Искорка

В полутемной комнате было свежо и по-весеннему прозрачно. Только дыхание наполняло движением пространство, да захлебывалась песней птица за окном.
Огонек зажигалки. Неровное пятно света на лице, сложенные лодочкой руки. Шорох ткани, скрип пружин – плач металла, вздох нитей. Она подошла и присела рядом. Взгляды пересеклись, звякнула сталь. «Он не курил…» – подумалось и исчезло. «Она все такая же солнечная» – билось в его голове.
А внутри рушились крепко выстроенные и такие шаткие миры, а внутри трепыхался огонек, лишь отдаленно напоминавший искру зажигалки. Молчание, как удавка, затягивалось вокруг шеи, и невозможно было не задохнуться, и нельзя было перестать дышать.
Он нервно потер шею и повернулся. Звон стали, бешеная пляска теней на лице. Она улыбнулась…
Из всего того, чего не было и не случилось, она лучше всего помнила его руки. Такие обманчиво-мальчишеские руки, на проверку – крепкие и нежные, самые надежные… Она смотрела на тонкие пальцы, на сетку вен… Руки вздрогнули, он внимательно-жадно вглядывался в ее лицо, словно пил воду, словно никогда не пил воды…
Из всего того, что сотни раз воображалось, но было невозможным, он помнил ее улыбку. Она всегда смеялась очень искренне, шутке ли, мыслям ли, трудностям ли в лицо…
От прикосновения вздрогнули оба. И побежала по подолу маленькая искра, теряясь в прозрачной темноте весеннего вечера.
Пространство свернулось в узел, время хрустнуло в упавших с руки часах… Забывая дышать, останавливая непослушные сердца, они вытаскивали из прошлого все и изощренно расправлялись с ним, стирали, разламывали на куски.
И только яркая весенняя песня плыла над городом, да бежала по полу маленькая искра.