Спасите наши души

Весь вечер я провел в баре. С трупом.
Он настолько долго жил с болью, что уже научился не замечать её. Однажды боль покинула его. Он умер. Но смерть была в гавно, и поэтому не сложилось. Теперь он просто не отбрасывал тени. В остальном такой же, как все. Рассеянный, пьяный и нудный.
- …а как же стихи Маяковского, Есенина,… Бродского, в конце концов? «Налить вам этой мерзости? Налейте»…
- Поэзию люблю. Поэтов ненавижу.
- Да вы, батенька, как я посмотрю, сноб. С большой буквы «Б».
- Да пошёл ты… тоже мне саксаул нашелся….
- Ты хотел сказать «аксакал».
Я ударил его по заднице. С ноги. И Софи, молодая француженка, возмутилась:
- За что ты ему?! Подзатыльника…
- Ты понял? Устами этой милой дамы глаголет истина – мозги у тебя в жопе.
Он не обиделся, но из бара вышёл. Мимо разочарованного окна промаршировал взвод пьяных виолончелистов имени Семен Михалыча Буденного.
- Зря ты, - вздохнула она.
- Что зря?
- Зря человека обидел.
- На обиженных воду возят, а он похож на что угодно, но только не на водовозку. Не переживай. Простынет и вернется.
Я допивал свой последний стакан, а Софи вязала сны. Работа у неё такая. В перерывах между рукодельем, она, тихо напевая «я всю зиму мечтала о том, как в твоих объятьях устану я», тактильно пыталась объяснить мне различие между джазом и лаунджем. Было приятно, хотя и непонятно.
Трогай меня, девочка. Трогай. Твои тёплые ладошки стоят всей музыки мира. Как говорили древние: лучше на ощупь проветрить синицу, чем ****ь пресловутого журавля.
Забить шуруп или вкрутить гвоздь?
- Закажи мне что-нибудь поесть, - попросила Софи. - Проголодалась.
Я сделал знак бармену. Тот, приняв правила игры, жестом дал мне понять, что он скоро.
- Что будешь?
Она поводила пальцем по строчкам меню и сказала:
- Люля-кебаб.
- В детстве я был уверен, что блюдо это называется люляки баб. Не давало покоя таинственное люляки.
- А что это значит?
- А хрен его знает. Ты лучше скажи мне, что означает эта частота? - я протянул ей бумажку с цифрами: 121. 5 МГц.
- Это частота для SOS.
- В таком случае, садись в мой ялик, и сваливаем отсюда. Или для свала в море – иные частоты?
- Не-не. Это общая частота и для кораблей, и для самолетов. Есть ещё какая-то. То есть, их две. Но я знаю только про эту.
- Ну, тогда садись. Валим?
- Да ну. Надо сначала закончить вязание, а потом уже и валить. А ты знаешь, что SOS – это только в телеграфе, а если в телефоне, то он становится «мэйдэй»? Мне кажется, это красиво.
- Не знал, но догадывался, ибо частенько в кино в рацию орут мэйдэй.
- Вот так вот…
- А почему именно майский день, а ни какой-нить джулидэй?
- Не знаю. Может, самое короткое название.
- Вот всё у них так – не через жопу, так через солнечный майский день.
Подали люля.
Софи оживилась.
Я сник.
Тапер хлебнул вина и поставил пустую бутылку под рояль. Усталая фраза заснула на красной строке.


Рецензии
Всё живёт, Редин - спасибо.
Слова складывать горазд, смысловой гурман.
Здорово, а ЗДОРОВО.

Олег Бубнов   13.01.2016 18:12     Заявить о нарушении
тебе, Олег, спасибо.
удачи.
будь.

Редин Игорь   13.01.2016 19:10   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.