Журавель

                Зулкар  Хасанов

                Ж у р а в е л ь

        В один из летних дней 1946 года демобилизованный старшина, Сергей Ефимович Жердев,  прибыл на станцию «Жди», когда на часах стрелки «поцеловали» друг друга ровно в 12.00.
Встречала  Сергея жена, Галина Андреевна, с сыном Егором, вихрастым мальчуганом, лет десяти, весьма подвижным и бойким.  Встреча была очень трогательной. Сергей помнил Галину красавицей, доброй и привлекательной, он безмерно её любил. Находясь на службе, много долгих дней и ночей  тосковал по ней. Очень хотел, наконец, увидеть и прижать к своему сердцу. И вот точно стрелки на циферблате, они обнялись. Здесь были поцелуи, плач, и громкие всхлипывания. Сергей выглядел молодцом, только глаза немного посуровели, на лице, вокруг глаз появились небольшие морщинки - печать о пережитом на фронте. Война закалила, и еще более укрепила его характер. На его груди красовались ордена «Красного знамени», ордена Славы 1, 2 и 3 степеней, и другие медали. Егор стоял, прижавшись к отцу, и гладил ордена.
- Егорушка, - ласково сказала  мама, - вот мы с тобой и встретили отца. Ты, наверно,не помнишь, как мы его провожали?
- Что ты, Галя, конечно, не помнит. Тогда ведь толком и попрощаться- то не успели, такой шум и гам стоял на сборном пункте. Не шутейное дело - война. Уходили на фронт, в неизвестность. Никто не знал, что будет со всеми нами?
- Да, заждались мы тебя с Егором. Слава, Богу, ты дома!
- Папа! Ты знаешь, что дядя Вася, тоже вернулся с фронта. Мама мне говорила, что вы с ним учились в школе и были друзьями.
- Да, Егор, конечно, мы с ним обязательно встретимся. Колодец, который мы с ним строили, наверняка уже захирел. Мы ведь его мастерили лет десять назад.
- Сергей, - ласково позвала Галя своего любимого. - Поехали домой! В ногах правды нет, сядем за стол и  обо всем переговорим ещё. Все впереди.
 К полудню стало жарко и томно. Поправив сухое сено в телеге, ладно уселись и поехали домой. Пегая лошадь, запряженная в весьма крепко сбитую, синюю, повозку бежала ходко, шлея и хомут украшали упряжь. От жаркого солнца над полями стояло таинственное мерцание – марево. Казалось, что все это происходило во сне, а не наяву. Конопля, полынь и молочай возле дороги после недавнего дождя посвежели, стоял дурманящий запах степного разнотравья. Степь неописуема красива. Вот проехали пшеничное поле, которое колыхалось, как море. Колосья уже наливались  золотистыми зёрнами, плавно и ласково колебались от дуновения лёгкого ветерка. Раскаленный добела, в мареве стоял несокрушимый подсолнечник.  Знойное дыхание степного воздуха, согласно кивающие головки подсолнухов вызывали в душе чувство неподдельного восторга. Только цокот копыт лошади и телега, напоминали, что всё происходящее вокруг – не сон.
 - Тпру, тпру, приехали, родимый! - Резко натянул вожжи Сергей. Гнедой мерин, запряженный в телегу,  встал, как вкопанный у ворот родного дома.  От его натруженной шеи шла испарина. Конь нетерпеливо грыз удила, но толстые губы, казалось, гасили неприятный звук  скрежета его крупных и желтых зубов. Конь-огонь старался  избавиться от узды. Сергей ловко спрыгнул с телеги, окинул взглядом дом и всю деревню.
- Да, деревня сильно осунулась. Много земляков не вернулось. Сколько же осталось вдов и детей без отца, без братьев и сестёр. А сколько мы не досчитались по всей России? – притихшим голосом подытожил Сергей.
- Ну, что, сынуля, рассказывай, как твои дела? Не обижаешь ты маму? Как учишься?
- У нас мамой всё хорошо. Учусь тоже нормально, троек у меня нет.
Деревня Ручьи расположилась на склоне горы, у отрогов Южного Урала. Ниже деревни простирались заливные луга, там же и колодец. Летом, по утрам над долиной клубился туман, который удивлял жителей деревни своей густотой, а также скорым и таинственным исчезновением.
Ручьи славились на всю округу и, прежде всего, своим колодцем. До войны Сергей и Василий не успевали получать слова благодарности от соседей за колодец. Его журавель был виден издалека. В течение дня он отвешивал многократные «поклоны» людям, достающим воду, а также кивком головы «приглашал» к себе жаждущих и никого не обделял водой.  Люди и из окрестных деревень, проезжая или проходя мимо, особенно в жаркую погоду, всегда останавливались испить холодной водицы.  Путешествующие люди с радостью отдыхали на незатейливой, но крепко сбитой скамейке, стоящей поодаль рядом со старым дубом. В солнечную погоду люди видели, как красиво парит колодезный тезка на фоне сине-голубого неба, удивляя окружающих своей схожестью с улетающим в дальние края журавлем. Люди поклонялись колодцу, как родному.
 Венцы колодца - из дуба. Дно выложено мелкими камнями для фильтрации воды. Но с особой любовью сработан, конечно, журавель.  Длинная жердь крепится железным шкворнем к верхней части столба на естественной «развилке». С одной стороны этой жерди - длинная цепь, к которой надежно спаяно цилиндрическое окованное оцинкованное ведро, с помощью которого селяне доставали воду из колодца. Железной цепью   связан и большой отшлифованной природой камень у противоположной   стороны жерди. Благодаря весу камня длинный клюв журавля всегда вскинут  вверх. Поэтому ведро опускается вниз и извлекается почти само.
      На другой день после приезда старые друзья Сергей и Василий встретились.
- Ну, здравствуй дружище, - обнимая крепко  Василия, произнес мягким говором Сергей.
- С приездом и тебя в родные края! - Веселым басовитым голосом ответил Василий. Хорошо, что ты вернулся, тут дел невпроворот. Председатель сельсовета Вадим Петрович Кромов ждет не дождётся, когда мы начнём ремонтировать колодец. Бабы его ругают. Говорят: «Председатель ничего не делает для деревни. Весной в школу не пройти, не проехать, колодец совсем замусорился. Придешь в клуб, не на что сесть, чтобы посмотреть кино. Скамейки все на дрова пошли».
- Так ведь, Василий, время-то, какое, сейчас кругом разруха, война-то только закончилась. Мужиков не стало. Это ж понимать надо. Колодец, конечно, я думаю, мы с тобой отремонтируем. Правда, ещё не знаю, как там оно и что.
- Сережа, предстоит большая работа. Венцы сгнили, другие повылезали  из гнёзд сруба. Вода просачивается сквозь камни медленно, черпают в основном песок и мутную воду.
- Да, это серьёзно. Видимо, нужно делать капитальный ремонт. Что же, для начала надо тщательно обследовать колодец. Возможно, его необходимо углублять.
 Их жёны, Галина и Ксения, подружки еще со школы, несмотря на то, что совсем разные. Галина Андреевна сдержана, словно воспитывалась в городе, в общении с людьми  обходительна и добра. Ксения, наоборот, боевита, отличается прямотой, не оставляя никаких недомолвок в разговоре, но настроена вполне дружелюбно, зато у нее всегда свой подход к людям имеется.
       Сергей соскучился по своему закадычному другу.  Василий Петрович Сорин - немного старше его. Василий – балагур и шутник,  видный и ладный из себя, словом сердцеед. Хорошо играет на гармони. Под стать ему и Ксения Егоровна, жена Василия,  красивая, крепкая, сочная молодуха. Если надо что-то сказать, то за словом в карман не полезет. Её острый язык останавливает мужчин от всяких недоразумений, домыслов и сплетен. Василий жену свою любит, но и для другой молодки красноречия не жалеет. И хотя Сергей и Василий не братья, но два сапога пара. По жизни всегда  шли вместе, за что их и любили в деревне.
Их дети Егор и Коля тоже друзья – не разлей вода. Родители ревностно следили за тем, чтобы ребятишки были обучены ремеслу деревенского  жителя.
Сергей отмечал свое возвращение в большом доме добротной постройки, пятистенке. Гостей было много, за столом не смолкали шум и веселье. Играла гармонь, звучали старинные веселые и грустные песни. Его друг и по совместительству гармонист Василий Сорин старательно «терзал» гармонь и, прикрыв глаза, самозабвенно, басовито пел. Особенно ему нравились куплеты из песни «Из-за острова на стрежень». Женщины, сидевшие в компании с ним, об этом знали и с замиранием сердца ждали, чтобы в нужный момент ахнуть вместе со всеми:
                «Позади их слышен ропот:            
                Нас на бабу променял,            
                Только ночь с ней провожался,
                Сам на утро бабой стал.               
 и продолжали:
                "Чтобы не было раздора
                Между вольными людьми
                Волга,Волга, мать родная
                На красавицу прими!" -

 звучно переливались куплеты песни:               
 Впрочем, не меньший интерес был и к самому гармонисту. Поскольку большинство хора были вдовы. Вдовая Дарья говорила: «Надо же Степан -  большой человек, сколько людей он вёл за собой за правду народную, а ведь  сам человек грешный!».
Ксения, жена Сорина, сидевшая прижавшись к мужу, не медля, парировала, лукаво посмотрев на своего Василия:
 - Да, наши  мужики не ангелы, тянет их к бабам, как пчёл, на цветочки, особенно на чужих вдов.
Василий, польщенный вниманием со стороны прекрасного пола, отвечал:
 - Если ты намекаешь на меня, Ксения, не бери грех на свою душу, не знающи. Это всё твои домыслы, я тебе никогда не изменял. А что касаемо истории Степана с пленницей персиянкой, то тут другой коленкор. Степан сильно полюбил персиянку, плененную в кавказской войне. «Вольные люди» боялись увлечения Степана княжной, так как его забавы могли привести к утрате достигнутых успехов в крестьянской войне. А посему приближённые Степана и подсказывали ему, чтобы он оставил затею с княжной. Потом  появился миф, что Степан утопил княжну, как поётся в песне. Так ли это было?  Это – тайна, покрытая мраком.
Меж тем расшумевшиеся гости радовались долгожданной встрече…
Вернувшись с войны, бывшие воины дружно включились в колхозные дела. Сергей сел на грузовик, а Василий -  на комбайн. К своей работе они  относились добросовестно, неплохо зарабатывали, в семьях был покой и лад. Повседневная деревенская жизнь беспокоила в основном Василия Петровича Сорина. Женщины подрядились топить ведро в колодце. А потому сразу шли к Василию. Обычно к нему обращались по имени отечеству. Тому, кто первый раз терял ведро, обычно говорили: «Что ж ты, Авдотья, не знаешь к кому идтить? У нас по части достать ведро - Василий Петрович мастак».
Василий к  женщинам относился очень трепетно, с любовью и с большим желанием выполнял их просьбу.
 А меж тем председатель сельсовета, одноногий Вадим Петрович, изрядно потолстевший и страдающий одышкой, обратился к Сергею и Василию, чтобы они отремонтировали колодец.
Действительно, пока мужики были на войне, колодец «захирел», как и многое другое деревенское хозяйство.
В один из жарких дней Сергей и Василий взялись за работу. Первым делом они обследовали предмет своей заботы. Составили план ремонта, который всесторонне обсудили с председателем сельсовета. Длительное время ушло на подготовку материалов для ремонта. Сами рубили венцы колодца, сами готовили сруб. Далее собрали необходимые инструменты и другое снаряжение, чтобы работать бесперебойно и безопасно. Пригласили на помощь ещё двух мужиков: колхозного сторожа амбаров Игнатия, большого любителя выпивки и его собутыльника Степана, работавшего там, куда пошлют. Других работящих рук в деревне не было.
Сергей, однако, строго предупредил Игнатия и Степана, чтобы при исполнении ни капли в рот спиртного.
Игнатий, когда-то довольно известный человек в этой местности, имел институтское образование, был человеком просвещенным и воспитанным. Раньше работал в соседнем колхозе председателем, да вот случилась беда. Сын Алексей, студент, 23-х лет, с товарищами путешествовал где-то на Алтае по горным рекам на лодках и утонул. Гибель сына для него была большой утратой, после этого он ушел в себя, стал выпивать, дальше, больше.
Степана тоже не миновало горе - умерла жена Анастасия. После её смерти он стал каким-то безразличным и заболел известной традиционной  болезнью в таких случаях. Игнатий и Степан, будучи трезвыми, между собой почти не общались, сдружила их бутылка.
Сейчас они вышли из запоя, находились в стадии, когда все алкоголики клятвенно заверяют всех, что с водкой они покончили раз и навсегда. Правда, и раньше не раз зарекались, что пить больше не будут. Когда они были ни в одном глазу, начальство начинало им доверять, поручали им более серьезную  работу. По окончании этого ответственного периода чёртик выскакивал из угла и начинал искушать: «А вы часом не забыли про меня?».
Вот тут и происходил полный «провал». Пили целую неделю не «просыхая», пока им не становилось дурно.
Алкоголик, он ведь кто такой? У алкоголика водка стоит на втором месте после женщины. Игнатий, где-то давно вычитал, что князь киевский  Владимир Солнышко говорил: «Питие — есть веселие Руси». Этим познанием очень гордился и даже высказывал некоторые познания о князе, что, дескать, Владимир Красное Солнышко — это имя было былинное, а вообще-то его звали Владимиром Крестителем, а после крещения Руси он получил христианское имя Василий.
Алкоголь действительно у алкоголика вызывает ложный оптимизм. Помогает ему преодолеть все жизненные неурядицы: пережить плохой климат, ужасные дороги, засилье начальства и другие жизненные неурядицы.
Но работа есть работа. Четверо мужиков взялись, наконец, за колодец.
Сергей или Василий по очереди находились наверху вместе со Степаном и Игнатием. В основном  работа Игнатия и Степана состояла в извлечении бадьи с землей и  в страховке людей, работающих внизу. В этот ответственный момент они забывали об алкоголе, доверие начальства и друзей превыше всего. Сергей и Василий называли их всерьёз своими спасателями на случай обвала, или какого другого несчастного случая.
Степан и Игнатий – крепкие и здоровые мужики. На другой работе толку от них было мало и трезвыми-то они бывали редко, хотя и заметить это не всегда возможно. Дает знать огромный опыт. Конечно, без присмотра мастеровых им нельзя доверять такую работу. Но под неусыпным руководством Сергея или Василия они годны для серьезной работы.
Так они и работали. Славно потрудились. Заменили обветшавшие венцы сруба, углубили колодец, заменили фильтр. Повесили новый «журавель», утрамбовали заново отмостку и покрыли цементным раствором, поставили новую крышку. Работа по ремонту колодца шла уже к концу. Чтобы окончательно  убедиться, что все выполнено успешно и качественно, решил спуститься в колодец и Василий.
Игнатий и Степан  уже торжествовали, предчувствуя, как отметят  окончание работ. По просьбе Игнатия незаметно, крадучись будто «змея», Ефросинья, самогонщица, принесла бутылку первача прямо на рабочее место. Торговка – что? Ей невдомек, что Игнатий и Степан находятся на ответственной работе, ей важнее продать свой «товар».
И вот как только Василий спустился в колодец, они тут же на рабочем месте приняли по сто грамм, и закусили черным хлебом с огурцом. И пошла, писать губерния.
Тем временем на дне произошло следующее.
Дно колодца стало закрываться потоком плывуна – воды, песка и грязи. Остановить ворвавшийся в колодец  плывун быстро не было никакой возможности. Нужно было срочно эвакуироваться из колодца. Однако, друзья-алкаши были уже сильно навеселе и на крики о помощи по эвакуации не реагировали. Василий был человек опытный, он решил самостоятельно выбираться из колодца по верёвочной лестнице. С трудом выбрался наверх. Задыхаясь от одышки, он бросился на Игнатия и Степана: «Что же вы, сукины дети, бросили меня на произвол судьбы»? На что последовал логичный в такой ситуации ответ: «А мы думали, что работа закончилась». Потрясенного Сергея с трудом вытащили с помощью страховочной веревки. Сергей получил серьезное переохлаждение, простудился, а Василий повредил правую руку при транспортировке Сергея из колодца.
Сильно переживали за своих мужей Василиса и Ксения. Во время болезни неустанно находились рядом с ними.
Преодолев огромные трудности по ликвидации последствий аварии в колодце, мастеровые успешно завершили ремонт. Колодезный журавель, который заменили мастеровые, стоял также величаво, как и прежде, радовал жителей близлежащих деревень и путников.
Над Игнатием, Степаном и торговкой самогонки Ефросиньей состоялся на деревенской сходке товарищеский суд. Крепко досталось этим горе-спасателям. Они стояли, понурив головы, и попросили прощения. Суд им вынес общественное порицание.
Повлияло ли это решение на их судьбу? Конечно, нет.  Ведь говорят: «Господь хранит детей, дураков и пьяниц».
Послевоенное время было трудным и сложным. Многие мужчины не вернулись с фронта. Деревня обеднела. Однако, после возвращения мужчин из войны люди видели, что деревня возрождается. Даже вдовы с помощью возвратившихся мужчин ремонтировали крыши своих домов, восстанавливали ограждение своей деревенской усадьбы. Постепенно жизнь в деревне налаживалась. К тому же недавно закончили ремонт деревенского колодца. Это было немало для старожилов деревни. Они ценили свою деревенскую колодезную водицу превыше всего. Сергей и Василий постоянно следили за колодцем. Колодец не осиротел, как прежде,  поил драгоценной водицей односельчан и путников, следующих по рядом проходящему тракту. 
К источнику живительной водицы по прежнему люди относились бережно. Не засоряли, боясь греха, что падет неотвратимое несчастье на того, кто покусится на колодец. Возможно, это - предрассудок людей, которые боялись прихода какого-либо страшного суда или чего-то еще более страшного - знаменья. После суда ведь стали трезвенниками наши «герои» Игнатий и Степан. Игнатию обещали должность бригадира. А там недалеко и до прежней должности. Ефросинья ходит в церковь, кается в своем грехе. Раскаявшимся грешникам, пожалуй,  господь постарается помочь. Дал бы боже.


Рецензии
Спасибо, за рассказ. тяжелое было время...
Только у солдата не могло быть Славы только 1 и 2 степеней: давали 3, потом 2, потом 1. Все три ордена носились вместе, а не только старший по степени.
Простите за "поучителство".
С уважением, А.З.

Александр Викторович Зайцев   28.09.2015 18:27     Заявить о нарушении
Александр, спасибо, что прочитали,благодарю за замечание.
С уважением Зулкар Хасанов.

Зулкар Хасанов   28.09.2015 21:02   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.