Сохрановка. Свидание с чудом

19.00.Пора стаскивать своё бренное тело с дивана и выводить на прогулку. Блин! Четвёртый год, с ранней весны и до осенней распутицы, без понуканий и надзора, сама, ровно в 19.00 выхожу на тропу войны с ленью и лишним весом! Ну не дура ли? Может правы кумушки на скамейке, вертящие пальцем у виска, и на моё жизнерадостное: «А может и вы со мной?», отвечающие: «Нет, уж лучше ты с нами!».
 
   Впрочем, и я, и они, все мы знаем – нам не по пути. Они сидят после тяжелого трудового дня, уставшие, разомлевшие от выпитого «пивасика», ждут кого-то, ушедшего за «добавкой». От выпитого разговор льётся рекой, рядом играют внуки, «мотая на ус», что пиво – это хорошо (бабушка плохому не научит)! Ну, вот и гонец с очередной порцией «пивасика»! Предвкушение выпивки подогревает градус разговора, кто-то несёт к пиву чипсы и сухарики.

А мне дальше. Мой маршрут определён давно – три круга вокруг пруда, лесополосы и огородов. Не успеваю я скрыться из вида, как чувствую спиной – мои косточки подвергаются процедуре промывания! Ну и ладно, чище будут. Как сказал один великий немец (задолго до фашистов) – каждому своё.
Ещё немного, и, наконец-то не слышно тарахтенья мотоблоков, мотокосилок и прочей мотто-дребедени!

  Жаворонок! И не один! Восторженно льётся трель откуда-то из-под облаков. Поднимаю голову – красота! Небо сегодня необыкновенно голубое, глубокое, а облака – будто кто небрежно разбросал белоснежные перья, лёгкие, резные! И только с одного края – на юго-востоке! Жаворонка едва видно - так высоко, размером со спичечную головку! А песня – на всю округу! Ему вторит другой. Песни их, то накладываются одна на другую, то звучат по очереди! Ну, просто дуэт!

  Солнце уже на пути к закату. Ещё часа два с половиной, и наступит вечер. Но, пока ещё чувствуется дневная жара.

А вот и байбаки! Достопримечательность наших мест. Когда-то, лет тридцать назад, завезли их, занесённых в красную книгу, в наши края, в Ростовскую область. Прижились они только на севере, в Чертковском районе, на самой границе с  Воронежской областью. Но теперь их отстреливают, устроили этакое «сафари» - приезжают «московские гости» на крутых джипах и из оптики бьют их, бедолаг, мол, расплодились! А может это мы, люди, расплодились?

  Вот они - рыжие столбики, стоят «вечерню», провожают солнце. Время от времени перекликаются странным, поначалу хриплым, а в конце переходящим  в ультразвук свистом. Но это взрослые. А вот молодёжь – совсем малыши, несмышлёныши – отбегают далеко от норки, не стерегутся! Ах, глупые, глупые, далеко ли до беды! Вот она, беда-то, кружит над головой, выжидает, только зазевайся, камнем вниз, и – прости-прощай! Коршун! Самое сытое время для него. Молодь неопытна, нерасторопна - лёгкая добыча.

   Где-то здесь в прошлом году жила семейка байбаков. Ага, вот она, нора. Издали видела, выходили из неё молодые байбачата. Попытаю удачи, покараулю их, может повезёт рассмотреть поближе. Надо только стоять тихо, с подветренной стороны, чтоб запах не учуяли. Впрочем, они ещё так неопытны, что я для них – просто предмет окружающего мира. Что я, что дерево – всё едино. Они ещё не знают, что человек хуже коршуна. Человек убивает ради забавы. Впрочем, мёртвым байбакам всё равно, съедят их или просто выбросят…или сделают чучело.

  Ой-ой-ой, кажется…, точно, показался любопытный нос, потом бусинки глаз, а вот и весь он – размером-то, всего с ладонь, это если без хвоста! Коричнево-рыжий, любопытный глупыш!  Следом второй! Такой же малюсенький и глупый! Осмотрелись, на меня не реагируют вовсе, хотя должны бы понимать, что этого странного дерева ещё несколько минут назад здесь не было! Отошли от норки, принялись грызть едва завязавшийся зелёный колос овсюга, что-то найденное в траве. Лапки у них совершенно как человеческие руки, маленькие пальчики держат перед мордочкой травинку, маленькие бусинки-глазки рассматривают её, маленькие зубки быстро-быстро уплетают!

   Но вот из норы показывается ещё мордочка, и ещё одна! Да их четверо! В прошлом году зерно уродилось – потому и потомства у байбаков много. И, судя по виду – малыши упитанные, крепкие. Пока трое ужинают, один решает  заняться исследованиями. И, как я понимаю, предметом своих исследований он избрал меня! Так хочется взвизгнуть от щенячьего восторга! Замираю! Ближе, ближе, ещё ближе! При желании я могу дотронуться до него, он в полуметре от меня! Но я затаила дыхание, закусила губу, чтоб не заверещать от восторга!

   И тут приходит мысль: а что будет, если сейчас мамаша выйдет проконтролировать своих чад?! Ё-моё, я не знаю, что в таких случаях делают байбачихи, но я на её месте бросилась бы на любого, кто угрожал бы моим детям! Мои опасения подогревают слышанные от охотников рассказы, как загнанные в угол байбаки бросаются на людей.

  Не успеваю я подумать об этом, как из норы показывается крупная морда байбачихи. Бежать – не бежать? Закричть? Стоять на месте? А малыш стоит у самых моих ног и с любопытством разглядывает странное «дерево», которое таращит на него глаза. И пока я так соображала, раздался короткий, однозначно толкуемый клич мамаши, означающий «атас!», и….

  Свидание с чудом закончено. Но приподнятое настроение сохраняется на весь вечер, я ещё долго гуляю по своему обычному маршруту – «обхожу свои владенья».
 Только раз в году возможно такое чудо, а именно - в те недолгие несколько дней, когда малыши впервые выходят из нор. Уже через неделю мамки-няньки научат их осторожности, и тогда подойти к ним ближе, чем на 50 шагов не удастся. Обязательно один будет стоять на страже и обозревать окрестности. И стоит появиться любой опасности, как раздастся короткий тревожный свист и все разом попрячутся в норы.

   Вот такое вот сафари... И совершенно бесплатно.
А ведь верно – в капле можно рассмотреть океан. Только надо очень хотеть этого! И любить свою землю.