Никто

Никто.
И пусть потом будет боль и раскаяние, зато сейчас мне будет хорошо.
Голова трещит. Но маленький, пошорканный и засаленный от множеств грязных пальцев и прикосновений к расцарапанной пленке, пакетик дает достаточно сил, чтобы невозможно хромым шагом доползти до старой скамейки возле, почему –то до боли знакомого мне, дома. Это был когда-то мой дом. Я вспомнил. Я здесь уже не живу. А приходить сюда, старая, до зевоты скучная, привычка, от которой я никак не избавлюсь. Правильно родители сделали, что ушли раньше, чем поняли кто я на самом деле. Мне было бы больно ТАК их, мучая, убивать.
«Удобствами» по праву принадлежащей мне 2-ух комнатной хрущевки, сейчас безропотно пользуется моя какая-то тетка. Адвокат с большими связями. Молодееец. Уважаю таких одиноких ****ских акул. За ними интересно наблюдать. Сначала им кажется, что ОНИ играют с маленькой рыбешкой, а потом оказывается, что были сами смешной приманкой. И вот тут стоит видеть их блестящие глазки, которые мечутся в разные стороны от недоумения, от страха, когда с их разноцветной жизни срывается покрывало, и оказывается что она (их жизнь) на самом деле серая клетка с амбарным замком.
Мне в принципе сейчас все это неважно. Я не сплю все равно. Каждый день ломка, по большей части ночью. Вухх…чего-то меня на воспоминания понесло. Пора сворачивать механизм мышления.
                ***
Дрожащими руками достаю тот самый заветный пакетик из внутреннего кармана короткого старого вильветового плаща. Цвета темной какашки. Хехе. Один человек (не друг, в такой жизни мы не сможем понять кто такие друзья на самом деле) так однажды мне сказал. Экзистенциальный ужас. Коротко Э.У. Нужно будет узнать что за эту дрянь на этот раз я купил. Белый порошок. Даже не порошок, а не лишь несколько белоснежных гранул размером с маленькие бриллианты-камушки на мамином кольце, которое она подарила мне на последнее день рождение.
Маленькие гранулы Э.У. резво поблескивают сквозь лучи, только что вышедшего из-за горизонта грязного утреннего солнца в таком маленьком грязном городишке.
«Принимать строго в определенных дозах...!»…да да да. Я помню. Память, отстань.
Лезвие легко повторяет узор от старого шрама на запястье. Моя кровь, все еще густая, темными каплями падает на пыльные брусья скамейки, потрескавшиеся от дождей и с облупившейся краской, потерявшей за последние 2-а года свой былой блеск и детскую псевдороскошь.
                ***
Люблю такой наркотик, не просто обычное нюхание или вкалывание. Нужно засовывать гранулы порошка по одному в разрез на запястье. Эффект от самого первого раза производит самые неизгладимые впечатления. У меня это было примерно год назад: были ощущения, что кости раздрабливают по сантиметру тупыми плоскогубцами, предварительно стягивая по одному волокну все мышцы и теплое мясо. И это совсем не глюк. Прямое внутривенное впускание любой кислотноядовитой херни изменяет первичное строение ДНК, но есть и приятный кайф в этом: ты не привыкаешь к этой боли, но каждая доза дает непохожие друг на друга ощущения. Ощущение эйфории и переживаний. Сладкая боль. Это похоже на первооткрывание: каждый раз новая болевая стычка нервов. Абсолютно голых нервов. Они относительны – меняют своё значение при копировании. Будто вместо сосудов вен и нитей полных бархатных капель красной жидкости жизни, по телу, медленно погружающемуся в нирвану разочарований чувств и наслаждением красивой боли разбитости, тихо, шипя, ползут змеи. Проникают в каждый локус уже навсегда рецессивных хромосом.
                ***
Бережно и нежно раскрываю края разреза на коже. Дрожащими  зубами открываю пакетик Э.У., направляя один край к уже багровой полоске кожи, по краям которой видны кусочки мяса и, микроскопически медленно затягивающихся, волокн. Одна гранула неохотно отделяется от общей массы и, перекатываясь, тихо скользит к краю…миллиметр…последний…всё.
Дальнейшее как в замедленной съемке: белая гранула, упав на извилистый порез, в доли секунды растворяется; кровь, крупными разводами окрасившая всю землю подо мной и бруски скамейки, на которой я сижу уже с полчаса, сворачивается…зловеще…
Эпилог:
 Через пару часов местные облезлые кошки, сидевшие целыми днями возле подъезда на подоконнике первого этажа, услышали короткий диалог:
-а кто это валяется на нашей скамейке,мам?кажется он мертв.у него кровь из рта течет.
-мы опаздываем. хватит меня задерживать. Достала уже.это? да никто.зачем обращаешь внимание.пошли скорее.