Кнопка

“Бог мертв”
 Ницше


Электричка выплюнула его на Одинцовскую платформу ровно полвосьмого  вечера. Именно выплюнула, по-другому и не скажешь. Вечер, основная масса людей закончила работать и едет домой, вагоны набиты битком, в тамбуре не то, что стоять трудно, дышится через раз. К тому же какой-то умник постоянно дергал стоп-кран, чем вызывал гнев машиниста.
Когда двери открылись, толпа народа просто вытолкала его на платформу. Ваня выругался, поправил задравшуюся футболку и побрел к турникетам. Билета у него естественно не было, он относился к тем людям, которые считали, что РЖД просто “обязаны”  быть бесплатными.
Под разгневанные вопли толстой бабушки он перепрыгнул турникет и был таков. В привокзальной палатке Ваня купил бутылочку “Бочкарева”, сегодня он уже достаточно  выпил, об этом свидетельствовала его походка, но так хотелось холодного пивка после душегубки тамбура…
По дороге домой, а жил он совсем рядом от станции, Ваня наткнулся на знакомых, которые распивали горячительные напитки на детской площадке, под гневные взгляды матерей с колясками.
- Ванеек! – услышал он, - Эй, Ванеек! Давай к нам!
Отказать он не смог. И не потому что это его давние друзья, и не потому, что был явный повод, а потому что просто не мог. Он даже не задумался, по какой причине может отказать.
Последние два или три года (кто ж считает), такая мысль его не посещала ни разу. Раз предлагают, значит надо выпить.
Он подошел к лавке. Володька, Юрбан и Никитос. Классическая троица, которую  знает каждая собака в радиусе трех кварталов. Когда бежишь на электричку на 8.30, такие как они уже сидят на лавке с двумя-тремя флаконами непонятной жидкости и ни совсем понятно, толи они только начали и уже набрались, толи еще не расходились со вчерашнего вечера.
На деревянной лавке с потрескавшейся зеленой краской, на разорванном продуктовом пакете стояли три бутылки портвейна “777”, одна ополовиненная, другие еще не тронутые. Тут же стояли два мороженого в вафельных стаканчиках по 10 рублей. Закусон идеальный, надо отметить, но пить портвейн в такую жару…сомнительное удовольствие.
- Кончай кочевряжиться, пей давай! – сказал Юрик протягивая полный пластиковый стаканчик.
Мешки под глазами, белки красные, воспаленные, лицо не брито пару недель. Двое остальных не лучше выглядят. Помятые лица, пахнущие тела и слегка трясущиеся руки. На их фоне Ваня выглядел посвежее, но надолго ли?
Он взял стакан и задумчиво посмотрел на красное зелье.
- Чего задумался? – спросил Вовка.
- Алеська опять ворчать будет, - сказал Ваня.
- Рявкни на нее посильнее, ты мужик или тряпка! Кто в доме хозяин!
-  Мужик, мужик…- ворчит он и пьет залпом.
Домой он является с двух часовым опоздание, еле держась на ногах, с третьего раза попав в замок ключом, натужно дыша. Все-таки портвейн злая штука, пьешь его как компот, а потом он как даст по голове исподтишка…Тут нужна сноровка и многолетняя практика.
Соседи по площадке жарили мясо, приятный запах волнами кружил по подъезду. Желудок требовательно заурчал. Дверь таки поддалась, но так неожиданно, что Ваня просто ввалился в квартиру, потерял равновесие и упал в прихожей.
- Вот неприятность, - буркнул он, - Дорогая я дома.
В квартире царила тишина. Да, она могла спать, но даже сквозь хмельную завесу Ваня смекнул, что тут что-то не так. Он поднялся, скинул ботинки, купленные еще тещей на прошлый новый год.
- Алесь, милая!
Тишина, свет нигде не горит. Ваня критично осмотрел себя. Черт, футболку в мороженном испачкал.
Он заглянул в спальню, пусто.
“Может к подружке ушла” – подумал он.
И вроде бы поздно уже, надо позвонить узнать как она там. На улице стемнело, времена сами знаете какие. У соседки вон сын с работы не вернулся. На утро нашли в 300 метрах от дома в кустах, ограбленного и забитого на смерть. Алька…
Но голова слишком тяжелая чтобы думать, рука не дотягивается до выключателя и он падает на не разобранную кровать прямо в одежде и спустя минуту громко храпит.

***
Лучик утреннего солнца превратился в лезвие опасной бритвы и теперь пытался проникнуть сквозь закрытые веки. Ваня застонал, перевалившись на другой бок. Боже как хреново-то! Желудок залили свинцом, голова размером с глобус, что стоял у них на уроках по географии в школе и весит как шар для боулинга. Как на зло еще и в туалет тянет. Надо вставать.
С великим усердием он скидывает ноги с кровати и пытается встать, но они его не держат и он падает. От кого-то он слышал, что если ноги отказывают, то это уже последняя стадия алкоголизма.
Не может быть! Ваня испугался не на шутку, оставаться инвалидом в 34 года ему очень не хотелось. Он тряхнул головой, в миг об этом пожалев, так как вызвал еле сдерживаемый порыв к рвоте, сжал кулаки и резко поднялся опираясь на край кровати.
- Господи, помоги мне, - сквозь зубы шипит он и встает. Его тут же ведет в сторону, он больно прикладывается плечом о рядом стоящий шкаф, но равновесие удерживает. Колени дрожат мелкой дрожью.
- Допился.
Отдышавшись он выходит в коридор и идет в гостиную, ноги слушаются лучше.
“Может отлежал?” – надеется его мозг.
Гостиная также пуста, диван не разложен. Иногда, поругавшись с ним, Алеська спала в тут, иногда это длилось неделями.
- Милая, - говорит он охрипшим голосом.
Кухня так же встречает его лишь открытым окном. На столе листок бумаги в клеточку, вырванный из тетради, придавленный солонкой.
Ваня рассеянным взглядом смотрит на листок, в глубине души прекрасно понимая, что там может быть написано. Потом берет в руки и читает:
“Ваня, ты опять не сдержал обещание и напился в уже который раз. Мое терпение кончилось, как  и обещала, я уехала к маме в Москву. Не пытайся звонить и не смей за мной приезжать. Ты совершенно изменился, ты не тот человек за которого я выходила замуж. Тебя уволили с перспективной работы, от тебя отвернулись твои старые друзья, а те с которыми ты теперь проводишь время – собутыльники. Это две разные вещи. Ты ни чего не хочешь слушать и замечать вокруг себя, на тебя косятся соседи и перешептываются бабки у подъезда, когда ты проходишь мимо. Тебе всего 34 года! Чего ты пытаешься добиться? Признай, что ты алкоголик и начни лечиться, сделай первый шаг! Я не хотела тебе говорить, но последние несколько месяцев я принимала противозачаточные таблетки, потому что не хочу иметь детей от пьяницы, которого в жизни больше ни чего не интересует, кроме стакана или бутылки пива. И уж тем более я не хочу, чтобы наш ребенок родился инвалидом, как я смогу потом смотреть ему в глаза? Как!?
Ты хороший человек, я это знаю, но больше не хочу такой жизни. Как только исправишься, как только сможешь хотя бы месяц не прикасаться к бутылке, я приеду и мы поговорим. А до тех пор не звони мне. Все еще пытаюсь любить тебя. Алеся”
Иван несколько раз перечитал записку, заметив подсохшие разводы, она плакала, когда писала ее. Руки затряслись еще сильнее, но теперь к похмельному синдрому прибавилась злость.
Собственная жена принимала противозачаточные, чтобы не залететь от него! Как такое возможно? Ваню просто разрывало от гнева.
- Сука!
В ярости он комкает записку и запускает ее в открытое окно.
- Как ты могла!
Руки сжимаются в кулаки, костяшки пальцев побелели. Голова, казалось, сейчас взорвется. Минут десять он бродит по квартире, выкрикивает ругательства, брызжет слюной и переворачивает мебель. Шкаф в спальне на проверку оказался пустой, она действительно собрала вещи и уехала. Это не пустая угроза.
Ох, если бы она попалась ему в эту минуту…Он ни когда не бил женщин, но сейчас чувствовал, что с легкостью нарушил бы это табу. Он просто свернул бы ей шею!
Открыв холодил на предмет  еды, Ваня находит бутылку пива, особняком стоящую в двери. Рука на автомате тянется к запотевшему горлышку, губы уже увлажнились слюной, в предвкушении…
Стоп, а ведь он не покупал себе вчера пиво.
Он берет бутылку, отвинчивает крышку и пьет жадными глотками, практически сразу ее ополовинив.
Это Алеська купила. Она знала, как плохо ему будет с ура и купила. Поставила в холодильник, чтоб остыло…Даже собирая вещи и уезжая от него, возможно навсегда, она позаботилась о нем. Она все еще любит его…и жалеет.
Ваня чувствует как наворачиваются слезы. Он допивает пиво, не в силах остановиться, и плачет.
Когда он стал таким? Где та черта, за которую лучше не заступать? Сегодня ты просто выпил с знакомым на лавке у дома пива, а завтра от тебя уходит жена, а соседи шарахаются в стороны от одного только запаха, который ты излучаешь. Как вообще возможно это заметить? Неужели он правда алкоголик? А главное почему? Почему человек у которого есть все для полного счастья, начинает спиваться?
Красавица жена, приличная работа, собственная квартира, ты не калека – руки ноги целы…Что тебе еще нужно? Скука? Что ж, теперь тебе должно быть весело!
Ваня трет лицо ладонями, размазывая слезы.
“Все еще пытаюсь тебя любить”
Эти слова бьют его, словно молот Тора.
Постепенно он успокаивается, пиво хоть и в малых количествах, начинает действовать. Тело расслабляется, дрожь в руках уже не так заметна. Похмелившийся разум начинает думать по-другому.
“Для начала нужно похмелиться, а уж потом предпринимать какие-либо действия” – решает он, быстро одевается и выходит на лестничную площадку. На часах пол первого дня, ребята уже в сборе.
“Я только похмелюсь и все – размышляет он, нажимая кнопку вызова лифта, - Надо полечить здоровье. А с завтрашнего дня в завязке”
Лифт послушно открывает двери, Ваня заходит внутрь. Но рука его зависла в воздухе, не успев нажать на кнопку  первого этажа. Какой-то шутник, черным маркером чуть ниже нарисовал еще одну кнопку с уходящей влево стрелочкой. Дальше шла подпись: “В ад”. И выше кнопки 12 этажа красовался подобный рисунок, только тут стрелочка уходила вверх, а надпись гласила “К богу”.
Казалось бы, обычный прикол, но Ване стало не по себе.
“Вчера этих надписей не было” – думает он.
С тупым выражением на лице он протягивает палец к кнопке, которая, согласно надписи отправит его в преисподнюю. Подушечка пальца в двух сантиметрах от черного кружочка. Ваня представляет, как двери закрываются и лифт едет вниз. Долго…не естественно долго…Потом сквозь дверные щели в кабину проникает мерзкий, алый свет и тягучий дым. Слышатся отдаленные, душераздирающие крики грешников, молящих о помощи. В кабине станет не выносимо жарко, словно ты попал внутри раскаленной печи… и смех… сводящий с ума истерический смех, который приближается с каждой секундой. Ты понимаешь, что не хочешь видеть обладателя этого безумного хохота, потому что сойдешь с ума от страха и омерзения…
Палец в каких-то 3 миллиметрах от нарисованной кнопки. Внезапно Ваня отдергивает руку. На долю секунды он почувствовал жар исходящий от нее, ощущение такое, словно дотронулся до горячей зажигалки, от которой только что прикурили.
Он в изумлении смотрит на подушечку пальца, но ни чего не видит, ожога нет. Он тряхнул головой, разгоняя наваждение.
- Глупости, - с натяжкой улыбается он.
Как бы в доказательство того, что он во все это не верит, с усмешкой нажимает на несуществующую кнопку с надписью “К богу”.
Двери тут же закрылись, Ваня успел только удивленно вскрикнуть. Кабина принялась уверенно отсчитывать этажи. Иван замер считая.
- Не может быть, - хмурился он. Голова опять начала болеть.
Он жил на шестом этаже, а лифт только что проехал 12 и, по-видимому, не собирался останавливаться.   
Он вжался в дальний угол, проклиная себя за то, что сделал. Этот лифт, видимо, сломан и катается сейчас вверх и вниз, а Ваня этого просто не чувствует. Ну не может же он в самом деле ехать в рай?
Минут пять он провел в мучительном ожидании и вот, кабина дернулась и остановилась. Двери открылись и Ваня поспешил покинуть место заточения.
С первого взгляда это был все тот же 12 этаж, та же лестничная площадка, покрашенная в синий цвет, но здесь не было окна, лестницы на чердак, и имелась только одна дверь. Лестничный пролет, уходивший вниз, заканчивался глухой стеной.
На стене, коричневой краской из баллончика кто-то написал корявыми буквами: ”Бог мертв”.
Ваня развернулся к шахте лифта и стал лихорадочно нажимать кнопку, но лифт словно устал и не реагировал.
- Белая горячка, белая горячка, - шептал он, как в бреду.
Время шло, и что-то нужно было делать, поэтому он постучал в единственную дверь, так как звонка не имелось. За оббитой дерматином дверью таилась тишина.
Ваня почувствовал, словно вдоль позвоночника вылили ведро ледяной воды. Он постучал еще раз, но результат остался прежним.
Дернул ручку на себя, дверь со скрипом, как в каком-нибудь дешевом ужастике, открылась.
- Ээм…есть кто дома? – в пол голоса позвал он, переступая порог, - У вас дверь открыта, вот я и…
В квартире стоял полумрак, видимо окна зашторены, витал запах старой мебели и книг, как у любого пенсионера. Ваня несколько раз спотыкнулся о тапочки разбросанные в прихожей, но включатель не стал нащупывать.
Дальше коридор упирался в гостиную, он отсюда видел сервант, слева находилась кухня, там гремел холодильник и тикали настенные часы.
- Кто-нибудь! – чуть громче позвал Ваня.
На кухню заходить не стал, пошел сразу в зал. Окна действительно зашторены плотными, красными шторами, от чего комната приобретала немного зловещий вид. Старый продавленный диван у стены, древний как мир телевизор, видимо еще советских времен, тех же лет люстра.
Сам не зная почему, Ваня подошел к окну и раздвинул шторы. В комнату проник серый свет, за окном шел дождь, но когда Ваня присмотрелся, то от увиденного у него перехватило дыхание.
За стеклом он увидел не привычный одинцовский дворик,  а совершенно другой город. Низкие дома, не больше трех этажей, со странной, незнакомой архитектурой и остроконечными крышами, непонятные повозки разъезжали по дорогам вымощенные камнем не касаясь самой дороги. В небе курсировали десятки летающих объектов, больше напоминающие футуристические дирижабли 19 века.
Ваня сделал несколько шагов назад. Он был уверен, что если откроет окно, то комнату наполнит свежий ветер с каплями дождя и целой кучей незнакомый запахов другого мира…
Он резко отвернулся. Из зала, в противоположную от входа сторону, вела еще она дверь. Ваня медленно приблизился. Обычная, выкрашенная в белый цвет межкомнатная дверь, с бронзовой, тяжелой ручкой. За дверью слышалось мерное гуденье.
Ваня в последний раз позвал хозяев и, не дождавшись ответа, толкнул дверь.  Даже сквозь похмелье он начал осознавать, что с ним происходит, что-то из ряда вон выходящее. Это не “белочка”, здесь и сейчас происходит невероятное.
 Небольшую комнату полностью занимала компьютерная техника. Мониторы на всех четырех стенах, большие и маленькие, системные блоки, работавшие на полную катушку, панели управления с мигающими кнопками, тяжелый запах электрики…на столе, примыкающего к одной из панелей управления, лежал труп.
Ваня даже не удивился. Труп мужчины в сером, местами порванном свитере, продолжал сидеть на стуле, а торс лежал на столе раскинув разные стороны руки. Рядом с правой лежал пистолет и клочок пожелтевшей бумаги.
Судя по всему мужчина умер очень давно, тело высохло подобно мумии, кожа приобрела оттенок пепла. Часть головы отсутствовала в том месте, где пуля вылетела, теперь тут зияла дыра, с чем-то почерневшим и давно засохшим внутри. Рядом с левой рукой, видимо, когда-то была лужа крови…
Ваня медленно подошел к трупу. На экранах мелькала жизнь целой планеты, вот Италия и небольшая семья, ведущая нищенский образ жизни, каждый день спрашивающая небеса, за что им все это. Вот Австралия, Ирак, Лондон, Минск…сотни, тысячи, миллионы жизней.
Ваня поднимает мятую бумажку, с бурыми пятнами и читает:
“Я не умер, я просто устал…”
Две ужасающие мысли посещают его одновременно. Первая, то что  он попал в квартиру к богу и тот мертв, просто вынес себе мозги. Вторая, он чуть не нажал нижнюю кнопку в лифте…Боже ты мой милосердный, он чуть было не отправился прямиком в чистилище!
Бог мертв! Его больше нет, и судя по всему уже очень давно. Он не выдержал нагрузки и пустил себе пулю в лоб.
Мысли лихорадочно кружат в голове, первый порыв это просто убежать. Забыть про то что тут случилось, и сделать вид что ни чего не было. Это пьяный бред, горячка. Сейчас он скорее всего сидит где-нибудь у подъезда с пеной у рта…
Ваня выбегает из квартиры на лестничную площадку  и жмет кнопку вызова. Лифт, как ни странно, поднимается и двери послушно открываются. Ваня замер.
В эту минуту он кожей ощутил то могущество, ту древнюю силу идущую от этого места. Вдруг он ясно осознал, что если сейчас уедет, то больше сюда ни когда не попадет. Что это был просто какой-то сбой, дырка в пространстве и времени, оплошность, шанс на миллиард шансов. Может и тот парень тоже попал в это место случайно, ткнув на нарисованную кнопку, но не справился с ситуацией. А сколько таких было? И сколько еще будет?
Голова пошла кругом. Он что, может стать богом? Вот так просто, сев за пульт управления? Управлять жизнями миллиардов, рушить города, если проснется с дурным настроением, вести на гибель поколения, рождать диктаторов, сталкивать лбами толстых, тупых политиков…давать жизнь, посылать миссий и предсказателей в лице поэтов и певцов, развеивать над землей благодать, мир, любовь и понимание, а главное давать надежду? Да, он все это сможет, стоит лишь пересечь порог этого таинственного места. Но он также отчетливо понимал, что обратно дороги не будет. Эта дверь в обратную сторону больше не откроется. А это значит быть в заточении. Всегда…вечность.
Вася громко сглотнул, холодного пива хотелось как ни когда.
Сможет ли он? В голову сразу полезли воспоминания о высказываниях друзей, знакомых и просто подслушанных, о том, что бог не прав, что все делает не так, да как он мог, почему допустил, почему тот нищий, а этот богатый, тот больной, а этот здоровый и мол, вот если бы я был богом, то все сделал бы по-другому…
Лифт терпеливо ждал.
Черт, да он не смог собственную семью создать, от него ушла жена и одна рюмка отделяет его от хронического алкоголизма. Он никто…серая тень, пьющая каждый день на лавке у дома, как и все его собутыльники. Почему он? Почему слепая старушка судьба подтолкнула его к дверям этого проклятого лифта, а не соседа с четвертого? Тот академик, припадает в университете…уж он то…
“Ищешь в себе недостатки? – услышал он внутренний голос, - Опять струсил?”.
Ваню затрясло от гнева…и от страха.
Лифт ждал. Проклятая, бесчувственная железная коробка.
Тяжело дыша он протягивает руку и жмет на первую попавшуюся кнопку. Двери закрываются, лифт уезжает. Пустой.
- Что ж, давай попробуем повторить твой фокус, - говорит Ваня, стараясь чтобы его голос звучал убедительно, но тот дрогнул.
Он пересек порог  квартиры, но прежде чем закрыть дверь, Ваня увидел, как резко потемнело на лестничной площадке, словно выкрутили лампочку. Дальнейшее пронеслось у него в голове со скоростью света.
Он увидел мириады незнакомых звезд, чужие планеты, иные миры, бесконечное множество миров, другие мыслящие формы жизни, чудаковатые, ужасные и мерзкие…и нечто что стояло за всем этим, но его форму невозможно было разглядеть, настолько оно было огромным. Невообразимо древнее, мудрое, старое, смертельно уставшее и…доброе.
Оно подмигнуло ему…если конечно у него были глаза.
Ваня закрыл дверь.

Конец.
22 мая 2012 г.