***

                6


      
       Ч А С Т Ь   6 и 7


   Утром, часиков в девять, хозяин хибары разбудил Фантика и Кулька и пригласил в беседку завтракать. Гости наспех оделись, умылись и позевывая побрели к беседке. На столе под навесом уже стоял горячий завтрак, издавая аромат, от которого и у мертвого разыграется аппетит. В огромной, чугунной сковородке еще шкварчала яичница с кусочками сала, а Ашот уже накладывал в одну, общую тарелку жаренный сыр с чесноком и тут же разломал пахучий лаваш на три части, поделив поровну между едоками. Возле сковородки стояла большая, эмалированная миска с салатом из помидоров и огурцов, обильно политого подсолнечным маслом и уже давшим сок. В центре стола стояла запотевшая пол-литровая бутылка чачи, по стеклу которой скатывались капельки влаги, а вокруг была разбросана различная зелень, по всей видимости только-что с грядки. Сервировка, конечно не как в ресторане, но всё же, от вида этого натюрморта начинало посасывать в районе поджелудочной железы и обильно выделялась слюна.
   - Ну что, друзья мои, - торжественно, но не громко начал тост хозяин дома, - я не призываю вас помолиться, так как мы даже молитвы не знаем, ни одной, но давайте усмирим гордыню и поблагодарим того, кто стоит над всеми нами где-то на небесах и дарует нам этот завтрак и предстоящий день. И не важно, как его зовут, и кто и как его называет, а важно, что мы в него веруем и низко ему кланяемся!
   После этих слов все чокнулись, залпом выпили и приступили к еде. Фантик, не страдающий отсутствием аппетита, нажимал на яичницу с салом, а Кульку по душе пришелся жаренный сыр с чесноком. Ашот медленно пережевывал кусочек яичницы, закусывая её зеленью и, закатив глаза, о чем-то размышлял.
   - Вы паспорт Президента нашли? – неожиданно спросил он у товарищей.
   - Да, он в кармане у Фантика, - ответил с полным ртом Кулёк. – Мы когда едем?
   - Сейчас позавтракаем и поедем. За нами заедут в одиннадцать. Если ни чего не случится, если все хорошее будет, то обедать будем уже вместе с Президентом.
   - А что может случится? – удивленно спросил Фантик. 
   - Да все, что угодно! Пожар, наводнение, землетрясение, война, в конце концов! В таком хрупком мире живем, - поучительно отвечал старый мудрец.
   - Вот и я чутьем чую, что-то должно случится, не бывает все так гладко. А меня чутье ни когда не подводило, - подхватил разговор Кулек.
   Друзья сытно и вкусно позавтракали, убрали со стола и расселись в беседке в ожидании машины.
   - Федор, ты сегодня ни чего нам не почитаешь, не написал ни чего нового? – спросил Ашот у здоровяка. – Мне нравятся твои стихи своей простотой и открытостью. От души они, это сразу видно. Тебе бы подучиться немного и тебя точно, печатали бы.
   - Да вот, немного написал, могу почитать, – стесняясь, ответил Фантик. Он достал из кармана брюк сложенную в трубочку тетрадку, открыл её, перелистал несколько страниц, разыскивая нужную, и встав в позу чтеца начал декларировать:

   Посмотрел я на синее небо, облака там плывут в вышине
   На заборе сидит ворона и тоскливо сейчас на душе
   Мы сидим в небольшой беседке, и закуска не радует глаз
   Что-то гавкает злая собака, задушил бы её сейчас
   
   Где-то друг наш томится в неволе, руки связаны крепко ремнем
   Кони в яблоках ходят по полю, мы сегодня его спасём.
   Разобьемся в лепешку коровью, будем волосы рвать на себе
   Волк прикинулся бедной овцою, друга мы не оставим в беде.
   
   - Здорово, здорово получилось! Ты молодец, Фантик фантиковский, вот только я не пойму, - это ямб или хорей, - решил пошутить Кулек.
   - Сам ты хорёк вонючий, это стихи, - без обиды ответил поэт.
   - А почему у тебя в стихах животных много, то вороны, то собаки? Ощущение, что ты сторожем в зоопарке работал.
   - Да хватит тебе, Николай, - вступился за Фантика Ашот. - Хорошие стихи, с душой написаны. А животные здесь для фона, для красного словца, так сказать.   
 В это время за забором просигналила подошедшая машина, старый Ашот надел свою старенькую шляпу, для солидности, и вся компания двинулась в путь.
   Как обычно, водитель высадил друзей возле ворот больницы, поставил автомобиль в тенек и откинув сиденье развалился в ожидании.
   На входе стоял всё тот же охранник – Притула Василий Васильевич. Прислонившись к забору и широко зевая от скуки, он тоскливо посматривал на дорогу, в надежде увидеть там незадачливых посетителей и получить с них рублей пятьдесят, а то и все сто, за посещение больных в неположенное время. Но к его великому сожалению люди сегодня почему-то не спешили навещать своих захворавших родственников и не желали нарушать больничный режим.  Притула, от вынужденного безделья, уж начал было подрёмывать, как вдруг из-за поворота выехала иномарка и проскрипев тормозами припарковалась неподалеку. Он как будто обрадовался, встрепенулся, подтянул форменный ремень и в предвкушении налогом не облагаемого заработка направился на встречу вышедшим из машины. Но какого же было разочарование, когда Василий Васильевич разглядел этих троих, до боли знакомых посетителей. Радость куда-то исчезла, даже наоборот, - стало просто не хорошо на душе. Внутренний голос недвусмысленно намекнул, что возможны неприятности. Надо сказать, предчувствия его оправдались. Троица вошла в ворота, старичок с ним вежливо поздоровался, чуть приподняв шляпу, здоровяк молча приподнял его и повесил на тот же штырь, что и в прошлый раз и за несколько секунд разложил будку, которую Притула целый день отстраивал заново. Брусья, на которых держалась вся будка, Фантик разломал об колено, а один брус разломал головой, видимо для устрашения.
   Вся компания прошла к главному зданию и скрылась в широком подъезде. Возле кабинета гинеколога они остановились. В это время в коридоре было тихо и безлюдно. Видимо был "тихий час" и все больные находились на своих местах.
   - Вы подождите здесь, а я пойду поговорю с Алексеем, - скомандовал старый Ашот.
   - Только не долго, а то мы здесь как-то неловко себя чувствуем, - попросил Кулёк. – После вчерашней истерички.
   - Я не долго. Через минуту он вышел вместе с гинекологом и Фантик с Кульком приветственно протянули ему руки. Нельзя сказать, что Селезнев сильно обрадовался этой встрече, но все же ответил рукопожатием.
   - Вы мужики подождите нас в вестибюле, в кабинете я вас оставить не могу, а мы сходим с Ашотом в психиатрическое отделение. С этими словами гинеколог и старик отправились по пустому коридору вглубь больницы, а их приятели пошли вниз, дожидаться возвращения Ашота уже с Президентом.
   Алексей Селезнев и Ашот остановились возле металлической двери, за которой находился милицейский пост, и постучались. За дверью кто-то прокричал: - нажмите на кнопку и говорите в микрофон.
   - Мы к главному врачу, - стал кричать в глазок Ашот, не найдя микрофона в двери.
   - А вы кто? – спросили за дверью.
   - Это я, Ашот и гинеколог Алексей, - продолжал орать на дверь старик. – Мы пришли родственника забрать, Президента, точнее Сивуху Сергея!
   Дверь лязгнула и со скрипом медленно открылась. Постовой, сержант милиции, козырнув посетителям попросил у них документы, записал в журнал и пропустил в отделение. Главный врач психиатрического отделения принял их радушно, усадил на кушетку и предложил чаю.
   - Спасибо, но мы спешим, нам бы поскорее забрать родственника, - вежливо ответил Ашот.
   - Видите ли, дорогие мои, я не смогу выписать вашего родственника сегодня. Да и завтра тоже не смогу. Ему необходимо пройти курс лечения, - как бы оправдываясь, заговорил психиатр.
   - А в чем собственно дело? – полюбопытствовал гинеколог.
   - А дело в том, уважаемые, что он у вас оказывается буйный, как у нас говорят агрессивный. Он давеча ночью драку здесь учинил. Вот так, дорогие мои! Да не просто драку, а какое-то ледовое побоище! Одному санитару нос сломал, другому зубы выбил, троих больных так отделал, что они сейчас в реанимации! Вы представляете себе? И как я могу такого опасного человека выписать, любезнейшие мои?
   - Вах, вах, вах! - запричитал мудрый Ашот. – Не может такого быть! Он же тихий, спокойный, мухи не обидит. Доктор, вы не ошибаетесь?
   - Может! Еще как может, уважаемый! Да вы не расстраивайтесь так. Мы его подлечим немного, успокоим, а как только появятся улучшения, мы его тут же выпишем. Вам же лучше так будет.
   - А сколько вы будете его подлечивать?
   - Ну, не знаю. Все зависит от него самого. Думаю, что через месяц, другой он поправится.
   - Два месяца? Это ж с ума сойти можно! – не унимался старик.
   - А вы что хотели? Это же не ангина и не понос, а психиатрическое заболевание, так сказать, болезнь души, вам это понятно? И вообще, он попал к нам по решению суда и мы обязаны его полностью обследовать и направить на психиатрическую  экспертизу в Краснодар. Я мог бы пойти на уступки, если бы не эта ночная драка.
   - Так, что же нам делать? Может как-то можно решить этот вопрос? – спросил Селезнев.
   - Мы можем только быстрее его отправить в центр, что бы он скорее вернулся, а больше ни чего.
   Все присутствующие в кабинете минуту помолчали, за тем встали и Борис Абрамович проводил гостей до поста. Только дверь за ними закрылась, Луцкер сразу же направился в палату № 6, проведать неспокойного пациента. 
   Тем временем, Сергей Сергеевич сидел на кровати в ожидании утреннего обхода и вспоминал свой ночной сон, о чем он, что за персонажи приснились ему и как его растолковать. Утром его развязали, на всякий случай всадили болючий укол и после умывания отвели в столовую. В столовой Президент заметил, что на него все смотрят как-то по особенному, с каким-то уважением и пониманием. Кто-то улыбался ему, кто-то подмигивал, а кто-то просто, по-дружески приветствовал, помахивая рукой.
   Плотно позавтракав Сергей Сергеевич вышел во двор прогуляться и тут к нему стали подходить больные. Здоровались, предлагали сигареты, кто-то протянул горсть конфет и даже предложили выпить. Такое внимание приятно удивило Президента. – Неужели узнали меня, или здесь что-то другое кроется? – размышлял он. – Нет, не узнали. Иначе по-другому меня приветствовали бы. Эти люди совершенно искренне меня уважают и абсолютно бескорыстно. Им от меня ни чего не нужно. Не то, что эта ивановская шлюха, которую я сделал депутатом,  или все эти кремлёвские жополизы, которым нужны должности у кормушки. Нет, точно не узнали. Это хоть и не нормальные люди, но всё же нормальные.
   На самом деле вся больница уже знала о ночной драке, и всем хотелось поприветствовать героя. Дело в том, что ни санитаров, ни тем более уголовников в больнице не любили. И те и другие постоянно издевались над больными, избивали их, отбирали деньги и другие приглянувшиеся вещи. Жаловаться на них было бесполезно. Ведь все жалующиеся, это психи ненормальные, сумасшедшие, мало ли, что им в голову придет. А тут появился Робин Гуд, заступился за беззащитных и наказал негодяев. Тут к Сергею Сергеевичу подошел Коматоз и обняв его одной рукой за плечи с восхищением сказал: - ну ты молодец Президент, просто красавчик! Одним махом навел порядок в отделении! Вся больница о тебе говорит. Ты видел, как на тебя санитары смотрят? Да они к стенке прижимаются, когда ты мимо проходишь! А уголовники, которые остались? И они, вон по углам жмутся как тараканы. Боятся тебя! Ты знаешь, если бы меня спросили, кого поставить Президентом в стране, я бы не задумываясь, предложил твою кандидатуру. Вот такой нам нужен руководитель государства! Но, думаю, теперь ты здесь на долго не задержишься. Не нужен им такой порядок. Они постараются от тебя избавиться.
   - Как это?
   - Да очень просто! Или в Краснодар отправят, или выпишут, или еще что-нибудь.
   Сергей Сергеевич ненадолго задумался над тем, как и какую выгоду можно извлечь из этой ситуации и как это поможет выбраться отсюда, но ни чего определенного в голову не пришло и он с Коматозом отправился в палату ожидать утреннего обхода.
   Доктор Луцкер вошел в палату и сразу же направился к Президенту.
   - Ну что, голубчик, как ваше настроение? Ни чего не болит, ни чего не тревожит? – участливо спросил он Сергея Сергеевича.
   - Представляете, ни чего не болит! Даже как-то легче стало после ваших уколов! – с издевкой ответил Президент.
   - А вы помните как вас зовут, кто вы?
   - А как же! Я Сивуха Сергей Иванович, энтомолог, еду на Суматру бабочек ловить. Шучу.
   - Это хорошо, что вы шутите, но что же вы, дорогой мой, вчера ночью учудили? Избили больных, санитаров покалечили. У вас что, приступ ярости был или вы тоже пошутили?
   - Был. Приступ ярости был.
   - А чем он был вызван, разрешите полюбопытствовать?
   - Рожи их мне не понравились!
   - Голубчик, что же это получается? Если рожа, как вы выражаетесь, не понравилась, так сразу ее бить надо? Что ж тогда получится? Мне вот тоже многое не нравится, и что, мне бить всех надо? Не правильно это. Нехорошо получается.
   - Доктор, что вы из меня дурака делаете? Вы что, не знаете, что здесь творится? Не знаете, что уголовники больных терроризируют, что санитары больных избивают? А я их наказал! Ведь надо их кому-то наказать?
   - Конечно! Я согласен! С этим надо что-то делать, но ни такими же методами! Я бы вас попросил, больше ни какого самосуда, ни каких драк и побоев! Вы обещаете мне?
   - Куда ж я денусь, конечно обещаю! – Сергей Сергеевич хитро улыбнулся и подмигнул доктору.
   - А вы знаете, мне кажется, что вы совершенно здоровый и разумный человек. Вот только нам нужно подтверждение психиатрической экспертизы и я сразу же вас выписал бы. И вы действительно, очень похожи на Президента. Изумительное сходство, лишь вот этот синяк мешает. И думаю, когда он сойдет, вас будет трудно отличить от настоящего Сергея Сергеевича.
   - Я думаю, как-нибудь отличите. А, Борис Абрамович!? – Президент вновь хитро улыбнулся и легонько толкнул доктора плечом.
   Какое-то нехорошее предчувствие посетило психиатра, какая-то тревога появилась в голове. – А может это действительно, самый настоящий Президент? Специально внедрился в больницу, что бы узнать, что здесь творится. Прикинулся больным, выведал все безобразия и сидит тут, ухмыляется. Да нет же, не может этого быть! Это уже я сам с ума схожу. Надо пойти, принять чего-нибудь успокоительного.
   Борис Абрамович быстренько обошел остальных больных и пошел в свой кабинет успокаиваться.


 
    Старый Ашот и гинеколог Селезнев вышли в вестибюль, где их ожидали Фантик и Кулек и присели все вместе на диван.
   - Ну что, Ашот, я сделал все, что мог. Больше ни чем помочь не могу, - первым заговорил гинеколог.
   - А что случилось? Что с Президентом? - разом заговорили Федор и Николай.
   - Вчера ночью Президент учинил драку в больнице. Перебил медперсонал и больных, - с грустью констатировал факт Ашот. – Теперь его на экспертизу повезут в Краснодар, а оттуда мы его не вытащим. Надо что-то здесь делать и причем, сегодня. Завтра может быть поздно будет. И так, сейчас поедем домой, пообедаем, обсудим ситуацию, составим план и вернемся. Ты, Алексей поедешь с нами?
   - Ну, у меня сегодня приема нет, могу и поехать.
   - Очень хорошо, ты нам можешь пригодиться сегодня.
   Вся компания, уже из четырех человек, направилась к ожидающей их машине. Сторож Притула, увидев всё те же дружественные лица, спрятался за ёлочку и сквозь густые ветви наблюдал за ними из далека. Ашот каким-то образом все же заметил красную морду, маскирующуюся в хвойных зарослях и приподняв шляпу, поприветствовал Василича.

   Дома, приятели расселись в беседке и принялись обсуждать возможные варианты освобождения друга. Обедать было еще рано и они решили распить бутылочку чачи, коей у Ашота было предостаточно,  и слегка закусить. На столе появился литровый бутыль с крепким напитком и  только что сорванные овощи с ашотовского огорода. После первой стопки мозги заработали четче, мысли стали яснее. Во время распития было предложено несколько вариантов, но сошлись на одном, более оптимальном и выполнимом. Решено было, вечером, когда весь персонал из больницы уйдет, под видом врачей зайти в отделение, и похитить Президента. Если кто будет интересоваться, сказать, что его переводят в другое отделение или везут в Краснодар. Халаты пообещал предоставить гинеколог, но сам идти отказался, ссылаясь на то, что его все в больнице знают и если что, с него первого спросят. Транспорт взял на себя Ашот. На этом и остановились.
   Дождавшись вечера, заговорщики налили по стакану крепкой, ашотовской чачи, для храбрости, хотя в этом и не нуждались, и хозяин по традиции произнес напутственный тост: - Друзья мои! Сегодня мы идем выручать нашего друга из беды! Друга, который не по собственной воле, а по роковому велению судьбы и нелепому стечению обстоятельств попал в застенки психиатрической больницы. И хотя мы, как воры, как обычные уголовники, преступая закон и установленный порядок, идем на эти крайние меры, все же мы делаем благородное дело, - друга из беды выручаем. И значит не мы такие плохие, а это законы у нас такие, которые заставляют ради справедливости идти на преступление. Давайте выпьем за то, чтобы можно было делать добрые дела не нарушая при этом законы.
   Друзья с удовольствием выпили, хорошенько закусили и поехали в больницу.
   Все тот же сторож  Притула, во избежание несанкционированного проникновения посторонних лиц на территорию больницы, закрыл ворота на засов и повесил на них большой, амбарный замок. Несколько минут любовался на творение человечества в виде запирающего устройства, с облегчением вздохнул и со спокойной душой пошел восстанавливать сторожевую будку. Когда он водрузил крышу на свое место, к воротам подъехал автомобиль иностранного производства и с визгом затормозил. Что-то екнуло у сторожа в груди. Какое-то нехорошее предчувствие накатило вдруг. Василич слез с будки и с молотком подошел к воротам, внимательно всматриваясь в салон машины. Когда двери открылись и из автомобиля стали вылезать по одному старые знакомые, ему стало плохо, молоток выпал из рук, глаза вылезли из орбит и  сильно свело челюсть. Оставалась последняя надежда на замок, из специальной, закаленной стали, который ни каким ломом не возьмешь и отмычкой не откроешь. Он даже пушечный выстрел выдержал бы. Но Фантику отмычка не понадобилась. Он вывернул висячий механизм голыми руками и демонстративно зашвырнул его куда-то в кусты. Сторож в ужасе кинулся было в будку, но тут же понял бессмысленность такого действия и обреченно, с опущенной головой,  побрел к только-что отстроенному убежищу. Он аккуратно повалил свое строение и сам подвесился на привычный штырь.
   Заговорщики вошли на территорию больницы и проследовали в главный корпус. Ашот, проходя мимо сторожа вновь поприветствовал его, слегка приподняв шляпу. Василич настолько был напуган, что ему и в голову не могло придти позвонить в милицию или еще куда-нибудь. Он безучастно смотрел в след удаляющимся фигурам и думал, куда бы скрыться, когда они будут возвращаться.
    Прежде чем идти в психушку, вся четверка зашла в кабинет гинеколога, расселись на кушетке, и еще раз обсудили план действий. Селезнев раздал всем халаты и попросил вернуть их после операции. Фантик, как и в прошлый раз, с трудом натянул на себя белое одеяние и с трудом застегнул его на одну пуговицу.
   - И так пойдёт, можно не застегивать, - сказал Ашот и стал поворачивать здоровяка, рассматривая его со всех сторон. – Ему бы шапочку белую, он бы стал похож на санитара. Алексей, у тебя не найдется шапочки?
   - Найдется конечно, только не забудьте вернуть.
   - Не беспокойся, я за всё отвечаю, - успокоил врача старик. – Ну всё, с Богом! Пошли!
   Гинеколог Селезнев остался в кабинете,  а Ашот с друзьями двинулись по пустынному коридору в сторону психиатрического отделения.

   Прапорщик милиции Александр Тищенко, заступил на пост в психиатрическом отделении, как и положено, ровно в шесть часов. Дождался, когда все медработники уйдут из больницы, закрыл металлическую дверь на засов, включил маленький телевизор и развалился в кресле. Надо сказать, что пост этот предназначался для сотрудников особо приближенных к начальству, в общем  для подхалимов, лизоблюдов и блатных. Ни какой нервотрепки, ни какого риска для здоровья, ни какой отчетности. Сиди себе сутки на пролёт, а потом ещё трое суток отдыхай дома, плюй в потолок, груши околачивай или придумай себе другое занятие по душе. Зарплата та же, что и у постовых и даже чуть побольше, за вредность доплачивают. Что бы попасть на такой пост надо сильно прогнуться перед начальством или дать взятку, но за то, потом служба в сплошной отдых превращается. Прапорщик Тищенко уже во второй раз вышел на новое место работы, и с удовольствием представляя, как его коллеги наматывают километры по пыльным, загазованным улицам, развалился в мягком кресле. В этот день он, как всегда, принес с собой ужин, состоящий из жаренной с чесноком курицы, булки белого пахучего хлеба, термоса с чаем, бутылки водки и всякой другой мелкой закуски в виде зелени, помидоров, огурцов и так далее. Посмотрев последние новости по телевизору, он снял галстук, расстегнул верхнюю пуговицу на воротнике, аккуратно разложил все продукты на столе и потирая руки, в предвкушении предстоящего ужина удобно расположился за столом. Для создания звукового фона, прапорщик по громче включил телевизор и налил себе стопочку водки. Осушив одним глотком граненую емкость, он отломил ножку курицы и стал  тщательно, с аппетитом пережевывать её, докладывая в рот для лучшего переваривания, кусочки помидора и веточки укропа. Только он налил вторую стопку, как в дверь кто-то постучал. – Кого там ещё принесло, - с негодованием пробурчал Тищенко и посмотрел в глазок. За дверью было темно, и он с трудом разглядел какого-то старика в белом халате и еще два силуэта за ним.
   - Чего надо, - грозно спросил недовольный прапорщик. - Здесь ни кого нет, все врачи уже ушли.
   - Нам врач не нужен, - раздался голос за дверью, - у нас предписание, перевести одного больного в другое место.
   - Какое еще на хрен предписание? Я ни чего не знаю, - ворчал прапорщик, но дверь всё же открыл. В помещение вошли три человека в белых халатах. Невысокий старичок, мужчина средних лет и среднего роста и верзила под два метра ростом, на котором не сходился халат, в белой, накрахмаленной шапочке, с трудом натянутой на огромную голову.
   - Нам необходимо забрать больного, Сивуху Сергея Ивановича, - заговорил старик.
   - А мне хоть Сивуху, хоть Горилку, без разницы. Вы мне документ предъявите! – вызывающе ответил Тищенко.
   - Ну хорошо, хорошо, документ так документ, - попытался успокоить прапорщика старый Ашот и обратился к Фантику: - Федор, покажи наш документ.
   Фантик, с милой улыбкой подошел к милиционеру и не сильно ударил его сверху кулаком по голове. Прапорщик тут же закатил глаза, издал звук похожий на мяуканье котенка  и рухнул на пол, как подкошенный.
   - Что с телом будем делать, - Спросил Кулёк у Ашота.
   - Не знаю. Надо подумать.
   Мудрый старик стал ходить взад и вперед по комнате, морща и так морщинистый лоб, и судорожно перебирал в голове различные варианты. – Придумал! Николай, ты оденешь форму прапорщика, его мы свяжем и притащим в отделение, будто мы доставили больного и заберём другого больного, нашего Президента.
   - Думаешь прокатит? – недоверчиво спросил Кулёк, и стал быстро переодеваться.
   - Все должно получится, главное быстро все сделать.
   В  психиатрическое отделение первым вошел Кулек в милицейской форме, за ним, подавляя смех, шел Фантик с прапорщиком на плече, а замыкал колонну старый Ашот. Они зашли в кабинет, на двери которого висела табличка «Приемное отделение» и положили связанного прапорщика на кушетку. Дежурный врач, находившийся в это время в кабинете, молча смотрел на странных посетителей и недоумевал, - что за хрень такая, откуда они взялись в такое время и что за козел развалился на кушетке, связанный, в одних трусах и тельняшке, да еще и в отключке, кажется.
   - Добрый вечер, - первым заговорил Ашот. – Мы вот, доставили вам больного, у него с головой не всё в порядке. Его задержали в аэропорту, он там проверял документы у пассажиров, вот в таком виде. Утверждает, что он милиционер и что его раздели то ли бандиты, то ли шпионы.
   - Так может он просто, пьян? – недоверчиво спросил врач. - Может его в вытрезвитель надо вести, а не к нам?
   - Да нет же, запах алкоголя отсутствует, а взгляд безумный, кажется, что вот-вот набросится на вас, - продолжал убеждать старик.
   - Ну хорошо, определим его куда-нибудь до завтра, а утром посмотрим.
   - Да, вот ещё, нам надо забрать одного больного, Сивуху Сергея Ивановича. Мы должны перевезти его в Краснодар.
   - В это время? Куда вы на ночь глядя поедете? Да и не могу я без главного врача выдать больного. Все документы у него в кабинете.
   - А нам документы сейчас и не нужны, - вмешался в разговор Кулек. - Мы их утром заберем, а больной у нас в изоляторе переночует, так спокойнее будет и вам и нам. А то завтра здесь полно народу будет, вести его через всю больницу опасно, ведь он у нас буйный.
   Дежурный врач вроде бы поверил убедительным доводам старика и согласился. Он вызвал санитара, распорядился поставить вновь поступившему укол, и указал в какую палату поместить больного. За тем вся компания во главе с доктором, прошествовала в помещение, где в это время все больные просматривали любимую передачу с Ксюшами и Степашами и стали высматривать нужного им клиента. Президент первым увидел странных визитеров и что-то внутри  его ёкнуло. Каким-то неведомым чувством он догадался, что это пришли по его душу. Среди вошедших, он увидел знакомую рожу, расплывшуюся в широкой улыбке и вульгарно подмигивающую ему. – Да это же тот здоровяк, который спас меня на пляже! – вспомнил Сергей Сергеевич и почему-то обрадовался. Он тоже улыбнулся здоровяку, как старому приятелю, и хотел помахать ему ручкой, но передумал, мало ли что. Ведь ещё ни чего не ясно, кто они и зачем пришли сюда. Хотя, что-то подсказывало, что пришли они все же к нему и видимо с добрыми намерениями.
   Ашот указал дежурному врачу на Сергея Сергеевича, - вот, этот наш пациент. Кулек с Фантиком подошли к Президенту и переодетый милиционер официально и строго скомандовал: - встаньте гражданин и пройдемте к выходу, вы арестованы, сопротивление бесполезно. Вы имеете право хранить молчание, вы имеете право на адвоката и на один бесплатный звонок другу.
   Сергей Сергеевич, да и сам Кулек были удивлены прозвучавшим бредом, но все же Президент проследовал, как и было велено, к выходу. И, в этот момент случилось не предвиденное, что чуть было не сорвало всю операцию. Молодая женщина, находившаяся в помещении просмотра вечерних телепередач, вдруг вскочила и показывая пальцем на Фантика заорала: - вот он, тот гинеколог, который осматривал меня, держите его! – с этими словами она подбежала к здоровяку и вцепилась в его руку. Санитары тут же оттащили её от Фантика, впрыснули хорошую дозу успокоительного и увели в палату.
    - Ну, сумасшедшая, что с неё возьмешь? – сочувственно высказался дежурный врач. - Не обращайте на неё внимания. У нас здесь, в нашем заведении, такое каждый день происходит.
   В это время в коридоре послышался чей-то крик. Кто-то утверждал, что он прапорщик Тищенко и что он всем им покажет. За тем последовал громкий шлепок, кто-то охнул и все стихло.
   - А, это ваш новенький буянит, который думает, что он милиционер. Но не стоит беспокоится, санитары его сейчас обработают. Они у нас, в этом плане, специалисты, - оправдывался за шум в коридоре, дежурный врач.
   Президент не переодеваясь, как есть, в больничном халате и старых, растоптанных тапочках, под конвоем прапорщика-Кулька и двух медработников, Ашота и Фантика, миновали пустующий милицейский пост, металлическую дверь, длинный, пустующий коридор больницы и зашли в кабинет гинеколога. Сергей Сергеевич ни чему уже не удивлялся, просто было интересно, что же будет дальше. И на душе от чего-то было спокойно. Была уверенность, что ни чего страшного не происходит и уже не произойдет.
   Врач Селезнев поздравил коллег с успешной операцией, забрал халаты и налил всем спирта. Друзья выпили, быстро закусили засохшим печеньем и поспешили к машине, ожидающей их за воротами больницы.
   Всё тот же бдительный сторож Притула, только заслышав шаги возле главного корпуса, убежал в глубь двора, спрятался за елки и наблюдал за уходящими из далека. Но старый Ашот все-таки опять заметил сторожа и как и прежде поприветствовал его, приподняв шляпу, от чего Василичу стало страшно и он, вжавшись в землю, стал лихорадочно забрасывать себя лапником.
   По дороге домой, Фантик и Кулек пытались разговорить молчаливого Президента и все выпытывали, что, да как было. Сергей Сергеевич, не зная как себя вести с незнакомыми людьми, отмалчивался, или коротко отвечал: - да ничего, нормально, при этом глупо улыбался и отворачивался к окошку.
   - Ну ладно вам, чего пристали к человеку? Сейчас дома наговоритесь, - вступился за Президента Ашот.
   Приехав домой, старик отпустил машину и принялся готовить ужин. Фантик принес Сергею Сергеевичу Сивухину сумку с вещами, что бы он  переоделся, но Президент решил сначала принять душ, смыть больничную пыль и всю отрицательную энергию, накопившуюся за эти непростые дни. Пока он мылся, друзья обсуждали его странное поведение  и решали, что делать дальше.
   - Какой-то он не такой, как всегда, - заметил Фантик. - Молчит, улыбается странно. Раньше, за это время, что мы ехали, уже пару историй рассказал бы.
   - А ты как хотел? Забыл, от куда мы его забрали? Его, наверное, там уколами напичкали, да с придурками пообщался, вот и странный, - рассуждал Кулек.
   - Стресс у него! – коротко отреагировал Ашот. – Такое пережить! Да и правильно заметил Николай, уколами напичкали.
   Но мудрый старик думал немного иначе, не то, что говорил. Что-то другое его настораживало, а что, понять не мог.
   Сергей Сергеевич, в это время в душе, тоже размышлял, как вести себя с незнакомыми ему людьми. Он намеренно мылся долго, оттягивал время, что бы выработать стратегию дальнейшего поведения. – Может сказать им, кто я такой? Или не стоит? Как они отреагируют на это? Надо не забывать, что меня из психушки забрали. Если сознаюсь, примут за сумасшедшего, это точно. Продолжать изображать Сивуху? Так я же ни чего про него не знаю. Тоже можно попасть впросак. Наверное, надо прикинуться не совсем здоровым. Будто меня крепко ударили по голове и я частично потерял память. Правильно, так и поступим, а то улыбаться как дурачек и отмалчиваться, самому не приятно.
   Когда Президент вышел из душа, в беседке уже был накрыт стол, по местным понятиям – праздничный. Жаренная картошка, на большой чугунной сковороде, зелень, разносолы, сыр и ломтики вкусно пахнущего лаваша. Венцом кулинарного творения являлся Большой бутыль ашотовской чачи, изготовленной непосредственно хозяином. На мангале уже подходили шашлыки, забивающие своим запахом все остальные, присутствующие в беседке. Друзья уселись за стол и радостно потирая руки приготовились к вечерней трапезе. Старый Ашот попросил Николая наполнить стаканы, поднялся и торжественно произнес, - За Президента! Звонко чокнулись, выпили и принялись смачно закусывать. Сергей Сергеевич тоже выпил до дна и совершенно не стесняясь, принялся поглощать вкусную, еще горячую картошку, которой он не едал со времен вступления на президентскую должность. Ели все молча, тщательно пережевывая пищу и обдумывая, с чего бы начать разговор. Первым начал Фантик.
   - Президент, ну расскажи, что с тобой было, когда тебя забрали менты?
   - Знаете ли друзья, - прожевав свежий огурец, заговорил Сергей Сергеевич. – Меня так шибанули по голове, что я почти ни чего не помню. Да ещё эти уколы в психушке, совсем меня доконали. Так что, вы уж меня извините, ни чего рассказать не могу. Лучше вы мне расскажите, напомните, что со мной произошло. Друзья недоуменно переглянулись и стали вспоминать позавчерашний день.
   - Ты день рождения помнишь, как мы здесь посидели, выпили, Фантик стихи стиховские читал? – начал вспоминать Кулек.
   - Нет, не помню, - улыбаясь ответил Президент.
   - Ну, а как на пляж пошли, выпили, ты к какой-то компании подсел? – продолжал Кулек.
   - Да нет же, не помню.
   - Ну, а как тебя метелить начали, а Фантик их всех уложил аккуратно? – не унимался Николай. 
   - Вот тут немного помню. Спасибо тебе Фантик, спас ты меня тогда! –  с благодарностью сказал Президент, за тем слегка привстал, поклонился и пожал Федору руку.
   - Да ладно уж, - смутился Фантик и покраснел. Ему не часто приходилось слышать слова благодарности, особенно вот так, почти официально.
   - Так, у нас чача прокисает, а ну давай Федя, наполни стаканы! – прервал воспоминания Ашот. Выпили еще по одной. Крепкий напиток слегка ударил в голову. В ход пошли анекдоты и смешные истории из прошлого. Сергей Сергеевич смеялся от души, но сам ни чего не рассказывал, хотя и очень хотелось. Так они сидели до полуночи, пока содержимое бутыля не иссякло и народ начал позевывать.
  - Ну что, наверное спать пора, - обратился хозяин к Фантику и Кульку. – Давайте укладывайтесь, а я пока со стола уберу, сегодня моя очередь. А Президент мне поможет. Идите, не мешайтесь, - скомандовал Ашот.
   Друзья нехотя поднялись и побрели в дом укладываться ко сну. Когда мужики улеглись и из комнаты раздался храп,  разложенный на партии в два голоса, старик подозвал Сергея Сергеевича в беседку, складывающего грязную посуду в раковину, и предложил выпить. На столе уже стояла пол-литровая бутылка чачи, два наполненных стакана, и тарелка с холодной закуской. Они выпили, слегка закусили, и Ашот подперев рукой подбородок, пристально всмотрелся в глаза Президента.
   - Что? Что-то не так? – не выдержав изучающего взгляда, спросил Сергей Сергеевич.
   - Скажи мне, только честно! Кто ты? – вдруг резко спросил старый Ашот.
   Президент, видимо давно ожидал этого вопроса, ничуть этому не удивился. Он совершенно спокойно, и даже с облегчением ответил: - я Сергей Сергеевич Пулков, Президент Российской Федерации.
   Но хозяин почему-то, тоже не удивился, будто знал или догадывался, кто перед ним сидит.
   - И что же с вами случилось, как вы попали сюда? – перешел на Вы мудрый Ашот. – Я ведь сразу заподозрил, что здесь что-то не так. Особенно, когда вы в больнице отделали уголовников и санитаров. Наш Президент, то есть Сергей Сивуха, ни когда особой силой не отличался, а вы, как мы слышали, черный пояс имеете. Вот я и подумал. Потом стал присматриваться к вам. Ну вылитый Сивуха, а вот в поведении, в манерах, и особенно во взгляде, - чувствуется, другой человек.
   - Я вообще-то думал сознаться, но не знал, как вы отреагируете. Я ведь только-что из психушки и сами понимаете, какая могла быть реакция. А вы молодец, сразу подметили.
   Далее, Сергей Сергеевич рассказал всю свою прискорбную историю, про купание,  массовое избиение, мрачную камеру, суд и психушку. Старый Ашот внимательно слушал собеседника, цокал языком и участливо кивал головой. История была увлекательной, хотя и маловероятной. Когда Президент закончил, хозяин наполнил стаканы, они молча выпили и подперев подбородки руками, уставились друг на друга. О чем они думали в этот момент, и думали ли они вообще, неизвестно, но Ашот вдруг решил прервать переглядывания и заговорил первым: - Ну что ж, теперь более-менее понятно, что произошло. В этом случае уже можно строить планы и вырабатывать тактику вашего возвращения.
   - А у вас есть какие-нибудь соображения по этому поводу? – встрепенулся Сергей Сергеевич.
   - Сейчас нет, но мы обязательно что-нибудь придумаем! – обнадеживающе ответил мудрый Ашот. - А что же случилось с нашим Сивухой, где он сейчас?
   - Я этого не знаю, но мне кажется, что он сейчас в Бочаровом Ручье. Исполняет мои обязанности. Я так думаю. А иначе, кто сейчас вместо меня в резиденции принимает американских гостей и руководит государством? Президент на некоторое задумался, - А что, он действительно так похож на меня? – вдруг спросил он.
   - Да родная мать не отличит! - с уверенностью ответил Ашот. – Как две капли воды.
   Оба некоторое время молчали, размышляли каждый по-своему и о своем, но суть, видимо, была одна, - как Сивуха попал в резиденцию и как поменять персонажей обратно. Мысль, позвонить, отпадала сразу. Слушать ни кто не станет, подумают, что кто-то разыгрывает или действительно, звонит сумасшедший. Заявиться в Бочаров Ручей, - то же самое, скрутят ещё на подходе и окажешься снова в психушке. Что же делать?
   Вновь тишину прервал хозяин. – Сергей Сергеевич, сегодня мы все равно ни чего не придумаем, давайте это отложим на завтра. Я сейчас вот о чем думаю: - я все последние годы мечтал встретиться с вами, да и с другими Президентами тоже, и задать вам несколько вопросов. Но вот случай выпал, а я и растерялся, не знаю, что спросить или с чего начать.
   - Да начните с чего-нибудь, - желая помочь собеседнику, произнес Президент. – Вы, наверное, хотите спросить о повышении цен на продукты питания, на лекарства, о пенсиях, о социальной защищенности населения? Так я вам скажу, - я делаю все для того, чтобы снизить рост инфляции, чтобы цены не повышались, чтобы обеспечить пенсионеров достойными пенсиями. Делаю все, что могу, но не все так просто и многое от меня не зависит.
   - Нет-нет, я совсем о другом хотел спросить. Это конечно же интересно, но меня сейчас совсем другой вопрос интересует, - не дал договорить Президенту старик. – Я хотел спросить всех руководителей государства, - что они сделали с некогда могущественной страной и ее народом? Что нас ждет дальше и к чему мы придем с таким руководством? Я общаюсь со многими людьми. Ко мне приезжают отдохнуть со всей России и вот здесь, на этом самом месте, где сейчас сидим мы с вами, мои гости совершенно откровенно обсуждают и осуждают действия нашего правительства. Даже не осуждают, а негодуют и разносят его на чем свет стоит, не стесняясь в выражениях. Вам, к стати, тоже достается.
   - А мне-то за что?
   - Ну как же! Кто у нас гарант конституции? Кто обязан следить за действием всех властей, - законодательной, исполнительной и судебной? Кто должен бороться с коррупцией? Кто, в конце концов, должен заботиться о благосостоянии народа? Вы же наш рулевой! Вы капитан большого государственного корабля! Вы должны вести наше судно в открытое, чистое море, к светлому, радужному будущему. И от того, какой вы выберете курс, будет зависеть, как скоро мы попадем в эти чистые воды и попадем ли в них вообще! А мы, сейчас, еле-еле двигаемся не известно в каком направлении, или вообще стоим на месте в мутной, зловонной воде. А пока мы стоим, днище стремительно обрастает ракушками, то есть бюрократическим балластом, ни кому не нужным аппаратом.  Судно тяжелеет, оседает и со временем может сесть на мель или вовсе, затонуть. Если конечно не счищать эти чиновничьи наросты и не двигаться вперед. И команда у вас, мягко сказать, не чиста на руку и тянет вас в другую сторону от правильного, верного курса. Мне кажется, что их кто-то специально заслал или внедрил к вам в команду, что бы мы затонули. Они же как бакланы, только жрут и гадят! И не просто жрут, а глотают не пережевывая все, что попадется им на глаза и посматривают в сторону мутной воды, где воровать будет легче и жить уютнее. Им нужна именно мутная вода. А вы должны эти бакланов гнать в три шеи, ракушки счищать периодически и крепко держать штурвал, что бы ни сбиться с курса. И если вы думаете, что народ далек от действительности, ни чего не понимает и ни чего не видит, то вы ошибаетесь.
   - Я так не думаю, но народ и вы Ашот, поверьте мне, не можете знать, что там наверху происходит! – возбужденно заговорил Сергей Сергеевич, до этого внимательно слушавший гостеприимного хозяина. - Вы не представляете, как мне трудно бороться с моим окружением, которое даже не мое, а досталось мне от предыдущих Президентов. Вы не представляете, как я загружен! У меня просто нет времени, что бы проконтролировать исполнение моих указаний, что бы довести до конца любое, начатое мною дело! Я, как белка в колесе, верчусь сутками напролет, летаю по всей России, по всему миру, подписываю кипы бумаг, различных документов, провожу встречи официальные и неофициальные, встречаюсь с главами других, дружественных и не очень дружественных государств. Да еще много чего делаю, вот и не успеваю, ни за исполнением проследить, ни свою администрацию проконтролировать. 
   - Да разве кто говорит, что вы не работаете? И в порядочности вашей, пока ни кто не сомневается! А вот рейтинг ваш сильно упал, по сравнению с тем, когда вы вступили на должность! Вы же у власти уже два срока, а жить народ ни стал лучше, даже где-то и хуже стало. Лучше стало только чиновникам, да олигархам. Ведь вся реальная власть у них, а не у вас! И вы лучше меня знаете, за счет чего они так роскошно живут, сколько и где они украли у государства и где продолжают разворовывать народное достояние! А знаете, люди не любят их не за то, что они богатые, а зато, как им это богатство досталось и что они с ним делают. Весь цивилизованный мир над нами смеется и радуется, что российские богатства разбрасывают с вертолетов в виде цветов или просто, стодолларовых купюр, растрачивают на яхты, крутые автомобили, зарубежные особняки, или какие-нибудь безделушки, стоимостью в несколько миллионов долларов. Наполняют счета зарубежных банков, покупают футбольные клубы и наши с вами деньги вкладывают в чужую экономику! Конечно, и Европе и Америке это интересно. Без войны, без интервенции разорить такое государство! Наше общее достояние, нефть, золото, леса, руда, почему-то принадлежат кучке мошенников, которые все эти богатства бездарно прожигают и выбрасывают на ветер. Наши зажравшиеся богатеи уже не знают, что с такими деньгами делать. У них уже все есть! По три золотых унитаза на каждую задницу, по десять автомобилей, огромные особняки, в которых они и за год не обойдут все комнаты! И это в то время, когда пенсионер всю пенсию отдает за коммунальные услуги и идет собирать бутылки, что бы купить полбулки хлеба и пакет молока! И смотрите, какой парадокс получается, - те, кто работает с утра до вечера, производят материальные блага, продукты питания, лечат, учат, обслуживают, - концы с концами ели сводят. А те, кто ни чего не производят, да и вообще ни чего не делают, - не знают, куда  бы еще деньги выкинуть, то ли жирный зад подтереть, то ли сигару от купюры прикурить. А народ на все это смотрит и плюется. До поры, до времени плюется, а потом возьмет булыжник, а может и топор. И тогда, мало ни кому не покажется! Так почему же у нас такая несправедливость, такое расслоение общества, такой огромный разрыв между нищетой и несоразмерным богатством? Ладно, об этом потом, причины возникновения классов в нашей, отдельно взятой стране, всем известны. Вы мне лучше скажите, вы что, не видите всего этого безобразия? И если видите, то почему до сих пор ни чего не поменяли?
   - Конечно же, вижу! – со вздохом вымолвил Сергей Сергеевич. – Но я не всемогущий волшебник, и не могу, вот так, сразу, все взять и перестроить! Я же говорил уже, что у меня ни времени, ни помощников, которым я мог бы доверять, нет. Даже не знаю, за что и браться. И там не все так просто, как кажется на первый взгляд. Вы даже не представляете, насколько это не просто! Мне всей ночи не хватит, рассказывать вам о том, что творится в кулуарах власти. Но, скажу вам по секрету, - тут Сергей Сергеевич перешел на шепот, - после президентства, я из политики не уйду. Я стану Премьером. Вот тогда у меня и времени будет побольше, и кадры я себе подберу достойные. А вот мне интересно, что бы вы сделали, если бы стали на мое место? С чего бы вы начали?   
   - Мы с друзьями по вечерам, сидя в этой беседке, иногда позволяли себе пофантазировать и представить, что кто-то из нас Президент, и что бы мы изменили в первую очередь в обустройстве государства, будучи на этом посту.
   Старый Ашот заговорил с таким воодушевлением, что казалось, будто он год ни с кем не разговаривал и тут нашёл внимательного слушателя и излил ему всё накопившееся на душе за это время. – Из всей российской истории видно, что переломные моменты в стране наступали, когда у власти были жестокие и сильные правители. Именно они наводили порядок во власти, и уравнивали всех перед законом. Они пополняли казну, укрепляли армию, расширяли свои владения и прорубали окна не только в Европу. Конечно, методы были варварские, жестокие, но видимо в те времена иначе и нельзя было действовать.  В тот период развивалась торговля, производство, наука, государство крепло, становилось могущественным и непобедимым. А потом к власти приходил какой-нибудь мягкотелый, слабохарактерный правитель и чиновничья братия вновь захватывала власть, разрасталась как плесень и отлаженный механизм загнивал. Так вот, Сергей Сергеевич, первый и правильный шаг вы уже сделали, - подмяли под себя Государственную Думу. Создали две карманные партии, которые делают вид, что находятся в оппозиции и конкурируют друг с другом, – мудрый старик прервался на минуту, наполнил стопки чачей, чокнулся с Президентом и они вместе, залпом выпили до дна. Сергей Сергеевич, слегка закусив, подпер голову двумя руками и стал внимательно, с интересом слушать собеседника. Ашот почесал затылок, зевнул и продолжил растолковывать свои представления о порядке и законности в большом государстве.
   - Первое и наверное главное, что необходимо сделать, - лишить всех государственных деятелей неприкосновенности, в первую очередь депутатов. Все реформаторы начинали именно с этого. Они, конечно же будут этому противиться, визжать, упираться ногами  и руками, но вы должны быть тверды в своих решениях. За тем сократить их численность в десять раз, а может и больше. Зачем нам столько дармоедов? Ведь больше половины из них на заседания не ходят, а половина из тех, кто присутствует, спят. И ничего, законы принимаются, рассматриваются. Значит и без них можно обойтись? Теперь самое трудное и опасное! Необходимо пересадить воров, взяточников и вымогателей в правящих кругах! И обязательно с конфискацией имущества! А это, поверьте мне, миллиарды долларов!  Я представляю, какой вой поднимется, но без этого нельзя. Почему чиновнику можно украсть у государства, а государство не может вернуть себе свое же, кем-то украденное?
   - И с кого же мне начать, кого посадить первым? – поинтересовался Президент.
   - Сергей Сергеевич! – с упреком покачал головой Ашот. – Вам ли не знать, кто у нас ворует, получает откаты, вымогает деньги за должностные назначения?! Вы где раньше работали! Забыли? Ведь у вас на руках все факты противоправной деятельности, все доказательства и вся информация об укрытом и не укрытом, награбленном имуществе. А если и нет таковой, то вам её предоставят соответствующие службы по первому требованию. Мне даже смешно, что вы это спрашиваете.
   - Ну хорошо. Конечно же я знаю, кто и сколько хапнул. Знаю, у кого за рубежом, счета, виллы, яхты. Допустим, я посажу несколько таких человек, а что дальше? Что, перестанут воровать, перестанут брать взятки?
   - Да нет же, сразу не перестанут, даже если вы им головы будете рубить, не перестанут. А вот рейтинг ваш резко подскочит вверх, народ вновь поверит в вас, в силу государства. В умах произойдет переворот! Перестанут сами приворовывать, давать взятки, поощрять мздоимцев. Поверят, что можно с этим явлением бороться. Появится надежда, энтузиазм, воспрянет народ! И чинуши призадумаются, а стоит ли так нагло воровать? Олигархи не будут уже так рьяно рваться во власть. Ведь неприкасаемых уже не будет.
   Ашот ненадолго замолчал. Он пристально, с прищуром впился взглядом в глаза Президента, будто изучая его, как сварливая жена изучает запозднившегося мужа, пытаясь узнать, врет он или действительно был на рыбалке, и за тем спросил: - А почему вы боитесь пересмотра приватизации? Не приватизации квартир в пятиэтажных хрущевках, не комнат в коммуналках, не любого другого жилья, которого люди дожидались по двадцать лет и по праву его заслужили. Тут ни чего пересматривать не надо. А вот приватизацию, или точнее сказать, присвоение заводов, фабрик, различных комбинатов и добывающих предприятий, пересмотреть стоит. Я до сих пор не понимаю, как государственное предприятие, на котором трудились тысячи рабочих, перешло в собственность одного человека, не имеющего ни какого отношения к этому предприятию! Он что, самый умный, самый достойный? Или он самый блатной и наглый? Скорее всего, второе! И что я вам все это разъясняю? Вы ведь на много больше меня знаете. И как в те годы отстреливали конкурентов и претендентов на имущество, и как за копейки отдавали в собственность имущество, стоимостью в несколько миллионов, а потом получали откаты, и как народ дурачили ваучерами. Вы же все знаете. Вам что, кто-то мешает это сделать? Или вы не хотите торжества справедливости?
   - Хочу конечно, но уже тридцать лет прошло! Что там пересматривать?
   - Да хоть сто лет! Справедливость и неотвратимость наказания, воздание всем по заслугам, - вот что ждет от вас народ!  Вот тогда в вас снова поверят люди, тогда они пойдут за вами! Ведь, если человек теряет веру в будущее, в Президента, в свое государство, наступает депрессия и всеобщая хандра. Общество заболевает и наступает хаос. Наблюдая, как верхушка общества, правящая элита, руководители государства нарушают закон, как они разворовывают страну и набивают свои карманы, люди начинают так же плевать на существующие правила и законы. Разлагается армия, правоохранительная система не работает, рушится экономика, все отрасли загнивают изнутри и государство перестает существовать. И, вдруг, появляется лидер, Президент, который начинает наводить порядок. И начинает он, как и положено, с чистки верхов! С конфискации награбленного имущества! С жестких репрессий мздоимцев, воров и казнокрадов! Вот тогда и появится у народа вера в справедливость, вернется надежда на светлое будущее, проснется совесть у людей и они снова полюбят свое отечество! Вот так, Сергей Сергеевич!         
   Старик глубоко вздохнул, переводя дух после пламенной речи, вытянул затекшие ноги и развалился на стуле. – Вы уж извините меня, старого дурака, я что-то разошелся, забыл совсем, с кем разговариваю, учить вас начал.
   - Да, ладно уж, не парься! Все нормально. Я давно уже так ни с кем, не беседовал по душам. И вы, Ашот всё правильно говорите, но говорить всегда легче, чем делать и ни так это просто.
   - А кто говорит, что легко будет? Но, вы же человек сильный, крепкий и, мне так кажется, порядочный и справедливый. Я пожил на этом свете побольше вашего, и кое-что в людях понимаю. А с чего начать, давайте утром, вместе подумаем.
   - Нам еще надо придумать, как мне на место вернуться, не то ваш Сивуха сам все без меня сделает, - усмехнулся Президент.
   - Придумаем, куда мы денемся!? Одна голова хорошо, а у нас их четыре, да еще Сивухина голова, там, в резиденции, тоже что-то думает. Итого, пять голов! А сейчас, Сергей Сергеевич, время уже позднее, наверное пора спать? А утро вечера мудренее! Думаю, утром какая-нибудь идея появится, – подвел итог беседы Ашот. – Вы уж извините, но у меня нет президентского места. Так что, выбирайте сами, где будете спать. Можно в саду, в гамаке, а можно в комнате с мужиками. Только они храпят уж сильно громко, и я бы посоветовал вам спать в саду.
   - Ну что ж, в саду так в саду.
   Хозяин выделил чистое белье Президенту, проводил его к гамаку и пожелав спокойной ночи, тоже отправился спать. Сергей Сергеевич застелил ложе, влез под теплое одеяло и наслаждаясь свежим воздухом и ночной прохладой погрузился в глубокий сон.



                *



    Сначала ему приснилось, будто он, находится в зале суда, где он недавно побывал, а передним огромная, величиной с пятиэтажный дом, задница. Она усердно перемалывала баранки, которые сами по себе залетали ей прямо в дырочку. Розовые ягодицы двигались вверх-вниз и издавали характерный звук, похожий на треск ломающегося хвороста. За тем они раздвинулись и из гузки показалась голова лидера правящей партии, которого Сергей Сергеевич почему-то недолюбливал. Партийный босс, словно таракан вылезший на разведку, зашевелил усами, принюхался, поводил глазами по сторонам и заметив Президента замахал ему рукой, как бы приглашая к себе в гости. Сергей Сергеевич категорически отказался от приглашения и показал кулак лидеру фракции. После этого пышные булки сомкнулись и партийный деятель исчез из виду.
   Видения резко переключились и Президенту представилась совсем другая картина.  Сергей Сергеевич увидел как он, совершенно один, плывет на каком-то большом, белом катере по бескрайнему, бушующему морю. Крепко держась за медный, до блеска начищенный штурвал, он всматривается в даль. В этой дали он ни чего не видит, кроме волн и синего неба, сливающегося с морем на далеком горизонте. Покачиваясь на волнах он, как старый, морской волк, широко расставив ноги, ведет свой корвет в неизведанную, беснующуюся стихию. Огромные волны, разбиваясь об нос корабля, окатывают его солеными брызгами с ног до головы, и поднимают суденышко над бурлящей водой. Но опытного штурмана это не пугает. Он уверенно вращает штурвал и ведет свой корабль в нужном ему направлении, по проложенному курсу. Ведь он же опытный и бесстрашный покоритель морей и океанов! Он же настоящий морской разбойник! На нем  одета старая, рваная тельняшка, потертые штаны из грубой парусины и  хорошо растоптанные кроссовки «Адидас», завязанные проволокой вместо шнурков. Левый глаз Президента перевязан черной повязкой, а на голове нахлобучена бескозырка, ленточки которой, развиваются на ветру, поблескивая золотыми якорями.  На мачте быстроходного судна развивается черный флаг с черепом и костями, а вокруг катера резвятся шустрые и прожорливые дельфины. Они играючи  перепрыгивают через его корабль, хватая на лету глупых чаек порхающих вокруг катера, и плюхаются в пенящуюся пучину, поднимая разноцветные брызги, преломляющиеся на солнце как перламутровые  жемчужины. Иногда, из воды выскакивают  огромные акулы. Они зависают на некоторое время над водой, внимательно рассматривают странного капитана, как будто оценивают его на вкус, и за тем, с громким шлепком растворяются в волнах бездонного моря. За тем, через судно начали перелетать разные рыбы с ценниками на хвостах. Первыми полетели селедки, у которых на ценниках было написано: «сельдь 90 руб. кг.». За ними пошли косяки скумбрии, трески и путассу по одной цене. Потом рыбная масса стала редеть и над катером пролетали уже одиночные рыбины. Сергей Сергеевич немного удивился когда над кораблём грациозно пролетел огромный палтус, в сопровождении длинноносых тунцов, у которого на ценнике было написано: «100 долл. час!». Ни смотря, на это, у Президента на душе все же было легко и спокойно. Одиночество ничуть не угнетало его. Даже наоборот, придавало какую-то уверенность, веру в свои силы, в свое могущество и непобедимость. Ведь это он сам, наедине с непокорной природой, ведет свой маленький корабль по океанским просторам! Это он, один,  бросил вызов необузданной стихии и плюёт на её подлые выходки и хитросплетения! А если бы ему ещё и хорошую, сплоченную команду?
   Его спокойствие и приятные размышления прервал возглас, раздавшийся откуда-то сверху.
   - Земля, вижу землю! Рули влево, кретин!
   - Кто это там гавкает? Я же здесь совсем один!– возмутился рассерженный Президент и посмотрел вверх. Там он увидел огромного баклана, сидящего на перекладине  мачты и указывающего крылом куда-то вперед, по курсу корабля. - Ты кто такой? Что ты здесь делаешь, тысяча чертей, якорь тебе в жопу!? – с негодованием, словно заправский флибустьер, прокричал Сергей Сергеевич птице.
   Баклан ни чего не ответил, а только потоптался на мачте, как петух на жердочке, нагадил морскому волку на бескозырку,  с трудом подпрыгнул и молча, как перегруженный авиалайнер, полетел куда-то в сторону от указанного маршрута. Президент нецензурно, по-пиратски выругался, швырнул обгаженную бескозырку вслед птице, смачно сплюнул за борт и вновь взялся за штурвал. – О, черт, - вдруг ужаснулся морской волк. Прямо по курсу, в нескольких метрах от него нарисовалась ледяная глыба, быстро надвигающаяся на него, и отвернуть от которой было уже невозможно. Корабль, летящий на большой скорости, с треском врезался в айсберг и разлетелся на мелкие кусочки. Штурман ощутил на секунду состояние полета, а за тем резкий удар, брызги искр и тупую боль в голове.
   Сергей Сергеевич проснулся от холода. Накрапывал мелкий дождик. Он лежал на земле в неудобной позе, в одних трусах и ни чего не понимал. Ещё не совсем отойдя ото сна, Президент пытался вспомнить, что произошло и где он находится. Он потрогал своё лицо, голову, протёр глаза и, не обнаружив там повязки, стал на ощупь разыскивать бескозырку. За тем, сознание потихоньку стало возвращаться к нему и Сергей Сергеевич увидел над собой покачивающийся гамак, из которого он видимо выпал во сне, и одеяло, валяющееся тут же, возле него. – Ах, чёрт! Мне же это всё приснилось! Ну и дела! Так значит, я уже пиратом стал?! – усмехнулся про себя Президент. – Это я дождик за морские брызги принял, и гамак раскачал, как во время штормовой болтанки. Интересно, дельфины действительно чаек едят, или это бредовое видение во сне?
    Тем не менее, настроение у Сергея Сергеевича не испортилось. Ощущение свободы и перспектива скорого возвращения в Бочаров ручей успокаивали, измотанную за последние дни, душу и преумножали  растраченные силы.
   Дождик перестал накрапывать и Президент вновь взобрался в гамак, удобно расположился и быстро погрузился в мир грез и чудных приколов.
    Во сне, во второй его части, он увидел себя, как бы со стороны. Будто он стоит на трибуне, на Красной площади все в той же бескозырке, в окружении домашних животных. Лошади, коровы, овцы, свиньи стоят по обе стороны от него вряд и мычат, блеют, хрюкают на все голоса. Ярко светит солнце, на небе ни облачка. Мимо трибун идут демонстранты, как в прошлые, советские времена на первомайские праздники. Проходя мимо Президента, они машут флажками, стоящим на трибуне животным и выпускают в небо разноцветные, воздушные шарики. По толпе эхом проносится громкое, раскатистое - Ура! Лошади и остальная скотина в ответ кивают головами и переминаются с ноги на ногу. Сергей Сергеевич тоже машет толпе бескозыркой. Над площадью звучит музыка. По небу, над трибунами, с грохотом проносятся самолеты, распыляя цветные облака и изображая российский триколор. Президент замечает со стороны, что на животных, собравшихся вокруг него,  тоже надеты бескозырки. Они, испугавшись шума самолетов, начинают сбиваться в стадо и прижиматься к нему. Сергей Сергеевич отпихивает их от себя, пинает ногами и бьет бескозыркой по испуганным мордам. Шум двигателей стихает и скотина вновь выстраивается в шеренгу, снова кивает головами демонстрантам. Колонны трудящихся проходят мимо трибуны в сторону собора Василия Блаженного и там растворяются, превращаясь в пыль, и разносятся ветром в разные стороны. Вдруг, все вокруг меркнет. Поблекли краски, все посерело. Животные на трибуне начинают волноваться и опять сбиваются в кучу чего-то испугавшись. На Спасской башне ударили куранты. В этот момент, вдруг со страшным скрипом отворилась дверь мавзолея, и из него выскочил Владимир Ильич. Он одной рукой держался за жилетку, а другой показал дулю в сторону демонстрантов, и громко продекларировал: - «в правильном направлении идете товарищи, но только вы, ни куда не дойдете»! За тем он подло хихикнул и слегка картавя, произнес еще одну странную фразу: – «Фак ю, товарищи», и скрылся за дверью мавзолея. Через секунду Ленин снова выскочил из усыпальницы, как кукушка из часов, скрутил кукиш и повторил сказанную фразу. И так двенадцать раз, точно совпадая с боем курантов. После этого наступила тишина, но какой-то неведомый страх, какое-то странное напряжение зависло в воздухе. Домашняя скотина на трибуне жалась друг к другу и блеяла от испуга. Причем блеяли все: и коровы, и лошади, и даже свиньи. На площади уже ни кого не было. Неожиданно зашевелился памятник защитникам Москвы от польской интервенции. Простолюдин Кузьма Минин влепил звонкий подзатыльник князю Пожарскому и хриплым голосом прокричал: - Идут, идут черти!  Откуда-то из далека, послышался лязг металла. В конце площади показалась странная, серая толпа, медленно приближающаяся к трибунам. Когда демонстранты подошли поближе, Сергей Сергеевич разглядел, что все они одеты в полосатую робу, в кандалах и связанны между собой огромной якорной цепью. На груди, у идущих по Красной площади людей, висели дощечки, на которых было написаны их имена и содеянное ими. Возглавлял колонну  олигарх Рабинович, у которого на вывеске корявым почерком было написано: - «Я, Роман Робинович, украл у государства сорок миллиардов долларов и вывез их за границу. Я больше так не буду». За ним шли три каторжанина, у которых была одна табличка на всех. На ней крупными буквами было выведено: - «Мы, - олигарх Дерипопка, олигарх Дериручка и олигарх Дериписька, присвоили себе все природные ресурсы страны и разбазариваем их. Обули государство на сто миллиардов долларов. Искренне раскаиваемся в содеянном». За ними плелись, опустив головы и позвякивая кандалами, угрюмые чиновники и депутаты. И у них были аналогичные надписи: - «Я, бывший бандит, а ныне депутат Госдумы Хряков. Я брал взятки и продавал Родину. Очень сожалею», «Я, банкир Петрыкин. Отмывал грязные деньги и наварил десять миллиардов…», «Я, прокурор…, два миллиарда, признаю свою вину, раскаиваюсь», «Я, бывший барыга, а сейчас губернатор,…, один миллиард долларов,…» и так далее. Замыкали шествие Дмитрий Косолапов, Рашид Хабибуллин и Виктор Утка. Косолапов восседал на белом красавце-скакуне, разодетый как римский легионер, в красной хламиде, шлеме с белым ирокезом и коротким мечем поднятым над головой. Его конь, украшенный позолоченной попоной, иноходью перебирал по брусчатой площади, звонко цокая копытами о древние булыжники. Хабибуллин и Утка катились в квадриге, запряженной тройкой вороных коней и тоже, одеты как римские воины, в шлемах, украшенных красными ирокезами, с длинными копьями и круглыми, блестящими щитами. Всадник своим мечём, шлепал плашмя по головам отбившихся от топы демонстрантов, а воины в боевой повозке, с улюлюканьем  покалывали копьями в ягодицы отстающих чиновников и депутатов. Проходя мимо трибуны, каторжане вяло выкрикивали – Ура, и с какой-то надеждой посматривали на домашних животных. Те же, в ответ, сочувственно покачивали головами и стыдливо отворачивали взгляд от убогих «узников совести». В небе, над площадью раздался какой-то странный звук, похожий на тарахтение трактора, и из-за кремля неожиданно показался аэроплан времен гражданской войны. Он сделал несколько кругов над трибунами и за тем, покачивая дряхлыми крыльями, стал разбрасывать на головы идущих по площади разноцветные фантики. Бумажки, выписывая в воздухе круговые пируэты, плавно опускались на брусчатку и тут же превращались в купюры, в валюту разных стран. Сергей Сергеевич заметил, что это были монгольские тугрики, азербайджанские манаты и украинские гривны, но в бумажной массе иногда проглядывались и доллары, и евро, и даже фунты стерлингов. Стадо на трибуне от такого зрелища заволновалось, задвигалось. Заблеяли животные, нервно перетаптываясь на месте и покусывая друг друга от возбуждения. Полосатые демонстранты, сначала недоуменно посматривали на свалившееся на них с неба счастье, а потом вдруг, как голодные, бродячие собаки бросаются на кость, рванулись в разные стороны собирать цветные бумажки. Из кучи пестрой макулатуры, каторжане старались выхватить купюры подостойнее, доллары или евро, но и другой валютой тоже не брезговали. Карманов на робе не было и поэтому банкноты запихивали прямо за пазуху или в трусы. Бывший мэр какого-то подмосковного города, заполнив все емкости, находившиеся на нем, стал запихивать купюры за щеки, от чего, через некоторое время походил на большого, беременного хомяка. Но и это его не останавливало, он продолжал утрамбовывать пальцем бумагу во рту и сгребать разбросанные вокруг него деньги. Дмитрий Косолапов, разгневанный таким безобразием и массовым неповиновением, на полном скаку вклинился на своем боевом коне в полосатое стадо и начал налево и направо рубить, сверкающим мечем обезумевшие головушки. Они с глухим треском, как перезревшие арбузы, падали на землю и с выпученными глазами, разбрызгивая зеленые мозги по брусчатке, катились в разные стороны. Резвый жеребец под строгим седоком, раздувая ноздри, хрипел и с ненавистью топтал копытами обезглавленные тела.
   - Молодец Дима! Так их! Дави сволочей! – восторженно закричал с трибуны Президент и подпрыгивая от радости на месте замахал легионеру бескозыркой. Животные на трибуне попритихли и с ужасом наблюдали за расправой.  Хабибуллин и Утка тоже не бездействовали. Они промчались на квадриге сквозь взбесившуюся толпу, давя тяжелой колесницей распухшие от валюты тела и насаживая их на копья.
   - Вот! Вот такой Президент нужен России! – подумал Сергей Сергеевич, наблюдая за происходящим со стороны и желая принять в нем участие. Но тут произошло какое-то незапланированное чудо. Разбросанные по брусчатке купюры вдруг стали сворачиваться в трубочки и воспламеняться. Через несколько секунд вся площадь полыхала. Объятые огнем демонстранты сбились в кучу и образовали огромный факел, от которого исходил яркий свет и жар. Они горели быстро, как китайские петарды, с шипением и потрескиванием, а в конце лопались и разлетались маленькими искорками.  Косолапов со своими воинами стояли в стороне и прикрываясь щитами от пламени наблюдали за пожаром. Сергей Сергеевич, наблюдая за собой со стороны увидел, как он же, стоя на трибуне, швырнул бескозырку в огонь,  медленно поднялся над площадью, взревел как реактивный самолет, и мгновенно улетел в сторону кремля, оставляя за собой белый, дымчатый след.



   Президент проснулся от ярких, солнечных лучей, пробивающихся сквозь листву фруктовых деревьев и слепящих через веки, его ещё не открытые глаза. Приставив ладонь ко лбу как козырек, Сергей Сергеевич прищурился, привыкая к свету, и осмотрелся. Сад был небольшой, но аккуратный. Яблони, груши и персики были ровно подстрижены и трава вокруг них заботливо скошена. Фруктовый сад от дворика разделял высокий кустарник из смородины и ежевики, с крупными, зрелыми плодами. Сквозь листву кустов проглядывалась беседка, в которой уже кто-то находился. Сергей Сергеевич сразу же вспомнил, где он находится, без труда восстановил в голове весь вчерашний день и с облегчением вздохнул. Голова, к удивлению была совершенно ясной и не болела, не смотря на выпитое количество ашотовской чачи прошлым вечером. Из беседки его заметили и кто-то крикнул: - Президент, пора завтракать, уже двенадцать часов, а ты все дрыхнешь.
   В это время где-то прокукарекал старый петух, проспавший утреннюю зорьку, запоздало призывая всех подниматься и приступать к водным процедурам. Сергей Сергеевич бодрой походкой направился к ожидающим его приятелям. За столом сидела вся компания. Фантик с Кульком весело поглядывали на друга, которого вчера вытащили из психушки, и им не терпелось пошутить над ним по этому поводу. Старик знал, кто перед ним, и поэтому шутить не собирался. 
   - Ну что, выспался? – заботливо спросил гостя Ашот.
   - Ни чего себе!? До обеда проспал! – ответил за Президента Кулек. – Как ваше самочувствие господин Бонапарт? 
   - Да! Здорово! – протяжно ответил Сергей Сергеевич и потянулся, словно сытый и довольный кот, спрыгнувший с теплой печки, не обращая внимания на шутку Николая. – Где можно умыться, зубы почистить?
   - Вон там умывальник, полотенце, зубная щетка. Я все вам, то есть тебе приготовил, - проговорился хозяин. – Давай быстренько умывайся и будем завтракать, а то парни уже проголодались, пока ждали тебя.  Президент с огромным наслаждением умылся прохладной водой, при этом напевая себе что-то под нос и фыркая от удовольствия. Запахи, исходящие из беседки, пробудили звериный аппетит и Сергей Сергеевич поторопился с умыванием. Стол был сервирован традиционно. Как всегда в центре стояла огромная сковорода с жаренной картошкой, салат из огурцов и помидоров, яичница, сыр, зелень, наломанный лаваш и литровый бутыль холодной, прозрачной чачи. К трапезе приступили сразу, без молитвы. Сигналом послужило чоканье наполненных стаканов и команда самого старого из  присутствующих: - Ну, друзья мои, за справедливость и дружбу! Не пьющий Сергей Сергеевич не возражал и не отказался от стопочки крепкого напитка. Ему даже, где-то, понравился чудо-напиток от которого на утро и голова ясная и ни чуть не болит.
   С едой быстро расправились и вся добрая компания развалилась на стульях, в затененной беседке, перевести дух и переварить принятую пищу.
   - А что это вы вчера так долго здесь сидели, о чем так оживленно разговаривали? – вдруг, как бы между прочим, спросил Кулек, ковыряя зубочисткой в зубах.
   - Да так, и не о чем и обо всем, - так же непринужденно ответил Ашот. В основном о политике.  А вы что же, на работу сегодня не идете?
   - Да какая уже работа? Сезон заканчивается, посетителей мало и мы решили заканчивать. Сейчас пойдем с Фантиком расчет получим и всё, будем собираться домой. Ты позвони в шашлычку, что бы нас побыстрее рассчитали и без обмана, - попросил Николай старика. – А то начнут сейчас какие-нибудь налоги придумывать, неустойки, НДС и прочие уловки. Я их знаю.
   - Не беспокойтесь, все нормально будет, - успокоил друзей Ашот. Давайте идите, получайте, а мы с Президентом уберем со стола, помоем посуду, да побеседуем, о жизни покалякаем. Приятели неохотно поднялись из-за стола и побрели в дом собираться. Хозяин принялся убирать грязные тарелки со стола и складывать их в раковину, а Сергей Сергеевич вызвался помыть посуду и не принимая возражений стал намыливать предназначенный для этого ершик. Фантик с Кульком, скрипнув калиткой, отправились за расчетом, а старик с настоящим Президентом, покончив с уборкой и мытьем посуды, засели за чистый стол и продолжили вчерашний, незаконченный разговор.
   - Вот вы сегодня вернетесь на свое место, что в первую очередь будете делать? – начал разговор Ашот.
   - Сначала вернуться надо, - со вздохом ответил Сергей Сергеевич.
   - Да вернетесь, не сегодня так завтра, все равно вернетесь. Но, что вы будете делать? Какие указы, распоряжения отдадите? – продолжал допытываться старик. О чем мы вчера с вами говорили? О ворах, казнокрадах, о бесчестной приватизации, об олигархах!
   - А что вам дались эти олигархи? Они руководят крупными предприятиями, платят налоги, обеспечивают работой население. Без них ни как не обойтись.
   - Да кто руководит, какие налоги платят? И вообще, вы помните, откуда они появились? А я напомню! В те смутные годы, когда страной правил старый маразматик, группа проходимцев из его окружения, подтянула к себе таких же бессовестных аферистов. За тем взяв, якобы в долг, бюджетные деньги, скупили все крупные предприятия, приватизировали все нефтегазодобывающие компании и другие природные ресурсы. После этого ни копейки государству не вернули, а стали продавать за границу то, что народ всегда считал своим, общим достоянием то есть лес, нефть, газ и другие недра. Баснословные прибыли, повалившиеся на их головы, слегка помути их рассудок. Новоиспеченные олигархи сходили с ума от привалившего счастья. И начался беспредельный кураж и вакханалия! Народные деньги разбрасывались как не нужный мусор так как скуплено было все, на что хватало их ограниченной фантазии! Яхты, заграничные виллы, самолеты, самые крутые автомобили, бриллианты! И все! Больше тратить не на что! А куда деть остальные деньги? А они все пребывают и пребывают! Вот и прикуривают сигары стодолларовыми купюрами, а на большее ума не хватает. Вот почему наш народ ненавидит олигархов. Не потому, что они богатые, а потому, что не их это богатство! Вы посмотрите на любого американского или европейского миллионера. Ни один из них не позволит себе вот так просто сжигать купюры. Они каждый цент, каждую копеечку считают. А потому, что они их годами, а то и столетиями собирали, зарабатывали, рисковали, теряли здоровье. Они свои миллионы кровью и потом заработали! Вот такая штука получается! И я вас хочу спросить, что же вы собираетесь с этим безобразием делать? Или вы считаете, что с этим делать ни чего не надо?
   Старик пристально посмотрел на Президента, ожидая ответ на свой непростой вопрос, который так и завис  на неопределенное время в воздухе. Наступила тишина. Сергей Сергеевич тоже внимательно всматривался в собеседника, как бы размышляя, - стоит ли ему отвечать, или лучше промолчать, перевести разговор на другую тему.
   - Послушайте Ашот, - решился Президент. – Я вам сейчас скажу одну вещь,  о которой еще ни кому не говорил. Не потому, что кого-то боялся или не с кем было поговорить, а потому, что сам это только недавно понял. Вы почти во всём правы. Только олигархи давно уже не разбрасывают деньги, а вкладывают их в недвижимость за рубежом. Или складывают на банковские счета, так же за границей. И не потому, что поумнели, а потому, как вы правильно заметили, они принадлежат не им. Как вы думаете, почему все предыдущие Президенты не замечали это безобразие, или замечали, но ни чего не делали?
   - Не знаю, может быть не хотели?
   - Дело вовсе ни в том, - хотели или не хотели. А в том, что они не могли! Да, именно, не могли ни чего с этим поделать! И я вам сейчас поясню почему. Только тсс! Об этом ни кому! – Сергей Сергеевич огляделся по сторонам, как будто кого-то выискивая, и  перешел на шепот. - За всем за этим олигархическим бардаком стоит некий, не видимый обычному человеку, кремлевский спрут. Состоит этот монстр из нескольких серых кардиналов. Имен их вслух не произносят, да и не все их знают. Они нигде не светятся, на публике не показываются и ведут скромный образ жизни, но все деньги страны в их руках! Это они назначают Президентов и финансируют их выборы. Они создают партии и направляют их деятельность. Это они придумали схемы изъятия бюджетных денег из казны, они придумали и просчитали всю приватизацию, и они же защищают её завоевания. Они оберегают олигархов, так как эти магнаты хранят их деньги. Они же и законы создают не позволяющие прижучить этих самых олигархов. Государственную Думу и Совет Федерации подкупили и лоббируют выгодные для них законы. А денег у них столько, что могли бы купить любое западноевропейское государство, не говоря уже о ближнем зарубежье. Эти пластилиновые бизнесмены не сбегут от своих хозяев, не присвоят себе их долю и не украдут, так как прочно сидят на надежном, прочном крючке, что не сорвешься. У этих теневых воротил на каждого олигарха имеется компрматериал, да такой, что любого из них можно смело брать и расстреливать или вешать, не ошибешься. Есть за что.
   - И кто же эти акулы, кто за всем этим стоит? – с нескрываемым интересом спросил Ашот.
   - Это не акулы, это, скорее всего крысы. Серые, жадные и наглые крысы, - обреченно и безнадежно ответил Сергей Сергеевич. – Это бывшая советская номенклатура, партийные функционеры и государственные деятели. Они со времен Советского Союза засели в кремлевских кабинетах и их оттуда палкой не выгонишь. Да ещё этот забулдыга, первый наш Президент подтянул в кремль нескольких аферистов. Эти люди первыми почуяли развал СССР и быстренько прибрали партийные денежки, а это огромная сумма! Потом на эти деньги покупали депутатов, министров, судей и других чиновников. Финансировали выборы Президентов, а потом запускали руку в государственный карман и без особого труда отбивали свои затраты с лихвой. Вот они-то и руководят всем, и ни чего с этим не поделаешь.
   - Ну разве с ними ни чего нельзя сделать? – возмутился старик. - Должна же быть на них какая-то управа!? Вы же Президент! У вас вся власть, сила, могущество? Я не поверю, что Президент ни чего не может сделать с кучкой кремлевский проходимцев!  И почему предыдущие Президенты ни чего не делали? Что, не замечали? Или их тоже купили?
   - Да все они видели, но тоже не могли ни чего поделать. Ведь Президентов выбирают и назначают они! И после этого, любой Правитель, Глава государства обязан этим людям своим положением. И как же после этого своих благодетелей разгонять? Как их можно наказать или убрать из кремля? Вот то-то и оно! А я ведь тоже ими назначен, и тоже им обязан. Про выборы я вам и рассказывать не буду, сами все знаете. Это все фарс, показуха, формальность. Назначают Президента серые кардиналы. Свита делает короля!
   - Да, теперь мне все понятно, - протяжно и обреченно произнес Ашот. – А выборы, это не просто формальность. Мне кажется, это плевок в народ. Такой пренебрежительный и презрительный плевок. Что думские выборы, что президентские, - все это насмешка над народом. Но мне бы не хотелось, что бы все так и осталось. Может все-таки можно что-то сделать?
   - Я много думал на эту тему, и кое-что придумал, - заговорчески начал Сергей Сергеевич и поближе пододвинулся к старику. Только он собрался посвятить Ашота в свои грандиозные планы, как вдруг за забором послышался шелест автомобильных колес. Хлопнули двери легковушки и кто-то неведомый направился к калитке старого армянина.
   - Сергей Сергеевич, быстренько в сад, спрячьтесь за кустами смородины! – шепотом скомандовал Ашот и указал пальцем на кустарник перед садом. – Сидите там пока я вас не позову. Если меня заберут, дождитесь наших парней и с ними свяжитесь с моими родственниками. Они знают, что делать. А пока не высовывайтесь. Президент согнувшись, будто армейский разведчик, перебегающий линию фронта, засеменил к зарослям смородины. Устроившись поудобней в кустах, Сергей Сергеевич стал наблюдать за происходящим во дворе дома. Какой-то человек в штатском несколько минут о чем-то мирно беседовал с хозяином, жестикулируя руками и указывая в сторону улицы. Возле калитки стояли еще два визитера, похожие друг на друга как однояйцовые братья-близнецы. Одинаковой комплекции, с короткими стрижками, в черных костюмах с галстуками и в одинаковых солнцезащитных очках. Они стояли как мраморные изваяния, сложив руки под животом, пережевывая квадратными челюстями жевательную резинку. Всем своим видом показывали, что они ни кто-нибудь, а сотрудники ФСО, и ни дай Бог их перепутать. По всему было видно, что они ни кого не впустят и не выпустят со двора, а при необходимости откроют стрельбу. Ашот тем временем зашел в дом, переоделся и уже в своей традиционной, потрепанной  шляпе проследовал за незваным гостем. Выходя из калитки он обернулся к смородинным зарослям, поднял большой палец вверх и вытянул руку в сторону кустов.
   На улице, возле дома стоял черный, тонированный джип, без номеров и каких-либо опознавательных знаков. Невдалеке от джипа припарковались еще две милицейские машины сопровождения, с мигалками и наверное с крякалками. Ашота вежливо усадили в джип и вся кавалькада, резко рванув с места, направилась в сторону Бочарова Ручья.
   Когда калитка захлопнулась за хозяином и его сопровождающими, Сергей Сергеевич вылез из маскировавших его кустов и прошел в беседку. Он не видел, как и на чём уехал Ашот, но понял, что он остался совсем один. Президент походил взад-вперед по небольшому дворику, размышляя, что ему дальше делать, зашел в дом, машинально достал из холодильника бутылку чачи, налил полный стакан и залпом выпил. Закусывая кусочком сыра, он вдруг вспомнил, что гость, беседовавший с Ашотом, ему кого-то напомнил. Где-то он его уже видел, и причем недавно. После чачи мозги заработали лучше, включился блок памяти и в голове замелькали кадры последних дней. Да это же Хохлов! – Осенило Сергея Сергеевича. Это же мой халдей! Вот это да! Что он здесь делает? Может это самозванец Сивуха что-то придумал? Но он же не знает, что я здесь? И что означает этот жест Ашота с пальцем? Может все хорошо и я скоро вернусь на место, в резиденцию? Президент с облегчением вздохнул. Совершенно не пьющий, до последнего времени, Сергей Сергеевич налил себе еще стакан чачи, с удовольствием выпел, вышел в сад и взгромоздившись в гамак удобно улегся в ожидании дальнейших событий.





                7





   Проснувшись от яркого, солнечного света Сергей Сивуха, он же временно исполняющий обязанности Президента, потянулся и смачно зевнул. Голова, на удивление была светлая, совершенно не болела, и на душе полное спокойствие да благодать. На этот раз он не задумывался и с ужасом не вспоминал, где он находится и что с ним случилось. Лжепрезидент отчетливо помнил, кто он такой и какой высокий пост доверила ему судьба. Вот только вчерашний вечер и беспокойная ночь не давали ему покоя. Как кадры немого кино, вспыхивали перед глазами яркие фрагменты ночного пиршества и расплывались в дымке некоторые, не связанные между собой, сюжеты. Все остальное, помнил отчетливо.
   - Доброе утро, Сергей Сергеевич, - раздалось в комнате радушное приветствие. В дверях стоял, широко улыбаясь, новоиспеченный советник Президента, Петр Хохлов. В руках он держал кимоно, отглаженное и свернутое пакетом.   
   - И тебе не хворать, - в тон ему ответил Глава государства.
   - Вот ваш тренировочный костюм, - протянул пакет Президенту Хохлов.
   - Зачем он мне, - удивился Сивуха.
   - Как же, Сергей Сергеевич? – тоже удивился советник. – Вы же по утрам бегаете, зарядку делаете.
   - А вчера, почему ты мне не приносил этот костюм?
   - Так вчера утром, после травмы головы, вам врачи не рекомендовали. Да и выпили вы крепко накануне. Вот я и подумал, - может не надо.
   - Ну, хорошо, - Сивуха почесал грудь и пристально посмотрел на Хохлова. - Только сегодня зарядка тоже отменяется. Брось этот пакет и подойди сюда, присядь. Сергей обнял советника за плечи и придвинул к себе. – Ты мне вот что скажи, ты помнишь, что было вчера вечером и ночью? – почти шепотом,  спросил он Петра.
   - Смутно, Сергей Сергеевич. Так, какими-то фрагментами, а в целом не могу вспомнить. Мне кажется, я лишнего выпил, но ведь это вы мне велели?
   - Да нет, все нормально, не переживай. А где наши американские гости? Где Президент с Госсекретарем? – пытливо посмотрел Сивуха на собеседника.
   - В гостиничных палатах, где же ещё им быть? – удивленно ответил Хохлов. – Да там всё нормально, это я точно знаю, с облегчением ответил он, догадавшись, что именно беспокоит Президента. - Там все чин по чину. Напоили, накормили, спать уложили, все как положено. За это не беспокойтесь, - радостно отчитался советник.
   - Ну, молодец Петруха! – обрадовался Сергей и похлопал его по плечу. – Успокоил ты меня. А то я подумал, не случилось ли что с нашими гостями. Международный скандал мог бы назреть. А нам это надо, а Петр Николаевич? – подмигнул Президент советнику.
   - Да не в жизнь! – в тон ему ответил Хохлов.
   Они хлопнули друг друга ладонями, как играющие в ладушки, и радостно рассмеялись.
   - Знаешь что, Петруха!? А давай по соточке накатим, ты как на это смотришь? – с задором спросил Глава государства бывшего охранника.
   - Угощаете? - Вопросительно, с искоркой задора, ответил советник.
   - А то! Только без нашего чудо-напитка, хорошо? А потом пойдем, проведаем наших американских гостей.
   -  Лады! Сейчас все организую.
   Плотно позавтракав и употребив бутылку водки на двоих, Сивуха в сопровождении Николая Хохлова, вышел во двор, с удовольствием потянулся, как будто собрался делать зарядку, и во весь голос, с наслаждением прокричал: - Эх, хорошо-то как! 
   - Да, здорово, - не громко поддержал его, советник.
   - Ну что, Петр Николаевич, нанесем дружеский визит нашим американским гостям?
   - Непременно, Сергей Сергеевич!  А то, что же получится? Всё проспят и Россию не увидят во всей её красе.
   - Ты, дружище собери чего-нибудь. Виски, ананасы, так по мелочи, не с пустыми же руками идти.
   - Ай момент, господин Президент, - стихами заговорил Хохлов. – Сейчас приготовим шикарный презент.
   - Где расположились американцы? – строго спросил Сивуха советника, когда подарки были уже собраны в объемный пакет.
   - А вот в этом домике, - указал рукой Хохлов на красивый терем, окруженный высокими соснами.
   Делегация, в количестве двух представителей с российской стороны, с дружеским визитом вошли в прихожую, пожали руку заспанному охраннику и спросили, где находится его Президент. Ошеломленный страж неуверенно показал взглядом на дверь, за которой опочивал  Глава его государства и как бравый солдат, вытянулся по стойке – смирно. Лжепрезидент тихо постучал в дверь и замер. За дверью ни кто не ответил. Он снова постучал, и вновь, не звука. Сивуха осторожно приоткрыл дверь и увидел странную картину. На широкой кровати возлежал Джон Куш, в ночной пижаме и в белом, спальном колпаке. Руки его распластались в разные стороны, а голова каталась по подушке из стороны в сторону, будто ему снился жуткий кошмар. На его груди лежали две маленькие, черные ступни, обращенные пятками вверх.  В ногах, из-под одеяла, выглядывала растрепанная голова Скандалины, которая во сне, обхватив длинными, музыкальными пальцами ступню Куша, с наслаждением грызла большой палец его ноги.
   - Эй, Америка, просыпайся! Доктор Похмелкин пришел! – прокричал на русском языке Сивуха и потряс над головой бутылкой виски. За тем на английском, с пафосом  добавил: - вставай мой друг, нас ждут великие дела!
   Американский Президент слегка приподнялся, ничего непонимающим взглядом окинул незнакомое помещение и тупо уставился на странного гостя, который как дурачек радовался непонятно чему и размахивал над собой литровой бутылкой. Куш, пытаясь прогнать странное наваждение, потряс головой так, что бубенчик на его ночном колпаке сделал несколько оборотов вокруг конуса и замер между глаз. Зрачки его сфокусировались на переносице и Президент, еще некоторое время напрягая мозг размышлял, - что же это такое. Вид у американца в этот момент был довольно задумчивый. Вдруг он резко переметнул взгляд на свои ноги и замер в оцепенении.
   - Канди! Ты что делаешь?! – придя в себя заорал Куш и резко подобрал под себя ноги.  – Ты брось эти свои каннибальские штучки! Эти людоедские инстинкты изживай из себя! А не то ты съешь меня когда-нибудь во сне. И вообще, как ты оказалась в моей постели? Мы ведь вчера ложились в разных комнатах!
   - Это ты, что делаешь в моей комнате и в моей кровати? – с негодованием закричала проснувшаяся Скандалина, осмотрев сонным взглядом спальню. – Ты что, не видишь где находишься? Вот моя одежда на тумбочке, моя косметика на столе, всякие женские принадлежности! Ты что, боишься спать один? Зачем перебрался ко мне!
   - Ага, а вот же моя шляпа, - Куш сбросил с головы ночной колпак и натянул свою ковбойскую шляпу. – Это моя спальня, это ты ко мне перебралась, - не унимался он.
   - Вчера, когда мы возвращались с вечеринки, я была в твоей шляпе, а ты шел в казацкой шапке и пел что-то себе под нос, - не сдавалась Скандалина.
   Через некоторое время все разъяснилось. Опрошенный по данному факту охранник пояснил, что видел как спящий Президент, после того как все улеглись по своим комнатам, с закрытыми глазами, вытянув руки вперед, шел по коридору. Дойдя до спальни госсекретаря, ощупал дверь и уверенно вошел во внутрь.
   Слегка сконфуженный Куш по детски, виновато улыбнулся и быстренько  сменил тему разговора.
   - Так, что ты там говорил про великие дела, - обратился он к российскому Президенту, дружески обняв его за плечи.
   Минут через 15, Куш, Скандалина, Сивуха и советник Хохлов сидели в спальне американского Президента за наскоро накрытым столом и непринужденно беседовали. На столе стояла открытая бутылка виски, и присутствующие мужики, показывая абсолютное безразличие к спиртному, нет-нет да и поглядывали в её сторону беглым взглядом. Но никто к ней почему-то не притрагивался. Говорили не о чем. Перекинулись парой слов о погоде и музыке. Обсудили проблему глобального потепления и озоновой дыры, о которой не имели ни какого представления, но с умным видом что-то говорили. По лицам было видно, что каждый, сидящий за столом, пытается вспомнить вчерашний вечер и ждет хоть какого-нибудь намека, который поможет восстановить в памяти прошедшие события. Мелькали странные и веселые, не связанные между собой, фрагменты и чувствовался какой-то приятный осадок на душе. И больше ни чего.
   - Ну что ж, спасибо за прием, за угощение, а нам пора собираться в дорогу, - прервала никчемный разговор Скандалина и вышла из за стола.
   - Да-да, пора уже, - поддержал госсекретаря Куш и неохотно поднялся со стула.
   - Не смею задерживать, - с явным сожалением сказал Сивуха и встал вслед за гостями. – А может на посошок, по старой русской традиции? – предложил он, пристально вглядываясь в американца.
   - Ну, если только по русской традиции, - обрадовано поддержал Куш. – Я не возражаю. Просто не имею права нарушить традиции гостеприимных хозяев.
   Не успел Куш закончить, как Хохлов, тоже как и настоящий Президент до последних событий непьющий, уже разлил по фужерам напиток и заискивающей улыбкой пригласил всех к столу. Выпили без речей и долгих тостов, чисто символически. Скандалина слегка пригубила,  и то, лишь потому, чтобы не нарушать русские традиции. После этого она строго посмотрела на своего Президента, давая ему понять, что не одобряет его поведение и вслух произнесла, что пора уже собираться.
В коридоре уже толпилась вся американская свита в ожидании первых лиц. По бегающим взглядам сопровождающих было понятно, что они так же ни чего не помнят и находятся в растерянности.
  Перед посадкой в автомобиль Куш крепко, как старого друга, обнял российского Президента,  слегка всплакнул и подарил на память свою ковбойскую шляпу.
   - Знаешь что, Серж, - утирая слезу, сказал американец. – А приезжай теперь ты ко мне, на ранчо. Мы с тобой на рыбалку сходим, коней по прерии погоняем. Я тебе такую кукурузу покажу! Закачаешься! Это конечно не твои баклажаны на пальме, но все же таких огромных початков ты еще не видел. Я сам вырастил! Приезжай, а? И вот ещё что! Если кто-нибудь, или какой-нибудь президентишко, из любой европейской страны, хоть западной, хоть восточной, что-нибудь скажет плохое в адрес России, тут же станет врагом Америки и моим личным врагом!
   - Спасибо тебе Джон! Я обязательно приеду, дружище! Мы же теперь друзья?! – Сивуха, в свою очередь обнял Куша, дружески похлопал его по спине и усадил в машину. Картеж Президента Соединенных Штатов Америки медленно, с проблесковыми маячками и завыванием сирен, тронулся с места и направился в сторону аэропорта.
   Когда последняя машина скрылась за поворотом, провожающая сторона, во главе с российским Президентом, направились административное здание на совещание.

   За длинным столом, во главе которого восседал Глава государства, царила полная тишина. Все присутствующие министры, губернаторы, и другие высокопоставленные чиновники, внимательно смотрели на Президента в ожидании какой-нибудь умной речи или конкретной команды, но председательствующий молчал. Как и все остальные, он пытался вспомнить вчерашнюю вечеринку и хотел что-нибудь сказать по этому поводу. Во время раздумий к нему подошел советник Хохлов и на ухо сказал, что его просят подойти к телефону.
   - Кто просит? – изумился Сивуха.
   - Ваша супруга, Сергей Сергеевич. – Петр Николаевич расплылся в широкой улыбке, считая, что он принес добрую весть. – Она желает приехать к вам сюда, завтра вечером.
   - Как супруга? Как приехать? – неожиданно испугался самозванец. Он ни как не ожидал такого поворота событий. Ведь если она появится здесь, то все, конец. Она сразу же разоблачит его! Это же единственный человек, который может спалить его! Кто еще кроме жены знает все его особенности тела и души, все его родинки, шрамы и морщинки? А его повадки, характерные выражения и привычки? И конечно же дети! Они как никто знают и чувствуют своего родителя, они мгновенно узнают в нем чужого дядю!  А что делать, что делать? – в панике, хаотично замелькали разные мысли.
   - Скажи, что у меня срочное совещание, и я не могу сейчас подойти к телефону, - первое, что пришло на ум, прошептал он советнику. – Передай ей привет от меня и скажи, что я сам перезвоню, как освобожусь.
   Хохлов, уловивший непонятную тревогу Президента, в недоумении пошел передавать странный привет.
   - Так, господа присяжные заседатели! Совещание на некоторое время откладывается! Всем сейчас отдыхать, но, ни кому из резиденции не отлучаться. По мере необходимости я сам буду вызывать к себе тех, кто мне понадобится. Если что, вас всех оповестят о месте и времени следующего собрания. Все, расходимся! – Принял решение Сивуха. Опять в его голове замелькали шальные мысли, как в первый день, когда он проснулся в резиденции. - Бежать и бросить все как есть, или пойти признаться во всем?  Ни то, ни другое не подходит. В первом случае может разразится скандал, - пропал Глава государства! Шутка ли? Что тогда начнется?! Подумать страшно. Если сознаться, - не поверят, сочтут сумасшедшим и начнется тоже самое! Надо срочно пообщаться с мудрым Ашотом. Точно!
   Эта мысль обрадовала и успокоила Сергея. Он покликал советника и с чувством глубокого облегчения развалился в кресле.
   - Петр Николаевич, у меня к тебе очень важное дело! – начал заговорческим голосом Сивуха. - Необходимо доставить сюда, в резиденцию одного человека, а может быть и не одного. Там как получится. Это мой хороший знакомый и мне бы хотелось с ним пообщаться. Но это надо сделать тайно, без лишних глаз и ушей, понятно?
   - От чего же не понятно, Сергей Сергеевич!? – возмутился Хохлов. - Всё будет сделано в лучшем виде! Разве я вас когда-нибудь подводил?
   - Ты молодец Петр Николаевич, но сейчас ни это главное. Доставь мне этого человека и как можно быстрее. Он здесь не далеко живет. Вот тебе его адрес и тут я начертил, как туда лучше проехать, давай лети. Зовут его Ашот, запомнил?
   - Конечно запомнил, - слегка обиженно ответил Хохлов. – А как его фамилия?
   - А хрен его знает, как его фамилия. Он там один такой.  Старый Ашот и всё. Его там все знают. Ну давай Петруха, не томи, мчись за ним. Мне он вот так нужен, - Сивуха провел ладонью по горлу и умоляюще посмотрел на советника.
   Через минуту группа лиц, на двух тонированных джипах, без номерных знаков мчалась по узким, сочинским улочкам, за таинственным приятелем Президента, а еще через 30 минут старый Ашот был в объятиях того самого Президента, который несколько дней назад покинул его хижину в пьяном состоянии и оказался на президентском троне. Сивуха распорядился накрыть праздничный стол и друзья, уединившись, бурно отмечали непредвиденную, но так необходимую встречу. Ашот рассказал про настоящего Президента, что он сейчас находится у него дома, при уме и в полном здравии, и ждет Фантика и Кулька, которые ушли за расчетом. За тем Сергей рассказал как он попал в Бочаров ручей, и как провел некоторые реформы, и про бурную вечеринку в честь американского Президента, которую почти не помнил. Когда все сопоставили и нарисовали общую картину произошедших событий, пришло время выработать тактику возвращения истинного Главу государства на своё, законное место. Сивуха предложил сейчас же поехать к Ашоту, переодеться, поменяться с настоящим Президентом одеждой, и тот, как ни в чем не бывало, выйдет, сядет в машину и поедет себе на здоровье домой, а он останется у  Ашота.
   - Так не пойдет, - отверг предложенный вариант старик. – У Президента еще синяки не совсем прошли. Что подумают охранники, когда увидят Президента с побоями, которых только-что не было?
   - А ты что предлагаешь? Нам ждать, когда у него пройдут синяки, некогда. Скоро жена его приедет, и тогда все вскроется, - обреченно сказал Сивуха.
   - Я думаю, что надо так же поменяться как у вас и произошло, - через море, - предложил мудрый старик. – Мы вывезем Президента на лодке в море, а ты поплывешь с берега. Доплывешь до лодки, мы запустим в воду Президента и он, как ни в чем не бывало, выплывет на берег, выйдет, оботрется полотенцем, пожалуется, что ударился об волнорез и пойдет себе спокойно заниматься государственными делами. Как тебе такой вариант?
   - Отлично! Недаром все тебя называют Мудрым Ашотом! – обрадовался Сивуха. – Давай выпьем за обратку, - ну за возвращение всех на свои места!?
   Друзья выпили по стакану виски, закусили и довольные тем, что сегодня все  так хорошо закончится, развалились в креслах.
   - А знаешь что, Ашот я бы ни за какие коврижки не променял бы твою жаренную картошку, твою чачу и  твои салаты на все вот эти ананасы, сервелаты и виски. Да и это президентское кресло не по мне, жмет оно, как не разношенная обувь. Уж очень хлопотное это дело, - быть Президентом. Ведь это же я резиденцию, превратил в бардак, а так здесь кипит работа, государственные дела решаются, приемы всех уровней проводятся. А Президент сюда отдыхать приехал! И ни куда он от этого не денется! Никогда ни уединится, не отдохнет как следует, не расслабится. Все время под присмотром, под неустанным наблюдением, чихнуть не может без контроля!   И что это за жизнь такая, скажи мне? Вот поэтому свобода мне дороже всяких привилегий и почестей. И друзья мне дороже всей этой свиты. Ведь у Президента, да и у других высокопоставленных чинов, друзей не бывает, хотя здесь тоже есть нормальные парни. Кстати, давай выпьем за наших друзей. Жаль, что их нет сейчас с нами, а то бы мы оторвались с Кульком. И Фантику понравилось бы здесь.
   - Ничего, мы сегодня вечером отметим твое возвращение, будь спокоен! – подбодрил Сивуху старик. – Между прочим, скажу без хвастовства, моя чача и закуска Президенту тоже понравилась. Может мне поваром к нему в резиденцию устроится? – пошутил Ашот. – Сейчас ты отправишь придворного шефповара поплавать, а из воды выйду я и всё! Я президентский повар! Как тебе такой вариант, Серега? – рассмеялся старик.
   - У них шефповар женщина, да и стар ты для такой работы, - с напущенным сожалением ответил Сивуха.
   Они выпили еще немного, сверяли часы и договорились ровно в шесть часов вечера начать заплыв, что бы поменять самозванца на Президента. Хохлов отвез Ашота, с большими кулями подарков домой, а Сивуха, оставшись один, задумался, что бы ему еще сделать полезного, на прощание. Как же еще использовать такую возможность. Ведь такой шанс дается раз в жизни, или вообще ни когда не дается. Тут в голову пришла одна мысль. Он подозвал какого-то охранника и распорядился: - пригласите-ка ко мне министра внутренних дел.
   Через несколько минут в кабинет Президента вошел Рашид Хабибуллин и встал у двери, в ожидании каких-либо распоряжений.
   - Присаживайтесь, Рашид Расулович, - вежливо указал на кресло Сивуха. – У меня к вам дело. У меня сейчас был мой товарищ и пожаловался, что в Москве правоохранительные органы, уже несколько лет, незаконно преследуют одного порядочного человека. Я попросил бы вас разобраться с этим делом и как можно быстрее.
   - Как фамилия этого человека? – по-деловому спросил Министр.
   - Сивуха Сергей Иванович. Он частный предприниматель. Добросовестный налогоплательщик и законопослушный гражданин.
   - Я сейчас же займусь этим вопросом и через час доложу вам.
   - Отлично! Жду сообщений. А сейчас пригласите ко мне нашего церемониймейстера Льва Моисеевича.
   Губерман зашел в кабинет с опаской, будто ждал какого-то подвоха от странного, больного на голову Президента. Он слегка согнулся и осматриваясь по сторонам спросил:   - Вызывали, Сергей Сергеевич?
   - Да, Лев Моисеевич, присаживайтесь.
   Сивуха знал, что Губерман, единственный кто не пил на вечеринке, и кто все помнил, что там происходило.
   - Лев Моисеевич, расскажите мне, что вчера было на банкете, а то я после травмы головы что-то плохо помню некоторые детали. Не было ли чего-нибудь необычного, неординарного во время пиршества? Не опозорились ли мы перед нашими зарубежными гостями?
   - Все было в рамках дозволенного, господин Президент, и в полне прилично и достойно, - отрапортовал Губерман и от чего-то сконфузился.
   Сивуха тут же уловил нотку фальши и пристально всмотрелся в бегающие глаза церемониймейстера.
   - Как-то не убедительно вы это произнесли. Может все-таки, что-то не то было? Может, мы вчера немного перебрали с выпивкой? А, Лев Моисеевич?
   - Нет-нет, все было в порядке, если не считать побитых артистов, да Генпрокурор с Председателем Верховного Суда сидеть не могут, а в остальном все в норме.
   - А почему они сидеть не могут? – удивился Сергей.
   - Так вчера ваши «опричники» им по десять ударов бейсбольными битами всыпали. По голому заду лупили, да так, что он не только сидеть не могут, но и ходят с трудом.
   - И за что я их, вот так?
   - Вроде за то, что свои обязанности функциональные не выполняют, за бездействие в борьбе с коррупцией и пассивность. Еще вы обещали их расстрелять на Красной площади, если они изменят свое отношение к порученному делу.
   - Да? – протяжно и с удивлением вымолвил Сивуха. – На Красной площади говорите? Вот я загнул! Ладно, передайте им, что это я пошутил. Но, если действительно и дальше  так будет продолжаться, то я их всех уволю! Всё! Теперь с артистами разберемся. Кто их бил и за что?
   - Так все били! А за что, не понятно, - недоумевал и сам Лев Моисеевич. – Вроде, как ради веселья били, но с усердием. Особенно досталось Филе Румыну и Борису Иудееву. Еще у Фили вся спина исписана не цензурными словами, а у Бори на ягодицах послание Федеральному Собранию нацарапали, и тоже нецензурными выражениями.
   Сивуха улыбнулся, начиная понемногу вспоминать особо яркие события вечеринки, и ему вдруг стало жалко этих бездарных, но трудолюбивых  артистов.
   - Лев Моисеевич, я думаю надо как-то поощрить этих лицедеев. Они все- таки старались, работали и невинно пострадали. Вы как считаете?
   - Совершенно с вами согласен, Сергей Сергеевич!
   - Давайте дадим им звание «Народного артиста», как вы думаете, годится?
   -  Очень справедливо, Сергей Сергеевич. Всегда поражался вашей мудрости! Можно готовить указ?
   - Готовьте, Лев Моисеевич, готовьте. Да, остальных артистов не забудьте  отметить денежной премией. Я не помню её размеры, но выделите самую большую премию. Себя тоже включите в этот список. Вы здорово потрудились и по праву заслужили этого. Я вот ещё, хотел предложить вам выпить, но вы ведь не пьющий?
   - Действительно Сергей Сергеевич, я не пьющий, но ради такого случая, да еще с самим Президентом, я бы не отказался.
   - Да? – удивился Сивуха. – Ну, тогда присаживайтесь поближе к столу, сейчас мы это дело отметим. 
   Губерман с явным удовольствием выпил полный стакан виски, чем еще больше удивил ненастоящего Президента, закусил ломтиком лимона и встал из-за стола, что бы идти работать дальше.
   - Спасибо, Сергей Сергеевич, мне пора! – пятясь к двери и раскланиваясь, произнес Лев Моисеевич.
   - Да чего уж там! Вроде бы не за что! Это вам спасибо за работу, - искренне ответил Сивуха. – Если что, заходите, не стесняйтесь. Да, и будьте добры, пригласите ко мне Хохлова, если он приехал.
   - Непременно, Сергей Сергеевич, - уже из-за двери ответил Губерман и растворился в коридорах административного здания.
   Советник прибыл через десять минут и доложил, что все в порядке, старик доставлен по адресу, подарки выгружены во дворе, а он ждет новых указаний.
   - Молодец, Петр Николаевич! Давай, садись за стол, отобедай со мной, не побрезгуй! – наигранно и величественно произнес Сергей и указал Хохлову на кресло возле стола.
   Советник для приличия помялся, потоптался на месте и осторожно присел на подлокотник кресла. Сивуха наполнил стаканы крепким, заморским напитком, поднял емкость и сказал: - Ну что, Петруха, давай напоследок чокнемся да и выпьем за наше здоровье! Ты, если что не так, зла на меня не держи. Ежели я обидел чем, то это не со зла, случайно как-то получилось.
   - Да что вы такое говорите, Сергей Сергеевич?! – искренне возмутился Хохлов. – О каких обидах вы говорите? И почему напоследок? Вы что, уезжаете куда-то?
   Сергей задумался ненадолго. Наверное сказал что-то не то, - решил он. Интересно, а что будет с этим с Петрухой? С этим бесхитростным парнем, которого он, из охранников произвел в советники Президента? Как к этому отнесется настоящий Президент? – размышлял Сивуха.
   - Нет, Петр Николаевич, я не куда не уезжаю. Просто у меня начинает проходить болезнь головная, образовавшаяся после удара. Память ко мне возвращается. Думаю, что сегодня к вечеру я полностью восстановлюсь и буду как и всегда, обычным Президентом. И мы с тобой Петруха, вот так запросто, по-товарищески, больше ни когда не посидим, не выпьем, за жизнь не поговорим. Так вот, поэтому я и говорю, - давай выпьем напоследок.
   Выпили, посидели, поговорили о том, о сем. Хохлов взгрустнул. Ему не хотелось расставаться с таким Президентом. Наплевать на должность советника. Он и дворником пошел бы, лишь бы все оставалось так, как сейчас. А может вдарить его по голове, - подумал Петр Николаевич. - Может он опять память потеряет и все так и останется, как  было до сегодняшнего дня?  А если не получится? Если я не сильно, не до конца ударю и он не потеряет память? Он же меня потом так ударит, что на всю жизнь свое имя забуду! А вдруг сильно врежу, и он помрет? Нет уж! Такие крамольные мысли надо гнать от себя!
   Они сидели, пили, шутили и смеялись, но каждый думал о чем-то о своем, сокровенном. Хотя мысли каждого можно было прочитать по их лицам. Понятно было, о чем в это время думает Сивуха, о чем мечтает советник Хохлов, закусывая виски ломтиком тихоокеанской селедки. Они оба не хотели расставаться с этим праздником жизни, который им представился волей Божьей в последние три дня. Будет ли еще когда-нибудь в их жизни, такой фейерверк души? Попадут ли они еще хоть разок, на такую сказочную вечеринку? Будет ли им еще раз так весело, как это было вчера? Нет! Такое бывает только один раз в жизни! И надо смириться с мыслью, что этого не будет больше ни когда! 
   За застольной беседой время пролетело незаметно быстро. Приближался час икс.  В кабинет Президента постучался Министр внутренних дел. 
   - Разрешите, Сергей Сергеевич? – по военному осведомился Хабибуллин.
   - Входите, Рашид Расулович. Что у вас?
   - Я по поводу вашего указания в отношении некоего Сивухи Сергея Ивановича. Всё, вопрос решен. Все обвинения сняты, уголовное дело прекращено, за отсутствием состава преступления. Банковские счета разблокированы, арест с квартиры снят и преследование прекращено.
   - Вот и хорошо, - с облегчением высказался временный Президент. – Большое спасибо вам Рашид Расулович. Можете идти. Или, может с нами по стопочке, не возражаете?
   Министр возражать не стал. Когда еще придется выпить с непьющим Президентом? Такое тоже не каждый день случается. Он с удовольствием выпил преподнесенную ему чарку и съел кусочек лимона. Дальше они сидели уже втроем. И опять шутили и смеялись, и опять каждый думал о чем-то, о своем. - Что-то жарко мне, может пойти окунуться, - позевывая вымолвил Сивуха.
   - В бассейн? – переспросил Хохлов.
   - Зачем в бассейн, в море! Водичка сейчас в море попрохладнее, чем в бассейне, а мне освежиться надо.
   - Может не надо? Вы вон сколько выпили сегодня, - заботливо предостерег  советник, которому, видимо тоже не долго осталось ходить в советниках.
   - Да сколько я там выпил, Петр Николаевич? Я что, пьяный что ли? Ну-ка, посмотри на меня!
   Сивуха прошелся по кабинету бодрой походкой, демонстрируя четкую координацию и точность движений. Он действительно был не пьян и чувствовал себя превосходно.
   - Ну что, убедились? А вы говорите пьяный, - упрекнул Сергей Хохлова и Хабибуллина и снова посмотрел на часы. - Ну ладно, мне уже пора, пойду заплыву подальше, да занырну поглубже. Быть может, покой найду на дне морском, среди звезд членистоногих и  вечно бродячих раков-отшельников. Может сгину в царствии Нептуновом, в пучине бездонной и бескрайней. Растворюсь в соленой воде, как кусочек сахара в зеленом чае и исчезну в океанских просторах, навсегда. Если когда вспомните обо мне, худым словом не поминайте, а лучше стакан водки поднимите и выпейте  за упокой души грешной и неприкаянной. Ну что же, пора прощаться!
   Сивуха крепко обнял сначала советника, за тем министра, налил всем виски и не чокаясь выпил. Хохлов с Хабибуллиным, выслушав трогательный монолог, выпучили глаза от удивления, переглянулись и тоже выпили без церемоний. 
   - Не нравится мне что-то его настроение, - прошептал на ухо министр советнику. – Ни к добру это! Может врача позвать, или еще кого-нибудь?
   В это время Президент рассмеялся, догадавшись, о чем шепчутся приятели.
   - Это пошутил я! Понесло меня что-то, взгрустнулось! – сквозь смех успокоил их Сивуха. – Шучу я так. Ну ладно, не волнуйтесь, я быстренько окунусь и назад, соскучится не успеете. Только, чур за мной не ходить. Я хочу несколько минут побыть в одиночестве. Договорились?
   - Да, конечно, - одновременно ответили Хохлов и Хабибуллин. – Мы здесь подождем.
   Сивуха быстренько переоделся в легкое кимоно, накинул полотенце на плечо и не спеша пошел к морю.
   Советник с министром, который так же до последних событий считался не пьющим, оставшись в кабинете одни, выпили еще по стопке.
   - А он оказывается отличный парень, - заговорил первым Хабибуллин.
   - Да, мужик, что надо, - согласился Хохлов. – Добрейшей души человек. Я поначалу его боялся, а теперь совсем по-другому отношусь к нему. Я теперь совершенно спокоен.
   - Конечно, спокоен! Из охранников в советники Президента! Я бы тоже был спокоен, - ухмыльнулся министр внутренних дел. – Я другое имел в виду. Он человек простой! Не напыщенный как индюк, не замороченный, как предыдущий Президент. Щеки не раздувает! С ним все просто и ясно. Только вот жаль, поздно мы его узнали. И жаль, что срок его заканчивается! Кто там, на его место придет? Кто править нами будет?




                *



   Хохлов подвез Ашота к его дому, выгрузил пакеты с подарками и хотел помочь занести их во двор, но старик отказался.
   - Спасибо Петр Николаевич, я сам потом занесу. Я пока здесь на лавочке посижу, отдохну на свежем воздухе, а потом и занесу, - вежливо пояснил Ашот Хохлову.
   - Ну, как хотите, - непонимающе ответил советник Президента. – Может я все таки занесу во двор, а вы отдыхайте себе, сколько влезет?
   - Нет-нет, пусть лежат. Я хочу, что бы соседи увидели, какие у меня президентские подарки.
   - А-а, понятно, - улыбнулся Хохлов, поняв нежелание старика занести пакеты во двор. – Ну что же, тогда я поехал. До свидания!
   - Пока, Петр Николаевич! – улыбнулся в ответ Ашот.
   Как только джип скрылся за поворотом, старик схватил емкие пакеты и быстренько шагнул за калитку. Во дворе в беседке сидели Фантик с Кульком и пристально глядели на вошедшего Ашота. Они слышали, как подъехал автомобиль, слышали голоса Ашота и неизвестного мужика, и услышали удаляющиеся звуки машины. Президент, только заслышав скрип тормозов за забором, сразу же шмыгнул в заросли ежевики.
   - Ну, что там, все в порядке, в порядочном? – первым спросил вошедшего Кулек.
   - Ты где был так долго? – продолжил допрос невозмутимый Фантик. – Мы уже заждались тебя. Волновались, не случилось ли чего.
   - Все в порядке, пацаны! – бодро ответил Ашот. – Ну чего расселись, я, что ли все это буду таскать? Помогите мне кульки занести, там за калиткой их еще много, - кивнул головой старик в сторону забора.
   В это время из-за кустов ежевики выглянул Сергей Сергеевич.
   - Ашот, - в полголоса позвал он хозяина. – Все в порядке? Можно выходить?
   - Да-да, выходите! Давайте к столу сразу, сейчас пировать будем, - радостно сообщил старик.
    Стол ломился от изобилия закусок из президентского дворца. Глаза разбегались, при виде такого количества блюд. Исходящий, от еще горячих продуктов, аромат пробуждал звериный аппетит и способствовал выделению желудочного сока. Хотелось попробовать всего сразу и побыстрей, но даже при участии Фантика, им не осилить, не перепробовать такое множество продуктов.  Чтобы приличное застолье не превратилось в банальное набивание желудка, Ашот решил возглавить этот праздник живота и взять управление в свои руки.
   - Так, Николай, налей-ка всем вот этого прекрасного напитка, - и указал на красивую, фигурную бутылку виски. – А ты, Федор наломай лаваш и вот эту утку запеченную. А теперь все разом, подняли бокалы и послушайте старого Ашота. Я хочу выпить за нашего Президента! Мы все знаем, как ему не легко приходится в кремлевском гадюшнике, как ему в одиночку приходится бороться с продажными депутатами и разночинными коррупционерами! Мы знаем его, а точнее наши с вами, общие проблемы, с которыми он пытается справиться один. Так давайте же выпьем за то, чтобы Бог дал ему силы на борьбу со всей государственной нечестью, а мы, все присутствующие здесь, и все остальные порядочные граждане нашей огромной страны, не оставались в стороне и помогали ему, кто чем может! За Президента! За вас Сергей Сергеевич! – закончил тост Ашот, чокнулся с Главой государства и залпом выпил стакан.
   Кулек с Фантиком ни чего не понимая, о каком Президенте идет речь, тоже выпили до дна и с недоверием посмотрели на старика.
   - Я чего-то не пойму Ашот, ты все спутал, за какого Президента мы пили? За нашего или за того, президентского Президента? – недоумевал Кулек. – Если за нашего, так его Сергей Иванович зовут, и он ни какие государственные проблемы не решает.
   Фантик стоял с утиной ножкой в руках, медленно пережевывал что-то и так же медленно соображал, о чем идет речь. Он смотрел то на старика, то на Президента и ни как не мог понять, в чем подвох. Ну, выпили за Президента и выпили. А что Кульку не нравится?
   - Друзья мои! - прервал его раздумья Ашот. – Я должен открыть вам небольшую тайну. – Он выдержал паузу, сделал загадочное лицо, чем еще больше пробудил интерес у присутствующих, прокашлялся и продолжил: - Я сейчас был в Бочаровом ручье, в гостях у нашего друга Сивухи. Да-да, у Сереги Сивухи. Он сейчас исполняет обязанности Президента, в то время как настоящий Президент, по воле случая оказался в сложной ситуации и в данный момент находится перед вами!
   Наступила тишина. Для кого это было новостью, стояли с открытыми ртами и переваривали сказанное и только-что съеденное. В полном безмолвии было слышно, как урчит в желудке у Кулька, как зевнула соседская собака за забором, как в саду шуршит мышка в опавшей листве, и даже показалось, что слышно как скрипят мозги у Фантика.
   - Ты это серьезно, Ашот? – спросил пришедший в себя Кулек и пристально посмотрел на Сергея Сергеевича.
   Фантик тоже, изучающее уставился на Президента.
   - Да, друзья мои, я Президент России, Сергей Сергеевич Пулков! По некоторому стечению обстоятельств, каких, я сам до сих пор не знаю, я нахожусь здесь, с вами и так же как и вы сгораю от нетерпения узнать, как ваш Сивуха оказался на моем месте.
   Снова повисла в воздухе немая пауза. Все присутствующие переглядывались, ожидая друг от друга разъяснений.
   - Все очень просто, господа! – торжественно произнес Ашот, нарушив неловкую тишину, и поведал им незамысловатую историю, о том, как поменялись ролями Сивуха-президент с настоящим Президентом Российской Федерации. За тем посвятил  присутствующих в план дальнейших действий по возврату Главы государства на его же законное место. Обсудили все детали генерального плана: - степень опьянения Сергея Сергеевича, в которой он появится в Бочаровом ручье, так как Сивуха уже достаточно выпил в присутствии приближенных, цвет плавок, время и место проведения операции.
   Федор с Николаем внимательно слушали выступающего, покачивали головами, то и дело посматривая на Президента, с которым они, совсем ещё недавно, так бесцеремонно выпивали и посмеивались над ним.
   - Вы уж извините нас, Сергей Сергеевич, - промычал Фантик и застенчиво отвел глаза. – Мы же не знали. Мы же думали, что вы, это наш Серега Сивуха, - продолжал он бубнить куда-то в сторону.
   - Да ладно вам, мужики! Все в порядке! – решил развеять образовавшуюся в атмосфере напряженность Сергей Сергеевич. - Я что же, не человек, что ли? Ну и что из того, что я  пост такой высокий занимаю, и должность у меня очень ответственная? Я такой же, как и все. Из народа я! – Президент ненадолго замолчал, не зная, что еще сказать и как приободрить людей, вызволивших его из психушки и возможно спасших его от действительного сумасшествия. – Ну что вы приуныли? Что изменилось? – продолжил Сергей Сергеевич. - А давайте выпьем? – вдруг осенило его. – Время у нас еще есть, да и закуска, вон на столе стынет. А ну-ка Фантик, или как там тебя, Федор? Давай наливай, а то вы что-то приуныли, носы повесили. Так не годится. Мы же не на похоронах! Честно говоря, я вообще-то не пьющий, но обстоятельства выше меня! События, произошедшие в последние три дня, заставили меня изменить свои убеждения и посмотреть на алкоголь с другой стороны. Посмотреть на его положительные качества, так сказать лечебные. Ведь если бы не водка, я бы действительно сошел с ума! Так что давайте не пить, а лечиться этим замечательным напитком. Ну, за здоровье?!
   Через полчаса напряжение в компании немного спало, а еще через час его уже вовсе не было. За столом мирно беседовали простые, титюновские парни с Главой величайшего государства. Разговаривали запросто, будто перед ними не Его Величество Президент, а их старый приятель Сивуха, которого можно и по плечу похлопать, и послать подальше, если что не так. Ашот в это время обзвонил своих соплеменников и договорился на счет лодки, на которой им предстоит выйти в море и выпустить за борт Президента.
   За разговорами время пролетело незаметно и вот, уже настал час «икс», время привести незатейливый план в действие. К дому подъехал знакомый всем автомобиль, с ашотовским родственником и просигналил три раза. Вся компания поднялась из-за стола, молча посмотрели друг на друга, сверили часы, не спешат ли они, и засобирались в дорогу.
   Сергей Сергеевич и сопровождающие его лица с трудом втиснулись в машину, примостились поудобнее, насколько это можно было в стареньком «Опеле», и не спеша поехали к причалу, где их поджидала арендованная лодка.
   На море, как и в тот злополучный день, стоял полный штиль. Лишь от проходящих большегрузных судов поднималась небольшая волна, набегающая на прибрежную гальку и откатывающаяся обратно, покачивая при этом мелкие суденышки, пришвартованные к пирсу.
   Президента усадили на корму лодки, Фантик сел за весла, в центре, а Ашот с Кульком расположились на носу, как вперед смотрящие, указывающие направление движения.
   - Смотрите, смотрите! Это не нашего ли Президента трусы прибило к берегу? – радостно закричал Кулек, указывая пальцем на цветную тряпку трепыхающуюся на прибое.
   - Похоже да. У него у одного такие цветные были. Других таких на всем побережье не сыщешь, - согласился Фантик и поддел их веслом.
   - Да выбрось ты их, может это и не его вовсе, - брезгливо проворчал Николай. – Что, думаешь он носить их будет? Они уже водорослями поросли. Ашот, скажи ему, пусть выбросит, да пора уже отчаливать, а не с трусами возиться.
   Старик дал отмашку и Фантик, поняв команду совершенно правильно, зашвырнул трусы в море и налег на весла. Судно мгновенно отделилось от берега. С таким мощным гребцом лодка помчалась плавно и быстро, почти как флагманский катер командующего Черноморским военно-морским флотом. При такой скорости, да при попутном ветре, Президент и компания уже через десять минут были на месте. Остановились как раз напротив Бочарова ручья, развернулись носом к берегу, подняли весла и осмотрелись. Берег оказался вдалеке и разглядеть, что там происходит было не возможно, да и заходящее солнце отражалось на безупречно-зеркальной глади и его отблески слепили глаза. Зато позади, за кормой отчетливо просматривались два огромных эсминца, приставленные для охраны особы государственного масштаба.
   - Здесь долго находиться нельзя, - заметил Сергей Сергеевич, поглядывая на военные корабли. – Мы как-то подозрительно встали, могут подумать, что мы диверсанты.
   - Надо создать видимость, что у нас мотор сломался, - предложил Фантик и с надеждой посмотрел на Ашота. – Им же не видно, какая у нас лодка?
   - Да ты что, совсем что ли сбрендил? - возмутился Кулек и для убедительности постучал кулаком по своему лбу. - Это тебе не портовый буксир и не рыболовный сейнер, а боевой корабль! Они же нас с самого берега засекли и оптика у них такая, что все твои фантики, которые ты за борт бросал, рассмотрели. Вон, уже орудия расчехляют. Сейчас пальнут по нам и из двухсотмиллиметровой пушки и тогда взметнутся над водой багровым фонтаном наши окровавленные конечности, вместе с щепками лодочными  и твоими конфетами. А снами Президент президентский! И с Ашота за лодку спросят, ему ведь ее на время дали. Так что, ты лучше шлепай веслами по воде и делай вид, что мы потихоньку плывем.
   - Я сейчас тебя веслом хлопну, и все будет в порядке, - без злости откликнулся невозмутимый Федор. – Фонтан будет не большой, но вонючий и в лодке свободней станет.
   - Тихо, кажется кто-то плывет, - прервал перепалку Ашот. – Ну-ка Кулек, у тебя  зрение получше моего будет, посмотри, что там. 
   - Точно! Плывет!- заорал Николай, словно морской пират увидевший с мачты землю, указывая рукой в сторону берега.
   На глянцевой поверхности уже четко просматривалась фыркающая голова, стремительно приближающаяся к лодке. Уже можно было разглядеть знакомые черты лица, глаза, уши и нос плывущего. Уже видно было, что это плывет Сивуха.
   - Ну что, Сергей Сергеевич, пора и вам в воду, - как бы предложил Ашот Главе государства.
   - Что ж, пора так пора, - как-то с неохотой вымолвил Президент. – Спасибо вам за все мужики, за освобождение, за хлеб-соль. Я в долгу перед вами, но мы с вами обязательно еще свидимся!
   Сергей Сергеевич скинул с себя одежду, пожал всем руки и дельфином прыгнул в воду. Проплыв под водой около десяти метров он вынырнул, помахал рукой, сидящим в лодке и энергично погреб в сторону резиденции.
 
   Они проплыли в метре друг от друга, на мгновение замерли, вглядываясь в знакомые физиономии, и поплыли дальше. В противоположные стороны.
   - Какое поразительное сходство, - рассуждал про себя Сергей Сергеевич. – И как судьба наказала меня, воспользовавшись этим сходством! Или не наказала, а предупредила?
   - А как похож на меня, - подумал Сергей Сивуха. - Ведь надо же, как природа пошутила над нами!