Буджак, Буджак!

  Эх, Буджак, Буджак!.. Край цветущий, угол южный,
  Всем странАм-соседям вечно очень нужный!
  Но, увы, в углу том малом, ныне явно захудалом,
  Живёт и жил всегда народ и пёстрый, и недружный!

  Буджак с турецкого так и переводится - "угол". Это нынешнее Придунавье и юг Молдовы, где самый большой город - исторический Измаил, в котором до сих пор почти пятьдесят процентов населения - русские, великороссы, а не украинцы и не болгары, не гагаузы, не молдаване. Тот самый Измаил, где когда-то прославился Суворов. Есть и города поменьше: Белгород-Днестровский, Тарутино, Арциз, Татарбунары, Рени, Болград, Килия, Вилково, да и Вулканешты, Комрат...
  Да не только Суворов прославился взятием считавшейся неприступной турецкой крепости Измаил. До Суворова Румянцев делал ещё больше хотя бы потому, что был первым, побил турок, преодолев психологический барьер. (И Миних их бил ещё при Анне Иоановне, но Причерноморье так и оставалось турецким).
  А Румянцев первым не просто победил турок, а разгромил. И не зря стал Румянцевым-Задунайским. Кстати, есть и село Картал (Орловка) на Дунае, в том же Ренийском районе...
 
 А Румянцев турок не просто побил,
 Он их и первым, и явно разгромил,
 Он их до Картала и Исакчи гнал,
 Он их и в голубой Дунай загнал!
 И решительно, не моргнув и оком,
 Он утопил врагов в Дунае том глубоком!
 Правда, Румянцев был не одноглазым,
 Как Потёмкин, муж державный одноокий,
 А посему смотрел Румянцев в оба глаза,
 И видел он тем паче,
 Как тонут турки у Исакчи...
 Была их тьма, но их не стало
 Как раз у малого, убогого Картала...
 Но Румянцев не заплакал от жалости ни разу,
 Ведь о захватчиках не плачут,
 Сухи осталися у полководца оба здравых глаза.
 А это только то и значит:
 Не догадался он к Дунаю наклониться,
 И притвориться, будто плачет,
 Скропив глаза свои речной водицей...
 А что великий наш Суворов?..
 Он тоже полководцем был, но не был вором...
 Так что, поверьте: на берегу Дуная
 Не только Пушкин ср.л на Николая,
 Но и Румянцев турок бил на том Дунае,
 Мы из истории, уж точно, это знаем!
 Так что Поэту, конечно же, честь и хвала,
 Но были на Дунае и до Пушкина великие дела!
 И днесь Дунай течёт, и не исчезло селение Картал,
 Да вот народец в нём забывчивым, неблагодарным стал.
 А, может, не по вине народа слава громкая забыта?
 Но кто тогда виновен в том, коли не новая элита?..