Кома

"Для того, кто умел верить..." (с)

Я готовлюсь ко встрече. Сердце в какие-то моменты замирает от странного предвкушения, мне хочется выглядеть хорошо для тебя, мне хочется нравится тебе, хоть как-то соответствовать. Считаю минуты до выхода из дома. Несмотря на то, что видел тебя последний раз вчера – я соскучился, чертовски сильно соскучился. Так всегда, определенно, так происходит всегда. Я просто скучаю по тебе. В  любом случае, в любой ситуации, ежесекундно. Сердце замирает в своем собственном восторге от того, что время все-таки продвигается вперед. Еще немного
Это входит в привычку – выходить из дому в определенное время, ехать по определенному маршруту, но все равно я боюсь опоздать хоть на мгновение, потому что знаю, что ты не любишь, когда опаздывают. Поэтому как всегда, я прихожу на пять минут раньше. Ровно пять минут, которых хватает на  сигарету, ни секундой больше. Если бы был смысл - я бы посчитал количество затяжек.
Только так, и по-другому не бывает. Одна сигарета перед входом в темно-серое здание, дверь открывается автоматически, охрана провожает меня странным взглядом. Слишком часто меня тут видят, каждый день. Они знают, они все все знают, но я не хочу замечать мелькнувшую жалость в их глазах. Мне не нужна жалость, ведь у меня есть ты.
Никогда не запоминаю номер палаты, мне это не нужно, просто знаю, что это именно та, нужная дверь, которая открывается совершенно бесшумно. Чуть не столкнулся с медсестрой, которая как раз выходил, на ее лице мелькает странная, вымученная улыбка, тихо здоровается и старается поскорее исчезнуть.
-Здравствуй, мой хороший. – улыбаюсь, подхожу к кровати, мягко глажу тебя по волосам, поправляя сбившиеся пряди, всматриваюсь в любимое лицо. Ты всегда такой умиротворенный, такой спокойный, ни на что не реагируешь. Твое тело облеплено как паутиной разнообразными трубками, проводками, датчиками, негромко попискивает аппарат жизнеобеспечения, на экране  белые символы сообщают твой пульс, давление, еще какую-то информацию. Я так и не удосужился узнать, что именно, потому что боюсь, наверное.
Я не знаю, сколько это уже длиться, я не хочу даже мысленно считать дни, часы, минуты, с тех пор как мне позвонили из больницы со страшной новостью. С того момента вся моя чертова жизни  переменилась, перевернулась... и часть кровати с правой стороны так надолго осталась холодной.
Я не знаю, какая сила допустила то, что произошло, я не знаю, как это вообще могло произойти, я ничего не знаю. Того водителя осудили и только стены тюрьмы спасают его от моего неистового желания уничтожить его, сломать его жизнь, как он сломал мою. Его наказания недостаточно,  это слишком малая мера, слишком слабая, но я ничего не могу сделать.
Мне говорили, что  ты никогда не очнешься, что это уже непоправимо, что ты уже не живешь, что существует только твое тело и то, благодаря аппаратам, но я им не верю. Именно поэтому  не позволил им отключить тебя, никакие слова, упрашивания, увещевания  не помогут, не изменят моего решения. Однажды ты очнешься, сожмешь мою руку, улыбнешься своей неповторимой улыбкой и снова все будет по-прежнему, мы снова будем счастливы. Я верю в это.
-Сегодня был сумасшедший день. Меня нисколько не воспринимают всерьез, представляешь? Нет, не нужно смеяться, прошу тебя. Мне опять приходится объяснять свою точку зрения тысячу раз, прежде чем ее поймут, примут к сведению. После всего этого, я для них снова как дикий зверь... полуприрученный, способный на неожиданные поступки. Они как будто ждут, что я кому-то в горло вцеплюсь. - поправляю тебе подушку, наклоняюсь, касаюсь губами виска. Что-то не так. Сначала не могу понять, что именно, но через пару секунд понимаю, в чем причина. Меня не окутывает привычный, столь родной запах: травяного шампуня, горьковатых духов и чего-то неуловимого. Они убили в тебе это, они лишили тебя этого, они лишают меня тебя. Одномоментно все мое существо охватила паника, кромешный ужас, что пригвоздил к месту на несколько мгновений, а потом откатился легкой волною куда-то вглубь. Подобные срывы внутри уже чертовски привычны, потому что в душе - буря, ураган невыносимый, который ломает меня изнутри, дробит кости.  переворачивает все с ног на голову, шатает из стороны в сторону, но внешне ничем не проявляется. О нем знаю только я.
Ты бледнее, чем обычно. Это я отмечаю, немного успокаиваясь. возвращаясь к привычному, к той же легкой улыбке на лице. Кто угодно может меня посчитать бесчувственным чурбаном, или же обвинить в том, что происходящее для меня воспринимается как игра, но... но я не могу с воем и рыданиями падать на пол, рвать на себе волосы и вопрошать неизвестно кого "За что?". Это глупо, бессмысленно, слабо и тебе бы это не понравилось. Я не могу складывать руки и отчаиваться. Просто не могу.
Ты жив, ты живешь, скоро ты очнешься, обязательно  и потом когда-нибудь мы будем смеяться, вспоминая об этих минутах.
-Я скучаю по тебе... - в горле нарастает ком, к уголкам глаз подступают слезы непроизвольно, но с этим легко справиться. Нужно просто улыбнуться, присесть на край кровати, потянуться за книгой, что так привычно лежит на второй полке прикроватной тумбочки - не знаю которая по счету за это время.
-Так, на чем мы остановились? - благодаря изящной позолоченной закладке, книга открывается на нужном месте и следующие полчаса я просто читаю тебе вслух. Это книги, которые нравятся тебе, это книги, которые нравятся мне, это просто слова, которые выстраиваются в строки. Просто слова, озвученные моим голосом. Ничего больше.
И снова что-то не так. Это странно, то, что я не могу заметить все сразу, только какими-то волнами. Это цветы. Букет, стоящий в вазе на подоконнике. Он совсем свежий, но такой нетипичный. Он лишний здесь. Что они себе думают? Ты не любишь такие цветы, совсем не любишь, зачем поставили? Рывком поднимаюсь и нервно хватаю вазу. Букет летит вниз, через окно. Мне плевать, что мне потом скажут. Они не имеют права делать все неправильно. Они не должны тебя огорчать.
-Прости, этого больше не повторится. - я не успеваю продолжить, как раздается тихий стук и через пару секунд в палату входит та самая медсестра, которую я некоторое время назад чуть не сбил с ног. Взгляд извиняющийся, виноватый какой-то. И это привычно. Сообщает, впрочем, уже известную информацию. В больнице заканчиваются приемные часы, вернее закончились уже давно, но сейчас к дежурству приступает новая смена и мне лучше уйти, и вообще мне следовало бы пойти домой и отдохнуть и прочее-прочее-прочее. Раньше я спрашивал у нее о том, как ты. Она что-то лепетала, ссылаясь на врача, но сейчас, после категоричного "Шансов нет!", озвученного несколькими специалистами, даже не пытается что-то сказать по этому поводу. И не скажет, никто не скажет, пока я исправно плачу сюда деньги.
Видишь, каждый мой день делиться на две части- время с тобой, и время, когда я пытаюсь заработать деньги на то, чтобы ты жил дальше. Хоть так.
Мне даже не хочется спорить с девушкой, когда-то я потрепал ей немалое количество нервов, со скандалами оставаясь спать буквально на полу, у двери твоей палаты. Но сейчас..."Остается надеяться только на чудо..." вот и все. Ничего нового.
-Мне пора, любимый. - девочка не выходит, хочет проследить за мной, мне все равно. Вновь склоняюсь, касаюсь поцелуем твоего лба, щеки, губ, легко-легко. - Я скоро вернусь. - сжимаю твою ладонь, еще раз всматриваюсь в лицо. Ты такой умиротворенный, такой спокойный. Прошу тебя, скажи мне, что тебе там хорошо, что тебе там счастливо. Пусть тебе там сейчас хорошо.
Поднимаюсь, оборачиваюсь, краем глаза замечаю покрасневшие щеки и скулы медсестры. Она смотрит как-то неверяще, прижимает ладонь к губам, словно хочет что-то сказать, но сдерживается. Глупая. Она не понимает.
Выхожу не оборачиваясь, прикрываю тихо за собой дверь. В коридорах пусто и неоправданно светло, шаги отдаются гулким эхом. Я приду завтра, и послезавтра и потом, до тех пор, пока не произойдет это чудо, пока ты не вернешься.