Осветись смайликом! Глава 2- Комплексы

        Осветись смайликом! Глава 2- Комплексы

  Движение медленно ожило, рождая надежду, что вскоре рассосётся затор. Но проползли машины только пару десятком метров, и снова плотно встали. Многие заглушили моторы, вышли на жару и делились с незадачливыми попутчиками услышанными по радио новостями. Тревожные предостережения подтвердились: террорист-смертник пробрался на территорию Израиля и уже спешил в рай.
Предупреждали же её, а она, Света, наперекор, словно неслуха из садика,  выскочила и, поделом ей, застряла...


Что-то произошло. Возбуждённый гомон из кухонки носился  по open space, будоражил закоулки невысоких перегородок, проникал в начальственные кабинеты.  Его поначалу ещё приглушённый зов унес с собой Дану, и довольные её восклицания  солировали в нарастающей  разноголосице. Потом не удержалась Ширли, и Света осталась в закутке одна.
 Чей-то кокетливый смешок сдержанно журчал, щекоча потихонечку внимание, потом перехлестнул приличествующие устои, и его вибрирующие трели заэлектризовали, задразнили. 
“Пойти, что ли,тоже сделать кофе?”
Там галдели, то все сразу и громко, не слушая друг друга, то умилительно щебетали, пока не разрывался мерный гул всплесками гогота – тогда метались по мисраду(офису) сполохи оживления, заглушая  всякую работу и  отрывая от кресел.
“Счас соберусь и пойду, выкачу грудь колесом - при мой-то комплекции - пустяки! Плечики гордо распрямлю, нацеплю смешинку на фейс...”
Кто-то  странно смеялся, сдавленно, как всхлипывая, будто стравливал  мелкими  порциями перегретый смех.
“Кто-то так? – А-а.”-узнала голос. Той, с кем не стоит встречаться. Заёрзали страхи, опять заёрничала неуверенность: “ ...И возникнешь перед народом с выпученной радостью на тваре. Вернись-ка  лучше к нашим галерам!"

Забежала Дана, оживлённо болтавшая с кем-то в телефонной трубке. Всё говорила, и говорила – яркий южный цветок с роскошными каштановыми кудрями, обрамленными белой оправой  тёмных очков. А Света пытливо ждала: “Ну, please, осчастливь, поведай, что там за гвалт?”
Лицо Даны переливалось бесчисленными оттенками блаженства, она бесконечно восклицала  “Wow!”,  а ивритские возгласы  “Сабаба!” многократно сменялись на “Эйзе баса!”
   Вот она записывала чей-то e-mail адрес, стоя, склонившись над столом, так, что лиловые стринги убежали из джинсов.
“ Оторвись, продвинутое дитя! Снизойти! – Нетушки!! Не наступит коммунизм, и не придёт Машиах(мессия). Она же из новой генерации мутантов, что уже рождаются с мобильником и, ещё пуская пузыри, уже кому-то лепечут, и рефлекторно перебирают пальчиками, нажимая кнопки..  Ау!!!”
Наконец-то соседка оторвалась от сотового.
–  Что там такое? Отчего там?.. – спросила Светлана,  досадливо  подмечая выскользнувшее из неё с ивритом подобострастие.
– Сегодня мы домой точно не попадём! – Убегая, изрекла Дана, довольная неожиданному приключению и, уловив светино недоумение, добавила. – Посмотри в интернете.


За бетонным ограждением по обочине встречки, оглушая красными и синими маячками, в сумасшедшей гонке мчались армейские джипы и завывающие полицейские машины. Над дорогой стрекотал вертолёт, прочёсывая прожектором придорожные, покрытые только камнями склоны, поля, теплицы, постройки. Где-то далеко сзади застрял амбуланс, его сирена ревела в ушах, выметала обмирающим  смерчем душу. Скорая не приближалась, и не переставала гудеть, всё более и более раздражая застрявшей безнадежностью. Казалось, она лишь скулила, взывая о помощи к чьей-то частной беде, растворённой во всеобщей опасности..


У экспрессо-кофеварки и у столиков, отделённых от рабочего пространства мисрада стеклянной перегородкой и вазонами зелёных насаждений, тусовались приятельскими кругами сотрудники.
У самой, что и не подступиться, шипящей паром машинки, сцеживающей в бумажный стаканчик ароматную кремокоричневую жижу, Шломи– высокий, с непонятно, как удерживаемой на бритой голове кипой – гневно призывал:
– Cравнять Мукату [*1] с землёй. Где ещё, в каком государстве, терпят, чтобы в сердце страны, рядом с самым святым для каждого еврея местом, кишело змеиное гнездо терроризма... А все  эти слюнявые разговоры, все тупые, преступные приверженности левых к хвалённым европейским ценностям только раззадоривают врага. Мы на Ближнем Востоке, где уважают только силу.- верой крепла  его страстность, и сквозила сквозь боль уверенность, что  Израиль победит в нескончаемой своей борьбе за существование.
   Но никто другой не выглядел обеспокоенным.  Наоборот, прикалывались и балагурили, перескакивая с темы на тему. Дана полулежала на стильном пластиковом стуле, закинув ноги на угол стола, сбросив шлёпки на пол.
Анат, сидя рядом, вспоминала с блаженством недавний отдых в Турции:
–...Это такой кайф! Спокойствие. Без  взрывов, террористов, без опаски от подозрительных предметов. Даже негодуешь поначалу, что не шныряют по сумкам, что столики беспечно расставлены на улице. Постепенно доходишь, что ТАК и должно бы-ыть, а мы просто перевёрнутые...

  Ашер, саманкаль(зам. генерального) подошёл сделать себе кофе.
  –Ну что, мы все сегодня в ловушке?
  –В ловушке?- переспросил Ашер, и уточнил- В мышеловке. Сегодня я точно не один буду замыкать входные двери. Вместе с вами!
  –В западне! Уже сидим запёртые за этими дверями. – Весёлым тоном подтрунивали над собой.
  –Сколько мы этих ловушек, взрывов, убийств  уже пережили. –руководитель достал из холодильника молоко. – И  эта – тоже не последняя. Но нас не захлопнут, потому что в мире немного таких народов – оптимистических и открытых, как наш.
  –Поэтому мы и костью в горле..
  – Помню, мы, стояли на Корковадо под распростёртыми руками. Туман, и вдруг просвет, и внизу перед нами раскинулся Рио. –  саманкаль повторял многократно рассказанное. – Вдруг слышим громкий сиплый голос на иврите с этаким мёдом:“Мотек! [*2] Пока ещё здесь так дёшево, так давай, хватай побыстрее, делай эсек ( бизнес).”
  И вот мы ощущаем рядом своих до костей израильтян на другом конце света, таких же спелых сладких и острых перцев, как и мы.  Тут-же иврит заглушил все говоры мира, и мы хлопали друг друга по плечам, как самых близких родственников. Я по работе уже полсвета объехал, и не встречал нигде таких открытых людей. Приветливых – да, более культурных – полно, а вот самые открытые –это мы.
  – Потому, что у нас круглый год солнце..
  – .. Самые шумливые...
– Нахальные...
  – И шумливые пускай.. Точно, ведь – солнечный  мы народ. – утверждал Ашер
– Мы же на Ближнем Востоке...
И пока мы такие – будем жить! – начальник завершил дебаты и скрылся в кабинете.
Вспыхивало и неслось по мисраду веселье, много раз обыгрываемое прикольное слово “ловушка” заговаривало от напастей.
“Ещё не догадываются о своей участи возможные жертвы. Армия полиция, да вся страна поднята на уши, а здесь скалятся, довольные собой. Это же сколько же надо съесть хумуса [*3], чтобы стать такой же беззаботной?”


   Как хочется пить! Выскочила из мисрада, словно что-то украла, не прихватив бутылочку с водой. И голова уже раскалывается, мучимая поднимающимся туманом.
Среди машин появились продавцы со съестным.
– Кама бакбук майм? (Почём вода?) –Света подозвала арабчонка с холодильной сумкой.
– Асара шкалим.Десять шекелей. – мальчонка деловито полез в сумку.       
– Ма асара? – возмутилась Светлана. – Зе катан?! Десять за эту маленькую бутылочку?!
   Вдруг она заметила в соседнем, зажатом, как и другие, со всех сторон автомобиле девушку с наполненными ужасом глазами, с перекошенным лицом, отпрянувшую в дальний угол машины, ожидавшей взрыва сумки-холодильника. Мальчишка с зазывающими криками поплёлся дальше между машин, и Света, уже смирившись с ценой, вторично окликнула его.


Светлана стояла возле общающихся не то вприглядку, не то вприслушку, и желала втесаться в разговор, да крутились в ней всё какие-то неинтересные обрывки мыслей, и слова, ещё не всплыв, уже косноязычно увядали.
Заговорили о детях.
– Моя Наташка... Она,э..– вклинилась она с чесночным ивритом в разговор, и почувствовав, как стало всем неинтересно, как вдруг обесцветился тусклой интонацией и тембром её ребёнок, её Натулька, она упрямо повторяла: “А моя Наташка!..” –будто бросалась в бой за свою стервозную умную дочку, достойную других!
Всё нормально!–не акцентировали неловкость. Анат продолжала рассказывать своё, а Света, мешая, твердила “Вот моя Наташка..”, и Анат злилась, пыталась не замечать перебивающую, или досадливо и непонимающе глядела на неё, казалось Свете, “с местечковым превосходством”, и, сердясь уже, глядела с с явным пренебрежением, “Ну, конечно же!– Как будто бы я получаю зарплату-минимум”.
– Натась-ки, Ната-аськи! – жизнерадостно напел Шломи. Обрушилась обида и неудержимыми позывами погнала в туалет: “Моя милая особенность!”
“Да кто ж тебя, свинью, в синагогу пускает?” – Долго потом давило в затылок. –  “Наташки[*4] мы ему! Ты хоть знаешь, кто запустил первый спутник? Все вы, Шломи, из маленькой деревни Израиль, приютившейся на тектоническом разрыве между Азией и Африкой, вешаете на машину в день Независимости американский флаг...”
  Пошла, уединилась  в своём закутке, пока тёмная, клокочущая обидой, пелена, та что давила в затылок, казалось, не проломила ей череп, и не погнала с головной болью по мисраду. “Ловушка тут! Западня!!”- плутала Светлана в  лабиринте перегородок, униженно натыкаясь на враждебный гул и чужие стены.
– Ма нишма, Света? (Как дела?) – окликнула её покровительственно Дана, приглашая в круг.
Туда, где с надменным равнодушием глядели сквозь неё недружественные сотрудники. На  сером отчуждённом лице Анат, Светлана  вообразила, углядела усмешку, глумливую ухмылку. Тут же захлестнула вторично болевая волна – будто сердце ужалось до грудной спичечной клетки.
“Эта издевательская гримаса  в цианисто-калиевом эквиваленте укокошит  и!.. Или мне показалось?,,”
Здесь витала отчуждённость, оседала перхотью, скрипела, как песок в хамсин[*5] на зубах, и шугала, гнала, гнала прочь
 Забрала сумку, пробила картис (пропуск).
– Будешь стоять на жаре, здесь хоть кондиционер, – урезонивала Дана и располагающе улыбалась – этот южный цветок с темными очками на роскошных кудряшках. Невыносимо дурманило её благоухание.
– Мне, просто, надо, – промямлила. Получилось глухо, неуклюже глупо. Извиняюще усмехнулась.
 “Корова!”– презирая себя. Бочком, бочком  прошмыгнула к выходу.” А ведь, подумают, что изгаляюсь над ними. – Ну и пусть!Так мне и надо!!” – с мстительным удовлетворением захлопнула дверь.


   Колонна  медленно сдвинулась, но минут через пять снова остановилась. Теперь Света стояла на мосту развязки. Солнце слепя соскользнуло со стекол машин и постепенно растворилось в грязном мареве. До горизонта тихой рекой стояла дорога, мерцающая  тысячами угольков тормозных огней.
“Когда ж уже?” – Света включила радио. По новым сообщениям террорист направлялся в район старой автобусной станции, где вероятно ждал его напарник-смертник.

Опять двинулся транспорт. Из неупорядоченных рядов, норовя опередить друг друга, выстраивались машины в одну полосу перед армейским кордоном, и пройдя фейс-контроль, вырывались на простор к дому.


“Автобусная станция. Автобусы. Дети ездят на автобусах!” – замутило тревогой.  И сразу же требовательный дальний свет за спиной: "Уступи дорогу" –и наседает сзади.. “Ну его к чёрту!” – Света прибавила до ста двадцати. Мазда не отцеплялась, слепила. "Ладно, раз спешишь на кладбище. Дай Дорогу Дураку.” Перестроилась в средний ряд. Казалось, перед ней за предшествующей машиной было порядочное расстояние, но туда же сунулся фургон с правого ряда, тащившийся за грузовиком. Резко тормознула. В зеркальце заднего вида увидела, как вздрогнула, подскочив в торможении, машина за ней, колёса затягивало дымом. Выползла  тошнота. ‘Чуть не столкнулась!’- отдалось в груди.-”Она сейчас, точно сделает аварию.” Опять обожгло:” Где дети?”

“Позвонить! Позвонить!! Позвонить!!!”

Перестроилась на правую полосу, а потом на обочину.  Схватила телефон.
   – Где дети? – Заорала на ответившего Лёню.
   – Чего ты? Женя э, дома, а-а Наташка шляется где-то.
   – Где?!
   – Да тут, тут. С час ушла. Она ж не докладывает. Ты совсем спятила. Ещё стоишь?
– Ищи!!
–Тут тебе звон..
Света бросила трубку.

В зеркальце увидала остановившуюся за ней патрульную машину.
   – Гверет (женщина), что случилось?
   – Я.  Ээ... Ани аэ.. аефа ( я устала).
   Полицейский насторожился.
   – Вам нужна помощь?
   – Нет, нот..ээ. Ло.– Снова винегрет из языков.
   – Вы можете самостоятельно вести?
   – Кен, кен. Тода.(да, спасибо).
   – Пожалуста, права, разрешение на машину и страховку.
   – Беседер ( хорошо). Езжайте осторожно.



      [*1] Муката –  штаб-квартира палестинской администрации в
            Раммалле, во время интифады 2 – резиденция Арафата
      [*2] Мотек –  сладкий, ивр.- ласковое приятельское обращение
      [*3] Хумус –  Закуска из нута,тип гороха-самое ближневосточное      
             блюдо
      [*4] Наташки –  обобщённое глумливое имя русских проституток
      [*5] хамсин – сухой ветер из пустыни, приносящий зной, а также 
           массы песка