Записки писателя

"Скорее всего, сегодня я прочту что-то типа "резкий" или "неожиданный""...
Вечером в правом внутреннем кармане пиджака обнаруживаю записку: «внезапный».
Да, это точнее. И, как всегда, именно этот карман не приходило в голову проверить днём.
Я ждал. Терпеливо, стараясь игнорировать нарастающую дрожь.

Потом появлялась она. Тихо. Из ниоткуда.
Нет, конечно же, она приходила откуда-то, но это было настолько неважно, что даже не возникало мысли спросить об этом. Мыслей, чаще всего, вообще никаких не возникало, и я наслаждался этим. От взгляда больших влажных глаз, тёплого дыхания и нежного звука, складывающегося с запозданием сознания в слова, горело внутри, стучало в висках. Я держал её за руку, от которой тепло разливалось по всему телу. Летело время, давно сошедшее с ума.

Приходили и уходили мысли, прилетали и улетали, мои и не мои, и я абсолютно не помнил ни себя, ни их.
А утром находил на своём столе стихи. То, что они именно мои, я понимал по непередаваемому ощущению, отражённому в словах, которые рождались в моём воспалённом воображении под конец ночной встречи.
Весь следующий день я был другим.
Разным: Бальмонтом, вездесущим, «на высоте», меланхоличным – в зависимости от того, какую записку находил вечером в своей одежде. Она могла оказаться где угодно: в туфле, под воротником или галстуком и даже в носовом платке. Не смотря на ограниченность одежды на мне, фантазия ночной феи была не ограничена.
 И она приходила. Снова становилось легко, снова кружилась голова от сладкого запаха, снова горело внутри. А утром – новые стихи…
Однажды в очередной записке я прочёл: «смешной». Но я был не «смешной», я был «смешон», а это разные вещи! Ужасно разные…  Казалось, я выглядел нелепым клоуном, выставленным на посмешище… Ерунда, конечно, и стоило бы отнестись ко всему с улыбкой, но  я, видимо, устал, и настроение было ужасное. Хотелось что-нибудь разбить, что ли… Если бы немного отдохнуть, я бы успокоился, но случилось не так…

– Идиотская шутка!
– Какой злой,  – я не обернулся на волшебный голос за спиной.
– Может, сменим жанр? Надоели эти глупые стишки! Детство! Как насчёт прозы? – с каждой произносимой фразой я всё больше сомневался в совместимости того, кто я есть сейчас и той, кому я это говорю…

  Зато ни секунды весь следующий день впервые не сомневался, какую записку найду в этот раз. Из меня сыпалась злость. Злился на дождь, на протянутые грязные руки бездомных, на надоедливых, глупых людей, на друзей и «не»друзей, и, естественно, больше всего – на себя. И ещё на записку, найденную в блокноте (почему не в одежде?): «злой».
«О, она стала предсказуема»…

Я был уверен, что в следующей записке прочту «сумасшедший».
Нет, ошибся. Записок больше никаких не было. И её саму я больше не видел. И стихов я больше не пишу.

Может, и об этом не стал бы вспоминать, если бы на презентации последнего романа, мне не передали записку из зала. Я прочёл: «Скажите, а почему вы не пишите стихи?»

2005