Фамильярная история

Лариса. Наш делопроизводитель. Очень обаятельная, общительная, невероятно эмоциональная, страшно романтичная, бесконечно добрая и участливая, да хорошенькая, в конце концов! Для неё все человеки, как для булгаковского Иешуа, — тоже добрые. При всём том Лариса немного несчастная. Или много? Как посмотреть, в общем. Ей уже 29 лет, а она никак не может выйти замуж. А ведь она ещё и готовит прекрасно, кроме всего прочего! Мы Ларису любим и жалеем. И время от времени кто-нибудь из нашего коллектива устраивает ей «неожиданные» знакомства: то брат восьмиюродный к кому-нибудь внезапно приедет, то старый сослуживец заскочит, то хороший знакомый мимо шёл и зашёл вот чайку попить… Все надеются изо всех сил: а вдруг очередная кандидатура окажется Ларисиной половинкой! Той самой, предназначенной судьбой. Но нет… Не приклеиваются половинки, пугаясь, видимо, Ларисиных непоказных эмоций, искренности, да, бог знает, чего ещё!

А девушка страдает и всё больше впадает в отчаяние. К тому же фамилия у неё… Ну не самая, конечно, неблагозвучная, но поразительно Ларисе не подходит. И к тому же она понятия не имеет, ЧТО может означать эта странноватая фамилия: Парфаньчак! Мы все считаем, что и это тоже достаточно серьёзная дополнительная причина, чтобы страстно хотеть выйти замуж и сменить фамилию. Наши дамы зовут несчастного делопроизводителя Ларёчек. Наши джентльмены — куда суровее — Ларёк, но зато они же при всяком удобном и неудобном даже случае дарят девушке шоколадки или шоколадные конфеты, которые Лариса (на нервной почве, наверное) просто обожает и нисколько себя не ограничивает. Но не думайте, фигуру они ей не портят. Она вся такая… ладненькая! Ну вот как Голубкина в фильме «Гусарская баллада». О, тоже Лариса, кстати!

А нынче у Ларисы заметное оживление и радость в глазах — она уезжает в отпуск. Да не просто в отпуск, а на Чёрное море. Да не просто на Чёрное море, а в ведомственный дом отдыха. Событие, что ни говори. Обычно-то она к родителям ездит, а тут… Дамы её целый день инструктируют то с глазу на глаз, то чуть ли не всей женской половиной коллектива сразу. Заинструктировали просто! Мужики немногословны и дурашливы: «Ларёк, не посрами!», «Ларёк, мысленно мы будем рядом!» Ха, да нужны мы ей там (даже мысленно!) как собаке… пятое колесо! Тем не менее, и я не преминул вставить свои пять копеек, чтобы подбодрить как-то, что ли…

— Ларёк, — говорю многозначительно, — вот увидишь: в этот раз у тебя всё решится! Это я тебе совершенно авторитетно сообщаю, как широко известный в очень узких кругах колдунолог в пятьсот восемнадцатом поколении.

Большие карие глаза Ларисы вздрагивают и на секунду загораются безумной надеждой, становясь ещё больше. И… гаснут.

— Правда? — грустновато улыбается, давая понять, что оценила шутку и благодарна за неё. — Смотри, ты обещал!

А через месяц в коллективе настоящая сенсация: Лариса приехала из отпуска… с обручальным колечком!!! Загоревшая, дивно похорошевшая (хотя, куда уж больше!), оглушительно счастливая и сияющая, как капелька росы в солнечных лучах. Капельку немедленно затащили в ближайший кабинет и грянули практически хором:

— Рассказывай!

— Ну… что рассказывать… даже не знаю… В общем он… Он такой… Он прапорщик вообще-то… Старший! В Москве служит. Он замечательный, понимающий, добрый, умный… Самый лучший! И мы с ним познакомились в первый же день, как приехали. Ну вот… А перед отъездом уже… ну… пошли в ЗАГС и расписались, представляете?! Серёжа теперь будет добиваться перевода сюда. Думаю, его к нам, на периферию-то, легко из Москвы отпустят, правда же?

Коллектив молча слушает счастливый Ларисин лепет, мужики слегка мрачнеют и начинают тревожно переглядываться с дамами. Ведь если этот столичный расторопный старший прапорщик обманул нашу доверчивую добрую девочку, то… то надо будет его потом из-под земли достать и… снова в неё закопать! Лариса наших многозначительных переглядок не замечает, поскольку то и дело любуется украдкой своим поблёскивающим обручальным колечком. Наконец наш бухгалтер, ухоженная красивая дама чуть за сорок, осторожно спрашивает:

— Ну и… какая же теперь у тебя фамилия, Ларёчек?

Лариса слегка розовеет, смущённо хлопает пушистыми ресницами и еле слышно говорит:

— Брынзыльнюк…

Это не по-товарищески… Это несколько подло даже… Это абсолютно по-свински, но… После секундной паузы все начинают не смеяться даже, а буквально ржать до слёз. И никак не могут остановиться. Самое удивительное, что Лариса не обижается. Она со снисходительно-всепрощающей улыбкой смотрит на покатывающийся коллектив и терпеливо ждёт, когда утихнет эта буря эмоций. Нет, наш Ларёк определённо изменилась! Дамы уволакивают её в свою вотчину, чтобы запытать с пристрастием, выудить пикантные и, конечно, известные экзотические подробности — море, звёзды, шампанское, любовь… Ах-ах-ах! Как романтично, блин… Но, в основном, конечно, чтобы попробовать опытно определить по рассказам новоиспечённой неискушённой жены, что за фрукт этот шустрый московский Серёжа.

Часа через два немного раскрасневшаяся и вовсе уж неприлично неотразимая Лариса, у которой даже взгляд теперь переменился, подошла ко мне и твёрдо сказала:

— Спасибо тебе! Ты точно… этот… который в пятьсот восемнадцатом поколении!
— Да ладно тебе, — отмахнулся я, — не за что! Брякнул просто так…
— А вот и не просто так! — горячо запротестовала Лариса. — После твоих слов я… знаешь, почувствовала… да нет, вот как-то просто поняла и всё — в этот раз точно встречу! Вот просто уверена была! И прямо в первый же день, представляешь?!

А я слушал её и тосковал. Что будет, если этот старший прапорщик окажется гадом?! Она же не переживёт…

Через два месяца в коллективе вообще СЕНСАЦИЯ!!! Прибыл старший прапорщик Брынзыльнюк — для дальнейшего прохождения службы. И оказался очень приличным хорошим парнем. Коллектив облегчённо и радостно вздохнул. А Лариса всё это время нисколечки ни в чём не сомневалась. И практически ровно через девять месяцев после приезда Серёжи родила дочку. А когда я, спустя несколько лет, уезжал из «периферии» на новое место службы, Лариса уже была матерью троих детей. И жили они с мужем на редкость дружно, душа в душу, что называется. Вот, что значит, половинки нашлись. Так срослись сразу  — не отдерёшь!
А фамилии… Да не в фамилиях дело! Лишь бы люди были хорошие! Верно?