Убийство on-line. Глава 2

              Саня легко скользил над кораллами, разглядывая разноцветных веселых рыбок, больших и маленьких. Тело было легким и радостным. Сверху в зеленоватую воду проникал теплый солнечный свет. Рядом плыла мама, придерживая его за руку и увлекая все дальше, к новым и новым пейзажам.
              Внезапно мальчик обнаружил, что матери уже нет рядом. Охваченный страшной тревогой, он понял, что вода стала холодной и темной, а рыбки исчезли, мгновенно упорхнув стайкой. Снизу и сбоку, шевеля щупальцами, поднималось что-то огромное и черное…. …. С ужасом Саня догадался, что это осьминог, и хотел рвануться вверх, но сильные скользкие щупальца тем временем уже ухватили мальчика за ноги и потянули вниз, в темную жуткую глубину…

              Саня, тяжело дыша, оторвал голову от подушки. Опять ему приснился этот кошмар! В комнате было темно, и по количеству погасших окон в доме напротив Саня понял, что время близко к полуночи. Он вынул из-под подушки сотовый телефон устаревшей модели, подаренный еще мамой: было без пятнадцати двенадцать. Отец, которого он ждал весь вечер, так и не явился.
              С той поры, как умерла мать, для мальчика настали тяжелые дни. Отец стал молчаливым, чужим. Он пил в одиночку и часами лежал на диване, отвернувшись к стене. Саня сдавал бутылки, покупал хлеб, молоко. Месяца через три стало как будто легче: отец вышел на работу, в холодильнике появилась еда.
              Когда он привел домой чужую тетку, Саня задохнулся от возмущения. Тетка была наглая, рыжая, смотрела на Саню зелеными злыми глазами. Теперь отец пил меньше, реже, и пил не один, а с новой своей подругой, продавщицей из ближайшего ларька. Потом они заваливались спать на мамин диван, и долго возились под одеялами, мерзко хихикая. Мальчик засовывал голову под подушку, запихивал глубже беруши, но его все равно преследовало их отвратительное сопенье….
             Саня услышал на лестнице шаги, смех, потом щелкнул замок входной двери: явились – не запылились! Он натянул на голову одеяло и притворился, что спит.
Немного повозившись в прихожей, парочка пробралась к дивану, обдав Саню крепким запахом перегара. Сон окончательно испарился, когда он услышал скрип диванных пружин. Злость закипела в нем, и он понял, что неподвижно лежать уже не сможет.
             Саня тихо выскользнул из-под одеяла, прихватив с собой брюки и рубаху, висевшие на спинке кровати. В прихожей, не включая света, оделся, наощупь нашел на вешалке свою куртку и выбрался на лестничную клетку, бесшумно прикрыв за собой дверь.
              Оказавшись, наконец, на улице, он вдохнул чистый ночной воздух полной грудью. Ноги привычно понесли его за дом, в облюбованное для уединенных размышлений место, туда, где едва начавшие заселяться новостройки, перемежаясь со строительными площадками, огороженными синими заборами из профлиста, образовывали милые чистенькие тупички. Новенькие детские площадки, с грибками, горками, качелями и лавочками для мамаш, сверкающие пластиковыми окнами и застекленными лоджиями кирпичные многоэтажки радовали Саньку, полюбившего прятаться здесь и от шума машин, и от вездесущих прохожих. Люди сюда почти не забредали, особенно ночью, поэтому, наверное, не было ни окурков, ни старых газет, ни яблочных огрызков – никакой грязи на гладеньких тротуарах и аккуратных, без травы, газонах, четко очерченных бордюрами.
             Продиравшаяся  сквозь свалявшиеся клочья облаков луна временами освещала одиноко стоящие темные машины редких новоселов, бликующие окна, жирафий остов подъемного крана на строительной площадке и примостившегося на детской лавочке под навесом Саню.
Он нащупал в кармане отцовские сигареты, стыренные пару дней назад, и, щелкнув зажигалкой, закурил. Глаза постепенно привыкали к темноте. Мысли потекли более плавно, спокойно, инстинктивно уводя внимание от травмирующей темы отношений с папкиной любовницей: «Мама! Если бы ты знала, как мне без тебя одиноко. Где ты сейчас? Может, смотришь на меня с неба? Так хочется прижаться к тебе, отогреться, и чтобы стало так же светло и радостно на душе, как раньше. Ты не сердись на отца. Он помнит тебя, любит…. Это он с горя с этой дрянью связался…. А помнишь, как хорошо нам было вместе? Как мы летали всей семьей в Шарм-эль-Шейх? Это было наше первое путешествие за границу! Первое и последнее…».
             Дождя не было, ветер стих. Санин взгляд машинально скользил вдоль первого этажа нового дома, по стеклянным витринам будущего магазина. Подъездов на этой стороне строения не было. Длинное здание, уже готовое слева, продолжало достраиваться с правой стороны. Недостроенную часть отделял упершийся прямо в стену под прямым углом забор строительной площадки, огибавший Саню справа и сзади. В одном месте, у самого изгиба забора, внизу, темнота как будто была гуще, и Санин взгляд зацепился за нее, как за грязную кучу, диссонирующую с девственной чистотой только что сданного дома и прилегающей к нему территории.
            Саня долго смотрел на черное пятно, силясь разглядеть его очертания. Постепенно мальчику стало казаться, что пятно похоже на осьминога из его сна, и оно растет, ширится, тянется к нему своими щупальцами. Стало страшно, как в детстве, когда он просыпался ночью и плакал, а мать, вскочив с дивана, садилась на его кроватку и, успокаивая, прижималась к нему мягким душистым телом, а отец, дернув за шнур, включал свет, но мать шептала: «Не надо, не надо! Не включай, он сейчас уснет. Это просто страшный сон, Сашенька!» И Саня тут же засыпал, крепко ухватив мать за руку.
Неожиданно вынырнувшая из-за туч луна осветила черного осьминога, и на его щупальце отчетливо сверкнуло что-то. Нет, конечно, никакой это не осьминог! Сане стало смешно и стыдно за свои страхи. Это просто человек лежит. Наверное, пьяный.
            Как он сюда забрел? Нашел место для отдыха! Саня подошел поближе, чтобы разглядеть, что же блеснуло на его руке. Внезапно он понял, что рука не мужская, а женская, даже девичья, и на пальчике – колечко с камушком-стекляшкой. Девушка лежала в неестественной позе, широко раскинув руки и повернув вбок голову с растрепанными длинными волосами. Саня осторожно взял ее за руку. Она была совсем холодная, и Санино сердце тотчас стукнуло заполошно, а дыхание перехватило.  Он понял, что девушка мертва.
Продолжение
http://www.proza.ru/2012/05/23/674