Эпилог

Коммунизм пал. Последняя попытка отстоять старый порядок позорно провалилась в августе 1991 года. Казалось, что всё позади. И можно было заняться какими-то своими проблемами и внутренними поисками.
Примерно на этих словах я забросил это эссе в мае 2011 года. Сейчас уже не столь важно, каковы были непосредственные причины того, что оно отложилось в долгий ящик. Просто несколько попыток взяться за него заново не принесли успеха, и стало понятно, что лучше этого не делать больше. Не уродовать, выдумывая в самом худшем смысле «от ума» то, что в течение первых четырех месяцев 2011 года родилось как-то само собой.
Но это – личное. А что же о творчестве Кинчева после 1991 года?
Жизнь. Как и у всех нас.
После 1991 года мы вдруг оказались во времени, которое уверенно остается современностью. Историки до сих пор не решаются окончательно признать даже, казалось бы, давно минувшие 1991-1999 годы историей, потому что их последствия не просто «ощущаются до сих пор». И тут уже совершенно не важно, что самые первые деятели нашей современности постепенно уходят – кто в тень, а кто и из этого мира вовсе. Мы все ещё живём в этом пространстве. Со всеми его недостатками и достоинствами. Касается это и творческих людей, тем более – рок-музыкантов.
Кто не знает есть (пока ещё) такая передача по Финам ФМ – «Содержание». Она о нашей рок-волне 80-х. Символично, что именно о 80-х. Наши «молчаливые дни», словами Гребенщикова, закончились примерно на рубеже 1991-1992 годов, когда прогремели последние солянки вроде «Всё это рок-н-ролл» и многочисленные концерты рокеров в Московском Кремле. Дальше 80-х, на самом деле, и не может продвигаться у русского рока история. С падением советской власти что-то ушло. Нет, не потеряло смысл слушать русский рок. И не оказалось, что они «некоструктивны» и умеют только протестовать. Ушло некое прямое божественное присутствие, которое всегда проявляет себя в ходе сотворения нового мира. Андрей Матвеев сравнил когда-то за это 80-е с эпохой присутствия в Средиземье Перворождённых. С падением Советской власти был низвергнут наш собственный властелин тьмы в виде Моргота (если по Сильмариллиону) или Саурона (если по Властелину Колец). И судьба вернула перворожденных в Неувядающие земли.
Остались только люди. Но даже те из них, кто был свидетелем бытия Перворожденных в этом мире, остались в основном сами с собой наедине. И с теми тенями зла, которые оказались способными пережить любое падение персонифицированного лиха. Точно так же – и Кинчев. Можно было бы много рассуждать о «падении с луны» и обреченности человека, чья «черная метка – рок» (и тут не грех отдать дань памяти Игорю Чумычкину, погибшему 12 апреля 1993 года). Потом перебросить мостик в 2000-е и порассуждать о проповеди как новом виде творчества Алисы. Но, по большому счету, это будет уж слишком долгим словоблудием.
Что же осталось?

Танцевать, когда падает снег,
Танцевать, когда падают птицы.
<…>
Танцевать, когда солнце в лицо,
Танцевать, когда траур на лицах,
Танцевать...

Как просто стать пеплом, танцуя в центре огня…
Кинчев не стал.
Спасибо ему за это.