записи

Случаем увиденного, ставшего занозой в памяти…
На бегу. Иногда, за неимением под рукой бумаги, - кое что
на рукавах рубахи, дабы не пропало…  А, кому-то к праздному любопытству, ибо ни к какому делу, видимо, не пришить!

 (Февраль… Самым его началом…)
Чуть не всю нынешнюю ночь метелило с редким окаянством… Даже окно в неподдельном страхе почти до полного безглазия на ту темноту ощуривалось, так было беспокойно снаружи, - небом и землёю…
В стекло же, - колотилось,  да толкалось попеременно, - то  жалобой, чуть уж и не взаправду, истинно слёзовой, то какой-то неистовой, слепой, злобной и дерзкой круговертью!..  Снега, - подолы немерные, и железом каким-то о другое железо било попеременно, после опять распевалось, - назойливо, и тоненько, что любой  душе живой во всём вперекос…

Давно до такой степени не разыгрывались наши зимние, не приохоченные к порядку, темени, жалобы до того на этот раз случились осмысленными, что уж мне и пониманием человеческим  внятно вполне оформилось, -
- Пусти…
… Хоть той малой оконной форткой, или всё ещё не сподобило понять моего неприкаянного, вьюжного бродяжьего одиночества!?

Сам даже не вполне сообразил поначалу, что уж и вслух ответствую, -
- Как же… Пустить… И, - фортку, и - руки нараспах!?.. А, Сам-то Ты, - с чем в дом пожалуешь!? Только и богат, - темнотой морозной со своим ветром в обнимку,  да снегом, что будто бы белизны и красоты изысканной, а вот про истинную красоту,  тепло да Любовь, - слыхал ли когда!?

Сперва за окном (мне на удивление), - несколько приутихло… После не очень уверенно, но, всё же, -  и ответилось, -
- Скажи по буквам… Слово какое-то незнакомое…
Теперь, почти уж не удивляясь, отвечаю, по возможности, обстоятельно, -
- Не думаю, что подойдёт к тебе с пониманием наше сугубо не матерьяльное, буквами  же, -  Л Ю Б О В Ь… А, вот что сие по внутреннему смыслу, - коротко разве ли расскажешь…
 
Либо есть, либо нет…
Ощущения…
Они Ежу живому понятны с его ежихой, а Ты-то, - лютым холодом питаешься, и выглядишь неизвестно как, потому сомневаюсь, чтобы Любовь, хоть какая ни будь, тебе была понятна…
- Поясни… Хоть попробую понять…
- Изволь, но фортку открывать не подумаю, - ты мне все цветы, что на моём подоконнике сколько лет благополучно проживают, - моментом  проморозишь…
Любовь же, - не осмысленное, сугубо восчувствованное Обстоятельство… От беды спасти может, но и в беду с головой окунуть, а то и по Миру пустить вовсе голого, будто бы в дым пьяного… Всего головокружительнее от Любви – весной делается…
 
Зима, - Подобие Отдыха, Сон, когда Ты не очень зверствуешь…
Обдумывание  накануне накопленного, а Любовь, Истинное Её Величество, - Активное Бытиё… Всё Зеленеет, лес листвой одевается, птицы от зимовий к гнёздам летят, Всем, Всему и Во Всём - своё Великое пение… Всякий крик, - тайное заклинание…
 
Сумерки Просыпающейся к Свету Души!.. Мимо  плывут Сокровенные, Извечного Мира Истины, о которых стихами, да и то, - разве ли рассказать!?
С любовью - и ветер другой, и жилью,  словно наново, - со всех сторон теплее, Души распеваются сами собой и - друг другом любуются…
Круговорот Главных Земных Обстоятельств,  сообразно Основным Законам Течения Всех Времён.
………………………………………………………….

(Не совсем продолжением, хотя - тем же февралём и ещё кое что о «Течение Времени»)…
Течение  Времени, - внутреннему слуху дальнее, таинственное 
шуршание невидимого глазом песка… 
Иному в долг, иному, - наличности  растраты, - первые выплески себя, проснувшегося, - на том Начало Дня!
Не повторяйся! Иди – вперёд глазами. Не торопясь, но вдумчиво и, - спорым, ровным шагом… Падения и Взлёты… Сны в «оберЕг»… Дворцы! Чужие, (потому неузнанные), враги-друзья, (но и, - друзья-враги)… Вода, что к водопою, - в строю и с песнями, а то, искренне и молча, - улыбки исполать, лесной ликбез, осупленый, многоглазый, где  - с теменью овраги, иное, что в пути…

Но, и - Сны случаются… 
Другому Времени, в другие погоды-непогодные, во всём, всему, - тому и этому  Привет!
Четыре Взрослые Ступени, четыре разные пределы  Очередного, Неиссякаемого, что позади ли, подловато и несмело, с боков и впереди, - Знание, - при чём, - и  Не При Чём! Оно лишь к некоему вступлению в Главное, к тому же ещё, - вовсе не всегда голосом. Больше  мыслями, но и, вопреки  добру, - не редко только предполагаемому  быть  Добром…

Оглядясь… Вскользь, но и пристально, -
- Дров как бы и в достатке, а вот к настоящему ли Огню? Попробуй  ко,  да отрогай-угадай,  тогда - руби!

Иное, всем смыслом  - Всякое и  греет, да - не в то тепло, не к тому призванию. Ошибся!? Если и не беда, то что-то, (может статься) - ей очень и, весьма, подобное… Пересотворить!?..  Гнилое,- родит гнилое, а уж каким-то неверным  случаем - о Мудрости!?  Забудь навеки!..
Блуждая, - блуди ужо  и далее, - с прискорбием, а вот настоящая ли есть - Жизнь с Прискорбием!?..  Думаешь, - дослужился до пряника!?
В очередь, в очередь, в очередь…
 
Глядь, а оно - вовсе не пряник. Тряпка грязная, уж и к постиранию негодная! Сколько же вокруг бестолковой сутолоки,  да  занудной, несносной и неспособной  делу мельтешни, что  уж и утонуть успел…
Спасай себя сам! Хоть  за волосы, - немедленно и – Мимо!

Спеши, не мешкая, - торопит Путь, Его же гонит тем самым Временем, -таинственным песком, - ни в заслугу, но и не порицанием ещё… Твоим лишь собственным Естеством, -
- За новым поворотом, - поворот…
Потом - другой… После, - ещё другой  и третий… Тебя уже не ждут!  Иное Небо…  И,  - иное  Время!.. 
От Твоего, прежнего, - лишь пепел… Былинная, а то и болотная, ночная темнота, о которой ещё и не подозреваешь сам, как трудно хоть кому-то рассказать!?

А, нам не можется страдать…
А, - ей не можется без боли!
Увы, - печальные Неволи…
Жуют бессонно города,
Спит невозделанное Поле
А по пятам скулит беда
Лишь  тати хищные на воле
Не отвыкают от труда…

С нескрываемым сочувствием и пониманием случающегося весьма часто, но воспринимаемого не так, как следовало бы его соучастникам…
……………………………………………………

(конец февраля, начало марта. Собственным внутренним естеством)
Пойду ко Обладать!
Всему виной, - Душа, что в своём постоянном и вечном поиске утраченного Солнца, - не знает, где прилечь…

Наперёд хвостом, но с далеко не шутливым приветствием: «Обман ли, Приукрас, - грязь то и это»…
- Ведёт к Беде! Самое малое, - ко всеобщему нездоровью:  сперва Души,
после остального тела…  Забудь! Но, - насовсем  не уходи... 
Усни, как бы, - и не ворочай памятью. А, когда хоть несколько, -  отпустит временем: Покайся!
Перед другими, - такими, как и сам…
На перекрестье, многолюдно  хоженом, по вдоль дорожном… 
При ясном, зорком дне, ибо ночьми  голодными лишь плачут брошенные нами дети… (Кому-то - в Них спасенье, в ком-то – Их)… Кого чем наградит, таков и станет толк… А, теперь, - пусти… Устал тащиться вслед самому себе… 
Дай выспаться… Почто скрипишь дверьми!?
- Морозу угодить, а тебе сказать «Спокойных многих Снов… На долго,  но и - Не На Век»
- С Богом… Ступай и - сам  ложись…
Метельным и это станет утро… Которые в Пути, - завидовать не стоит. Иди, - сказал, - сто раз не повторять…
……………………………………

(май, того же года - несколько позднее)
В  бездумной беспечности весь день то там, то здесь бродил лесными, малыми дорожками  - что умудрился даже заблудиться.
И, сталось так, - пройдя очередной из них ещё немного, на этот раз меня остановил уже развилок.  Вместо одной тропинки, - сталось Две..
Попробуй угадать, - которой продолжить: одинаково незнаемы, - та, и эта, пользоваться же обоими и разом - не дано сподобиться…

Выбрал собственную состоятельность!
Ни левой, ни правой, - напрямик, немятою и прелестной, вполне уж зацветавшей луговиной, - куда как станется…
Травой нетоптаной, пренебрегая правилом души, - не портить луговым Хозяевам их кроткого, улыбчивого гостеприимства!
Увы, хотя торные пути и много увереннее, и удобнее неторного бездорожья, но каково же они вполне умышленно и весьма неудобно петляют… Там обходя крутой, утомительный преодолению пригорок,  там камень непомерный, томящийся собственным несуразным размером, там пень неновый до того, что весьма густо оброс торопящимися к теплу  и свету своего же собственного производства подростками…

Так и продолжал, - как станется, -
Немятой и цветущей луговиной!
И - глазу веселее, характеру просторней…
Без почитания сего улыбчивого, хозяйского гостеприимства, навстречу чему-то вопреки, чему то - вдоль по сути…

Вот если, да -  когда…
Быть может и не очень нАдолго, но сделается жить не вмоготу,  -

- Припомни перекрёсток…
И, - выбор собственный Пути, что от чего-то, - да и уберёг
Но, - Наградил в одно и то же Время…
И, то и это, - по собственной заслуге!
…………………………………………….

(Всё ещё майское, - другим днём)
Славка. Птица. Пеструшка малая.  Она же – «огородница», - поёт и по утрам, поёт и в погожий, тихий вечер…
А, вот о чём!?  Попробуй  угадать, - ТЫ,  ЧЕЛОВЕК, ЧТО ВЗАПЕРТИ, -
В СЕБЕ САМОМ!..
Хоть и большой, но - недалёкий и убогий в сравнение с малюткой малою,  себя нашедшей и свободной, так нераздельно вписавшейся в округу, которой ты всегда останешься чужим, (и даже более) - во многом и Враждебным…
Труды-труды… И, в запуски, и с пением, но только  не в обузу - себе и тем, кто слушая, - не слышат!

О чём ты, хлопотунья!?
О том, что Лето - не так влекуще и таинственно, как пьяная, разгульная Весна!?
Что на пороге Осень…
Что Весна – милей и обещает много больше того, что Лето может дать…

Хлопотунья! Ничего не требуя взамен, - смиряется и славит то, что есть! Высокое далёкое Небесье… Простор, зовущий в путь… Который, (будет ли!?), а может и не быть, но, - и то, и  это: пустяк в сравненье с тем, сиюминутным, что всегда - Вокруг и Около… И, безраздельно, - Есть! 
И, - превосходит всё  суетное, что вдоль,  и попрёк: ТО ДОЖДЬ, ТО СЛИШКОМ ВЕТРЕННО, ТО СЛИШКОМ СУХО, ТО ОЧЕРЕДЬ ЗА ТЕМ, ЧТО НЕ СБЕЖИТ…
………………………………………………

(Свежее. 20 числом мая месяца… Запавшее в душу во время весьма позднего, очередного лесного блуждания)…
Вообще-то: ни дать, ни взять  - Суесловие.
Хоть вдоль, хоть поперёк… Дремоустовые, вкруговую  привады ожидания, - то ли дыма от чего-то пригоревшего, то ли иного внеразуменья, - занозой, неопознанной и, всё таки, - караулящей (нас всех, меня ли, единственного), предчувствием какой-то неминучей, ниспосланной нам временем беды… Хотя, казалось бы, - что в том ему, (мне),  плетущемуся…Или, - Иному какому,  Ему, - Единственно-Всевеликому, со всем своим хитрящим косоглазием и вечно впустую шамкающим ртом – до прежнего и вполне уже внятно кошачье-собаческого: «Тубо-Брысь»!?  Лени, заспанно благие, и ни в чём, никакого учёта, - хорошо ли  сие, или же сие  весьма со всех сторон и по всем причинам  плохо!?
Всё в своём выросте на, свой собственный, аккуратный, порой завистливый  и внимательный глаз! Тут, всенепременное, -
- Ступай!
Чего уставился!?
Одним нелёгким – на другое нелёгкое, а прок-то, скорей всего будет завтра опять  в чём ни будь другом, коли ещё, вообще, сыскаться ему станется…

Точно ведь… Пора бы и к дому, отчего же тогда всё шагаю, да шагаю!? Лес, хоть и не слишком великий, но и - Сам в Себе, и ко мне не без любопытного, хмурого внимания… Одним глазом стережёт, другим усмехается, да при том - и вполне уместное ожидание, - не опалю ли тем самым костром…
(Эти мне, двуногие, человеческого  обзаведения институации, - темнотой не умеют пользоваться, непременно стараются осветить, что задремало и от того горько встрепенётся, да испугается, а  им ещё, непременно, - играть ртами и греться ручёночками крайне почему-то необходимо)…

Ночь, - поЗаполночь. Не до прока. Низина, - мох повялый да от самого корня сырой до того, что пучком, в рот засунутым, - напиться вполне состоится.
Ночь-позаполночь не прочь и победокурить. То тут, то там – глазом зыркнёт, - змеиное ли любопытство, может – цветка Анюткиного смиренная,  неопасная, вполне кроткая улыбка… Ни огня беспечного, ни дыма табачного под чей-то кашель, аллергически  задышливый!
Когда же присесть изволится, - просквозит холодом луговина ближайшая, обнимет всеоблильною,  одроглой сыростью…
Коленки сперва (или что там у меня уже вместо коленок)… После грудь, да изнутри всего до самого малого остатка, - не сиди… Иди далее самым спешным волчьим поскоком… Домой правь!

- Домой, точно, - давно пора бы…
Почти уж и не шагается…
Тут опять наградой глазу к темноте привыкшему, - этот самый Лес… Может и не самый Великий… После очередной, не очень значительной поляны, - теперь уже своей новой, правоверной еловостью, и опять ведь,  (ко мне, ко мне, не к кому ни будь), -  не без того же, крайне осторожного, подозрительного внимания!
 
Серпо-узкий,  двуклювой ледяшкою, - месяц…
Не месяц, - ножик татарский…  Словно резать какого-то чужеданного, приблудившего невзначай, - намерился… Лишь  до времени – украдкой в верховой сосновой мереже ожиданием опасным томится… Меня ли высматривает, да ожидает!?
Тут и куст какой-то (шапка, да шубища по плечи косматая), молчит но, уж точно, - осудить наметился… Сам с толку собью, - спрошу: «Хорошо ли нынче тут у вас лыковые лапти плетут»… А, ещё, -  вовсе в полный закрут его лиственного сознания: «Чьи деньги с праведной ценой на ту неделю обручились!? Какие из них  в ветер, да костру на рстоп, какие в дальнюю дорогу с собой припрятать!?»…

Костров – ни-ни! Волествольное  крутоветвие, наземное и позёмное волеизъявление!  Сущее же, изнутри, иже еси неслышимо-невидимо блюдящее  в нас, - себя самого и иного всякого, живого, нормально чуткого, ещё и направляя собственному естеству соответствовать, -
- Изволь всякое сущее уважать, как во всём ином от самых первых начал было положено…
 
Поклонись!
Не то, - сам поклоню…  Да, ещё и в три, а не то и во все четыре погибели…
И, - чтобы дома быть до утренней первой росы, - посвечу дорогу кое чем,  не вовсе обычным… Мне не в наклад, тебе не к испугу! 
С Богом!..
Такие-то вот дела. Хорошо хоть, что всё рано или поздно, но всё же кончается, а уж каким образом – это  которому как…
……………………………………………………

(Тогда же… Давясь бессонницей, в домашней  обстановке, - итожась…
Уступая давно в меня поселившемуся. Может, если выплеснулось, то и, - Отпустить способно!?)
Пороки… Как без них!?
Когда и не налицо, - корявое, разбойное сучьё. Могли б и зеленеть… Как бы и - памятью,  хотя бы не на долго…
Тут прибавить, там убавить, кое что обровнять, да припрятать, и - след в след!..  Сам. Такой же. За самим собой (ветви с листвой сговорчивой, вполне зелёные, навыпуск, без лжей  потайных и лукавых ухмылок, никому не рисуясь, никого не браня, всему и всем, - Исполать!) Только где-то ведь, скривясь и ближе к основанию, в порядке всего сущего, ведомого Мучителем-Прогрессом, в коре, чуть не у каждого, - отметины горькие, (залижутся ли когда!?), - Нож, плохо точенный, отравный,  или пила двугорбая,  - кусали без стыда и жалости…
 
С того и Главное, мертвея постепенно, - иссякло по пути!
Глаза и волосы, и  остальное многое, - ушло в беду…
Не своим, живящим и страдающим - иным, придуманным с тоски, - чужим, угрюмым и больным, бензиновым Устройством Неустроя… Чтобы - без удержу  и, - всё уж нипочём! Тогда и быть костру!!
 
Да, не обед  творить, не мясо жарить…
Всему, любому всякому, о нерукотворный столб распятому, - сперва колени опалить, потом, до  сердца добираясь, мычанием одарить, за тем уж высушить и без того, - понятный лишь услужливым кишкам, давно слепой, со школы  извращённый, хилый разум!

Да, Здравствует Прогресс! Святой Цивилизации Дорогу!!
А, нут ко,  дорогой, -  ещё совсем немного, -
- Самых праведных, смолистых, сухих и толстых сучьев! Их ведь – всегда, - хоть в той же, такой  Великой, Богатой Франции всегда была нехватка…

Веселясь,  похваляясь друг перед другом изысканной, галантной учтивостью…
Весёлый, ломкий хруст, - Ему везде Привольно…
Так яростно, так Ярко и - так Больно!..

Всему и обо всём, (плохое ли, хорошее), - печалью вспомнится всуе давно утраченное: и птичье пение, бузинные охмурья, зелёный хвойный Свей и белок озорство, - всё  дымом в Никуда…
И, с крыльями,  - Бескрылы!
Братку - его шажок до княжеской могилы…

И, - вертит Миром Зло…
Зло  не имет - ни Стыда, ни Отдыха, ни Дна, ни Дня…
Злу,  - Хмурые Ветра, слепые Темени, Беспамятство и, Пахнущая Болью,
и; - Весёлым Страхом - Кровь!

Так…
Не научившись  ничему
Хромая…  И, - Всяк Своим Путём!
Мочальное бы веревье - опояской. На голову, -  или колтун из перьев, или чугун прозакоптелый, в котором воду ставят на огонь и хлёбово  обычное заваривают…
Так ведь, - нет!..  В шелку и сладострастиях
 
А, вот и, - Прозрелось  Необычное: Снег Белый, - Стался Чёрным!..
Взбеленясь, - Всё Ветер искрутил, и - Отчудесил:  распряг - невиданных до толе негодяев: железо-лакированных, в шелку и пьяных нефтяною кровью,   что - Конь, - Живого Тепла Исполненный…
Верноподданный, косящий в любви и любопытстве умным глазом, - отныне почти уж не удел!
 
Увы!.. Он был лишь дружескому бегу, а тайной, удобной похоти и кражам не обучен. Играет сам Себя!  С ладоней воду пьёт (лишь чистая была б), спит, - стоя и недолго!  Взнуздать, да – тетивой… Да, - Полем, что и Небом не вспотык… Так Нет ведь!

Сыскав предлог, -Тобой ли, кем другим, -
- Всеми вертели…  Семь на девять  и - Впрок… Чтобы толпою были,
когда и в одиночье!
 
Покуда…

Ты не стал самим собой (за пазухою зло, по птичьи, сбоку, глаз, -, не глядя, - увидать… Что  около, а что и, - наперёд)… Душа же, -
Гнездо сорочье (с крышей, и - двойное дно)… В четыре стороны - четыре тайных двери!..  Вдомёк всему, что всуе… Боясь скворца, что гордо бережёт достоинство, не боясь собственной своей весны и смерти…Ты же – уголовной, неутолённой моды ворожба!  Жестянкой из под пива сам, и такое же, по состоянию и матерьялу, - сердце…

Своевременный, вполне нормальный - современный человек!
По воле пинка-случая чьим-то каблуком раздавленный, - Вторсырьё! На вес и - в переплав… Бомжу не поленившемуся - хлеб!
……………………………

(Последние  дни мая...
Вот же, - угляделось…  Замер… Не спугнуть!)
Утро! Начало одиннадцатого, но солнце вполне в летнем своём  разбеге.
Спускаюсь ступенькою в последнюю, ночную свежесть сада, - тут-то и, -

- Кто-то!..
(Не успел разглядеть, - кто именно), в цветнике, ухоженном и обильном, что много уже лет назад был благополучно разбит на самом солнцепёке, - суетливо и немного озорно в его цветах зарылся, дабы, как тут и оказалось, - надёжно в нем упрятаться и замереть… Тут же… Кто-то, но уже другой для аналогичного ухорона, - обильной тенью от старой, жившей по соседству яблони, удобно воспользовался, благо трава вокруг была до сего не кошенной, потому и сталось ей тоже стать неким удобным для него прикрытием…

Я, - замер от вполне естественного любопытства. Наблюдаю, что последует  далее…
Далее, - не только увиделось, но даже уже и услышалось  нечто скрипичное, - смычёк ли потерявши (может вполне сознательно, из озорства, - бросивши), одними лишь пальцами кто-то осторожно принялся оглаживать и пощипывать скрипичные, живые, явно страдающие своей неполной озвученностью  струны, а  вот в луговой тени…

Невидимому фаготу (по голосу это был, несомненно, фагот) оказалось концертировать  много удобнее, -  ветерок, шаловливый и живой вполне, дружелюбно ощупал все его, большие и малые дырочки даже под самыми потайными клапанами…

Укорой… И,- не вслух,  но будто где-то рядом…
Пусть Правды в этом не было и нет, -
Минутою спустя откликнулся кларнет
Уже не нашего, - чужого вовсе сада…
…………………………………………………………