Лесные сказки

- Привет, Волк. Что мимо трусишь? Присаживайся на поваленную липу , - подозвал другана Медведь. - Ствол толстый, удобный, к самой земле припал.
- Я , лучше, на травку, дружище... Да! Ураган не шутейный ночью бушевал. Хорошо, что полосой прошёл. Моё логово не пострадало. За оврагом бурелома нет, - самолюбиво сообщил Волк.
- А мне, что не больше стволов валяется, то лазить по ним сподручнее. Сподлапнее, то бишь. Берложка моя тоже цела. Горевать не о чем. - И Медведь , как и Волк, не отличился сердобольностью к соседям по лесу. Оно и понятно: хищники.
- Медведь, а не ведаешь ты: Лису, нашу критиканшу, прохвостку, в норе дубьём не придавило? - чисто из любопытства спросил Волк.
- Не в курсе. А было б жаль. Некому было бы наши с тобой анекдоты обозревать. Это ж какая мощная реклама! И Сорока, трескунья, туда же норовит, в рецензенты. Под лисий тявк подстраивается. Нет, не годится белобока в писаки, хоть и в перьях. Вот, Лиса, как её ни порочь, - авторитетная шельма! - посмеиваясь, ворчал Медведь.
- Точно! - согласился Волк. - Лиса себя лживо подать знатоком литературы умеет. А у самой, авантюристки, за душой ни единой творческой строки. Одни рецензии свысока. Коли ураган её не напугал, как бы нам с тобой её встряхнуть, дружище? Не всё ей нас обижать!
- Как Лиску на место поставить? Легко и просто! Или мы с тобою, Волк, не рассказчики? - воодушевился Медведь? - Как она с нами, так и мы с ней! В анекдот её, каналью!
- Испугаешь Лису нашими анекдотами! Она их ни во что не ценит. Благо, над анекдотами бы смеялась. На то они и - юмор. Так она над нами, бестия, издевается, за авторов нас не держит. И на весь лес срамит. Ярлыки навешивает. Какие мы графоманы? Мы лапой и писать-то не умеем. Сказители мы! Бояны! - разошёлся Волк.
- Ну! Загнул ты шибко. Мы, всего лишь, юмористы, - умничал Медведь. - Пусть Лиска тешится. Народ разберётся. Но в чём-то ты прав, Волк. Нам с тобой и сказки по плечу. Попробуем, друган?
- Давай, Медведь, - загорелся Волк. - Про Лису?
- Про лису! По очереди! Кто интереснее! - придумал Медведь.
- Твоя идея - тебе и начинать, - спасовал Волк. Он тормозил в смекалке частенько. Медведь отреагировал на это спокойно. Согласился, стал почёсывать затылок. Призадумался. Не простое это , оказалось, дело, - сказочный сюжет придумать. Но с чего-то стартовать надо! Решил, для начала, потрясти фольклор. Конечно, первой на ум пришла сказка "Колобок". Она - самая-самая... Кто бы сомневался!
Завёл Медведь сказочную канитель. Во всех подробностях смаковал, в своё удовольствие и на свой лад. Про Колобка.  Про Зайца, Волка, про Медведя... В перспективе - про Лису, как условились. В новой сказке Колобок так же в лес попал, так же от каждого из них  ушёл. Однако - так, да - не так! Мотивы придуманы совсем другие. Про Медведя сказочного, точно про себя, любимого, Медведь со всеми медвежьими эмоциями особенно вдохновлённо и  взахлёб рычал:
-Катится Колобок, а навстречу ему Медведь. "Стой, - говорит, - съем тебя". А Колобок ему: " Давай, спою для аппетита". Медведь в ответ : "Не ресторан здесь. Гыы! Ха! Ха! Ха! " А Колобок - своё: "Не пожалеешь, косолапый. Даже благодарить будешь". И запел на пне, как на сцене:
" Я - Колобок, Колобок,
запылился чёрствый бок,
весь в изюминках мышиных,
я метён метлой полынной.
И занозною щепой
я скребён почти слепой
старой бабкою в амбаре
по сусекам, а в опаре
вместо соли был песок,
коим тёрла та горшок.
Дед в окно меня забросил,
и качуся я вдоль просек.
Меня Заяц есть не стал,
лапой чуть не затоптал.
Волк, тот пнуть хотел, как мяч.
От него умчался вскачь.
Я зато талантлив, смел.
Спел, чтоб вкусно ты поел".
Песенку Колобка Медведь, как и в народной сказке, постепенно прибавлял, и остался собой доволен. Волк был восхищён и нервно вспоминал подходящие для переделки сказки. Способ, придуманный Медведем, был понятным.
- Медведь - не дурень, - продолжал сказочник. - Ясное дело, есть Колобка передумал. Хвать! - его лапой да и забросил на лисью тропу. - " Хорош  Лисе надо мной подсмеиваться. Теперь сама, давай-ка, попадись на мою уловку. Гыы! Ха! Ха! Ха!" - засмеялся Медведь, наслаждаясь своей сказкой.
Насмеявшись досыта, продолжал: "Так оно и вышло. Лиса-то своей гордой хитростью действует. Колобка с пенька слушать не стала, чтобы времени не терять. Глухой притворилась. "Сядь, - говорит, - Колобок, мне на нос, тогда расслышу песню твою". Не успел он спеть. Сразу,- ам! - и проглотила, дура, булку, в пищу не годную. Животом мучилась! Заслужила, шельма". Гыы! Ха! Ха! Ха! - снова охватил Медведя смех.
Волк по траве катался, тоже смеясь злорадно. С подвыванием: "Ууу! Ха! Ха! Ха! " Это его взбодрило, появилась идея, и он подумал, что у него не хуже получится про Лису небылицу сочинить. Приступил.
- Теперь моя очередь, - сказал. - Я тоже посмешу. Жаль, Сороки нет рядом. По всему лесу надо бы разнести про Лису-неудачницу, чтобы малость прижала свой хвост, а язычок прикусила. С глазу на глаз ей такое, ведь, не расскажешь. А и расскажешь, по-своему переиначит, рыжуха бесстыжая.
Лиса , как всегда, тут как тут. Точнее, там, где надо. В кустах подслушивала: " Ох, Волчок, Волчок. Как же ты , на сей раз, прав, серый. Переиначу, непременно переиначу. Отобью охотку покушаться на мой авторитет. Тебе, бездарю, в первую очередь. Мишеньке, горе-сказителю, во вторую, стало быть. Врёт, дурной, не без таланта. Да смысл в этом какой? Я себя нипочём в обиду не дам, а остальной лесной народ не осмелится такое повторять. Даже - слушать. Кроме Сороки, будь она не ладна. Надо её в союзники , как всегда, привлечь. Интригой. Падка птичка на сплетни всякие. Только бы вовремя подлетела, трещунья. Не родился ещё тот зверь, не вылупилась ещё та птица, кои меня, Лису, перехитрят, сатирой задавят, над Лисой, без последствий для себя, поглумятся. Я вам покажу, какая я глупая, дура. Я вас научу , как животом в анекдотах мучаться, получите комикс на себя по заслугам, забудете, как признанный, любимый всеми, народный фольклор портить".
И , не обнаруживая себя , стала Лиса в уме исправлять услышанное сочинение на справедливый лад. Заодно и комментарий к нему. Месть , так сказать. Волк уже сочиняет Медведю в уши. Но Лису не запутаешь! Она не две, сразу несколько проблем решать может. Слушала - ни пискнула. Ни от смеха, ни от злости. В лапах держать себя умеет. У Лисы всегда всё под контролем. Волк, как Лиса и ожидала, долго не разглагольствовал. Потому, как - груб и прямолинеен от природы. Не Медведь, дедок-сказитель. Ему не до эпитетов и стихов , а лишь бы Лису под позор в сюжете подвести. Именно это он считал главным и смешным. Улёгся Волк поудобнее на траве и , хвостом себя обмахивая, начал  свою сказку сказывать:
- Слушай и вникай, дружище Медведь. Я - вкратце. Едет мужик на санях с рыбалки. Глядит, на дороге Лиса дохлая замёрзла. Положил её, притворщицу, на сани, а она - давай, втихаря рыбу на дорогу выбрасывать по одной. Волку по близости , в кустах рыскать случилось. Всё видел: как Лиса на дороге развалилась, как потом с саней спрыгнула. Искала, искала рыбку, нюхала снег, всё - напрасно. Кроме двух последних , самых мелких, так и не нашла больше! Ууу! Ха! Ха! Ха! - трубно засмеялся Волк.
- Куда же они делись? - не догадался почему-то медведь. Наверное,  следующий  сказочный передел в уме прикидывал. Не просто двойное внимание старику контролировать.
     - А Волк не дремал, понятное дело, - пришлось вносить Волку разъяснение. - Не только следил за лисой и прятался. Долго ли ему с голодухи проглотить рыбёшку за рыбёшкой? Потом подбежал к Лисе и спрашивает: "Никак, мышей на дороге вынюхиваешь, рыжая?" "Ты, Волчара, рыбу мою съел?"- заголосила Лиса. "Твою - нет, её вороны деревенские растащили. Сам видел. Я своей рыбки наелся. В проруби хвостом наловил. Научу, - говорит Волк, - только попроси". Научил, научил. Всю ночь Лиса сидела, макала без толку хвост в прорубь, глупая. Так ей рыбки захотелось! Потому шкура на кончике хвоста у неё и поблёкла. Оправдание нашла: дескать, мода такая. Знамо дело, что за мода: подмёрз. И на хитрый хвост дури хватило. Ууу! Ха! Ха! Ха! - засмеялся хрипло Волк. Медведь подхватил  с удовольствием: "Гыы! Ха! Ха! Ха! "
Лиса за валежником пока себя никак не обнаруживала. Но не зря время тянула. Материала побольше накопить решила на этих пересказочников. Чтобы разом и со всей силой справедливого возмездия припереть их ответным тараном. Или она - не Лиса будет, не звезда фольклора, не профессионал во всевозможных тонкостях  изощрённой критики и сатиры. Полёживала себе, логику выстраивала, триумф предвкушая. А Медведь с Волком тем временем накручивали обороты самодовольной фантазии.
- Теперь - я, - радостно рычал Медведь. - У меня уже созрел сюжет .
- А мне бы сосредоточиться, тебя слушая, - отшучивался Волк, понимая, что в остроте повествования уступил Медведю. Немного, по собственному мнению. Сел опять Волк , навострив уши, а Медведь, покрякивая начал импровизировать.
- Теперь про Лису и Зайца послушай, друган. Очень смачно придумалось. Построил себе Заяц избенку-времянку лубяную. Лесу, тёсу не успел заготовить на нормальную избу к осени. Пришлось в лубяной печку сделать, перезимовать разок так. А Лиса, гулёна, всё лето прошлёндала и нору, как снегу надуло, в сугробе себе вырыла. На свой роскошный мех понадеялась. Не помог. Пошла к зайцу на печь проситься.  Заяц, парень  - не промах. Уложил шлёнду рядом. Да всю зиму и сластвовал на дармовщинку. Кормить Лису не надо. Кору Лиса не грызёт. Время от времени за мышами на охоту из избёнки выбегала и возвращалась под бочок. Зайца не трогала. Потому, как сама любительница до баловства всякого. Пусть, мал Зайчишко, зато прыток оказался. Ох и ублажал-крутил он Лиску за все её намёки хищнические! Однако, как только весна-красна улыбнулась, дал косой стрекача. Задними лапами упёршись о лубяную стенку, так скакнул, что избёнка , как карточный домик  развалилась. Сам - к своим заготовкам, а Лиска на печке, будто  голышом оказалась , при всём честном зверье. Шутка ли? Всю зиму с Зайчишкой прокувыркалась. Позорище на весь лес!
- Кто же ей съесть Зайца мешает? - недоумённо спросил Волк.
- Кто, кто? Любовь! Или виды на его новую избу, что вероятнее. Только он дальше крыльца её не пустит больше. Засовы вытесал крепкие. Если прибежит. Но, скорее всего, Лиса от стыда , в другую рощу подастся, - заключил Медведь. Помолчал, помолчал, кивая головой. Мол, так оно бывает. Потом, как взорвался надрывным голосом. Не то хохочет, не то рык разливает по всему лесу. Волк, аж встрепенулся от неожиданности. Затем, загадочно так, заулыбался и говорит:
- Теперь мою байку послушай, мохнатый. Не уступлю твоим россказням больше, - и улёгся опять на траву. Меланхолично хвостом замахал, морду кверху поднял вдохновенно, готовый к творчеству.
Лисе из-за валежника обоих сказкоманов хорошо было видно. Тем более - слышно. Те специально во весь  голосовой потенциал, чуть не на весь лес своё творчество представляли.  К чему им было осторожничать? Самой Лисы они не боятся, а только её языка. Но сегодня-то побиты её насмешки , считали Волк с Медведем. Ан, просчитались. Недооценили Лису. Не лыком пройдоха шита. Ни слова не пропускает, как на прицеле обоих юмористов держит. Теперь она на Волка взглядом сквозь спутавшиеся ветви устремилась. " Пошла борона боронить", - подумала она, как только Волк начал свой незатейливый экспромт.
- Утащила Лиса Петуха из избушки к себе в нору, - принялся рассказывать Волк. - Привязала его за лапы к лавке, приказала караулить лисятам, а сама вся в хлопоты окунулась. Печку растопить - надо, воду на щи куриные вскипятить - тоже, приправу покрошить - некому помочь . Лисята - малы. Караулить Петушка только и годны, а больше - играть его пёрышками, шалить.
Начал Волк пространно , Медведю решил не уступать в стиле. Потом незаметно съехал на обычный свой волчий грубоватый язык. Голые факты описывать ему легче.
- Кот, конечно, выследил Лисью нору. Заиграл у входа: трень-брень на гуслях. Лиса услыхала, послала первую дочку Чучелку посмотреть, кто там играет. Кот - матёрый зверь был, дикий. Высунула малявка нос, он и подманил её картинками. Картёжником заядлым кот оказался. Дочка - в мамку удалась, на всевозможное плутовство талант унаследовала. Сначала кот в дурачка её научил играть. На щелбаны. А как выезла к ним из норы другая дочка, Подчучелка, и поняла суть да дело, то на красный котов колпачок и, понятно, на Петуха играть стали. И пошла свара! Младшая ещё шустрее оказалась: не только к сестрице мигом присоединилась, но и ловко проигранного Петуха потом из под носа у матери умыкнула. Кот с Петухом давно домой умчались, а эти две дурёхи долго ещё в карты под кустом резались. Вскоре спутались с другими дикими котами. Всё из норы несут! Лиса с ними мучается! Забыла Петухов таскать. На мышей сил еле хватает.
Волк с Медведем со смеху покатываются, а Лиса в укрытии ухмыляется. " Хорошо смеётся тот, кто смеётся последний" - настраивает она сама себя. Только вылезти хотела, а Медведь новую сказку коверкать собрался. Волк, как пёс, уселся слушать смирно, притих, понимая уже, что пока проигрывает Медведю, как ни старается. Медвежьи сюжеты круче получились. Впрочем, так сам Медведь объявил своему приятелю. Попробуй бурому великану возрази. Лисе же - всё одно. Любые враки - причина анекдотчиков-сказочников самих в лужу посадить. "Вперёд, Лиса! На сказкоманов!" - скомандовала она себе. Вышла из засады, приосанилась, тявкнула, чтобы встречали, уважили, и выступила пред ними во всей красе, хвостище пушистый шлейфом волоча , как графиня. " Ну, держитесь, олухи!" - незаметно прошептала сквозь зубы Лиса, и тут же мило заулыбалась огромному, по сравнению с ней, Медведю и обязанному по природе быть свирепому Волку. Одновременно Сорока подлетела.
- Добрый денёк, дорогая, - пропела Лиса. - Ты-то мне и нужна. Новости для тебя есть. Разнесёшь, потрошками угощу. Садись, белобока на ветку, слушай. Да не слишком низко. А то эти товарищи лапой хватят, перьев не досчитаешься. И для ваших ушей тоже говорю, - обратилась Лиса к Волку с Медведем. - Сейчас в пух и прах ваши комиксы разнесу. Принимаете меня в турнир или сдрейфили?
- Ты, что же, Лиска, всё слыхала? - огорчился Волк.
- А то! Стала бы я в ваш бестолковый конкурс встревать. Слыхала! Во всех подробностях. Обзревать ваши шедевры не собираюсь. Много чести. И критики никакой ни один из этих опусов не выдержит. А оконцовочки отредактирую. Вам, слабокам,  в науку. Сорока! Готова слушать? Начинаю.
- Молодец - ваш Колобок! Всех простофиль обманул! Всех, кроме Лисы. Она настоящие изюминки-конопушки разглядеть сумела. Но всё равно не стала есть Колобка. Лисы ребят не едят. Бабке с дедом в деревню отвела. Внучком оказался. Погулять без спроса убежал, в Колобка играть вздумал. Накормили они Лису на славу. В гости завсегда приглашали. А над Медведем, Волком и Зайцем стал не только весь лес, но и люди в деревне смеяться.
Дед Лису потом на телеге в лес и отвёз, как кумушку дорогую. По пути порыбачить завернул. Лиса и рыбы наелась! Летом дело было, не зимой. Спрыгнула в лесу, пару рыбёшек сбросила для достоверности. Наплела Волку, что наловила хвостом с мостков, у запруды, как дед научил. Даже показала Волку, как сидеть правильнее. Волк с тех пор на рыбалку повадился. Ловит. Раков. Больно клешнями хватаются, но Волк терпит. Голод - не тётка. Так и ходит с общипанным хвостом, бедняга.
К зиме Лиса Зайца наняла лубяную избёнку поставить. Негоже с её мехами в землянке ютиться. Построил. Сам на вольной воле жил, в ложбинке. Как все зайцы. Даже в норе ему не по нраву. Не кролик же он. Лисе отказать в услуге не смог. Она ему - владычица, он ей - как золотая рыбка. На другой год избу запросила. На третий - терем. Истопником теперь.
Кот при тереме - в сторожах и дворниках. В красной шапке ходит, с ружьём. Дочек у Лисы двое. Кот их балует. На гуслях им играет. Уж такие певуньи, все в мамочку. И рукодельницы. Петушков на подушечках вышивать наловчились. Волкам и медведям в терем приглашения не было и не будет. Особенно бездарным до глупости сказкослагателям. Чему такие типы научить могут? В тереме - своя библиотека. Сама Лиса в лесной газете теперь, редактором. Ещё сказкопсихотерапией увлеклась. Принимает в избе, которую Заяц строил. Говорят, Медведя с Волком лечиться приглашала. Из милосердия. Не идут пока. А зря. Лиса на них зла не держит. На дураков она не обижается...
Лиса договорила всё, что напридумывала, но Волк с Медведем ей возражать, спорить с ней уже и не думали. Они молча встали и пошли каждый в свою сторону. Удовольствия Лиса не получила.
- Я в чём-то не права?- сама себя спросила литературная дока. Ответа у неё не было.
- И где она такого набралась ? - сетовал Волк, уходя, как побитый коромыслами в сказке, к себе в овраг. Сорока на весь лес трещала что-то. А Медведь завалился в малинник и сладкими ягодами заедал свою обиду. Друзья долгое время не встречались и юмористические турниры между собой не устраивали. Лисе критиковать было больше некого. Разве, что самоё себя? Но этому ей только предстояло научиться. Сорока, как объект для критики,  Лису не интересовала.