Коты и котофеи

Говорить о них можно бесконечно долго, столько и времени нету.

Первая кошка появилась у нас лет 40 назад. Её звали Василиса. Сначала были два почти одинаковых котёнка, которые завелись в подъезде от сырости. Сосед дядя Ваня окрестил их Васьками: Васька – и Васька... Потом оказалось, что один Васька имеет какой-то чересчур нежный лик. Вот это и была наша Василиса. Кошка уличная, дичайшая, она приходила в дом покушать и отоспаться, чтобы с новыми силами, посвежев, окунуться в дворовые гоморры. В награду за терпение и домовитость, нам она изредка приносила пойманных мышек. И у порога красиво укладывала... Когда наш деревянный дом поставили на капитальный ремонт, то жильцов переселили в бараки на улице Заводской, где мы бедовали месяцев восемь. Кошка переезжать отказалась категорически, храня верность охотничьим полям. И каждый день кто-нибудь носил ей "на старую квартиру" паёк в кастрюльке. Что выглядело со стороны довольно странно.

Потом была кошка Люся. Если разбойница Василиса носила серое, неприметное, как разбойникам сподручно, то кошка Люся была сшита из множества разноцветных и разнокалиберных лоскутов: белые, рыжие, чёрные... Никакого порядка в композиции этих цветовых пятен не прослеживалось. Внешняя разболтанность очень отвечала внутреннему миру этой кошки. Она была веселушка и нечиста на лапу. Обожала украсть что-нибудь со стола и спрятать под холодильник. Как белка, Люся создавала запас на зиму и на "чёрный день". Любила сидеть в ванне и смотреть, как уходит вода. Если вода по каким-то своим причинам задерживалась и долго не уходила, ей активно помогали лапой... Есть у меня гитара, и в минуту отдохновения я иногда присаживался на диван, взять пару аккордов. Люська тут как тут: глаза горят, хвост трубой – и на колени. Музыку кошка чувствовала всей душой, войдя в раж, била по грифу когтистой лапой.

Нюрочка родилась недоношенной. Это было жалкое существо, почти без шерсти, скорее лягушонок, чем кошка. Мама выкормила её из соски. Она выправилась и набрала некоторый вес, но одна нога так и осталась голая. С этой вот костяной ногой Нюра творила буквально чудеса. В её арсенале был такой трюк. На лоджии, вспрыгнув на парапет, кошка крутилась вокруг своей оси на трёх ногах (!), четвёртую засунув в рот (!!!). Ту самую, голенькую. На высоте седьмого этажа... Зачем она это делала – неизвестно до сих пор. И не упала, не сорвалась вниз... А так, это была довольно шипучая мегерочка. Когти она пускала в ход, не задумываясь. О том, как Нюрочка и мамаша её Тинка поначалу третировали кошку Кнопку, стоит рассказать отдельной строкой, и даже – довольно длинной.

Было их поначалу трое, два котика и кошечка прихотливой расцветки. Такая крохотная, что даже заслужила имя: Кнопка. Летом сидели они на ступеньках торгового комплекса "Столица", что в Петрозаводске, играли, собирали подаяние. А в случае опасности – собака, милиционер – шустро прятались в водосточной трубе. И сидели там, пока опасность не схлынет, как акробаты китайского цирка. Потом Кнопкиных братьев увёл суровый Фатум, от него не спрячешься. А сама она угодила в нашу семью, где Нюрочка и мамаша её Тина устроили новенькой прописку по всем правилам. И приходилось кошке укрываться у меня. Две фурии, встав на задние ноги (у меня стекло в двери), из коридора смотрели на чужую суженными до лазерной рези глазами и многозначительно молчали. Кнопка боялась их не шутя. Чтобы поднять кошке настроение, я изобрёл нехитрый ритуал: брал животинку, как говорят наши заонежские бабушки, "в беремя" (в охапку, то есть), и дефилировал по комнате, туда-сюда. C песней на известный с детства мотив: "Я – маленькая кошка, я вовсе не медведь...". Кошке очень нравилось, что она не медведь, и вскоре моя пассажирка начинала подпевать – мурлыкать фоном, то есть – хрипеть надсадным самурайским басом, зажмурив жёлтые глаза.

Главным и "звёздным" котом в нашей небольшой семье был и остался Иннокентий, Кеша. "Звёздность" он заслужил года через четыре после появления у нас, когда стал "лицом" телепередачи "Усатый-Полосатый", была такая на Карельском ТВ в 1998 – 2004 годах. А поначалу это был просто очень пушистый и очень "поверкОй" (опять заонежское словечко), условно-сибирский котёнок. Любимой забавой молодого Кешани была гонка с элементами эквилибра по периметру журнального столика: там внизу такой приступочек для ног, вот по нему-то и гонял котёнок. Лапки куцапые. Свалится, бывало, на пол, но мигом обратно, и - "сначала газ до отказа – а там поглядим!". Наш человек, рок-н-ролльщик. Он прожил у нас 17 с половиной лет. Теперь тоже с нами, хотя и не во плоти.

Был и другой Кеша, первый Кеша, как мы говорим. Ну, о нём к ночи хоть и не вспоминай. Дрался с нами не на жизнь, а на смерть. Зуболюб и когтемах. Он тоже давно успокоился, спит под сосной на берегу тихой реки...

А кошка Кнопка, из "кнопки" вымахавшая в дородную холёную матрону, всё держит в матрицах долгосрочной кошачьей памяти страх перед человеком в верхней одежде. Стоит нам зайти в комнату в куртке, а паче чаяния с какой-нибудь сумкой – всё, кошка уж за диваном. Она по-прежнему боится, что однажды её возьмут и унесут туда, откуда родом все наши кошки: на улицу, в собачьи холода.


2012.