Сердце Тигра гл. 15. Сабина

                15. САБИНА

    Лоредан проснулся и застонал от боли. Ныло и ломило все тело. Казалось, на нем ни осталось ни одного живого места. Ушибы, ссадины, царапины, синяки покрывали его с ног до головы. Туника его превратилась в грязные лохмотья, пояс куда то исчез, а вместе с ним и деньги и футляр, где Лоредан, обычно хранил документы. Единственное, что могло бы порадовать, так это то, что он,  все таки жив. Да и погода была столь чудесной, что мрачные мысли,  как то сами собой рассеивались. Кроме, пожалуй, одной: про Нарбо. Что стало с могучим негром?  Лоредан не знал. Добрался ли он до берега? Или погиб в волнах, как все, кто был на злосчастной "Фокиде".

  Яркое утреннее солнце пригревало белый прибрежный песок, море искрилось и переливалось лазурными всполохами, дул легкий теплый ветерок.
  Лоредан, постанывая от ноющей боли в мышцах,  поднялся и огляделся по сторонам. Вдоль широкого пляжа тянулась дорога, по обеим сторонам которой возвышались холмы. Тут и там виднелись кипарисовые рощи и заросли смоковницы, а где-то в отдалении на юго-востоке, Лоредан разглядел какие-то строения, окруженные невысокой кирпичной стеной. Должно быть, это была загородная вилла какого-нибудь аристократа. Как далеко от Рима он находился, Лоредан не знал. Он решил идти в сторону виллы и там кого-нибудь расспросить. Но прежде, Лоредан решил пройтись вдоль берега и поискать Нарбо. Если не живого, то хотя бы его тело. Здесь, берег, надо сказать, был изрезан многочисленными бухточками и глубоко вдающимися в сушу заливами. Кусты и деревья довольно близко подходили к воде, было полно больших валунов, и даже скал, так что осматривать местность, следовало очень внимательно.

  Прежде, чем приступить к поискам, Лоредан скинул с себя лохмотья и вошел в воду по пояс, решив немного ополоснуться от песка и грязи. Пока он мылся, где то за соседними валунами, немного впереди раздался переливистый девичий смех.
 Лоредан выбрался на берег и осторожно двинулся к валунам. На один из них, самый высокий, с плоской вершиной, он вскарабкался и глянул вниз. Там, по другую сторону от валуна он увидел то, что заставило его сердце учащенно забиться, а фаллос мгновенно окрепнуть и увеличиться.   На пляже расположилась группа прекраснейших девушек. Прежде всего, Лоредан обратил внимание на одну великолепно сложенную,  светловолосую красавицу  20-ти с небольшим лет, подобно морской нимфе, выходящую из воды.

Её большие груди с розовыми сосками были высоки и упруги, тонкая талия, подчеркивалась широкими сильными бедрами с крутыми изгибами, а небольшая складочка на животе, говорящая о том, что незнакомка уже рожала, нисколько не портили её, а напротив, делали красавицу ещё привлекательнее.  Ноги её тоже были великолепны - длинные и стройные, с тонкими щиколотками и изящными ступнями. Внизу живота незнакомки к удивлению и восхищению Лоредана  темного треугольника волос не было. Он отчетливо видел её женское естество  - влажное и оголенное.  Так значит,  это было, правдой, то, что он слышал: следуя последней моде, женщины Италии, подобно финикийским и сирийским танцовщицам, полностью выбривали волосы у себя между ног.
  Как только прекрасная незнакомка вышла на пляж, к ней, с широкой белой накидкой устремились две юные, полностью обнаженные девушки. При виде их покачивающихся грудей и выпуклых упругих ягодиц, Лоредан, даже застонал от желания. Судя по всему, две эти красавицы были рабынями, а из моря вышла их госпожа. Девушки принялись обтирать незнакомку, при этом все три весело смеялись и что-то оживленно обсуждали.

  Чуть в отдалении на дороге Лоредан заметил два  изящных эсседия. Первый был запряжен парой черных коней. Возницей была красивая темнокожая девушка, должно быть из Эфиопии или страны коптов. На ней был белоснежный короткий хитон, открывающий стройные крепкие ноги эфиопки значительно выше колен. Второй  эсседий , запряженный парой рыжих коней, управлялся  возницей - скифянкой с волосами цвета расплавленной меди, одетой в столь же короткий хитон, только пурпурного цвета. Обе эти амазонки, были для Лоредана столь же желанны, как и три обнаженные нимфы на пляже.
  Болезненный укол в ягодицу, заставил Лоредана  громко вскрикнуть. Он обернулся и застыл с разинутым от изумления ртом. Снизу на него смотрели ещё две амазонки - высокие белокожие с волосами цвета пшеницы, заплетенными в две толстые косы. Должно быть, это были британки или германки. На них были короткие кожаные хитоны, широкие пояса и позолоченные круглые шлемы с небольшими, но высокими гребнями по типу аттических. Девушки были вооружены пиками.
- Спускайся, - приказала одна из них и угрожающе подняла пику. Её длинны, хватило бы, чтобы достать Лоредана, даже если бы он забрался на самую верхушку валуна.
 Ему ничего не оставалось, как только подчиниться. Обе амазонки, при виде его напряженного фаллоса смущенно заулыбались, покраснели, но пики не убрали.
- Подглядывал, бродяга? - спросила другая, сверкая синими глазами. Но выглядеть по настоящему сердитой у нее не получалось. Взгляд её, все время возвращался к мужскому достоинству Лоредана.
- Я не бродяга, - оскорбленным тоном заявил молодой аристократ.
- Идем, расскажешь, кто ты такой нашей госпоже, - амазонка сделала характерный жест пикой, чтобы он двигался. Лоредан, хотел, было подобрать свою набедренную повязку, но другая из его конвоирш ткнула его в плечо.
- Пошевеливайся.

 Они обогнули валуны и вот, совершенно голый Лоредан предстал перед незнакомой госпожой. Впрочем, она также была обнажена и, судя по всему,  нисколько не смущена этим. Уперев левую руку в бок, она стояла, чуть отставив и вытянув правую ногу, а пальцами правой руки накручивала кончики своих золотистых волос. На Лоредана она смотрела озорно и как ему показалось с насмешкой. Впрочем, когда его слегка обмякший фаллос вновь напрягся, щеки незнакомки порозовели от легкого смущения, и она удивленно воскликнула:
- А этот бродяга то, хорош собой, да еще и мужчина!
- Я не бродяга, - с достоинством произнес Лоредан, скрестив на груди руки. При этом, он продолжал бросать на молодую женщину вожделенные недвусмысленные взгляды.
- А кто же ты? - спросила она.
- Мое имя Эмилий Валерий Вестула. Мое родовое прозвище Лоредан. Так меня обычно и называют чаще всего. Я из Испании.
- Судя по тому, как ты говоришь и держишься, ты и вправду не похож на обычного бродягу, - заметила незнакомка. - Но вот твой вид, говорит об обратном. К тому же, тебя, похоже, недавно поколотили. Не за воровство ли, где-нибудь на рынке?
- Одеться мне не дали твои служанки, - хмыкнул Лоредан. - Впрочем, от моей одежды остались лишь лохмотья, так что это не важно. И не за какое воровство меня не били. Прошлой ночью, судно на котором я плыл, потерпело крушение у этих берегов. Вероятно, я единственный кто выжил.
- Да, ночью была сильная буря, - согласилась незнакомка. Я была здесь, на своей вилле, - она неопределенно указала направление. - Ты сейчас находишься на землях Мария Феликса Агиллы. Я его жена Сабина Агилла.
  Она сделала знак двум юным рабыням:
- Ресса, Изис, принесите мне тунику, а Вестуле Лоредану дорожный плащ.
  Потом, она повернулась к двум вооруженным амазонкам:
- Бравенн,  Хальда, вы можете идти. Хорошенько осмотрите пляж, вдруг, кто-то еще выжил с погибшего корабля.
- Госпожа, вы уверены, что вам безопасно оставаться здесь, вместе с этим человеком? - спросила одна из высоких воительниц.
- Думаю, опасности нет, - кивнула Сабина Агилла. - В случае чего, меня сможет защитить Нумида, - она кивнула в сторону чернокожей возницы.

 Крепкая, высокая эфиопка производила впечатление, как сама, так и длинный кожаный хлыст в ее руках. Да и вторая возница - скифянка, в случае чего могла постоять за свою госпожу. Всем было хорошо  известно, что дикие дочери северных степей не уступают в храбрости и выносливости своим мужчинам.
  Когда охранницы удалились, Сабина Агилла посмотрела на Лоредана и сказала:
- Даже если ты врешь и являешься самым обычным бродягой, я все равно приглашаю тебя к себе. Ты мне интересен.
 Ресса и Изис тем временем вернулись с одеждой. Госпоже они помогли облачиться в короткую легкую тунику нежно розового цвета,  Лоредану,  Ресса подала дорожный плащ скифянки. Он ему вполне подошел.

 Тут в отдалении за валунами, в той стороне, куда ушли амазонки послышались возмущенные вопли. Они становились все громче, пока не стали отчетливо слышны слова.
- Не трогайте меня! Сумасшедшие девки! Уберите от меня эти ваши штуки!
 Из за валунов появился Нарбо. Он был в одной набедренной повязке, изрядно покрыт ссадинами и ушибами, хотя если не присматриваться, на его черной коже они были не особенно и видны. Он поминутно оглядывался и старался избегать уколов пик, которыми Бранвенн и Хальда подгоняли его вперед.
- Вот, его мы нашли шагах в двухстах отсюда, - сообщила одна из амазонок. - Прятался среди поваленных деревьев.
 Увидев Лоредана, Нарбо обо всем забыл и бросился к молодому аристократу с радостным криком:
- Господин, хвала Ваал-Бабе, вы живы!
 Он упал на колени и обнял ноги Лоредана.
- Вы, кажется знакомы, - заметила Сабина Агилла.
- Да это, мой господин, Лоредан! - воскликнул негр. - Господин, скажите этим бешенным, чтобы перестали тыкать мне в зад своими палками.
При этом, Нарбо жадно поглядывал, то на стоящих рядом,  полностью обнаженных Рессу и Изис то на возниц, чья нагота была едва скрыта, то на  обнаруживших его амазонок. Восхищенным взглядом он окинул и Сабину. Эта золотоволосая госпожа вызвала у него невероятно сильное желание.
- Это мой раб Нарбо, - объяснил Лоредан. Он велел негру подняться и сдержанно кивнул ему. - Рад, что ты жив.

 В душе Лоредан радовался куда больше, чем показывал. Для него самого это было странно. Нарбо, был всего лишь рабом, но молодой аристократ уже не мыслил, как бы он мог обходиться без этого огромного туповатого негра с открытой душой, никогда не унывающего, способного относиться к любой самой серьезной проблеме с удивительной простотой и вести себя с детской непосредственностью.
  На всех девушек: и рабынь, и их госпожу, Нарбо произвел немалое впечатление.
- Какой красавец! - воскликнула Сабина Агилла. - Это и вправду твой раб?
 Она подошла к Нарбо поближе. Её правая рука скользнула по его обнаженной груди, потом по животу и, опустив её ещё ниже, Сабина коснулась того, что было скрыто под тканью набедренной повязки и очень сильно выпирало вперед.
- О Изида! - воскликнула юная женщина, весьма пораженная мощью чернокожего раба. - Ты человек, демон или воплощение бога?
- Я Нарбо, - растеряно пробормотал негр, не поняв, что хотела тем самым сказать аристократка. Впрочем, он тут же поцеловал ей руку и поклонился.
- Вы прекрасны, госпожа и очень добры. Простите бедного глупого Нарбо, который при виде вашей красоты не смог скрыть своего волнения и оно так сильно оттянуло его набедренную повязку.
 Едва сдерживая себя от желания,  прямо тут на пляже, воспользоваться достоинствами этого раба, Сабина повернулась к Лоредану.
- Едем ко мне на виллу, - выдохнула она, - Будешь моим гостем. Ты и твой раб, верно устали и голодны. Мой врач грек Дамис осмотрит вас обоих. Клянусь Изидой, двух таких мужчин нужно побыстрее привести в норму.
- А твой супруг, почтенный Марий Феликс Агилл, не будет против? - осторожно поинтересовался Лоредан.
- Он сейчас далеко отсюда - в Месопотамии, по торговым делам и вернется в Италию, лишь, через два-три месяца. Идем же, пора уже и пообедать.
  Взяв Лоредана за руку, Сабина повела его в сторону эсседия , возницей в которой была эфиопка Нумида.
- А отсюда до Рима далеко? - поинтересовался, как бы невзначай Лоредан.
- День пути, - ответила Сабина. -  А тебе нужно в Рим?
- Да, там у меня кое-какие дела.
- Но ты, же,  сможешь погостить у меня дня три?
- Да, три дня вполне.
- Вот и прекрасно, - улыбнулась Сабина, пристально взглянув на Лоредана и после,  бросив вожделенный взгляд на Нарбо, который в сопровождении Рессы и Изис шел ко второму эсседию. Мест для Бранвенн и Хальды не осталось. Светловолосые амазонки направились в сторону  виллы пешком, благо до неё было не больше одного стадия.

  Вилла Мария Феликса Агиллы  не уступала ни  размерами, ни убранством вилле Марка Сертория. Но если последняя,  сочетала в архитектуре,  как римские, так и  испанские элементы, то здесь наблюдалось сильное греческое влияние. И неудивительно,  отсюда, где располагалась  вилла Мария Агиллы,   было недалеко до Кампании, приморские города которой издавна и в большинстве своем были основаны и заселены эллинами. 
Когда Лоредан очутился на территории  виллы, он был поражен отточенной изысканность во всем, везде и всюду, а во внутреннем убранстве комнат  прослеживались веяния последней моды. Сказывалась близость к столице Империи.
 Пока они ехали, Сабина успела немного рассказать Лоредану о своем муже. В отличии от Марка Сертория , чей доход складывался в основном от посреднической торговли серебром, железом и другими рудами, коими  Испания была богата, Марий Феликс Агилла увеличивал свое состояние торгуя вином, оливковым маслом и рабами.

  В атриуме, Лоредана и Нарбо осмотрел личный врач Сабины. После, пожилой грек сказал госпоже:
- С этими людьми все в порядке. Негр здоров как бык, и моя мазь уже к завтрашнему дню уберет с его кожи большинство синяков и ссадин. Молодому господину, я бы порекомендовал, кроме мази выпить вина, разбавленного травяным настоем моего приготовления. Это ускорит заживление ушибов, восстановит силы. Еще, ему бы неплохо поспать. Завтра, он будет столь же здоров, как и его раб.

  Обед, поданный Лоредану и Сабине,  был великолепен. Они возлежали на высоких ложах, а за столом прислуживали, почти обнаженные Изис и Ресса. Вдоль стен по обе стороны зала с опахалами из страусовых перьев стояло еще несколько молодых красивых рабынь в одних коротких накидках. Возле ложа Сабины на пурпурном ковре лежал огромный пятнистый леопард. Присматривали за ним еще две девушки, одежда которых состояла из одних набедренных повязок. Еще, на них были ошейники, которые соединялись длинными железными цепочками с ошейником леопарда. Три юные смуглые флейтистки, родом из Сирии и одна белотелая, абсолютно голая арфистка с золотыми волосами ниспадающими ей ниже колен, исполняли посреди зала приятную мелодию.
Поев как следует, выпив вина с травами, как советовал ему грек, Лоредан спросил:
- Почему в доме так много женщин? Ты мужчинам не доверяешь?
- Я люблю, чтобы меня окружала красота, - сказала Сабина. - Женщины, гораздо красивее мужчин. Вы грубы и большинству из вас не ведомо чувство прекрасного. Лишь немногие мужчины,  скульпторы, художники  или поэты  понимают, что такое красота. Вместе с тем, многие из таких мужчин, как я уже убедилась, либо слабы в любви, либо предпочитают любить мальчиков.
- Так что же, мужчин рабов ты в доме не держишь?
- В этом нет необходимости, - пожала Сабина плечами. - Когда мне понадобится раб - его приведут. Когда мужчину захочет одна из моих рабынь, она говорит об этом мне.  И она его получит, стоит мне только приказать.
- А со свободными мужчинами, ты не встречаешься? - удивился Лоредан.
- Иногда, это случается. Обычно, когда я устраиваю пиры-вакханалии. Вот завтра, как раз, хочу устроить такой пир. Впрочем, и на пирах, я обычно возлежу с рабами, поскольку, иметь дело со свободными мужчинами рискованно. А вдруг, кто-то из знакомых проболтается мужу о моей измене? Боюсь,  это разобьет ему сердце.
- А к рабам, он не ревнует? - спросил Лоредан.
- Конечно, нет! - рассмеялась Сабина. - Какие чувства, кроме страсти и плотского вожделения могут быть между мной и рабом? Это же совсем  не то, что встречаться со свободнорожденным! Иногда, я приказываю привести к себе двух, трех и даже больше рабов. Для того и существуют рабы, чтобы удовлетворять все наши желания.

- Ты, так ненасытна? - рассмеялся Лоредан.
- Да, мне нужно много любви, много  и часто. Я люблю мужчин, люблю жизнь, и все удовольствия которые она дает.
- Но что по этому поводу думает твой супруг? Неужели он совершенно равнодушен к тому, что ты  так часто отдаешься  рабам?
- Мой супруг так редко бывает дома, что его мысли по этому поводу мне неизвестны, - рассмеялась Сабина. - Впрочем, когда он приезжает, я сдерживаю себя, возлежу лишь с ним и лишь иногда, когда он уснет, приказываю привести к себе одного или двух рабов. Он, наверняка знает, как часто я использую рабов в его отсутствии. Но ведь это только рабы и ревновать к ним, стал бы лишь глупец.
В конце концов, он сам может возлечь с любой  из наших рабынь, какую, только захочет. Теперь, ты понимаешь, Лоредан, почему я предпочитаю не связываться со свободными мужчинами? Если Марий узнает, что я легла с кем-то из свободных, это, скорее всего, приведет его в ярость. Да и мой сын это не одобрит. Ему пять лет, и он уже  все понимает.
- А где сейчас твой сын?
- В Ариции. Там наш с мужем  дом.
- А что же ты здесь делаешь? – удивился Лоредан. – Я думал, для матери нет большего счастья, чем находится рядом со своим ребенком. У нас в Испании матери редко разлучаются с детьми. Дом, семья – это священно.

Слова Лоредана  Сабину  позабавили.
- Испания, так это ведь провинция!  Ты,  только не обижайся. В Риме и в Италии все по-другому. Мы здесь,  не позволим запирать себя в доме.  Я не хочу терять попусту лучшие годы своей жизни и заниматься тем, с чем прекрасно справятся и рабы.   Флавий,  уже достаточно взрослый.  За ним хорошо присматривают. Им занимаются лучшие педагоги, которых только можно найти в Италии. А учителя истории и философии муж выписал из Эфеса.  А я  хочу немного отдохнуть от материнских обязанностей.  Поэтому, приехала сюда   на месяц.  Буду развлекаться,   как мне вздумается. Знаешь, сколько здесь в округе живет богатых и влиятельных людей?  Праздники, оргии, можно каждый день устраивать. Хочешь веселиться здесь – пожалуйста! Или можно съездить в Анциум. Он тут неподалеку. Там прекрасный цирк, гонки колесниц, бои гладиаторов.
- Я предпочитаю иные развлечения, - сказал Лоредан.
- Какие же?
- Женщины, любовь… - Лоредан взял руку Сабины в свои ладони. -  Я,  могу рассчитывать на твою любовь, Сабина?
-О да, - улыбнулась она.  У нас ведь  есть три дня, до того как ты уедешь.
- Но я свободнорожденный и римский гражданин, - напомнил Лоредан.
- Ты мне очень нравишься, - Сабина обворожительно улыбнулась. – И я готова сделать исключение из своего правила.  К тому же, никто тебя здесь не знает. Потом, ты уедешь по делам в Рим. Надеюсь, Эрос будет милостив ко мне и я не влюблюсь в тебя. Это, как ты понимаешь ни к чему. Это лишь все усложнит.
  Сабина поднялась с ложа и сделала знак рабыням, чтобы они убирали со стола. Лоредану она сказала:
- Ступай в спальню и отдохни. Завтра, я хочу, чтобы ты был полон сил. Ресса тебя проводит.

      
 Лоредан спал превосходно. Проснулся он отдохнувшим и бодрым, как никогда. Одевшись в длинную тунику, принесенную ему заботливой Рессой, он вышел из спальни.   Очутился он  в большом перестилии, стены которого были покрыты вьюнами, и повсюду на полу стояли мраморные клумбы в виде амфор, позолоченные и причудливо украшенные.
  На встречу ему вышла Сабина. Как всегда, она была великолепна. Немного усталая на вид, словно не спала полночи, но даже эта томная усталость во взгляде и улыбке ей шли. На молодой аристократке было длинное нежно розового цвета египетское платье с разрезами на боках, отчего, при каждом шаге, были видны стройные обнаженные ноги красавицы и её крепкие бедра. В  золотистых волосах Сабины, уложенных в высокую прическу, красовалась мальтийская роза. Обнаженные до плеч руки украшали золотые браслеты, ноги были обуты в сандалии на высоких каблуках. На щиколотках молодой женщины, Лоредан заметил кастаньеты, какие по обыкновению носят танцовщицы в трактирах. При каждом шаге они переливчато позвякивали. Опытные танцовщицы двигались так, что извлекали из этих браслетов недурственную мелодию. Лоредана удивило, что римская аристократка носит эти браслеты. Неужели, она умеет танцевать, также,  как трактирные девицы? С одной стороны носить такие браслеты для римской аристократки считалось вульгарным и неприличным, с другой стороны, Лоредан находил это весьма пикантным. В конце концов, Сабина носила лишь браслеты танцовщицы, а вот императрица Мессалина (1) в свое время,  вообще примерила на себя наряд уличной шлюхи и обслуживала мужчин в лупанаре, соревнуясь в своем распутстве с самыми известными и знаменитыми шлюхами.

- Как спалось? - улыбнувшись, спросила Сабина.
- Превосходно, - ответил Лоредан. - Ты, как всегда, великолепна. Этот наряд, тебе очень идет. Он подчеркивает красоту твоего тела, которой, позавидовали бы и богини.
- Приятно слышать, такие слова, -  Сабина откинула головку чуть назад. - Но право не знаю... Я не кажусь, немного изможденной?
- Совсем немного, - кивнул Лоредан, - но это, лишь добавляет тебе притягательности.
- Это, все твой раб, Лоредан, - Сабина слегка покраснела и опустила ресницы. - Он, этот Нарбо - великолепен. Очень умелый, выносливый и сильный. Почти всю прошлую ночь, он ублажал меня и лишь незадолго до рассвета, когда я вконец обессилила от наслаждения, мы уснули. Возможно, он до сих пор ещё спит. Надеюсь, ты, не сердишься, что я воспользовалась твоим рабом, для собственного удовольствия? Я, все-таки приношу свои извинения. Прежде, чем ложиться с ним, я должна была  получить твое согласие.
- Что ты, - рассмеялся Лоредан. - Как мог бы я отказать в подобной просьбе тебе? Мое согласие, ты конечно же получила бы.  Нарбо сделал для тебя то, что должен был сделать всякий послушный раб, поскольку выполнять требования господ, является его обязанностью.
- Прекрасно! - воскликнула Сабина. - Тогда, если ты не против, я хотела бы, еще несколько раз возлечь с ним.
- Не возражаю, - кивнул Лоредан.
 Он хотел добавить, что и сам, был бы не прочь поскорее воспользоваться прелестями хозяйки дома, но пока промолчал.

  Поскольку подошло время второго завтрака, Сабина и Лоредан отправились в садовую беседку, где уже был приготовлен рабынями стол. Поев, они приятно побеседовали, потом, Сабина сказала:
- Хочешь взглянуть на хозяйство моего мужа?
- Было бы неплохо, - кивнул Лоредан, - сравню, как у вас здесь,  и как у нас в Валенции. Может, что-то полезное и для себя увижу.
  Они прошли через перистилей и через узкий коридорчик попали в комнату,  от пола до потолка, украшенную диковинными узорами. Здесь был стол и кресло, а позади стола этажерка, на которой лежало множество свитков. В общем, комната эта напоминала кабинет Марка Сертория, лишь не имела дверей и была раза в два меньше.
- Здесь, кабинет моего мужа, - сказала Сабина.
 Покинув кабинет, они вышли в обширный зал, посреди которого располагался прямоугольный имплювий (2). Вокруг бассейна располагались ложа, покрытые красными покрывалами.
- Здесь, я принимаю особых гостей, - загадочно улыбаясь, сказала Сабина.
- Каких гостей? - удивился Лоредан.
- Моих гостей. Тех, которых я приглашаю на пиры-вакханалии. - произнесла Сабина.

 Выйдя из атриума и миновав вестибюль, они спустились по лестнице из делосского мрамора и направились по широкой, выложенной цветной мозаичной плиткой тропинке в сторону больших ворот в конце сада. По обеим сторонам тропинки аккуратными рядами росли масличные и фруктовые деревья, были разбиты клумбы с цветами. Свежий воздух, аромат сада вскружили Лоредану голову. Солнце ярко светило, воздух был наполнен шелестом листьев, жужжанием насекомых, щебетанием маленьких птичек, порхающих между деревьев. Впереди, слева от тропинки Лоредан увидел ажурную беседку. Три юные девушки в очень коротких полупрозрачных туниках собирали цветы, весело смеялись, переговаривались и сплетая из цветов венки украшали ими беседку и деревья.

  Наконец тропинка привела их к воротам и высокой каменной ограде. По ту сторону был обширный двор.   Элизиум (3) с нимфами и цветами, с беззаботным весельем остались позади.
 Двор был застроен большими глинобитными сараями с черепичными крышами. Между собой сараи соединялись навесами, крытыми соломой. Среди строений особенно выделялось одно - серое здание из сырцового кирпича с крохотными, забранными решетками оконцами. Возле входа сидело двое стражников с плетьми и палками. Это была тюрьма-эргастул, где держали непокорных и строптивых рабов.
  Посреди двора был сооружен огромный маслодавильный пресс. Двое почти обнаженных, рабов, чьи спины сплошь покрывали старые и новые шрамы от плетей, кряхтя от  натуги, крутили огромное колесо, приводя в действие пресс. Две изможденные на вид женщины-рабыни подносили ведра с маслинами и ссыпали их в отверстие с другой стороны пресса. Еще две рабыни с боку следили, как масло наполняет амфоры. Когда очередная емкость заполнялась, трое, ожидающих поблизости рабов оттаскивали амфоры на склад. Тут же рядом работал гончарный станок. Двое рабов у печи раздували меха, а мужчина сидящий за столом на движущемся  круге лепил разной формы посуду. Рядом за столом сидел неплохо одетый,  средних лет мужчина с аккуратной бородкой. Перед ним на столе стояли флаконы с краской. Из кучи выставленных, уже подсохших горшков он выбирал более красивые, которые сгодились бы или на продажу или для хозяйства,  и наносил на них рисунки и узоры.

  Далее, Лоредан увидел и другие виды хозяйств: мельничное колесо, пекарню, свинарник и курятник, конюшни, стойла для волов и конюшни. Были здесь и сараи для хранения инструмента и стройматериалов, мастерские, сухие прохладные склады для зерновых, ямы для зерна и овощей. Пока он все это с любопытством разглядывал, откуда-то появился невысокий, лысоватый толстенький человек лет пятидесяти. Одет он был в серую грубого покроя тунику, подпоясан широким поясом, в руке держал хлыст из сыромятной кожи. Его глубоко посаженные глазки,  встревожено бегали. Похоже, появление здесь хозяйки, было для него полной неожиданностью.
- Госпожа! - вскричал он, сгибаясь в подобострастном поклоне. - Что вам будет угодно?
- Я хочу знать, заготовлено ли для волов свежее сено?
- Да, моя госпожа, со вчерашнего дня.
- Покажи.
 Толстячок, пыхтя и отдуваясь, побежал к длинному одноэтажному сараю с черепичной крышей.

Сняв с пояса связку ключей и  найдя нужный, он  отомкнул замок и распахнул двери сарая.
Следом за ним вошли Лоредан и Сабина. Сено, увязанное в большие снопы, которых было здесь  сотен пять или шесть,  располагались в определенном порядке вдоль задней и боковых стенок.
- Ступай, Ветувий, да прикрой двери, - приказала Сабина.
 Управляющий тут же исчез. Свет проникал в помещение через щель полуприкрытых створок. Вокруг же сгустилась полутьма. Сабина вступила в полосу света и медленным плавным движением сбросила с себя столу. Лоредан замер и даже затаил дыхание от восхищения.
- Богиня, - прошептал он, глядя на высокие упругие груди Сабины с  ярко розовыми сосками,  заострившимися от желания, её тонкую талию и широкие сильные бедра с крутыми изгибами, её восхитительные ноги.
 Лоредан шагнул к молодой женщине и, скинув с себя и тунику и набедренную повязку, заключил Сабину в объятия.
- Да, - пошептала она. - Хочу тебя. Давай сделаем это здесь и прямо сейчас.
- А ты, уже полна сил? - рассмеялся он, водя руками по её грудям и бедрам. - Или Нарбо, все таки не так хорош, как ты говорила?
- Твой Нарбо, очень хорош, - рассмеялась она в ответ, - но и я сильная женщина.  И страстная. Любовь мне нужна через каждые три часа, а иногда,  я хочу мужчину и чаще.
  Ухватив Лоредана за его крепкий, напрягшийся от возбуждения фаллос, Сабина жарко зашептала:
- А теперь, посмотрим на что ты способен. Знай, я люблю сильных и выносливых мужчин.
- Я не уступлю, какому то там рабу! - вскричал Лоредан и, подхватив смеющуюся Сабину на руки, уложил её на вязанку сена.
 Они занимались любовью долго и страстно. После весьма продолжительных, взаимных и сладостных ласк, Лоредан овладел Сабиной, лежа на ней сверху, после, овладел ею сзади, потом, она долго и страстно двигалась, сидя на нем, а затем, он вновь, уложив её на спину, ублажал молодую женщину, так, что она кричала от наслаждения. Они не считали время, они забыли обо всем. Уже после, совершенно обессиленная, прижавшись щекой к его плечу, Сабина восторженно прошептала:
- Ты, очень хорош.  Ты не уступаешь Нарбо  в выносливости,  и хотя твой член не такой огромный, как у него, но ласки твои восхитительны, а проникновения твои полны нежности. После Нарбо я чувствую усталость и плотское насыщение, а после тебя сладкую истому и души и тела. 



(1) Мессалина – римская императрица,  прославившаяся своим распутством
(2) Имплювий - четырёхугольный неглубокий бассейн в центре атрия в древнеиталийском и древнеримском жилище
(3) Элизиум - в древнегреческой мифологии -  часть подземного царства, обитель душ блаженных