Чужой мир

Так бывает иногда. Здоровый, полный сил мужчина ложится спать и не просыпается. Врачи говорят - не повезло. Тромб или аневризма. Иные люди говорят - повезло, умер молодой и во сне.

Он был смыслом ее жизни. Тем единственным, с кем в унисон билось ее сердце. Только ради него она дышала, жила. Почему она не почувствовала его смерть? Почему не помогла ему? Почему не умерла вместе с ним? Или, может быть, умерла? Жизнь оборвалась в тот самый момент, когда...

Утром она привычно потянулась рукой, чтобы ощутить под одеялом теплое сильное тело своего мужа и отдернула руку от чего-то холодного и твердого, еще ничего не поняв спросонья, но уже ощущая душой то непоправимое, страшное, что вползало в ее жизнь ядовитой холодной змеей.

Открыв глаза, Саша посмотрела на своего любимого Борю. Белого, как подушка, на которой он уснул навсегда. Она не кричала и не плакала. Она целовала его остывшее лицо, стараясь запомнить губами его гладкую и холодную, как мрамор кожу. Мертвый бог 36 лет. Затем она встала и пошла звонить в Скорую. Свой голос она слышала откуда-то издалека. Слышала, как называла адрес своей квартиры, фамилию, имя, отчество и возраст мужа.

А дальше был сплошной долгий тягучий кошмар. Она отчетливо видела предметы в квартире, каких-то людей, которых даже не пыталась узнать. Видела все детали их одежды, вплоть до стежков на черных траурных одеждах. Она что-то говорила, куда-то ходила, что-то делала, но совершенно механически, не осознавая себя. Не понимала, что и зачем она делает. В ней словно было два человека: один – как заводная кукла все делал правильно и четко, а второй – потерявшийся ребенок, безголосый и не понимающий, что происходит вокруг, застывший от ледяного одиночества.

Когда его похоронили, Саша осталась в квартире одна. Она не хотела никого ни видеть, ни слышать. Отключила телефон, задернула шторы и легла в постель. Просто лежала и смотрела в потолок, не видя ничего. И очень надеялась, что смерть заберет ее тоже. Саша не знала, сколько находилась в этом странном состоянии безвременья.

К жизни ее вернула совершенно естественная и прозаичная потребность организма. Сначала она не хотела подниматься. Думала: "Ну и пусть. Не все ли равно теперь?" Но представила, как придут забирать ее тело, какая будет стоять вонь от мокрых простыней и матраца. Пришлось встать и тащить свое непослушное тело в туалет. Потом она вернулась обратно в постель.

Есть ей не хотелось еще долго. Иногда она пила обычную воду из-под крана, не утруждая себя даже налить ее в стакан. Наклонялась и ловила губами ледяную струю. Пришел момент, когда и голод заявил о себе. В доме было немало припасов, сделанных ею когда-то не на черный день, а чтобы не бегать каждый день в магазин. Ей было все равно, что есть. Она просто утолила голод, не запомнив, что ела, и вернулась в свою постель к спасительному забвению.

Наконец, ей захотелось чем-то отвлечься от мыслей о смерти. Саша включила телевизор, но жизнерадостное его бормотание вызвало у нее нестерпимое раздражение. Их проблемы казались ей такими мелочными и чужими. Телевизор напомнил, что жизнь где-то еще идет, тогда как для Бори она закончилась, да и она сама теперь не знала ни времени суток, ни даты, ни дня недели. Ей это было безразлично. Она выключила его. Навсегда.

Теперь она включила компьютер. Открыв свою электронную почту, увидела вежливое напоминание начальника о том, что, учитывая ее печальные обстоятельства, фирма предоставит ей очередной отпуск, а потом, если надо, отпуск за свой счет. Но Саше надо написать заявление и хотя бы приблизительно указать, когда она сможет выйти на работу. Саша написала заявление об увольнении по собственному желанию и попросила перечислить причитающиеся ей деньги на карточку.

Она увидела в интернете рекламу какой-то онлайн игрушки и, не думая, запустила ее. Целиком погрузившись в жизнь вымышленного персонажа, который то летал на могучих крылатых конях, то сражался с монстрами, то приобретал одежду и оружие, она не замечала течения времени. Ее мир перевернулся – там была настоящая жизнь, а здесь было тоскливое существование в квартире с зашторенными окнами, запертой дверью и выключенным телефоном.

Как-то раз она обнаружила, что в доме заканчиваются запасы кофе и сладостей. Саша поразмыслила и пришла к выводу, что можно все, что ей необходимо заказать в интернет-магазине. Магазинов этих, принимающих платежи с карточек, было множество. Она позвонила консьержу и попросила его принять уже оплаченный заказ, поднять на ее этаж, оставить заказ у двери и позвонить в дверь. Уже через час Саша распаковывала и укладывала в холодильник продукты.

Оказалось, что можно жить, не выходя на улицу и ни с кем не общаясь. Любое общение сейчас казалось Саше мучительным. Она всячески старалась избегать людей. Она даже заказала себе другую симкарту для необходимых звонков. Старую вытащила, чтобы никто из ее бывших знакомых не смог ей позвонить. Иногда она слышала, как кто-то подходил к двери и звонил. Она отключила дверной звонок.

Денег на карте при такой жизни хватило по ее ощущениям надолго. Но вот однажды она хотела оплатить коммунальные платежи и обнаружила, что денег ей не хватает.

На поиски работы в интернете ушло примерно два дня. Примерно – потому что Саша по-прежнему игнорировала время суток и даты. Когда-то в другой жизни она считалась неплохим программистом. Увидев ее резюме, ее охотно взяли на работу. Присутствие в офисе совсем не требовалось. Саша даже не потрудилась объяснить причины, почему она не может подъехать и лично заключить трудовой договор. Просто попросила прислать ей все документы на электронную почту и указала свою банковскую карточку для перевода на нее заработанных денег.

Новая работа захватила Сашу сильнее, чем игрушка. Работать было приятно. Мозг требовал деятельности, а задачки работодатель ставил красивые – непростые, но очень интересные. И – никакой рутины. Она могла сутками сидеть над своей работой, лишь ненадолго отвлекаясь на короткий сон, еду, туалет.

Фирма, куда Саша нанялась программистом, очень скоро оценила ее работу по заслугам. Так на ее карточке стали появляться весьма ощутимые денежные суммы. Ей не просто хватало на жизнь. Она даже представить себе не могла, куда бы могла теперь потратить столько денег. Все, что ей было надо: еда, оплата жилья, интернета, мобильного телефона и немного денег, которые она тратила на любимую онлайн игрушку.

О том, что прошел год, Саша вспомнила, когда обнаружила в своем электронном почтовом ящике письмо с соболезнованиями по случаю годовщины со дня смерти Бори.

Неужели прошел целый год? Значит, сейчас на улице конец мая? Странно, но она совершенно не хотела раздвинуть темные шторы и увидеть мир, который остался где-то там, за границей ее собственного мирка.

Саша впервые задумалась о своей жизни. И эта ее жизнь не показалась ей ни счастливой, ни несчастной. Это была самодостаточная жизнь, где никто не касался ее  души, никто не требовал от нее никаких проявлений чувств. И чувства отступили. Ей казалось, что они ушли навсегда. Возможно, они жили там, под корочкой, образовавшейся на ее душевной ране, но тревожить их она не хотела. Так же, как Саша жила в запертой квартире, никому, кроме работодателя ненужная, так и чувства ее жили запертыми глубоко в душе, никому не нужные и не интересные.

Впервые за прошедший год вдова отодвинула черный креп и посмотрела на себя в зеркало. Лицо было бледным и чужим. В нем появилась какая-то рыхлость. Фигура тоже оплыла. Наверное, она прибавила в весе. Когда-то Саша следила за своей фигурой, но теперь ей было совершенно безразлично все то, что когда-то волновало ее в прошлой суетной жизни. Возможно, она даже не влезет теперь в свою одежду. Но одежда не была ей нужна – Саша вполне обходилась домашними бориными футболками и тапочками.

Ее Волосы отросли. Теперь она закалывала их простым карандашом, как это делают восточные девушки при помощи шпильки.

Одно время, она подолгу не мылась, не чистила зубы, не стирала и не мыла посуду. На кухне копились пакеты с мусором.

Однажды Саша захотела, чтобы ее мир стал уютным. Ведь она была единственной его обитательницей. Она привела в порядок квартиру, заплатила подъездной уборщице, чтобы та выкинула весь накопившийся мусор, а потом стала регулярно оставлять пакеты с мусором около своей двери и они так же аккуратно исчезали. Раз в месяц Саша оставляла под дверным ковриком конверт с небольшой суммой денег для уборщицы.

Она стала следить за своей гигиеной ровно настолько, чтобы ощущать свое чистое тело без посторонних запахов. Это было комфортно и приятно.

Жизнь Саши вошла в новое русло. Это была жизнь совершенно непохожая на ее прошлое, но так она чувствовала себя спокойно, уверенно и, как ни странно, вполне счастливо.

Замкнутая в своем персональном мире, Саша совершенно не чувствовала ни в чем недостатка. У нее была ее любимая работа, на которой ее уважали и ценили незнакомые ей работодатели. Зарплата неуклонно росла. Ей также постоянно поступали новые предложения о работе из интернета. Саша бралась за наиболее интересные для нее, а значит сложные и высокооплачиваемые проекты. Она проводила свой день, как ей было удобно, не обращая внимание на время суток – ведь в ее мире не было ни дня, ни ночи. Ела то, что хотела есть и спала столько, сколько хотела спать.

Саше было всего 29 лет. Со временем она стала ощущать совершенно определенный зов плоти. Сидячая работа только способствовала притоку крови к малому тазу. Но пускать мужчину в свой особый мир ей совершенно не хотелось. Одна эта мысль была противной, словно зубная боль. Тогда Саша открыла для себя интим шопы. Она удивилась, как мало, оказывается, знала свое тело. Ее любимый муж, да и любовники, которые были до мужа, совершенно не раскрыли в ней ее личного эротизма. И это несмотря на то, что Саша считала себя искушенной в любви. Она заказывала самые сложные и интересные интимные игрушки, смотрела дорогостоящее порно, читала рассказы на сайтах, посвященных интимной теме и все больше постигала свое женское естество.

Летело время, а Саша жила в своем замкнутом мирке, словно муха в застывшем янтаре. Ей было хорошо и спокойно. И ничто из внешнего мира не могло затронуть ее, ничто не могло заставить нарушить уединение.

Свое собственное тело все больше интересовало Сашу. Она хотела, чтобы тело стало красивее и начала тренироваться по программе, скачанной в интернете. Теперь она с удовольствием разглядывала себя в зеркале – ее тело стало прекрасным, гибким и стройным. Это было тело женщины, познавшей себя и открывшей новое Я, которое казалось ей совершенным.

Саша начала заказывать себе самое дорогое и причудливое белье. В одном фильме она видела девушку, полностью затянутую в черный капрон. Это показалось ей интересным, и она заказала себе такой костюм. Ощущения, которые она испытала, натянув на себя это странное одеяние, были непривычными и восхитительными. Ее тело казалось ей скользким телом черной змеи.

Саша заказала себе в спальню черное шелковое белье и такие же черные шелковые занавески, пол застелила мягким бордовым ковром.

Ее новое ложе казалось теперь ей ложем Клеопатры. Ей было на нем хорошо и одной. Однажды ей захотелось, чтобы кто-то увидел ее в ее черном шелковом царстве. Но пускать в свой мир чужака она не хотела. Ведь его появление могло разрушить то, к чему она привыкла. Ее жизнь, ее вселенную, где была единственная царица и повелительница – она сама.

Мысли о ночи любви все чаще посещали ее. Саша стала появляться в чатах сайтов знакомств. Мужчин там было много – самых разных. На любой вкус. Ей казались эти сайты чем-то вроде гигантской ярмарки, где каждый выставлял себя в качестве товара и каждый был покупателем. И только Саша чувствовала себя тайным зрителем, наблюдающим и выжидающим нужный момент. Не скоро, но она нашла того, кто, по ее мнению, подходил ей.

О себе он написал только: «Мечтаю о любви незнакомки. Выполню ее любой каприз». Саша мельком глянула его фотографию – вроде, фигура нормальная. И написала ему. Она поставила условие, что она будет в маске и особом костюме, а он покинет ее квартиру сразу же, как только она прикажет.

Она встретила его в темной прихожей со свечой в руке, поманила за собой в спальню и сказала: «Раздевайся». Спальню освещал только мерцающий свет свечи, просвечивающий сквозь цветное стекло подсвечника. Мужчина любил ее тело, затянутое в черный нейлон на черных шелковых простынях так, как она хотела, и покинул ее квартиру, как только она насытилась его ласками.

С той ночи, он стал ее постоянным любовником. Это было просто мужское тело без имени. Ее не интересовали его чувства. Она только знала, что он ее хочет, и этого было достаточно. Она позволяла ему видеть и любить свое тело. Это был ее праздник, ее триумф – теперь она могла продемонстрировать ему все сокровища своей коллекции белья. Она научила его всем премудростям игр с теми игрушками, которые покупала себе в сексшопе. Он выполнял все ее желания. Но она никогда не называла своего имени, не спрашивала имя своего любовника и не позволяла видеть свое лицо.

А потом он исчез. Ее каприз, ее игрушка больше не принадлежала ей. Но ведь она была здесь единственной царицей и повелительницей!

Сначала Саша решила отнестись к его исчезновению равнодушно. Но ее раздражало его своеволие. Да как он посмел! Потом она пыталась его найти, но на тот сайт он больше не заходил. Она терялась в догадках - как и где его искать? Она не знала о нем ничего, даже его имени. Только безликий ник – Незнакомец. И ее Незнакомец исчез где-то там, в том враждебном чужом мире. Впервые за прожитые годы тот внешний мир вторгся в созданный ею собственный мирок. И это испугало ее.

Саша не привыкла бояться чего-либо. Она решила посмотреть в глаза своему врагу и распахнула шторы. Яркий белый свет ударил в глаза. За окном бушевала зимняя метель. Солнце пробивалось через белые крутящиеся вихри. Она отшатнулась от этого холодного и неумолимого отвергнутого ею большого мира и скорее задернула шторы. Она укрылась с головой своим черным шелком и лежала под простыней тихо, не в силах вдохнуть полной грудью. В груди колотилось сердце.

Саша попыталась найти другого мужчину. Но все они были пошлыми и глупыми. Все раздражали своей непонятливостью еще на стадии переписки в сети. Другие же требовали романтики, встречи в ресторане и прочих глупостей. Третьи ждали чувств от своей девушки. Но Саша ненавидела чувства. Она похоронила их под пеплом давно ушедшей жизни. Она жила в своем мире, не желала никого впускать в него и не хотела выходить в мир внешний.

Она жила одна, но теперь тяготилась своим одиночеством. Шло время, ничего не менялось. Она сама создала этот мир и теперь ее мир не желал отпускать свою создательницу. Она чувствовала себя пленницей, добровольно заточившей себя и создавшей себе идеальную тюрьму.

Однажды Саша снова решилась посмотреть в чужой внешний мир. Она распахнула шторы и увидела тихую звездную ночь, какие бывают в самом конце весны. Она распахнула окно и впервые впустила свежий воздух в свое запертое жилище. В воздухе закружилась пыль и, кажется, пыль попала в ее глаза, от чего они заслезились и из них полились слезы. Саша стояла у окна, дышала ночной свежестью и слышала, как где-то вдали пел соловей.

Она достала свою одежду из шкафа, оделась и решила выйти в ночь. Но что-то не пускало ее. Она остановилась на пороге, не решаясь его переступить. А потом медленно опустила руки, сняла одежду, закрыла окно и легла в свою черную шелковую постель.

Так повторялось теперь часто. Она вдруг вскакивала, одевалась и подходила к двери. Ей казалось, что вот сейчас она выйдет на улицу и пойдет гулять, как раньше. Но что-то держало ее. Что-то не пускало за порог. Она ощущала в груди комок ледяного колючего страха. Ноги ее становились ватными, руки безвольными. Она снимала одежду и ложилась в постель, чтобы лежать и смотреть бездумными глазами в потолок.

Теперь она ненавидела созданный ею мир. Она хотела, но не могла его покинуть. Она тяготилась одиночеством. Она плакала в своей холодной шелковой постели, а ночами осмеливалась открыть шторы и любоваться звездным небом.

И вот однажды она поняла, что должна это сделать сейчас или никогда. Саша посмотрела на время. Был полдень. Было лето. Она тщательно оделась и, как в омут головой, вдруг переступила свой порог. Она спустилась на лифте, с трудом сдерживаясь, чтобы не зажмуриться и не побежать обратно, в спасительный уют своего мирка.

Саша вышла на улицу. Ее ударило ослепительное солнце. Она задохнулась. В груди что-то взорвалось. Хватая ртом воздух, как рыба, вытащенная на берег, она упала на подстриженный недавно газон, пахнущий свежей травой. Последнее, что она видела – жестокое солнце в полуденном, выцветшем от зноя летнем небе.