Ручки в белых перчатках

– Ой, как долго вы к нам не заходили! Я ж вам черенки принесла, ну, те самые, помните, я рассказывала?
Магазин этот живет со мной в одном доме, захожу я туда постоянно, но, убейте меня, не помню, о чем речь. Я уверена, что никаких черенков я не просила.
Из подсобки появляется стаканчик с черенками какой-то травки.
– Там темновато, вытянулись немного, зато уже все с корнями, сажать можно.
Кого же это мне предстоит сажать? Я траву эту в жизни в руках не держала. Листочки, стебелёчки, хрупкая растишка… Похоже, череночки сначала обрезать и переукоренить придется, а то что-то и в самом деле вытянулись сильно… На кого ж ты похожа, травка? Листочки, хоть и нежненькие, но определенно должны стать помясистее, и стебельки розоватые… Может быть, ты пеперомия какая-нибудь?

Уж не вспомню, где отщипнула я черенок первой своей пеперомии, не озаботившись, по своему обыкновению, ни названием, ни свойствами растения. Укоренившись и будучи высажен в горшочек, черенок довольно быстро и без проблем превратился в красивое пышное растение с дивным бело-желто-зеленым рисунком на листьях. Правда, с возрастом листьев рисунок терял четкость очертаний, но это представлялось мне совершенно естественным.
Иногда на листьях появлялись неприятные пятна, которые сильно портили внешний вид растения. Причину пятнистости я никак не могла определить, испорченные листья безжалостно удаляла, никаких вредителей не обнаруживала и радовалась, что на здоровье самого растения и его соседей пятнышки никакого влияния не оказывали. Победилась пятнистость как-то сама собой. Сначала возникала все реже и реже, а потом и вовсе докучать перестала. Любопытства не хватило докопаться до причин мелкой этой хвори: прошло, да и ладно.

Не задумывалась я тогда и о том, что вариегатная форма магнолиелистной (как оказалось впоследствии) пеперомии непременно должна иметь чисто зеленую разновидность. Но с ней я встретилась намного позже.
Как-то, бродя по останкинским теплицам, наткнулась я на чрезвычайно жирные и откормленные юные пеперомии. Такие крупные саженцы, а все листья без рисунка? Это что же, разновидность моего растения? А дальше стояли горшочки с такими же листиками, на которых рисунок был повитиеватее, чем у меня дома. На них проглядывалась красноватая окантовка. Тогда-то и название обнаружилось. В одном из горшочков торчала этикетка.
Нет-нет, в тот раз я никого не купила. Мне вполне хватило того, что восковые листочки получили название. Пеперомия, так пеперомия. Мне еще предстоит это имя запомнить, пока оно для меня еще ничего не значит…

Сморщенную пеперомию мне предложила сослуживица в цветочном магазине, где я недолгое время проработала:
– Хочешь, я принесу тебе крошечную пеперошку? У меня листик укоренился, и там уже вылезла детка.
Я не смогла отказаться.
Малюсенький, размером с небольшую пуговицу, веселенький кустик, несмотря на свои микроразмеры, производил впечатление вполне самостоятельного растения. Он, как мальчик-с-пальчик, казалось, не испытывал никаких неудобств из-за маленького роста, а, скорее, находил в нем преимущества. Довольно быстро, по растительным меркам, он разросся, заполонил детьми и родственниками весь горшочек, свесился за его края и сделал все, чтобы поливать его стало не только неудобно, но почти невозможно. Подлезть носиком лейки под курчавую шевелюру никак не удавалось без потерь. Хрупкие листики отламывались от черешков буквально при любом прикосновении. А воды вся эта публика требовала постоянно. Потомство мальчика-с-пальчик демонстрировало склонность к неумеренному потреблению жидкости.
Не в силах противостоять аргументам в виде потускневших вянущих листьев, я выбрала поддончик поглубже и перешла на полив исключительно через поддон. За что и была вознаграждена. Кучка морщинистых листочков вознамерилась цвести.

К этому времени я уже знала, что пеперомий существует великое множество, большинство их не имеет между собой никакого внешнего сходства, и объединяет их всех только форма цветка, напоминающего мышиный хвостик. Ну, типа, пока не зацветет, ни за что и не догадаешься, что они родственники.
Да уж! Восковые листья и высокие твердые стебли магнолиелистной пеперомии ничем не напоминали кустик из листочков, сморщенных, как пальцы после долгого купания. Да моя пеперомия цвести-то и вовсе не собиралась, поэтому единственный фамильный признак никак и не проявлялся.

А сморщенная пепероха зацвела! Но из круглого кустика взметнулись вверх отнюдь не мышиные хвостики. Над горшочком встали черешки, увенчанные ручками в белых перчатках!
Пеперошка цветет почти постоянно. Одни ручки опадают, еще не утратив своего рисунка, их место занимают другие. Бесконечно сменяются фигуры, ни один цветок не повторяет своих предшественников, никогда не падает занавес в маленьком театре пантомимы теней.

Много, много укоренилось листиков, много роздано деток сморщенной пеперомии… Не удержалась я, оторвала листик красной сморщенной ее родственницы. Снова веселенькая маленькая растишка выросла почти из ничего, но в отличие от зеленой, красная пепероха никаких театральных талантов не проявляет и цветет ортодоксальными мышиными хвостиками. Мол, хватит с тебя красоты кроваво красных листиков. Да я и не возражаю.

Зеленая магнолиелистная пеперомия у меня тоже завелась. Пока она стояла на работе, никаких отношений у меня с нею не завязывалось, а как стала я увольняться, что-то дернуло ее с собой забрать. Ну, мне же нужны обе разновидности.

Кусочек мутовчатой пеперомии я нахально оторвала в одном общественном месте, где меня не очень любезно приняли. Думала, что это какой-то необычный вид традесканции. Традесканция не получилась, а пеперомия начала мне характер показывать.
Черенок выпускает корни практически на второй-третий день. Сажаю в землю. Принимается, как настоящий. Начинает расти, отращивает два-три междоузлия, даже цвести пытается (мышиный хвостик тут и послужил определителем), и сгнивает. Снова укореняю черенок, снова все, как по маслу, и снова сгнивает у самого основания. Заглубляю при посадке меньше – сгнивает. Заглубляю больше – все равно сгнивает. В общем, сказка про белого бычка… Не вспомню, сколько раз обновляла я ее, а потом выбрала поддончик поглубже… Теперь растет без возражений. Вот на пару со сморщенной и хлебают чай с блюдца.

Вытащила я однажды из помойки куски какой-то лианы. Листики круглые, пушистые, на ощупь на медвежье ушко похожи. Оказалась тоже пеперомия! Сейчас пеперомия седая уже выросла у меня в солидный куст, а прошлым летом процвела. Мышиными хвостиками.
Мышиными же хвостиками процвели прошлым летом в сильную жару и обе мои магнолиелистные пеперомии: зеленая и вариегатная. Типа поставили галочки в графе «фамильное сходство».

Та аномальная жара чуть было не сгубила мне сморщенную пеперомию. Потеряла она почти все свои листики. Кустики превратились в грустные не то пеньки, не то кочерыжки. С наступлением похолодания потихоньку стали отрастать новые листочки. О цветении не могло быть и речи. Постепенно, мучительно приходила в себя растишка. Обросла понемножку, сделала попытку зацвести. Выпустила три цветоноса, на которых робко колосились тоненькие мышиные хвостики. Я пустила дело на самотек и не стала трогать сморщенную пеперомию, подготовив на всякий случай запасной аэродром: в тепличке укоренялись несколько ее листиков.

А новенькая-то, кто ж такая будет? Искала-искала я ей фамилию, но что-то застряла между перескиелистной и еще какой-то… Правда, есть уверенность, что цвести станет непременно мышиными хвостиками.

За зиму кудрявая шевелюра полностью восстановилась, и уже взметнулись над сморщенными листьями первые ручки в белых перчатках. Скоро в театре теней будет новое представление!