Болото иллюзий. Эпическое

                "Болото" иллюзий. Эпическое.
               
       Обычные люди, варясь и бултыхаясь в котлах современной политики, питают множество иллюзий, потому что не знают законов исторического развития. Не знают, потому что отказались от марксизма. А их нынешние разномастные лидеры тянут их в разные стороны, дергая за черно-желтые, красные, белые полоски, ленточки, веревочки, -  суля им единство. Что смешно, когда единство порушено и отброшено.
       Оно разрушено хрущевским обновлением, брежневским застоем, горбачевской перестройкой, бунтом ГКЧП, ельцинским расстрелом СССР, гайдаровскими реформами, новыми творцами всяческих мифов и пузырей. И разрывами интересов.
       Посмотрите, человечество вообще с рожденья тыкается, как слепой котенок. Справа – налево, слева - направо. Изобрело каменный топор, выделилось из природы. Придумало себе богов, а мать-природу попрало. Захватило жизненное пространство, понастроило всякого. За науку взялось, до атома дошло, а понять себя не сумело. В революцию поднялось в ХХ веке, жизнь наладило на шестой части суши. А потом взяло и поломало все. Теперь по кубику заново пытается картинку сложить, новое единство обрести.
       …Когда люди собираются на Чистых прудах, а потом в поисках правды переходят на Болотную площадь, где прежде бунтарей казнили, естественен вопрос: Понимаем ли мы себя? Что мы можем без правды? Возможна ли истина без нее? И справедливость – без истины? Излом страны углубляется. А тут еще и выборы президента – без выбора.
       На самом деле эти выборы нам ничем не помогут. Связь времен в нашем отечестве порушилась еще при Сталине. Вождь отступил от марксистско-ленинской теории классов и извратил смысл диктатуры пролетариата. А дальше: пошло-поехало…
       Ленин говорил, что диктатура пролетариата нам нужна только на время, то есть, в переходный период, пока существуют разные классы. Потом, с устранением классов и превращением граждан в равноправных тружеников, то есть, с установлением социализма, государство как орган политического господства начинает отмирать, превращаясь в «управление вещами и производственными процессами».
       Опираясь на Маркса, Ленин писал в "Государстве и революции": «Маркс нарочно подчеркивает… - "революционную и преходящую форму" государства, необходимого для пролетариата. Пролетариату только на время нужно государство… Мы утверждаем, что для достижения этой цели необходимо временное использование власти против эксплуататоров, как для уничтожения классов необходима временная диктатура угнетенного класса» /ПСС, т.33, с.60/. И далее /с.95/: «Государство отмирает, поскольку капиталистов уже нет, классов уже нет, подавлять поэтому какой бы то ни было класс нельзя».
       Диктатура пролетариата, следовательно, ограничивается переходным периодом, существуя только до утверждения самого социализма. Далее орган господства отмирает, превращаясь в орган управления: служит трудовому народу, меняя свои функции.
       Сталин разделял эту позицию до 1934 года, пока в рядах большевистской партии было большинство ленинцев. Но при принятии Конституции в 1936-м он крупно схитрил. Объявил, что исчезли только эксплуататорские классы, а рабочие и крестьяне стали якобы "новыми классами", и поэтому "проект новой Конституции оставляет в силе режим диктатуры рабочего класса", равно как и "руководящее положение Коммунистической партии СССР" /И.Сталин. "Вопросы ленинизма", ГПЛ, 1952, с.561/. Рабоче-крестьянская аудитория бурно одобрила это решение.
       Так "диктатура" от пролетариата перешла к генсеку и стала опорой его личной власти. Состоялся скрытный государственный переворот. И репрессии, происходившие прежде, вместо затухания стали массовыми. Люди просто начали уничтожать друг друга.
       Думается, что Сталин сам этого не ожидал. Ему ведь было нужно упрочение своего положения, а не репрессии. Но повернуть вспять он уже не мог. Оставалось лишь как-то контролировать процесс, что он и делал по личному усмотрению. Однако излом власти обернулся изломом общественного развития, маскируемым экономическими успехами.
       Хрущев разоблачил культ личности Сталина, но не коснулся вопроса о верности марксизму-ленинизму. И сам угодил в ту же ловушку. Культ далее просто менял фамилии, а извращения марксизма, накапливаясь, затрудняли исправление ошибок и извращений. 
       Это оборачивалось переходящими друг в друга кризисами, пока социализм не оказался разрушенным и дискредитированным. О Сталине с тех пор говорят много разного, но только не о том, в чем он действительно виноват.
       Горбачев дал надежду, но в итоге тоже обманул нас. В марксизме он смыслил не больше других. А теперь от ельцинского переворота мы не можем оправиться. Власть передается из рук в руки, как взятка или страховка, хотя давно следовало поставить вопрос о верности марксизму. Или хотя бы о выборе народа.
       Уместно поэтому спросить: а не вернуться ли нам к истокам? Не к застою или хрущевскому  обновлению. И не к революции даже. А к началу всеобщей истории, чтобы понять, почему все так получилось и куда это ведет. Ведь даже малая правда имеет свою предысторию и в суетных потугах, совместно с общей историей, сохраняет истоки своей первобытности.
       …Известно, что человечество существовало не всегда. Тем более, в таком виде, в каком мы его застали. Оно прошло долгую, в 2-4 миллиона лет, стадию природного формирования. То была животная стадия, сложившая человечество как биологический вид. Не прекращаясь полностью, она перешла затем в менее долгий, до 50 тысяч лет, период трудового становления человека и зарождения его сознания. Труд и сознание неотделимы, поскольку именно труд требует проникновения в сущность вещей.
       Этот цикл также подразделялся. Была фаза "дикости", по Энгельсу, первобытного коммунизма, то есть, естественного разделения труда по полу и возрасту. И - фаза "варварства", социального разделения, расцвета трудовой специализации общин и лиц. Эту фазу следовало бы назвать первобытным социализмом, высшей к исходному коммунизму. Она завершила рождение человека как разумного существа, homo-sapiens, но вовсе не закрыла его животный период. Просто одно увязалось с другим.
       Далее следует неопределенный, особо не выделяемый, большой переходный период.
       Что же происходило в это время? Энгельс пишет в "Происхождении семьи, частной собственности и государства" /Соч., т.21/, что возникший на фазе "варварства" обмен продуктами привел сначала к случайному, а затем и преднамеренному их накоплению в отдельных руках. Из этого возникло имущественное неравенство, из которого затем сложилось неравенство общественного положения. Общинная собственность уступила место частной, имущественное расслоение завершилось расколом общества на классы, общинное самоуправление пало перед рабовладельческим государством с его чудовищной военной силой для контроля своего и завоевания других племен и народов.
       Однако возникшая из этого цивилизация не стёрла животные инстинкты, она их многократно усилила. Животность вышла из-под общественного контроля, вооружившись новыми, более эффективными средствами отъема. Место зубов и когтей, звериной воли и силы дополнилось новыми путями присвоения. Переход к т.н. цивилизации, по существу, не возвысил, а опустил человечество в пороки, до того ему не ведомые. Ни один из видов животного мира не знал потом такого взаимоуничтожения, как человечество. 
       Выделить этот период в исторической шкале весьма сложно, поскольку разные народы по-разному в него входили и двигались по времени с разной скоростью. Россия, например, рабства не познала, но с избытком вкусила все изуверства крепостничества.
       В наше время, выделенный В.И.Лениным "переходный период от капитализма к социализму", двинул общество вперед, но в значении обратной исторической проекции: революцией было сметено эксплуататорское государство, диктатура пролетариата устранила классы,а далее с победой социализма должно было установиться общественное самоуправление народа. «Советы» и должны были стать органом такого самоуправления. Формально так и было. Однако надломленный Сталиным естественный ход исторических преобразований подвергся такой деформации, которая рано или поздно должна была остановить социализм как нечто противное историческому развитию. Либо исправить его.
       Но коммунисты этого не понимают. Сталин попросту отучил их от марксизма-ленинизма, притворно представив себя верным его продолжателем.
       Мы не жили в первобытном коммунизме. Многие не были и в недавнем социализме. Поэтому не знаем, как там было. Но давайте посмотрим, что с нами произошло в результате ельцинского переворота, силового обрушения социализма и провозглашения, по Гайдару, так называемой "экономической свободы для всех".
       Оказалось, что первобытность никуда не исчезла. Она только ждала момента, с которого все можно по своему усмотрению. Еще до этого номенклатурное чиновничество обрастало всяческими привилегиями. А тут, как по волшебству, либеральные реформы воспламенили в людях жажду наживы, отпустили тягу к личному обогащению, чаще - за  чужой счет и общей собственности. Образовались преступные группы, банды, кланы - и вверху и внизу общества, занимающиеся воровством, приватизацией, аукционами, рейдерством. И само государство предстало грабительским, кровососущим чудовищем по отторжению собственности у народа, не только не заботясь, более того, попирая все сложившиеся правовые и нравственные нормы... Увы, нас опустили не к фазе "начального накопления", не к XII веку, а к первобытности доклассового состояния.
       Рабочие при этом не отставали: они забыли о собственности и сами участвовали в ее разорении. Конечно, по мелочи, в отличие от руководства. Ну а те, что сознательные, быстро сообразили: вы нам новую буржуазию, а мы вам повторную социалистическую революцию. Но никто из них так и не понял, что они давно уже не класс, а их КПРФ - не коммунистическая партия. Рудименты не сразу отпадают.
       Они захотели дважды войти в одну и ту же реку, не ведая броду. Ходят на митинги, демонстрации, пикеты. То есть блуждают по прибрежным "болотам", не зная, как и против чего организоваться. Но, научившись прежде читать, теперь в труды классиков не заглядывают и диалектики не ведают. А их лидеры, вместо объединения, каждый дорожит своим стулом и, избегая совместного поиска путей, никак не могут понять, что в образовавшемся проране нужна не социалистическая, а антикриминальная революция - не против классической буржуазии, которой нет, а против предателей и воров во властных структурах переродившейся номенклатуры.
       Чтобы понять, чем занимались люди при переходе от первобытного социализма к классовой цивилизации и чем они занимаются ныне после ельцинской казни социализма, загляните в себя, любимого. Вы просто забыли, что происходите из зверья, и думаете, что далеко ушли от этого состояния. Но подобие вас не оставило и держит крепко.
       Присмотритесь к себе, когда вы ссоритесь с супругом, детьми, коллегами; как судятся недавние супруги между собой, с наследниками, соучастниками по бизнесу. А разборки вне суда? Да еще какие! А сколько гибнет детей, стариков, не доживших своих лет по вине внуков, соседей, залетных доброхотов и социальных сетей? Конфликтов становится все больше, а их разрешение - трагичней.
       Вы ведь такими были всегда, но при катаклизмах это множится катастрофично. Одно дело - казаться, кем хочется; и другое – быть им на самом деле. Сопоставьте все это - и вы поймете, что вам следует делать или не делать, чтобы оставаться людьми, если, конечно, вы ими стали в действительности.
       Вас это не убеждает? Давайте глянем глубже, в те 2-4 млн. лет, предшествовавшие первобытному коммунизму, тайны которых, не без помощи других ученых, разгадали наши Б.Ф.Поршнев и Б.А.Диденко (книги есть, интернетом отмечены). Они убедительно показали, что человечество не является единым видом, что оно состоит из подвидов, с рождения наделенных своими особенностями: суперанималы, суггесторы, диффузные и неоантропы. Никто из них не сгинул, все они успешно воспроизводятся в поколениях.
       Если сказать просто: первые - это хищники, вторые – коварные приспособленцы, третьи - работяги, четвертые – творческие умельцы. Первые два вида обычно занимают верхи сообществ, власть; вторые два вида – нижние этажи, «кормильцы» общества.
       Ни один общественный строй особо не отличался в этом раскладе в лучшую сторону: прогресс шел своим чередом, правление – своим. События ельцинского, черного передела показали это с полной очевидностью. "Новое руководство", сменившее большевистскую надстройку, сложилось из прежних хищников и их прислужников, но теперь с большими аппетитами и коварством, в силу разрешительных полномочий и связей.
       Это ничуть не парадоксально, но тяга к использованию преимуществ положения проявилась традиционно у тех, кто с высшим образованием, партийностью, должностью, и кто по роду деятельности был ответствен за сохранность госимущества. Ученые скоро переоделись из марксистов в либерал-демократы и ушатами помоев принялись поливать то, чему недавно учили всех и поклонялись сами. Чиновники прониклись ценностями реформаторства. Обиженные режиссеры и артисты, уже в званиях заслуженных и народных, принялись чернить страну, "недостаточно" оценившую их заслуги.
       Вся эта политическая, идеологическая и культурная надстройка формировалась всегда из внешне благообразных людей, но прирожденных перевертышей, преследующих личные интересы на демонстрации общественных деяний. Неслучайно М.А.Бакунин был сторонником радикального уничтожения государства в революции и, будучи противником Маркса, вдохновил взлет анархизма. В.И.Ленин откорректировал эту позицию, говоря о временном характере пролетарской диктатуры. Но И.Сталин пренебрег этим, продлив диктатуру за пределы исторической необходимости.
       Зреющая ныне антикриминальная революция неизбежна, но она не должна быть стихийной, ибо обернется тогда большой кровью, в основном, невинных людей. Вместо диктатуры пролетариата нам нужна диктатура закона, исправленного в Конституции под интересы трудящихся. С помощью, конечно, будущих выборов подлинного, а не дутого народного лидера. И референдума - его волею. Во имя чего?
       …Ни одно из учений в мире не снискало такой ненависти, как марксизм. Были до того материализм и идеализм. Спорили. С множеством оттенков. Но до вселенской драки дошло, когда Гегель вывел эти споры к подлинной основе развития, диалектике. Никто не оказался прав на 100%. Все различия, переходя из одного в другое по закону преемственности или противоположности, оказывались просто частной абсолютизацией, требующей углубленной коррекции  для уточнения меры истинности.
       В трудах Маркса и Энгельса наука оформилась в диалектический материализм, распространилась на общество. А, перейдя к историческому материализму, вышла далее на научный коммунизм. Увидев тождество в точках кипения воды, как и общества, наука о коренных качественных изменениях предсказала революцию и двинула общество к социализму, тем ограничив меру всеобщей стихийности.
       Надо преклониться перед Лениным. Уму непостижимо, как в котле классовых и межгосударственных борений, неумолимо тянущих человечество к мировой бойне, в бесконечных баталиях умников, вождей и партий, рвущихся к славе и власти, он, пользуясь диалектикой, совокупил все движения в социалистическую революцию и привел трудовой народ к победе в отдельно взятой стране.
       Сколько же в истории было героев и гениев, претендующих со времени Спартака /или его мифологической пародии в облике Христа/ на роль спасителя, а получилось у Ленина! Теперь всяческие плебеи взрывают его памятники или "выковыривают" из Мавзолея, а завистники в околонаучных и правящих кругах, вроде "прокурора" Сванидзе, хором и повизгиваниями поносят его, чтобы отметиться у его пьедестала. Человечество не становится умнее, ибо ложь многим выгодна. На ней они делают карьеры и пьют кровь подданных своих, держа человечество в неведении и повиновении.
       Борясь за Советы, рожденные самими трудящимися в 1905 году на реке Талке в Иваново-Вознесенске, Ленин ни мигом не мыслил противопоставлять власть народу. Сталин же сотворил ее как силу, стоящую над народом. Не мудрено, что, в конце концов, она стала враждебной ему. И в 1991 году он выставил ей вотум недоверия. Стихийная народно-демократическая революция отвергла ГКЧП. Но в октябре 1993-го сама подверглась узурпации со стороны Ельцина, повелевшего затем своим подельникам переписать Конституцию. Так сталинский социализм закончился обрывом истории и возвратом к хищному глумлению над народом.
       Однако и Ленин не все знал о звероподобии людей и несколько идеализировал рабочих. Наши марксисты много говорили о "пережитках прошлого в сознании людей", а им достаточно было бы заглянуть в себя и назвать вещи своими именами. Не "пережитки в сознании", а – врожденный хватательный рефлекс! Как у всех.
       Мы знаем теперь, что сделал Сталин. И не догадываемся, чего он не сделал. С одной стороны, после двух революций, гражданской войны, переходного к социализму периода,  лавины репрессий, затем Великой Отечественной, восстановительного периода напрашивалась передышка, самовосстановление человеческой субстанциальности. С другой, - в этом временном водовороте затерялась сама та цель, во имя которой массы пришли в движение и поднялись к новому витку развития.
       Новая историческая цель обнаружилась не сразу и совсем не там, где замешивались  основные события: съезды, постановления ЦК и Политбюро, пятилетки, отчеты, строительство энергетики, кинематографа, освоение целины, завоевание космоса и пр., пр. На фоне всего этого где-то в глубинах неведомых течений и подтоплений, в стороне от политических баталий и суесловия люди озаботились техническим уровнем орудий своего труда и принялись их совершенствовать. Возникло движение рационализаторов и изобретателей, которое в 1950 году составило 555 тыс. чел., а к 1985-у, к восшествию Горбачева, – уже около 14 млн.
       Это был феномен,не имевший места ни в одной стране, ни в каком-либо фиксированном временном отрезке. Трудящиеся, взявшие средства производства в свои руки, приступили к их совершенствованию. Революция получила продолжение. То, что однажды в древности привело нашего предка к превращению в человека и зарождению самого человечества, в массовом порядке предстало на историческом рубеже СССР при движении его к высшей фазе коммунизма. История, стало быть, знает, что делать. Надо только относиться к ней с интересом.
       Марксизм, заканчиваясь теорией научного коммунизма, венчается знаменитым принципом будущей организации: "Каждый по способностям, каждому по потребностям!" /К.М. и Ф.Э. Соч., т.19, с.20/. Из этого становится ясно, что нельзя создать новое общество без осознания человека и его роли в общественном развитии.
       Следовательно, мы упираемся в необходимость его научного понимания, то есть, распространения диалектико-материалистического подхода на человека. Самый предмет философии, определяемый ныне "как наука о наиболее общих закономерностях развития природы, общества и человеческого мышления", выводит нашего субъекта за скобки определения и рассматривает его мышление в качестве общественного сознания. А это узко и неверно!  Ибо индивидуальное сознание объёмнее общественного.
       Известно, что наши понятия о человеке идут от древнегреческого философа Платона. Он определил человека как совокупность "души" и "тела", и с тех пор, в особенности, с победой христианства эта версия закрепилась в умах человеческих, позволяя им весьма вольно трактовать себя и других, оставаясь… "двуногим, без перьев".
       Маркс отошел от внешней видимости, по Платону, вскрыл сущее в человеке: способности и потребности - как движущие силы в его поведении и деятельности. Способности – это то, чем он созидает. Потребности – то, чем потребляет. Здесь единство и борьба противоположностей, созидательного и потребительского начал. В зависимости от того, какое из них довлеет в человеке, соответственно, он предстает больше как созидатель или как потребитель.
       Мы много говорим о свободе воли, а выбор ее зачастую определяется силой и доминантой предпочтения, ведущего начала, обычно врожденного, не корректируемого даже самим обладателем: одни получают удовольствие от потребления, как животные, другие - от созидания, раскрытия способностей. Если в природе эти начала уравновешены, то в сообществе, то есть, совместном добывании и производстве средств существования, это равновесие нарушается, и человек выступает больше созидателем или потребителем. Именно в обществе один может жить за счет другого. Это и предопределило в родовом строе имущественное расслоение людей, а затем и раскол на классы. Из созидателей сложились труженики, из потребителей - эксплуататоры. Противоположность природных начал у человека в обществе приняла значение социального антагонизма. И что теперь?
       Ленин учил находить решающее звено в динамике противоречий. И браться именно за него в их решении и снятии. Совершенно очевидно, что таковым звеном во взаимодействии способностей и потребностей являются способности. Если потребности ставят проблемы, то решают их способности. Их-то и следует развивать в первую очередь.
       Однако и способности делятся. На умственные и физические. Слов нет: важны и те и другие. Но решающими в их взаимодействии являются умственные. Под их воздействием физические способности превращаются в трудовые навыки и профессионализм.
       Идем дальше. Развивая умственные способности, для того и существует школа, мы узнаем, что умственные способности бывают творческие и рефлексивные /действующие автоматично, механически, без раздумий/. Рефлексивные быстры, творческие смотрят вглубь. Понятно, чтобы не оказаться в проигрыше, мы  обращаемся к творческим способностям. И путем исследования, размышлений ищем оптимальные решения для достижения возникающих перед нами целей.
       Но и творческие способности подразделяются - на критические и конструктивные. Ценность и тех и других несомненна. Но решающими выступают конструктивные.
Именно эти способности начали активно проявлять новаторы в советское время. Не удовлетворяясь стареющими орудиями труда, принялись их обновлять. Диалектическое понимание человека в этой связи становится научным обоснованием исторической роли новаторского движения при восхождении общества к коммунизму. Новатор олицетворяет высшую ступень созидателя, а в массе – новую движущую силу общественного развития.
       Беда, однако, заключается в том, что решающее положение в обществе занимают не те, что активно используют решающие способности, а показные умники, охочие бездари, лезущие по иерархическим ступеням в управление и власть. Развитие общества во все века глушится этой плесенью, раболепствующей перед высшими чинами и оттесняющей всякую инициативу снизу. Ее поэтому надо обуздать, если не удается вытравить. И это не сложно, если понимать логику всего поступательного процесса в обществе.
       Поскольку классов нет, не должно быть и партий, якобы отражающих их интересы.  Их поэтому следует распустить. Сегодня это не более чем лифт во власть, набитый птицами-говорунами, засоряющими поле общественного сознания. Можно, конечно, представить, как они возопят о своей значимости. Посмотрите на ЕдРу, наихудший вариант прежней КПСС. Все эти якобы партии делят электорат вне зависимости от социальной привязки, лишь бы опять и опять войти во власть. По существу же, их нет - если не с 1936 года, то после войны, в которой мы, собственно, и победили благодаря единению советского народа вне разделения на классы и нации. Война подтвердила наше социальное тождество и советско-национальную идентичность, с цементирующей ролью русской нации, как сказал товарищ Сталин.
       Сегодня, однако, мы имеем дело с властью, противопоставляющей себя обществу, командующей ресурсами, деньгами, СМИ по передаче всего, что принадлежало народу, в частные руки. Забыли только спросить, хочет ли этого народ. Поэтому нужны референдум и новые выборы в Госдуму.
       Но прежде, чтобы избежать полоскания мозгов, идеологических провокаций и мятежей, надо вывести СМИ и ТВ из частного подчинения и посадить их на госбюджет. Если Президент предан народу /по клятве, хотя бы/, он должен сделать это.
       Далее референдум – с внятными вопросами. И выборы в Думу, но не по партийным спискам, а от общественных организаций, представляющих реальные /по интересам, а не идейным пристрастиям/ объединения граждан. Если это получится, коммунизм вполне возможен в течение жизни одного поколения. Через воодушевление и материальную поддержку массового рационализаторства и изобретательства во всех областях материального и духовного производства.
       И первое, что надо будет сделать с этой целью, ввести в пользу рационализаторов и изобретателей не премиальное вознаграждение, а относительно постоянное, частичное денежное отчисление от экономического эффекта предложения, постоянное до тех пор, пока идея приносит доход. 
       Понятно, что это заинтересует людей в разработке и подаче более фундаментальных революционных идей, обладающих большей эффективностью и длительностью своего действия. Признание будет означать, кроме прочего, и высокий моральный стимул.
       Второе. Разумеется, постепенно будет возрастать обеспеченность семей новаторов, и они все более будут нуждаться во времени для углубления знаний и работы над новыми проектами. В случае, когда новатор сможет жить на средства от внедренных разработок, по желанию тогда его следует освободить от сменной занятости на предприятии, с правом свободного его посещения. Это будет новая форма связи с производством, вне административной регламентации.
       Третье. При такой степени свободы в дальнейшем станет возможным разрешить новатору, по специальному мандату, посещение и других предприятий, где его творчество может оказаться востребованным. Общественная форма собственности предполагает это.
       Это будет способствовать универсальному общению людей и развитию коллективных форм творчества, где талант одного будет взаимообразно взаимодействовать с другими, совместными усилиями ускоряя общие достижения. На предприятиях и в институтах надо будет открыть консультативные пункты, а молодых новаторов, при их желании, зачислять в институты без экзаменов.
       Четвертое. Когда новаторство развернет научно-техническую революцию по отношению ко всему общественному производству, появится возможность не только повышать всеобщее благосостояние, но и сокращать сменную занятость до 6-4-2-х часовой смены для остальных тружеников и их постепенному, вслед за первопроходцами, обращению в новаторы. Физический труд при этом будет заменяться физкультурой и спортом. Будут развиваться и другие таланты. Большего внимания к себе получат дети.
       Маркс писал, что богатства будущего общества будут измеряться не вещами, а количеством свободного времени. И это так!
       Люди долго еще будут сохранять в себе звериные инстинкты и повадки, будучи способны к лучшему, но их рецидивы будут становиться не столь зловещими. При научном понимании человека и действительно свободном его развитии, предвидеть это нетрудно. Коммунистическая цивилизация не выдумка. Она не только возможна - она по-настоящему спасительна.
       Ну, а если вам, дорогой читатель, интересно, как бы я поступил, "ЕСЛИ БЫ ДИРЕКТОРОМ БЫЛ Я" (помните такой вопрос в прежней "Литературной Газете" на с.16?), я бы всех наших миллионеров и миллиардеров вместе с их наворованными капиталами вышвырнул бы из страны без права возврата и гостевых наездов. А их дворцы превратил бы в пионерские лагеря, лечебницы, дома отдыха и пансионаты для детей и пенсионеров.
       Бессмысленно взывать к их совести, выпрашивать подачки и благотворительность. Слепцы, прежде всего, мы сами. И стыдно должно быть нам за столь долгое осмысление происшедшего, морочить себя разговорами о свободе, надеяться на "честные выборы". Рубикон проходит не через борьбу за свободную демократию, а за освобождение от  новых тиранов и хищников, захвативших наши богатства. Если это понять, мы восстановимся быстро, и дорога впереди будет открыта для взлета к новой цивилизации.

       8.02.2012