Фантазия о моих жизнях

Как это ни странно, я помню все свои прошлые жизни.
На уровне подсознания. Включая текущую, их всего шестнадцать.
Я рождался в разное время, на далёких друг от друга континентах.
Самое интересное, что всегда рождался евреем.
Это обязательное условие моего земного существования. И моя гордость!

Сегодня я думал о своей одиннадцатой жизни.
Она протекала более трёхсот лет назад в небольшом среднеевропейском городке
на берегу красивой реки, протекающей по Германии и Польше.
В ту пору своего очередного появления на свет я был сыном богатого купца и ростовщика.

Отец был суровым человеком. Он видел меня наследником своих дел и богатств.
Но меня такая жизненная дорога не вдохновляла.
Сердце разрывали мелодии скрипки. Я мечтал о Высоком...

Скрепя сердцем, отец согласился на мою учёбу в университете.
Как еврей, я обязан был учиться только блестяще.
Это условие я выполнил, не напрягаясь.
И вскоре стал бакалавром таких наук, как риторика и элоквенция.
Объяснить популярно, к какой области знаний относились эти науки, я сейчас не могу.
Но поверьте – они существовали.

Так же, как существовали предпосылки того, что я сделаю блестящую карьеру.
Но тут я увидел Ривку – прекрасную еврейскую женщину.
Она была ослепительна, обворожительна, ни на кого не похожа.
Я влюбился без памяти. И это стало началом конца.

Вся беда в том, что, вопреки еврейским законам, Ривка была женой богатого  грека.
Муж ревниво оберегал её от чужих глаз.
Я попытался завязать с ним знакомство. Не получилось. Доступа к Ривке не было никакого.
Я потерял покой, забросил науки, молодую многообещающую, замечательно обустроенную жизнь.
Тенью бродил я вокруг дома своей желанной.
Однажды, потеряв всякую осторожность, я перемахнул через забор.
Собаки подняли лай. Сбежались слуги.

Появился и хозяин дома. С ружьём. Он узнал меня, и я понял, что пощады не будет.
Потом раздался выстрел.
Падая, я успел выхватить из кружащихся лиц и предметов бледное испуганное лицо в окне.
Ривка проводила меня в небытие отчаянным взглядом.
Так завершилась моя одиннадцатая жизнь.

Все последующие оказались не менее трагичными.
Конечно же, из-за женщин.
В тринадцатой жизни была Лея, в четырнадцатой – Бэлла, потом – Сусанна.

И вот – моя шестнадцатая жизнь.
Самая долгая, самая жестокая, самая суетная, самая нелогичная.
Она пошла не так, как все остальные, ещё в моём нежном возрасте.
Фашисты убили мою будущую любовь. Они сожгли её в газовой камере.

Я вырос одиноким печальным поэтом, сочиняющим стихи о маленькой Эстер,
которая могла бы стать звездой моей жизни. Но судьба распорядилась иначе.
Я плачу. Слёзы текут по моей седой бороде.

О, Элохим! Всемогущий. Справедливый. Пощади нас!

                Р.Маргулис