Мэзон Главы 22-24

                Глава двадцать вторая

С утра Вика занялась просмотром резюме и сразу натолкнулась на резюме Маркова, присланное накануне. Внимательно с ним ознакомившись, она поняла, что не могла оставить без внимания такого кандидата. Вика полезла в свой архив, в котором хранилась информация, присланная за последние две недели, но никаких посланий от Маркова не нашла. То ли потерялось, то ли его не было вообще. Неужели он соврал? Но зачем?

Она вспомнила подслушанный разговор между Татьяной и Евгением. По словам Татьяны, Евгений хотел познакомиться с Войтюк, чтобы через нее выйти на Фельдмаршала. Знакомство с таким человеком вполне могло быть ему полезным. Как в этом может помочь Марков, даже если его примут на работу? Заместитель начальника отдела слишком мелкая сошка для генерального директора. У «Мэзона» куча всяких объектов по городу, да еще филиалы, Фельдмаршал теперь появляется в офисе от силы раз в неделю. Тут ей припомнился еще один разговор: «Ты у бога в любимчиках ходишь. Даже ДТП на тебя работают». С Павлом Иннокентьевичем что-то не так, решила Вика. Его сотрудники мрут, как мухи, какие-то подозрительные типы крутятся возле него. Вряд ли он при этом остается чистым и незапятнанным, как альпийский снег. Кого бы расспросить о нем?

Наверняка Кира Витальевна многое знает, но захочет ли делиться? Ее, после десятилетней безупречной службы просто выперли из «Мэзона», даже на юбилей не пригласили. Хотя, может быть, именно поэтому и захочет. Вика решила позвонить ей, если только вместе с местом работы та не сменила и номер телефона. Она  надеялась, что Ковалевская согласится на встречу и размышляла, брать с собой Витю или нет. С одной стороны, женский разговор может оказаться более откровенным, с другой – Витя очень умный и по ходу дела может задать вопрос, который ей и в голову не придет. Возможно, неплохо было бы пойти со Светой, но у них, хоть они и помирились, прежней дружбы нет, да и после предыдущего вранья и уверток не хочется посвящать ее в тайны следствия.

Вика так погрузилась в размышления, что не сразу услышала вопрос, с которым к ней обратилась Катя – новая сотрудница их отдела. Вика долго колебалась, прежде чем принять ее, но другие кандидаты ей совсем не нравились, а работы было много. Теперь она начальник отдела, правда, прежние обязанности она с себя полностью не сняла, но с удовольствием  поделилась ими с Катей. Катя была симпатичной, грамотной и имела опыт работы в службе персонала, так что вроде бы пришлась ко двору.

Ответив на ее вопрос, Вика вышла в коридор и позвонила Ковалевской. Та сразу отозвалась и без особых расспросов согласилась на встречу. Только после этого Вика смогла сосредоточиться на работе и до обеда больше не отвлекалась.
Обед Витя начал с ворчанья. Кныш опять поручил ему срочную работу, а он был совершенно на это не настроен, но отказать не смог.

- Вика, пора заказывать путевки, - напомнил он. – Пока я так и не понял, куда ты хочешь поехать.

Конечно же, Вика хотела в Париж, но знала, что это стоит недешево, а она почти все свои запасы растранжирила. А ведь еще нужно чинить дом в деревне, вспомнила она. У нее в голове пока не укладывалось, что Витя может за все заплатить.

- Потом обсудим, – нерешительно начала она, затем приободрилась, найдя отговорку. – Нам еще нужно со знакомыми твоей тетушки разобраться. Да и с Фельдмаршалом не все чисто…

- А чем тебе Фельдмаршал не угодил? - удивился Витя. – Да и какое нам до него дело?

Вика объяснила свои резоны и сообщила, что договорилась встретиться вечером с Кирой Витальевной. Кафе, в котором они обедали, было заполнено, но они шума не замечали, обсуждая предстоящий разговор с Ковалевской. Витя уже забыл, что минуту назад утверждал, что кандидатура Фельдмаршала его не интересует. Теперь он сокрушался, что из-за срочной работы не сможет присутствовать при встрече.

Они встретились в небольшом уютном кафе в центре города. Кира Витальевна выглядела отлично и казалась оживленной, только потом Вика поняла, что обида еще не прошла, а она своим появлением обострила эту боль. После взаимных приветствий они сделали заказ и приступили к разговору. Вика вкратце описала события, произошедшие в офисе после увольнения Ковалевской, не вдаваясь в подробности. Разумеется, об Ане Васильевой она не сказала ни слова. Кира Витальевна в общих чертах была в курсе дел, так как неоднократно встречалась со Светой еще до болезни ее сына. У Вики в груди неприятно заныло. Значит, Светка и свои встречи с бывшей начальницей скрывала от нее. Вряд ли теперь она может считать ее своей подругой.

Однако Света изложила все события по-своему. В ее рассказе смерти трех сотрудниц не были между собой связаны. Когда Вика озвучила свою версию, которой теперь придерживалось и официальное следствие, Кира Витальевна пришла в замешательство. Потом на ее холеном лице проступил испуг.

- Нет, Паша не способен на убийство! – воскликнула она, имея в виду Фельдмаршала.

Вика обрадовалась такому повороту в ее мыслях, так как до этой минуты не знала, как приступить к расспросам о нем.

- Думаете, не способен? – спросила она, лишь бы зацепиться за эту тему, так как и сама не считала его заказчиком этих преступлений.

После долгого, временами ожесточенного, обсуждения они пришли к выводу, что все неприятные события в «Мэзоне» спровоцированы кем-то, кто хотел насолить Фельдмаршалу, а, может быть, и прибрать к рукам его бизнес. Кира Витальевна была с Кутузовым с первых его шагов на пути к Олимпу, так что хорошо знала его окружение. Кандидатов на роль недоброжелателя было хоть отбавляй, но она отбрасывала их одного за другим, пока не дошла до кандидатуры Шишкова Викентия Ивановича.

- Если за всеми этими событиями кто-то стоит, то это Вик! – уверенно заявила Ковалевская.

Шишков с Кутузовым вместе начинали, но первую скрипку всегда играл Фельдмаршал. В отличие от Павла у Викентия было высшее экономическое образование, но на первых порах он был просто бухгалтером. Дела шли удачно, в чем была немалая заслуга Шишкова, и он стал претендовать на большее, чем роль наемного служащего, пусть и с большой зарплатой. Начались распри, в результате чего было подписано официальное соглашение, по которому двадцать процентов собственности «Мэзона» стало принадлежать Шишкову.  Шишков претендовал на большее, а Кутузов вообще делиться не хотел, желая быть единоличным владельцем своего детища.

Отношения между совладельцами все больше накалялись. Они не могли прийти к общему мнению ни по одному вопросу, что грозило привести фирму к банкротству. Кира Витальевна не знала, каким способом Фельдмаршал надавил на Шишкова, но тот продал ему свою долю и переехал в Москву, видимо, посчитав, что им вместе с бывшим приятелем будет тесно в одном городе.  Примерно через год Фельдмаршал обронил в разговоре, что Вик приобрел какую-то фирму в Москве, и успешно ее раскручивает. А совсем недавно Ковалевская прочитала в журнале интервью с Шишковым, где он был представлен как владелец сети супермаркетов, специализирующихся на товарах для дома.

Выпив по бокалу мартини, они уже не сомневались, что последними событиями в «Мэзоне» дирижирует Шишков. То, что никаких доказательств нет, их нисколько не смущало. Они ощущали непривычное возбуждение, чувствуя, что прикоснулись к какой-то тайне. Вика предложила высказать следователю свои подозрения, имея в виду Сергея Ивановича, так как общаться со Звонаревой ей совершенно не хотелось, а Ани рядом не было. У Киры Витальевны враз хмель выветрился из головы.

- Знаешь, как в народе говорят, - осторожно начала она, – паны дерутся, а у холопов чубы трещат. Сама говоришь, что все три жертвы не случайны. Хочешь, чтобы мы стали следующими? - Вика призадумалась.

В кафе набилось довольно много народу, стало душно, и они пожалели, что не разместились за столиком на улице. Женщины были так увлечены беседой, что не замечали, как сидящий за соседним столиком мужчина лет сорока внимательно прислушивается к их разговору.

Вика попыталась убедить Ковалевскую в том, что им ничто не угрожает, но та своего мнения не изменила и явно сожалела о своей откровенности. Более того, она попросила Вику, если та все-таки обратится в органы, на нее не ссылаться, она никаких показаний давать не станет. Пусть два бывших дружка пожирают друг друга, ей до этого дела нет. А, может быть, это и вообще пустые домыслы, так что нечего людям голову морочить и самим заморачиваться.

Тема их встречи была исчерпана, и они заказали кофе, чтобы поставить точку, когда позвонил Витя.

- Выползаю с работы, - слабым голосом сказал он. – Надеюсь, ты ждешь меня с горячим ужином и бокалом вина.

Вика его разочаровала, сообщив, что все еще находится в кафе. Он пообещал через двадцать минут подъехать и попросил заказать ему что-нибудь внушительное, иначе он до дома не доберется. Услышав, что скоро к ним присоединится Витя Ковалев из отдела информационных технологий, Кира Витальевна не смогла скрыть удивления.

- У тебя с ним роман?

- Вроде того, - нехотя ответила Вика. – Недавно мы сняли квартиру.

- А он ведь симпатичный и, говорят, очень умный, - задумчиво сказала Ковалевская, все еще недоумевая по поводу его выбора, потом перевела взгляд на Вику. – Да и ты, я смотрю, стала за собой следить. Просто конфетка!

Вика смущенно улыбнулась и засунула ноги в узкие туфли на высоких каблуках, которые купила накануне. Кира Витальевна была рада смене темы, и разговор, не менее оживленный, чем прежде, перешел в другое русло. Тем временем, мужчина, сидевший за соседним столиком, расплатился за ужин и вышел из кафе.


                Глава двадцать третья
                (Аня)

До автобусной остановки я добиралась через парк. Настроение было приподнятым, хотя и несколько сумбурным. И все-таки повод для скромной сыщицкой радости имелся. Наконец-то мне удалось узнать, с кем общалась Василиса в Зауральске! А ведь именно для этого меня и послали сюда. Теперь есть, о чем подумать. Возможно, она была причастна к делам Карпинского, за что с ней и расплатились. Я мысленно составляла отчет для Сергея Ивановича, но перед глазами то и дело вставало одухотворенное лицо Андреева.  Я искренне надеялась, что дрожь в руках к нему не вернется. Может, врачи ошиблись в диагнозе? Затем вспомнила, как сидела в мастерской, словно изваяние. За свою недолгую жизнь я много профессий перепробовала, но в роли натурщицы сегодня выступила впервые.

Поднявшийся ветерок шелестел листвой, разгоняя дневную духоту. Я дышала полной грудью и радовалась жизни. Несмотря на то, что было еще не поздно,  сумерки сменились ночной тьмой. Правда, в отличие от улицы Красной, парк был хорошо освещен, и мне то и дело попадались влюбленные парочки и стайки подростков.

Окончательно возгордиться собой и воспарить над землей мешало воспоминание об оставленном в  доме телефоне. Вдруг Сергей Иванович звонил или Веретенникова? Впрочем, телефон у меня умный, все запомнит, потом перезвоню.  Так я утешала себя, но основания для беспокойства были. Второй эпизод за неделю! В Питере кошелек украли, здесь телефон забыла. Если так будет продолжаться, то я даже не замечу, как меня прихлопнут за излишнее любопытство. Я ускорила шаг, и правильно сделала, та как еле успела запрыгнуть в уходящий автобус. Народу в нем было немного, и я уютно устроилась у окна, продолжая размышлять обо всем сразу.

- Вы собираетесь оплачивать проезд? – Передо мной стояла кондукторша, немолодая усталая женщина.

- Да, конечно, - отозвалась я и открыла сумочку.

У меня дыхание перехватило, когда я поняла, что кошелька там нет. Я судорожно стала выкладывать содержимое сумки на свободное сиденье, но это ни к чему не привело. Кондукторша с усмешкой смотрела на меня, не проявляя никакого сочувствия. По счастью, иногда мне лень доставать кошелек, чтобы положить сдачу, и я бросаю мелочь прямо в сумку, так что на проезд я наскребла.

Все радужные мысли улетучились. Кошелек из сумки я не вынимала, так что оставить его в доме не могла, значит, его украли. Где? Скорее всего, в автобусе, когда я ехала на встречу с Сосновской. Там была такая духота и давка, что я потеряла бдительность. Заподозрить в краже художника и его знакомую я не могла. На этот раз потеря была весьма ощутимой – все мои командировочные, выданные на двухнедельное проживание в Зауральске и на обратный билет.

Я пребывала в полном ступоре, но вскоре  все же нашла повод для оптимизма. У меня хватило ума хотя бы на то,  чтобы не положить свою кредитную карточку в кошелек, я спрятала ее в потайном кармане  дорожной сумки. Я обдумывала, стоит ли сообщать Сергею Ивановичу о своей пропаже, когда меня пронзила страшная мысль – а что, если и мобильник украли?

Еле дождавшись, когда автобус доехал до Красной, я помчалась по темной улице к заветной канаве, вдоль которой на неимоверной скорости, ни разу не оступившись, добралась до проулка. Только тут я перевела дух, после чего не спеша и, озираясь по сторонам, подошла к дому. Вокруг было темно и тихо – ни огонька, лишь тихий шелест листвы.

Тайных знаков я не оставила, так что просто достала ключи, которыми, по счастью,  не заинтересовался вор, и открыла дверь. Не включая свет, постояла на пороге, прислушиваясь и принюхиваясь. На мгновение показалось, что присутствует какой-то посторонний запах, но идентифицировать его не смогла. Потом решила, что это у меня галлюцинации от расстройства, нужно было раньше бдительность проявлять. Я включила свет и прошла в ванную – мобильника там не было, хотя втайне я на это все же надеялась. С тяжелым сердцем я поднялась на второй этаж и прошла в свою комнату.  Нужно срочно отправить сообщение Сергею Ивановичу.

Но там меня ожидал неприятный сюрприз, и это еще мягко сказано. На кровати валялась моя дорожная сумка, зияя пустым брюхом, так называемый потайной карман был расстегнут. Я с надеждой запустила туда руку, но ничего не нашла. Меня будто парализовало. Я осталась без денег и без мобильника. Хороша сыщица! Двигаться я не могла, а в голове не осталось ни одной мысли. Только потом я взглянула на стол, ноутбука на нем не было. Ко мне вернулась способность двигаться. Я лихорадочно стала обыскивать комнату, даже под кровать заглянула, хотя понимала, что это бесполезно.

В самом мрачном настроении я вышла на террасу. Было очень темно, даже замеченный мной накануне огонек на дачном участке не горел.  Только река вдалеке все так же поблескивала, отражая лунный свет. Через несколько минут я немного успокоилась и стала обдумывать, что делать дальше. Кто похозяйничал в доме в мое отсутствие? Неужели таинственная старушка? Если это так, то есть надежда вернуть ноутбук и карточку. С другой стороны, на безобидную старушку не похоже, все вещи разбросаны, да и зачем ей ноутбук и карточка.  Кто же тогда? Обычному вору от карточки тоже толку нет, но на всякий случай нужно срочно ее заблокировать.

Вдруг я ощутила легкое прикосновение к своим волосам и в ужасе застыла, не в силах пошевелиться и издать хоть какой-то звук. Время шло, но ничего не происходило. Наконец, голос ко мне вернулся.

- Кто здесь? – прохрипела я, но ответа не последовало. Тогда я решилась обернуться и истерично расхохоталась.

Мой купальник, который я утром повесила сушиться, под внезапно усилившимся ветром шевелился и задевал мою голову. Чтобы немного успокоиться, я выкурила еще одну сигарету и обдумала план своих ближайших действий. Прежде всего, нужно заблокировать карточку и мобильник, потом позвонить Сергею Ивановичу. Номер его мобильника я помнила смутно, зато номер телефона нашего отдела, возле которого круглосуточно находится дежурный, врезался в мою память навечно.

Немного приободренная, я прошла в кабинет писателя и сняла трубку. Телефон молчал. Я бегом пробежала в комнату Василисы – то же самое. Чуть ли ни кубарем свалившись с лестницы, я метнулась в гостиную. С тем же результатом. Тут мне стало по-настоящему страшно. Почему сегодня весь мир ополчился против меня? Неужели именно сегодня закончился оплаченный срок пользования телефоном? Или кабель перерезали? Моя физиономия стала съеживаться в плаксивую гримасу, но я тут же тряхнула головой.  Может быть, я и не суперменка, но и не квашня какая-нибудь! Прорвусь!

С сильно бьющимся сердцем я помчалась проверять засовы. Парадная дверь была закрыта. Я уже направлялась к черному входу, когда погас свет. Я машинально сделала еще несколько шагов к двери, и тут кто-то схватил меня за правую руку.

- Куда это ты собралась? – раздался высокий, чуть ли ни писклявый мужской голос.

Я отпрянула к стене и больно ударилась бедром о тумбочку. Тут в моем мозгу будто вспыхнул свет.  Именно в выдвижной ящик этой тумбочки я спрятала газовый баллончик, даже защитный колпачок сняла.

- Что вам от меня нужно? – срывающимся голосом спросила я, а сама левой рукой нащупала ящик и даже немного его приоткрыла.

- Поговорить надо, - пропищал незнакомец.

- Зачем же за руки хватать? – Я из последних сил продолжала беседу, чтобы еще немного потянуть время.

- А кто знает, как ты себя поведешь.  Вдруг не захочешь разговаривать?

Я почувствовала, что он еще крепче вцепился в мою руку, но пока не приближался. Тем временем баллончик был уже в моей левой руке.

- Неужели ты такой страшный? - стуча зубами, спросила я.

Он захихикал, в ту же секунду я направила мощную струю ему в лицо. Своим хихиканьем он облегчил мне задачу. Он завизжал, хватка ослабла и, вырвавшись из его лап, я рванула к двери. Она была не заперта. Выбегая из дома, я лихорадочно соображала. Неужели забыла закрыть дверь? Вряд ли. Хотя после сегодняшних событий была совсем не уверена в себе. Но, скорее всего, незнакомец сам открыл ее, значит, он появился в доме позднее меня. Все-таки мне было, за что ругать себя. Засов я точно не закрыла.

Я мчалась во всю прыть, только потом сообразила, что бегу к реке. Как оттуда выбираться – не вплавь же? И тут я вспомнила о лодочной станции. Взглянув на часы, благо они были с подсветкой, я увеличила скорость.  До официального закрытия оставалось всего десять минут. На берегу было безлюдно, но я продолжала бежать, ни на что особо не надеясь. Издалека увидев мужскую фигуру, садящуюся в катер, я что было мочи, закричала:

- Постойте!

Меня услышали, и мужчина, легко спрыгнув на причал, направился в мою сторону.

- Ты чего так орешь, потерялась, что ли?

Я продолжала бежать и остановилась только тогда, когда мы с ним поравнялись. Немного переведя дух, выдавила:

- Довезите меня до города!

Он как-то нехорошо усмехнулся, и я повнимательнее посмотрела на него – за тридцать, лицо интеллектом не обезображено, а бритая голова и мощная фигура наводили на определенные мысли. Впрочем, выбора у меня не было. Я оглянулась, проверяя, не появился ли писклявый субъект, но на берегу по-прежнему было безлюдно.

- Что значит, до города? – поинтересовался лодочник. – До парка, что ли?

- Да, до парка, - радостно закивала я, так как поняла, куда направляюсь – к Вадиму  Петровичу!

- Это будет дорого стоить, - в упор глядя на меня,  сказал бритоголовый, - а ты, я вижу, без багажа.

Только тут я вспомнила, что моя сумочка с паспортом, записной книжкой, газовым баллончиком и разными, необходимыми мне мелочами, осталась в гостевой комнате дома Гориных. Мне захотелось сделать себе харакири, но колюще-режущих предметов рядом не оказалось. Я не просто провалилась, я провалилась с треском. Я оглянулась. Вдалеке показались две неясные фигуры. Возможно, люди просто вышли прогуляться перед сном, но размышлять было некогда. Я сняла золотое колечко с рубином, подаренное мамой, и протянула его предполагаемому спасителю.

- Возьмите в залог. Оно очень дорого для меня, так что я обязательно вернусь за ним и принесу вам деньги.

Он опять нехорошо усмехнулся. Я оглянулась – фигуры приближались.

- Можешь оставить себе свои побрякушки, - пробурчал он, спрыгнув в катер. Потом протянул мне руку. -  По ходу дела разберемся.

Оказавшись в катере, мы услышали крики и увидели двух мужчин, размахивающих руками и бегущих в нашу сторону.

- Уж не за тобой ли гонятся? – поинтересовался лодочник.

- Не знаю, - нервно ответила я, - но что-то не хочется это выяснять.

На лице бритоголового промелькнуло некое подобие мысли, и он решил не ввязываться в темную историю. Мотор взвыл, и в считанные секунды мы оказались на середине реки.

- Они нас не догонят? – с опаской поинтересовалась я.

- На чем?

- На причале же полно лодок, и катера есть.

- Лодки без весел, катера без моторов, - флегматично ответил он. – Хотя со злости могут нагадить и что-нибудь сломать. Как расплачиваться будешь, красавица?

Я опять потянулась к кольцу. Заметив мое движение, он отмахнулся:

- Говорил же, мне твои побрякушки ни к чему.

Некоторое время мы плыли в полном молчании.

- А долго до парка добираться? – не выдержала я.

- Минут сорок.

Я успокоилась и подумала, что ко всему прочему я еще плохой физиономист. Мне, видишь ли, не понравились  его лицо и ужимки, а он спас меня от преследователей (если те мужчины ими являлись), и везет туда, куда мне нужно. Ветер усилился, луна скрылась за облаками, лишь редкие огоньки на берегах реки разрывали темноту. Стало прохладно, и я поежилась. Он достал из-под сиденья старую телогрейку и кинул мне.

-  Накинь, а то простудишься.

От телогрейки пахло бензином и еще чем-то, но я решила не обращать внимания на мелочи и поблагодарила его. Мы рассекали Кунгу, оставляя за собой бурную волну.  Внезапно мотор стих, и катер бесшумно заскользил к берегу.

- Неужели мы так быстро добрались? – удивилась я.

- Вылезай, приехали, - сказал он, проигнорировав мой вопрос. – Кстати, как тебя зовут?

- Аня.

- А меня Петр. Считай, что познакомились.

Вслед за ним я спрыгнула на берег, вернула  телогрейку, только потом огляделась. Ничего похожего на парк или на лодочную станцию поблизости не наблюдалось. Только поросший кустарником берег, в темноте казавшийся непроходимой чащей.

- А где же парк? – с глуповатой улыбкой спросила я.

Петр, в это время снимавший с катера мотор, поднял голову.

- Слушай, ты, конечно, симпатичная девчонка, но с головой у тебя просто беда. Связалась с какими-то гопниками, которые за тобой гнались, потом ко мне в катер села. Я же дал понять, чем все закончится. Или ты намеков не понимаешь?  Тут, за деревьями, - он махнул рукой куда-то вглубь берега, - моя летняя резиденция. Возможно, тебе она покажется лачугой, но, как говорится, с милым рай и в шалаше. – Немного помолчав, добавил: - Да не кочевряжься ты и не строй из себя целку. Небось, этим на жизнь зарабатываешь. Так я могу заплатить. - От возмущения я дар речи потеряла.

Постепенно до меня дошел весь ужас моего положения. Сегодняшний день бил все рекорды по количеству стрессовых ситуаций в единицу времени. Петр, после того, как откровенно высказался, невозмутимо продолжил ковыряться с мотором. Но невзгоды меня не сломили. Если мое лицо и скукожилось, то уж никак не в плаксивую гримасу, а в гневную.

- Я с тобой никуда не пойду! – заявила я.

Он хохотнул и, оставив в покое мотор, подошел ко мне и вплотную приблизил свое лицо к моему.

- Еще как пойдешь! Птичкой полетишь!

Я ощутила запах перегара и поняла, что он пьян. Такому типу, да еще пьяному, ничего не докажешь.  Все мои мышцы напряглись, а мозг заработал на полную мощность.

- Если я говорю, что не пойду, то это как раз и означает, что не пойду, - прошипела я.

Он схватил меня за руку, но именно этого я и добивалась. Я ловко вывернула ему руку и, сделав подсечку, уложила на землю. Этот прием почему-то плохо получался у меня на тренировках, но тут я провела его на славу. Однако я не успела вовремя отскочить, и в падении он схватил меня за ногу. Я рухнула в реку, так как стояла на самом краю берега. Но я была в два раза легче противника и в десять раз проворнее, поэтому вскочила быстрее него и наотмашь ударила ребром ладони по шее. Он отключился.

Оказывать ему медицинскую помощь я не стала. Сам очухается, что сделается такому бугаю.  Я помчалась вдоль берега к заветному парку. Кое-где кусты нависали над рекой, и мне приходилось идти по воде, благо у берега было мелко. Волосы и одежда были мокрыми, но я холода не замечала, внимательно прислушиваясь, не раздастся ли звук мотора. На катере Петр вмиг меня догонит.

Похоже, он еще не пришел в себя или не захотел со мной связываться, во всяком случае, в погоню не торопился. Я, как зомби, царапаясь о прибрежные кусты, шла к своей цели.  Река сделала поворот, после чего берег стал более отвесным. Осталась лишь узкая тропинка, зато кусты отступили, а огней на берегах прибавилось. Мимо меня, пыхтя от натуги, проследовала баржа, груженая лесом. Я взглянула на часы – я уже два часа в пути, вряд ли теперь стоит опасаться погони. Я плюхнулась туда, где стояла, и блаженно растянулась на влажном песке. Через пять минут у меня от холода застучали зубы. Пришлось подняться.

Чем дольше я брела, тем яснее угадывалось приближение города. На противоположном берегу  появились дома. Наверное, и на моей стороне они были, но высокий берег загораживал. Возможно, к дому Андреева была более короткая дорога, но я решила не рисковать, плутая ночью в незнакомом городе, и продолжила движение вдоль реки. Она тем временем сделала еще один поворот, удлиняя мой нелегкий путь.
Только к двум часам ночи я добралась до пристани, откуда хорошо просматривался парк, я даже самую высокую башенку краеведческого музея различила. Это придало мне сил, и я чуть ли ни вприпрыжку помчалась к дому художника. Еще днем я заметила, что входная дверь раскрыта нараспашку, видимо, кодовый замок сломался. Беспрепятственно войдя в подъезд, я взлетела на пятый этаж и позвонила в квартиру. Почти сразу раздались торопливые шаги.

- Кто? – спросили из-за двери.

- Это Аня, я сегодня была у вас.

Дверь открылась. Вадим Петрович был одет так же, как и днем, видимо, спать еще не ложился.

- Что случилось? – обеспокоенно спросил он и тут же себя перебил: – Что это я пристал с расспросами? Проходите, потом расскажете.

Я только успела снять мокрые кроссовки, как он появился с халатом и ночной сорочкой своей жены. Через полчаса,  вымытая и одетая в сухую одежду, я прошла на кухню, где меня ждал горячий чай с бутербродами. Утолив голод, я довольно внятно рассказала о своих приключениях, после чего попросила разрешения воспользоваться телефоном.
В свой отдел я дозвонилась сразу. Трубку снял незнакомый мне стажер и официальным тоном сообщил, что Сергея Ивановича нет и, немного поколебавшись, добавил, что тот в командировке. Я попросила дать мне номер его мобильника, но бдительный дежурный наотрез отказался, заявив, что сам ему позвонит, и если тот сочтет нужным со мной связаться, то так и сделает. Я оставила ему номер телефона Андреева.

Художник, постелив мне в гостиной, удалился в спальню, а я еще полчаса сидела в ожидании звонка Сергея Ивановича и окончания стирки. Я засунула в стиральную машину сразу все, что было на мне надето, так что джинсы полиняли на белье и футболку, но такая мелочь уже не могла меня расстроить. На фоне сегодняшних потерь это выглядело сущим пустяком. Развесив белье на балконе, я тут же рухнула на диван и погрузилась в глубокий сон.

Проснувшись, я не сразу поняла, где нахожусь. Поозиравшись по сторонам, все вспомнила и только тут услышала телефонный звонок, который, видимо, меня и разбудил. Я рванулась в прихожую и схватила трубку. Это был Сергей Иванович.

- Слава богу! Ты жива! Я два часа не мог дозвониться по этому номеру! Уже местные органы хотел подключить!

Я слушала его пылкую речь, стоя по стойке смирно. Мне было стыдно, обидно и хотелось плакать, но я не собиралась демонстрировать свою слабость начальнику. Присев на краешек стула, я сжато и даже сухо описала события вчерашнего дня.

- Я легла спать в четыре утра, так что извините, что не сразу услышала ваш звонок, - закончила я свой доклад.

- Анечка, ты просто умница! – вопреки моим ожиданиям, воскликнул Сергей Иванович. – Не всякий бы выбрался из такой заварушки!

Он велел мне никуда из дома художника не высовываться, а ждать, когда прибудет подмога. Возможно, он сам приедет, но сначала ему нужно кое-что разузнать.



                Глава двадцать четвертая

Звонок дежурного застал Еремина на вокзале, когда они с Лавровым стояли возле вагона и курили, беседуя на темы, совершенно не связанные с работой. Вокзальная сутолока им нисколько не мешала. До отправления поезда на Питер оставалось пятнадцать минут. Сергей Иванович сразу же перезвонил Ане на мобильник, но она не отозвалась. У него на душе стало неспокойно. Что случилось? Он попытался дозвониться  в Зауральск по оставленному ею номеру, но к телефону никто не подошел.

Обеспокоенный Денис стал расспрашивать, что произошло, но Сергей Иванович пока и сам  не понимал. На Аню все это совсем не похоже. С ней никогда никаких ЧП не случалось. Возможно, она просто потеряла мобильник и не может с ним связаться? Он сегодня не проверял свою почту, может быть, там есть ответы на вопросы? А если нет? Тогда нужно срочно отправляться в Зауральск, но туда можно добраться только через Москву.
Проводница тем временем предупредила пассажиров и провожающих, что до отхода поезда осталось пять минут. Нужно было на что-то решаться, и Сергей Иванович решился.

- Денис, поехали к тебе в отдел, нужно разобраться, в чем дело.

- А я так надеялся сегодня выспаться, - пробурчал Лавров, но возражать не стал.

Они сдали в кассу билет, потом взяли такси и через полчаса были в отделе. По дороге туда Сергей Иванович еще несколько раз пытался дозвониться в Зауральск, с тем  же успехом. Прибыв в отдел, перво-наперво он проверил свою почту, но сообщений от Ани не было. Тогда они выяснили, кому принадлежит указанный Аней номер. Проверили его владельца Андреева Вадима Петровича, никаких грехов за ним не числилось. Судя по адресу, соседом Гориных он не был, на что Сергей Иванович надеялся. Как же Аню занесло к нему и почему не отзывается на звонок? Неужели с ней что-нибудь случилось?
Когда она, наконец, ответила, Сергей Иванович был готов плясать от радости. Услышав ее четкий рассказ, он понял, что она прикоснулась к чему-то важному, а его московские изыскания, возможно, не имеют никакого значения. Он заказал билет в Зауральск, после чего отправил трогательную эсэмэску жене, в которой сообщил, что их встреча откладывается на неопределенное время. Уже еле держась на ногах, он сделал запрос на Анатолия Карпинского. Материалов оказалось много. Он их распечатал, решив, что ознакомится с ними в самолете.

Сергей Иванович переночевал у Лаврова, а утром поднялся вместе с хозяином и, несмотря на его настойчивые уговоры поспать еще, вышел из дома вместе с ним. Денису предстоял очень напряженный день, и он сказал, что не сможет уделить приятелю должного внимания, да Еремин в нем и не нуждался. До отправления самолета оставалось несколько часов, которые он собирался потратить на телефонные переговоры с питерским начальством и магазины. Он ехал в Москву всего на пару дней, так что взял с собой минимум вещей, а в Зауральске может задержаться надолго, так что нужно экипировать себя должным образом. Майор не любил магазины, обычно Надя все ему покупала, и только в самых ответственных случаях под конвоем жены появлялся в них. Неожиданно для себя он справился со всем легко и быстро.

Обдумывая, как убить оставшееся время, он неожиданно осознал, что находится неподалеку от Никитских ворот. Сергей Иванович позвонил в справочную службу и уточнил адрес центрального офиса кадрового агентства «Вакансия».  Пару раз ему пришлось обратиться к прохожим, чтобы найти нужную улицу, и вскоре он оказался напротив внушительного здания, в первом этаже которого размещалась пресловутая «Вакансия». Вывеска была неброской, но солидной, а роскошные двери с зеркальными стеклами намекали на то, что данная фирма финансовых затруднений не испытывает.

Ознакомившись с вывеской, Сергей Иванович отошел в сторону и закурил, обдумывая, под каким соусом появиться там. Может быть, предложить себя в качестве кандидата на какую-нибудь должность? В это время напротив него притормозил новенький серебристый «Мерседес» последней модели и ловко втиснулся между не менее роскошными автомобилями, припаркованными возле тротуара.

Из «Мерседеса» вышел высокий молодой мужчина. Сергей Иванович чуть дымом не поперхнулся, когда увидел в его густых каштановых волосах седую прядь. Неужели он нашел таинственного знакомого Гориной? Майор внимательно посмотрел на номер автомобиля и позвонил Лаврову, попросив установить владельца.

- Нет от тебя мне покоя, - проворчал приятель.

В ожидании ответного звонка Сергей Иванович устроился в скверике неподалеку. Мое чутье, похоже, и на этот раз меня не подвело, с удовлетворением подумал он. В этой «Вакансии» творятся какие-то темные делишки.

Через пятнадцать минут Лавров сообщил, что владельцем «Мерседеса» является Мальков Григорий Алексеевич, генеральный директор «Вакансии». Сергей Иванович был горд собой, но пока не знал, как подобраться к Малькову. А, может быть, между Мальковым и Гориной были амурные дела? Тогда он вытянул пустышку. Что ж, эту тему пока придется отложить, Мальков никуда не денется. Вот в Зауральске Аня натолкнулась на что-то горяченькое. Он решил пока в «Вакансии» не появляться и, взглянув на часы, отправился в аэропорт.


Продолжение следует...