Погр. одиссея ч. 3 Глава 1. Свидание с Ленинградом

            
Продолжение: http://proza.ru/2012/05/18/867

            И продуман распорядок действий,
            И неотвратим конец пути.
            Я один, все тонет в фарисействе.
            Жизнь прожить - не поле перейти.
            Б. Л. Пастернак

       Если бы у меня был знакомый художник маринист, я бы заказал ему картину. На ней я бы попросил изобразить береговую черту, очертания сопок вдали, голубое небо, прибой тихий спокойный и одиноко идущую баржу к берегу. А на берегу стоящие пограничники с морской заставы, сходящие с ума от однообразия и недостатка информации, от дикой жизни на диком берегу, от однообразия  морского горизонта, от загадочности  и непонимания. Где же эта таинственная граница там за горизонтом, как она выглядит? Разве только корабль, что-то реальное,  вестник заботы о них,  пересек эту таинственную линию и привез продовольствие и обмундирование. Да еще  молодого лейтенанта с женой.
      
       В последние годы службы в  Корсакове, как-то приехал из Владивостока Начальник Морского отдела со свитой. Был в свите и заместитель начальника морского отдела по технической части. Звали его Роберт Михайлович. Это был грамотный, старой закваски специалист. Он мне запомнился  тем, что дал команду вынести на причал все аварийно спасательное имущество, со всех стоящих у стенки кораблей, после чего инженеры морского отдела проверили её наличие по табелю. Я тогда подумал, что проверять, как-то легче, чем  работать. Оказывается, что для такой проверки не надо много знать, не надо совершенствоваться, изучать материальную часть, спускаться в  машинное отделение, залезать в трюма. С такой работой справиться новобранец. С другой стороны при такой проверке создается эффективная  показательная шумиха, суета,  начмор  все видит, работают специалисты. А на корабле их не будет видно.
В этот день они готовы закрыть глаза, на другие недостатки, на что в этот день на кораблях не выполнен суточный план,  сорван плановый ремонт и запланированные занятия, получение имущества и прочее,  даже простят, что не покрашен корабль.

       В это день после  проверки начмор Фролов собрал офицеров в классе службы,  показал, для чего была проверка, как нужна была фактура для «разбора полетов».
 
      Начмор речист, ораторски талантлив, Вольтер бы позавидовал красноречию. И вставали командиры по мере упоминания фамилий и были отчитаны и научены. А после того как  были названы замечания по 673-му, встал мой командир, я что-то  пролепетал, мол, вранье всё, но командир одернул за рукав, мол, поздно оправдываться. После  конечно спросил у Виктора Фёдорыча, офицера который проверял мой корабль, мол как же так, что вроде не было замечаний. На что он невозмутимо ответил, что тебя же не наказали, если бы не было замечаний,  пострадал бы я, мол, не серчай, если что.

      Потом Роберт Михайлович собрал всех командиров БЧ-5 отдельно в электромеханическом классе.  Во  время своего доклада он вдруг поднял меня:
      —Вот вы!
      —Капитан - лейтенант Сысун!
      —Какой калибр якорной цепи на вашем корабле, и какова величина допустимого её износа.
      —17 мм, допустимый износ 15,5 мм.

      Ответ был в точку. Может поэтому, а может, потому что надо было сменить на ПСКР «Николай Сипягин», своего сына, выпускника нашего училища 1981 года, мне он предложил позже перевод во Владивосток на выше названный корабль. Это было в начале 1986 года. Я без колебания согласился.

      Корабль проекта 1595 был немного знаком. Как только первые корабли пришли в округ, наступил фурор. Когда один из них стал под погрузку в Северном порту порта Корсаков, их посетили командиры кораблей. Попов, командир 673-го был в восторге. В кают-компании  разговоры были только об этом корабле. Это был очень удачный корабль, позже конструкторы получили государственную премию. Начали они поступать в 1976 году* . Коллеги из моего класса и роты по училищу, кто служил во Владивостоке Павел Зубанов и Сергей Сухов, получали новостройки.  Первый головной Неон Антонов «прославился» тем, что из него в 1978 году ушли вооруженные автоматами Калашникова 2 матроса срочной службы,  их ловил весь Владивосток. В результате один застрелился, а другого взяли живым. По тем временам был большой скандал. Такие происшествия  в СССР  скрывали, на этот раз стрельба шла в городе, скрыть было невозможно.

       Тактико-технические   данные пограничного сторожевого корабля  специального назначения,  проект 1595, шифр «Певек», постройки  Николаевский-на-Амуре ССЗ. Всего построено 10 единиц.

       Водоизмещение: стандартное- 2420 т, полное- 4040 т. Размеры: длина- 96,7 м, ширина- 14,5 м, осадка- 5,1 м. Скорость полного хода -18 уздов.  Дальность плавания- 8500 миль (13 уз).  Автономность - 25 суток.  Силовая установка-2х3750 л.с., дизели 67Е, 3 ДГ по 300 кВт.   Грузоподъемность-  940 т и 1 БСС пр.1733.  Экипаж, чел:45

       Когда Корабль «Иван Леднев» еще раз пришел в Корсаков, то на этот раз электрики рабочие из СРМ мне устроили экскурсию. Почему электрики, потому что на этом корабле командиром БЧ-5 был  Юрий Гребенкин, а раньше он тоже, как и я служил в Корсакове. Получалось, что я иду за ним по пятам, потом его корабль перевели на Камчатку, мой тоже и на Камчатке мы с ним встретились в порту Петропавловска –Камчатского. Он уже был пенсионер, работал на торговом судне. Я же был на Сипягине. В то время я, разумеется, его не знал, меня познакомили с ним электрики СРМ. Он сделал для меня классную экскурсию. Корабль меня поразил. Для своего времени это был технически современный  корабль с хорошими условиями для жизни офицеров и личного состава.

      Пикантность ситуации еще состояла в том, что перед переводом предстояла поездка в любимый город. Туда, где «каждый шаг в душе рождает воспоминания прошлых лет». И, наконец, это было повышение по службе, должность командира БЧ-5 была капитан  3 ранга.

      Из заснеженного Южно-Сахалинска самолет унес меня на берега Невы.
Остановился на проспекте Газа у тёти Тани. Сразу обзвонил родственников друзей. От тещи Сергея Березина узнал, что он тоже в Ленинграде, отдыхает в доме отдыха «Сестрорецк». Поехал к нему. Сережу в доме отдыха не застал,  в одной комнате с ним проживал Василий Мордашов, тоже служил раньше в Корсакове, замполитом на 683. Сергей так и не появился,  я переночевал на его койке и утром встретился со старым другом
     —Если бы мне сказали что сегодня встречу тебя, ни за что не поверил бы. Какими судьбами?
     —Да вот приехал дизеля изучать на Русский дизель, перевожусь на транспорт во Владивосток.
     —Молодец, что согласился, сколько можно на горбатом горбатится. Мы знаешь, что сделаем. Сейчас с Васей сходишь на завтрак, а потом с тобой поедем к Валерке Логвиненко, помнишь такого, он ведь в академии учится, он ждет, мы договаривались.

      Валерий с семьей проживал с семейном общежитии от академии. Валерий рассказал, как идет учеба, похвастался, что пограничники  тактически лучше подготовлены, чем офицеры ВМФ. Посетовал, что замучили кроссами, что даже похудел. Было видно, что академия Валере на пользу. Мы проговорили долго, как обычно в таких случаях выпили. Выпили много Рижского бальзама и кофе. После мы с Сережей разъехались. Я пошел бродить по городу.

      Гуляя по Ленинграду, вспоминая прошедшие годы, я пришел к выводу, что чем дальше  уходят годы, проведенные в это городе, тем острее  встреча с прошлым,  острота воспоминаний о Ленинграде не стирается, в душе и в сердце бурлят чувства молодости.

      Незаметно как оказался на площади Мира. Решил зайти в ресторан Балтика. Было воскресенье, возле ресторана толпа народу. Я потерял надежду туда попасть и собирался уходить, как ко мне подошла женщина. Она была в шубе из чернобурой лисы, примерно моего возраста
     —Простите. Вы один?
     —Как видите один
     —Меня зовут Ирина. Я вижу, что вы хотите попасть в ресторан.  Как Вас зовут.
     —Володя!
     —Понимаете, Володя, мы заказали столик, а подруга не пришла. Я проведу вас только   с одним условием.
    —Что за условие?
    —Что я сяду с вами за один столик. Только не подумайте, что я напрашиваюсь, я заплату за свой заказ сама, просто места рядом буду с вами. Женщине неприлично одной заходить в такие заведения. Нет,  вы не подумайте чего-нибудь плохого, вот мой паспорт. Да еще вот мой телефон.
 
      Она протянула клочок бумаги. Я не глядя, положил его в рукав «Аляски» и застегнул молнию. Подумал, что черт с ним можно и заплатить. Женщина вроде прилично одета.

      Зашли, поднялись на второй этаж. Официантка приняли заказ. В ресторане было полно народу, играл живой ансамбль. По началу все было хорошо. Выпили, закусили. Спустя некоторое время я заметил, что поведение женщины не совсем адекватное по части приема алкоголя. Она попросила ей налить, выпила, еще попросила. Я сказал, что не надо так спешить. Она  быстро хмелела, создалось впечатление, что она специально пришла в ресторан, чтобы напиться. Меня поначалу забавляло. Через некоторое время это стало уже не интересно. Она начала приставать к  посетителям за соседними столиками. На мои замечания она не реагировала, пересела к мужчинам за два столика. "Вечер перестал быть томным",  почувствовалась усталость от алкоголя и от разницы по времени. Подозвал официанта, рассчитался, за двоих, встал и вышел.

      На следующий день поехал на завод «Русский Дизель», знаменитый завод Людвига Нобеля.
      Там на заводе встретился со своим старым знакомым бывшем помощником  начальника электромеханической службы в  Корсакове Юрием Рассказчиковым,  который был уже  флагманским механиком округа во Владивостоке.

       Тогда же возвращаясь с завода,  зайдя с улицы Академика Лебедева правого берега Невы, оказался на Литейном мосту. Где-то ближе к середине моста, голова у меня закружилась, появились мушки в глазах. В  голове появился шум, как будто проскакал большой табун лошадей. Бросило в жар, вдруг не стало хватать воздуха. Внезапное  чувство страха привело в замешательство. Прохожий мужчина сочувственно покивал головой:
       —Может в Академию, здесь рядом Медицинская академия.
      
        Свежий ветерок принес облегчение. Я решил интуитивно не обращать внимания на свое состояние,  продолжил движение по мосту, рассматривая окружающий ландшафт.  Открылся вид на Аврору и Кировский мост, шпиль Петропавловской крепости, а также на Набережные: Арсенальную, Кутузова,  Робеспьера.  Обратил внимание на чугунные литые решетки моста,  выполненные  в стиле античности и барокко. В центре секции две русалки держат в руках щит с гербом Петербурга. Хвосты их вплетены в фигурный растительный орнамент. Просветы в чугунных столбиках заполнены фантастическими морскими животными, спускающимися в водную пучину. Вспомнил, как на четвертом курсе я встречался со студенткой педагогического института имени Герцена Людмилой Беляевой. В те годы мы были счастливы, мы ходили в театры, кино, но в основном гуляли по набережным, благодаря ней, я запомнил решетки мостов, рек, каналов. Спустя годы во время демонстраций кинофильмов и телепередач с видами Ленинграда, я безошибочно по решетке определял, где проходят события: на Фонтанке, Мойке, канале Грибоедов или на Обводном  канале.

        Медленно перешел Литейный Мост. Добрел до остановки троллейбуса. Сел в троллейбус №8, который мягко покатил по Литейному проспекту. Стало легче, замелькали дома с уютными двориками, магазинами, шашлычными, чебуречными, пышечными, блинными. Вышел на проспекте Газа. У тёти Тани, где остановился, был её сын Анатолий. Я рассказал ему, что со мной произошло.
       —Где это произошло?
       —На Литейном мосту.
       —Нашел где ходить, я там не хожу, да и мало кто ходит, только приезжие.
       —Вовочка!  Место, где расположен Литейный мост, еще с древности проклято** , там при строительстве погибло много людей, да сейчас исчезают люди. Не ходи там.  —вмешалась в разговор тетя Таня.
       —Володя, а ты случайно вчера не выпивал—попал в точку Анатолий.
       —Было дело. Вчера с другом Сергеем Березиным были в гостях у сослуживца, он здесь учится в Военно-морской академии имени  Гречко. Посидели, конечно. Пили Рижский бальзам и кофе.
       —Тогда мне всё понятно. Скоро 14 часов откроется вино – водочный магазин на углу проспекта Огородникова, возьмём маленькую. Отметим приезд, заодно поправишь здоровье.

       В Ленинграде по давней традиции выпусками водку в бутылках 0.25 литра. В рабочем классе такая расфасовка пользовалась большой популярностью. Алексей был типичным представителем рабочего класса. Он был монтажником высотником. Только через 24 года я по настоящему понял, какие это люди монтажники высотники, когда работал на острове Русском на строительстве ДВФУ. Это очень смелые, отважные люди, преданные своему делу, работающие в адских условиях: на высоте на ветру и холоде с риском для жизни.
      На учебу прибыли ещё из Владивостока: НЭМС бригады пограничных кораблей во Владивостоке Григорий Мизев и Александр Самодуров, мой коллега с ПСКР «Николай Старшинов», тоже вновь назначаемый на корабль. В один из дней после учебы, мы втроем шли по Невскому проспекту. Как-то незаметно Самодуров от нас отстал, вроде как потерялся.
      —Можно было и просто сказать, что надо—обиженно посетовал Григорий Михеич
      —Да, поступил как-то, по-детски—вторил я
      —Я предлагаю где-нибудь пообедать
      —Хорошо. Что предлагаешь?—сказал Г.М.
      —Есть хорошая шашлычная, на пяти углах, только я там не был 5 лет.
      —Тогда пошли.

      С Невского проспекта мы свернули на Владимирский, далее дошли до Загородного, по нему дошли до пяти углов, где Загородный пересекается с улицами: Рубинштейна, Ломоносова и Разъезжей. На  последней  на углу  вывеска «Шашлычная».
      В шашлычной по-прежнему уютно. Мы заказами  чихобили,  шашлык, зелень  и  водку. Начали трапезничать.  Несмотря на  водку, Григорий Михеич был не многословен. Так иногда перебрасывались словами о том, и сём. Обсуждали блюда, поделились, куда кто ходил кушать, когда учились в училище. Я сказал, что мы предпочитали чебуречные и 33 портвейн, знали места их дислокации по всему городу. А он рассказал, как посещали  «пельменную» на Лиговском проспекте. Все было вкусно и недорого. После обеда разъехались по местам временного проживания.

      Через два дня нашел в куртке телефон. Позвонил. Ответил  женский голос.
     —Это Ира.
     —Да, это я, а кто это?
     —Володя!
     —Тот, с которым сидели в ресторане?
     —Да.
     —Ой, Володя прости меня, я вела себя отвратительно. Почему ты ушел так рано? Я потеряла сумочку, в ней паспорт, ключи. Хорошо, в соседке были запасные. Так бы и домой не попала. Чем ты занимаешься, сейчас чем занимаешься?
     —Да, в общем, то ничем. Гуляю по городу.
     —Тогда приезжай ко мне  на Лиговском проспекте …возьми только с собой спиртное, посидим.

     Прихватив в ближайшем гастрономе  бутылку портвейна, и незатейливую закуску  поехал  к указанному  адресу. Приехал на Лиговку. Найденное здание было дореволюционной постройки, типичный доходный дом, как многие дома в Ленинграде  с широкими лестницами в парадных. С  большими широкими подоконниками, на которых мы курсантами в зимнее время  накрывали стол, вытаскивая из рукавов шинели бутылки портвейна, и из карманов нарезанную в магазине тонкими ломтиками докторскую колбасу,  попросив в ближайшей квартире гранёный стакан.

      По широкой чистой лестнице поднялся на третий этаж. Что-то меня остановило сразу позвонить в указанную квартиру. Нажал на кнопку соседней двери. Дверь открыла  седая женщина, лет семидесяти. Из квартиры запахло уютом. Так пахнет только в старых домах в Ленинграде. Запах включенных газовых плит,  сваренного кофе и подогретого супа.

     —Скажите, здесь проживает в 36 квартире Ира, что-то не отвечает.
     —Проживает, вроде дома. Одинокая она, с ребенком. Вроде к ней кто-то пришел, мужчины, какие то. А вы сильней позвоните, может, не слышит.
     —Мужчины говорите? Можно  вас попросить,  через 10 минут, как я зайду, позвонить в дверь. Я иду в гости к ней первый раз, понимаете.
     —Я понимаю. Не беспокойтесь, позвоню. А что сказать?
     —А-а-а! Ничего не говорите, позвоните и все, если через минуту дверь не откроется, еще позвоните.
     Когда дверь соседки захлопнулась,  я нажал на кнопку звонка.
Дверь сразу открылась.
     —Заходи!—новая питерская знакомая пригласила в квартиру. Зашел, увидел длинный коридор коммуналки. В коридоре стоял стол, на нем телефон. Далее по коридору, какие то ящики. Наверно картошку хранят  или старый хлам. Из одной из дальних комнат показалась голова девочки лет десяти.
     —Лена! Иди, учи уроки—голова скрылась
     —Раздевайся, проходи далее.
      Я начал снимать «Аляску». В это время  из двери вышли мужчины, их было трое.
     —Вот ребята познакомьтесь. Моряк дальневосточник.
Влип, подумал я. Вечер сегодня тоже будет испорчен, пронеслось в мозгу.
     —Ира, а что ты не сказала, что ты не одна, я бы взял две—сказал я и поставил бутылку портвейна и выложил на стол  закуску.
     —Мужики, давайте выпьем за знакомство.

     Русские мужики никому не доверяют, кроме тех, кто предлагает выпить. Ира принесла стаканы, принесла на тарелке черный хлеб, и тарелку под шпроты в масле. Портвейн быстро разлили стаканам. Выпили. Стали вести беседу об очередях в вино-водочном  отделе, о  перестройке в стране.

    —Ира! Я ведь не надолго внизу друзья ждут. Вот решил узнать, что произошло с тобой тогда.
     Вдруг в дверь настойчиво позвонили.
    —Мужики, это за мной, извините, мне пора!

    Я взял куртку,  всунул башмаки и прежде чем кто-то успел что-то сказать,  открыл дверь и вышел в парадную.
    Ладно, потом подумаю, что это было, а сегодня спать.

    На следующий день  опять на завод. Опять узлы реверса, втулки, поршня, учились конечно, добросовестно, Григорий Михеевич задавал вопросы по эксплуатации, я не задавал, так еще не эксплуатировал.  Конечно, за неделю дизель не изучишь, даже если непрерывно находиться на заводе. Тем не менее, я получил СВИДЕТЕЛЬСТВО Министерства тяжелого и транспортного машиностроения о том, что обучался по 26 часовой программе в заводской курсовой системе и получил квалификацию: «ознакомлен с устройством и особенностями эксплуатации дизеля типа 67Е».

      Все инженер-механики на флоте обязаны работой немцу Рудольфу Дизелю, который запатентовал двигатель внутреннего сгорания и шведу Эммануилу Нобелю, изменившему конструкцию так, что он стал  работать  на нефти, а не на керосине. Этот двигатель получил в Европе название "русский дизель". Он же Нобель со своими инженерами сделали дизель  реверсивным, что позволило использовать дизель-моторы в качестве судовых машин. На проекте 1595 дизеля реверсивные. Отличие от двигателей проекта 205 П не только в этом. Это совершенно разные дизели, одинаковое в них, только в слове форсированные и то, что стоят на пограничном корабле, и еще то, что они произведены  в Ленинграде.

      После развала Союза завод акционирован, в 1999 признан банкротом и закрыт. Таким образом, мои дизеля осиротели. Пограничные войска получили пощечину. Есть корабли, есть дизеля на них, а запчасти брать негде.

       К тому времени из опыта я понимал, что двигатели были главные, значит и внимание должно быть главным, так как  главное свойство любого судна, корабля - его ход. Мне было легче, чем скажем,  замполиту, потому что я понимал четко свою задачу, а это главное, по тому, что в целом задача выполнимая. Невыполнимые же задачи деморализуют. На протяжении всей службы главным был ход корабля, только на ходу можно уйти из опасного штормового района, развернуть корабль в нужном направлении, чтобы поднять на волнении баржу или катер.
 
       Только один корабль «Ваза» вошел в историю и прославился тем, что утонул сразу, после спуска на воду*** . Уже потом  на корабле я дизеля изучил  в совершенстве. Это заставила жизнь. Это было не в тягость, так как  в то время техническую литературу было уже интересней читать, чем художественную.

       И так что мы имеет, пытался я подвести итог, садясь в самолет, улетающий на Сахалин из аэропорта  Пулково. Имеем неразговорчивого будущего НЭМС-а, двойную  разводку на спиртное, да еще гипертонический криз в придачу.  Успокаивало меня, то, что встретил старого друга, ожидаемые перемены в службе, а также, что на последние деньги 5 рублей 20 копеек в  аэропорту купил хорошие магнитные шахматы. До свидания Ленинград. Когда еще увидимся!

    Владивосток  23 мая 2012 Продолжение следует.
*  Пограничный сторожевой корабль специального назначения проекта 1595. 15 октября1975г. Приказом КГБ при  Совета Министров СССР присвоено почетное имя "Неон Антонов". Вступил в строй 30 декабря 1976г. Бортовые номера 551, 739, 743, 124
**  Древняя легенда гласит, что в этом месте под водами Невы скрыт окропленный кровью тысяч жертв магический камень "Атакан". В незапамятные времена языческие племена, обитавшие на берегах Невы, поклонялись этому камню и приносили ему в жертву многочисленных пленных, захваченных в битвах с соседями. Но с каждым годом Атакан требовал все больше жертв и крови, и мужчинам племени приходилось неустанно сражаться, не имея времени на охоту, возделывание земли и отдых в кругу семьи. И стали люди умолять Неву избавить их племя от кошмарного покровителя. Нева не осталась глуха к мольбам жителей ее берегов и, изменив свое русло, смогла смыть магический камень и скрыть его в пучине своих вод. Но полон был силы и злобы страшный камень, и стал он мстить всем, до кого мог дотянуться своей волшебной силой. Переворачивались лодки с рыбаками, проплывавшие над ним, с палубы больших кораблей нередко смывало неосторожных моряков...
***    Будучи одним из самых крупных и дорогостоящих боевых кораблей шведского флота, «Ваза» должен был стать его флагманом, однако из-за конструктивных ошибок корабль опрокинулся и затонул в своём первом выходе из Стокгольмской гавани 10 августа 1628 года. В 1961 году корабль был поднят, законсервирован, подвергнут реставрации и в настоящее время экспонируется в специально построенном для него музее.

Продолжение: http://proza.ru/2014/02/10/733