О писателях

— Ты чего? — Сашка чуть потянул писателя за плечо, заставляя того оторваться от своего занятия и слегка повернуть голову в сторону парня.

Владимир улыбается, а в его блестящих от проступивших слез глазах отражается свет настольной лампы.

— Потом объясню.

***

Сашка сидел рядом с мужчиной. Между ними какие-то чертовы сантиметры расстояния. Владимир курил, бездумно выпуская в потолок дым. Сколько бы парень не пытался урезонить друга, заставив того хотя бы выходить курить на балкон, — все было бестолку. Все-таки писатель был эгоистичный в этом вопросе, поэтому Сашка понял, что все это бесполезно и смирился.

— Ты плакал, когда писал новый рассказ, — неуверенно начал светловолосый парень, скосив глаза в сторону друга.

— Видишь ли, Сашка, — писатель снова вдохнул едкий дым, прикрыв глаза, — чтобы писать проникновенно, так, будто вымышленные тобою герои живут на самом деле, нужно самому побывать там, в написанной истории. Влиться в разум персонажей, прожить отрезки их жизни самому, а потом просто все это записать.

— Здорово! Нет, правда. Я всегда удивлялся, как писатели умеют преподнести казалось бы обыденные вещи в ином свете.

— Это не так уж и сложно, — коротко рассмеялся писатель. — Вот, например. Вишня, — он поддел пальцами парную вишенку из глубокой тарелки, что покоилась на подлокотнике дивана, — простая вишня.

Александр подался немного вперед, разглядывая ягодки. Улыбнулся, наблюдая, как мужчина внимательно изучает вишни.

— Она красная.

— Темно-красная, — нетерпеливо перебил его парень.

— Нет, сейчас она просто красная. Но смотри, — Владимир поднял руку выше, так, чтобы вишня оказалась напротив света ламп, — теперь внутри она светлее, и видна косточка. Вишня перестала быть просто красного цвета, понимаешь? Мы взглянули на нее с другой стороны, можно сказать, показали ее в иной обстановке.

Сашка немного нахмурился, потер пальцами переносицу:

— Я немного не понимаю тебя.

— Эх, Сашка-Сашка, — писатель потрепал парня по светлой макушке, взъерошив и так непослушные волосы. — Ты же сам сказал, что не понимаешь, как писатели виртуозно пишут об обыденном. Это как ситуация с этой вишней: сама по себе она обычная, ничем не примечательная, совсем не отличается от множества других вишен в этой тарелке. Но что будет, если мы эту вишню выставим на свет, например, вынесем на улицу? На ее боках начнут отражаться окружающие предметы. Она приобретет иной цвет, который будет являться смешением самых разнообразных оттенков. То есть когда вишня попала в иную среду — она изменилась, стала интереснее, красочнее. Понял?

— Ага. Но ты все равно странный, — рассмеялся Сашка, — показывать пример на ягодах.

— Зато так ты смог меня понять. Это ли не главное? И кто бы говорил о странностях, веснушчатый парень с вьющимися волосами.

Владимир снова растрепал волосы что-то возмущенно пробубнившего паренька, а затем поднялся с дивана, направившись к письменному столу, который уже успел нагреться от настольной лампы.