был? Пиво пил с хануриками? Как меня достали твои враки! Шёл бы ты, куда глаза глядят, не могу я больше с вами! Вышла на улицу. Гори она огнём, картошка эта! Походила по переулочкам, где потемнее, поплакала… Вернулась. На столе в тарелке прикрыта картошечка жареная стоит. Сын сопит, уроки доделывает. Поела я немного, спать легла.
       И знаешь, вдруг, сама не пойму, как это случилось. Я вроде уже спала и не спала. Какая-то птичка слева от кровати появилась… А мне так хорошо стало и я во сне (или сквозь сон) подумала об этой птичке: «Ты пришла, чтобы меня утешить…»
       Встала я, пошла в детскую, укрыла сына, а он меня почувствовал: «не сердись, мама, говорит, я исправлю двойки». «Исправишь, исправишь, отвечаю». И так тихо-тихо. Ночь. Сквозь окно видно, как звёздочки-крошки мерцают.
       Подошла к кровати, отвела со лба мужа волосы: «спи, несчастье моё», – подумала как-то примирительно, без досады.
Ну, спасибо, птичка, ты меня утешила…