Ночная охота

Крутиков вышел на ночную охоту. Цель была заманчивой и рискованной одновременно – нарвать букет цветов с клумбы, которую коллективно обхаживали дворовые пенсионерки, и при этом не попасть под перекрестный огонь. В начале лета, когда клумба расцветала, страдающие бессонницей старушки устраивали над ней круглосуточное дежурство. Ходили слухи о пневматической винтовке, которой пользовалась для отстрела любителей букетов и халявной рассады СталИна Владиленовна с третьего этажа – восьмидесятилетний божий одуванчик и бывший ворошиловский стрелок в одном лице.
Вы спросите, а зачем такой риск? Не проще ли сходить к метро и купить у чернявых гортанных флористов столько цветов, сколько нужно? Неужели, деньги?
- Нет, - отвечу я вам. – Ну, в смысле, деньги, конечно, тоже на дороге не валяются, но главная причина не в этом.
Главная причина, друзья, состояла в том, что цветы предназначались девушке, ради которой Крутиков был готов, и даже хотел пойти на риск. А, с другой стороны, ну не грабить же ему по этому случаю ювелирный магазин? Так что добытый под обстрелом ветеранши загрядотрядов букет представлялся ему разумным компромиссом между настоящим мужским поступком и Уголовным Кодексом.
Стояла глубокая июньская ночь. Где-то вдали, стремительно ускоряясь, выл трансмиссией явно угнанный каким-то стритрейсером троллейбус. Мирно посапывали в песочнице приблудные бомжи, в своем роде не менее живописные и ароматные, чем клумба. У подъезда третий час подряд целовалась и все никак не могла расцепиться парочка тинэйджеров. Все вокруг дышало миром и спокойствием.
Одетый во все черное и трикотажное, как японский ниндзя, Крутиков беззвучно приблизился к цветнику. Растения, предчувствуя расправу, трусливо зажмурили чашечки соцветий, но – тщетно. Крутиков заранее наметил будущих жертв, и теперь ему оставалось только собрать урожай и стремительно раствориться в темноте.
Он протянул руку к первому цветку, вцепился ему в стебель и только было потянул на себя, как вдруг плотно сжатый бутон с громким чмоканьем раскрылся, и из него на клумбу хлынуло мерцающее желтое сияние. Потом сияние отделилось от цветка, поднялось вверх и зависло напротив Крутикова.
Чуть привыкнув к свету, Крутиков увидел, что в двадцати сантиметрах от его лица, отчаянно трепеща крыльями, висит в воздухе светящаяся девчонка размером с мизинец, в коротких шортах и с прозрачной палочкой в руке. Не веря своим глазам, он медленно, как во сне, протянул к ней руку. В ответ девчонка стремительно отлетела назад, скорчила ему рожу и взмахнула палкой. Оттуда вылетела струя желтой искрящейся пыли и мгновенно окутала голову Крутикова.
- Фея! – Обреченно подумал он. – Сейчас превратит в кого-нибудь. Хорошо бы не в лягушку. Кошки сожрут, квакнуть не успеешь.
Он почувствовал, как стремительно уменьшается (все-таки, лягушка!), зажмурился и замер от знакомого по ночным кошмарам ощущения падения в лифте. Потом падение вдруг прекратилось. Крутиков вытянул вперед руки и медленно открыл глаза, ожидая увидеть вместо ладоней зеленые перепончатые лапы. Но руки были совершенно нормальными. Да и ноги тоже – в том же черном трико и тапочках. Зато вокруг, вокруг все переменилось. Вместо пустынного двора с клумбой, детской площадкой и помойкой, перед Крутиковым шумел высокий лес из странных деревьев с гладкими стволами и какими-то крупными шишками высоко вверху.
- Господи, да это же… - Он внезапно понял, что произошло. – Это же цветы! Клумба! Она меня уменьшила до размеров мыши!
И стоило ему помянуть это серое мелкое животное, как за его спиной раздались почти беззвучные, но какие-то очень увесистые шаги. Он резко обернулся и чудом успел отскочить назад! Над тем местом, где он только что стоял, обдавая его ветром, пронеслась огромная когтистая лапа, а высоко вверху вспыхнули, как прожектора на сторожевой вышке над рядами колючей проволоки, два зеленых глаза с вертикальными зрачками.
- Кошка! – Обреченно подумал он. – Промахнулась. Второй раз не промахнется! Пропал!
Внезапно желтая слепящая молния спикировала на него. Крутиков почувствовал, что кто-то вцепился ему в трико и с гудением поволок вверх. Когда слегка окосевшая от яркой вспышки зверюга пришла в себя – Крутиков был уже высоко. Натужно жужжа и в полголоса ругаясь, фея (а это была она) высадила его на шляпку грибка на детской площадке, легко вспорхнула и погрозила Крутикову крошечным пальцем. Потом зевнула, забавно прикрыв рот ладошкой, и улетела в сторону клумбы. Досыпать, не иначе.
Это была странная ночь. В воздухе вокруг Крутикова порхали тени, с клумбы доносился одуряющий запах душистого табака, а когда взошла луна, на ее фоне затанцевали, закружились тонкие полупрозрачные силуэты то ли людей, то ли бабочек. Парочка из них, трепеща, спустилась к грибку, но стоило Крутикову сделать к ним шаг, как они мгновенно исчезли, оставив в воздухе только серебристые рассыпающийся смех. Он долго бродил по крыше, смотрел вверх, на ночных летунов, вниз – на не теряющую надежды кошку, и не заметил, как к нему пришел сон.
Первые лучи солнца разбудили его, и, одновременно, развеяли магию золотой пыльцы. Крутиков почувствовал, как безбрежное поле грибка под его ногами стремительно сжимается, не удержался на крыше и слетел вниз, со злорадным удовольствием отметив раздавшийся при его приземлении сдавленный мяв. Встал, потирая поцарапанную кошкой  ногу, потянулся, и пошел к клумбе. Давешний цветок уже раскрыл свои лепестки и с невинным видом гимназистки, успевшей спрятать окурок, смотрел на Крутикова.
- Улетела! – Понял он. – Выспалась, и улетела. Ничего, налетается, к вечеру прилетит. Надо бы подружиться с соседкой – девчонка-то клевая! И с возможностями…
Внезапно он испугался:
- Блин, главное, чтоб было, куда прилететь. Шпаны-то кругом немеряно! Смотрите, гады, застукаю кого около клумбы с цветком– убью нафиг!