Шпион

              Из цикла рассказов «Воспоминания далёкого детства»

Наверное, это был вечер, а может быть и воскресный день, потому что все находились дома, когда раздался громкий и настойчивый стук в дверь, из-за которой донёсся властный мужской голос:
- Срочно пройдите во вторую квартиру, понятыми будете!
Мать с отцом тревожно переглянулись. Недоуменно покачали головами, но поспешили к выходу.
- Меня возьмите! – с капризом в голосе прокричал я им вслед.
- Нельзя, - ответил отец.
- Возьмём, - решила мама, - неизвестно, сколько мы там пробудем, а он маленький.

Вторая квартира располагалась с другой стороны наших сеней, которые были обычным холодным помещением в старинных деревянных московских домах. Сойдя с крыльца, мы увидели машину с тёмно-синим фургоном и малюсенькими окнами под самой крышей. В дверях сеней нас встретил мрачный высокий мужчина, одетый во что-то тёмное и не запоминающееся. Он недовольно покосился сверху вниз на меня. Мать ему что-то просительно пояснила, и он, показав рукой границу нашего нахождения, буркнул:
- Стойте у этой стены и смотрите.
На этом месте уже стояли знакомые соседи из другой квартиры. Они ничего не сказали, только поздоровались взглядом и нервно передёргивали плечами, словно от озноба, хотя в комнате было весьма тепло.
Посреди маленькой комнаты за круглым столом, покрытым скатертью, сидел наш сосед. Мы его, конечно, знали, хотя видели не часто. Это был небольшого роста, чуть полноватый, с добродушным округлым лицом человек, всегда вежливый, тихий, мирно жившей со своей женой, маленькой дочкой, которая была чуть постарше меня, и старушкой матерью. Мы знали только, что он работал фотографом в каком-то фотоателье и иногда предлагал свои услуги по увеличению портретов, в том числе с цветной ретушью. Это всё, что о нём было известно. Семья его, ничем не выделялась на фоне общей серой бедности тех лет. Оттого и необычно было увидеть его, сидящего с растерянным, жалким видом в домашней одежде, состоящей из синих сатиновых шаровар и светлой майки, в тапочках на босу ногу. Он глядел такими же округлёнными глазами, как и у понятых, которые наблюдали, как двое штатских и милиционер методично и не торопясь, сдирали, выборочно, выгоревшие обои.
Его мать, жена и дочка стояли поодаль, не смея, приблизиться к столу. У старушки блестели слёзы, но она явно сдерживалась. Жена выглядела бледной, растерянной. Она  прижимала к себе девочку, которая с любопытством наблюдала за происходящим.
- За обоями ничего нет, -  вполголоса произнёс один из штатских.
- Ящики все просмотрел? – спросил другой.
- Все.
- А пуговицы в коробке? Высыпай!
На стол посыпались разноцветные и разнокалиберные пуговицы, которые годами скапливаются во многих семьях.
- Это что? – второй штатский взял пальцами какой-то маленький брусочек. – Я вас спрашиваю, - грубовато переспросил он нашего испуганного соседа.
- Должно быть литера. Я не знаю.
- Откуда она у вас?
Сосед робко пожал плечами и растерянно посмотрел на своих домашних.
- Ой, да мало ли что в этих пуговицах валяется. Может, внучка, где во дворе или в песке подобрала, да и положила. Пустяки, какие! – ответила за него старушка.
Я похолодел. Недавно отыскивая во дворе подходящие для игры камешки, я нашёл настоящую отстрелянную пулю. Как мне пояснили старшие мальчишки, должно быть она была ровесницей ещё гражданской войны.  А вдруг эти милиционеры начнут обыскивать все квартиры?! Они найдут эту старую пулю и заберут моего отца? Мне не стоялось на месте. Правильно мне всегда говорила мама, чтобы я ничего не поднимал!
- Больше ничего нет? Всё, заканчиваем! - штатский, который был, похоже,  главным, посмотрел в нашу сторону, - а вы подойдите и распишитесь.
- Можешь что-нибудь одеть на себя. Только быстро! – это он сказал, уже обращаясь к нашему соседу.
- За что? – вскрикнула, не выдержав его мать. - Ведь ничего же не нашли!
- У нас хватит и так доказательств, что он передавал секретные сведения иностранцам.
- Откуда у нас тут иностранцы, Господи?
- Есть сведения, что заходили как бы фотографироваться. Всё, ваш сын занимался шпионажем, а вас мы ещё вызовем. Поехали!
Мы с жалостью смотрели, как этот, так называемый, шпион тоскливо обвёл глазами свою бедную комнатку, остановился глазами на близких ему людях и у него навернулись слёзы. Он, молча, чуть согнувшись, вышел, сопровождаемый сзади идущим милиционером. Подписанные бумаги были унесены вслед за арестованным.
Я думал, что сейчас начнутся разговоры между соседями, и я узнаю интересные подробности этого удивительного для меня события. Но никто не задержался в этой квартире. Все поспешили пойти по домам. И только шёпот долетел до моих ушей:
- В самом деле, что ли шпионил?
- Ага, голытьба - голытьбой, с хлеба на квас перебивался, тоже мне нашли шпиона! Свой план выполняют. Пропал человек, и семью жалко!

С тех пор я не видел больше нашего тихого соседа. Говорили, что дали ему какой-то немаленький срок. Семья его ещё жила в нашем доме, и случилось так, что мне довелось ещё раз побывать в этой несчастливой квартире.

Примерно через год или меньше, поздно вечером, когда все уже отошли ко сну, раздался ужасающий грохот. Наш ветхий домик содрогнулся, и все испуганно вскочили со своих кроватей.
- Это у соседей из второй квартиры, - закричал кто-то за стеной.
Все побежали туда.
Поперёк детской кровати лежала толстая тяжеленная балка, похожая на железнодорожную шпалу. Она подломила хрупкую кроватку, окутав комнату столетней пылью и запахом гнилого дерева. Дом был уже давно в аварийном состоянии, и столбы- подпорки украшали комнаты почти у всех жильцов.
- Слава богу! – наполовину плача, наполовину улыбаясь, объясняла всем прибежавшим на грохот соседям, старушка. – Сыночка-то как моего осудили, так сноха внучку к себе часто стала на ночь класть. Поэтому и убереглась внучка-то! – восклицала она, явно не веря своему счастью.
- Вот и суди, как хочешь?! Если бы отца не арестовали, то девочка на своём месте бы спала, и пришибло бы её насмерть, - задумчиво произнёс кто-то из присутствующих.

Наверное, с тех пор я и начал понимать, что всякое явление непременно имеет продолжение в будущем, и неизвестно какое последствие несёт за собой счастливое или, наоборот, не счастливое событие в жизни.

2009

Илл. Плакат советского периода.