Моя смерть

Мне бы хотелось узнать, как выглядело бы мое тело после смерти. Какова бы была эта смерть, Кто при этом присутствовал, что происходило еще в этот момент…
Сейчас попробую представить…
Итак.
Зима. Парк. Повсюду белый снег похожий больше на кашу. Он не тает уже который день, но это нисколько не радует людей, так как холод стоит жуткий. И, по их мнению, лучше б было тепло сейчас как в первый месяц зимы. Тогда не было этого режущего белизной глаза снега, тогда было +18, была видна зеленая трава и именно тогда они жаловались на погоду. «Декабрь вообще в курсе, что он зима?», «Январь, где снег?» - пестрел интернет. И вот когда природа вспомнила, что зима – это не весна, что второе будет немного позже, когда, наконец, ударили морозы, люди не изменили своей злости. Им теперь, видите ли, слишком холодно. «У природы нет плохой погоды» - почему-то это они постоянно забывают. Поэтому, наверное, и засыпают песком как можно больше белого, превращая это в грязь, от которой никуда ты не денешься.
Именно по такому коричневому снегу и шла девушка с собакой. У нее с утра воскресного много было дел. Надо было выгулять собаку, зайти в магазин, затем к подруге, потом поехать к сестре, там увидеться с одним человеком, важным для работы…Короче, дел было действительно по горло, и девушка шла, прокручивая свои планы в голове. Вдруг ее собака дернулась резко в сторону. Так как она была огромной немецкой овчаркой, то девушка, еле устояв на ногах, была вынуждена, упираясь, идти за ней.
- Дружок, что ты делаешь? Мне некогда! Пойдем скорей обратно! – сердито воскликнула она.
Дружок. Какая глупая кличка для немецкой овчарки. Какая примитивная. Наверное, псу тоже не нравилось это нарицание, поэтому он продолжал тянуть стройную слабую девушку за собой. Семеня ножками на высоких каблуках, она с раздражением на бледненьком и худом лице решила больше не упираться и просто, как могла, шла за псом. «Так будет быстрее», - подумала девушка и, поправив черную прямую длинную челку, смерила Дружка надменным взглядом. И тут пес остановился. Брюнетка взглянула на предмет, который так привлек Дружка, и от ужаса закричала. Это был довольно неприятный звук, пронзительный и ужасно высокий, он пронесся на довольно-таки большое расстояние от места, где она стояла.
Так она нашла тело. Мое тело.

Святозар спешил домой. Удивительно, и почему все люди спешат куда-либо? Тем более в воскресенье?
Он хотел поскорей увидеться со своей невестой. Ночью у него была тяжелая смена, которая принесла ему мало удовольствия, но теперь, купив своей возлюбленной цветы, мужчина с объемной фигурой, похожий на тучу, буквально летел домой. Его довольно толстые щеки тряслись при каждом шаге. Радостный блеск делал его голубые глаза ярче. Он шел по тому месту, где несколько минут назад шла нам уже знакомая брюнетка с собакой. В мыслях его кружил женский образ. Да, она была красавицей. Некрашеная блондинка, с прекрасным аккуратным носиком, тонкими бровями, с большими зелеными глазами, окаймленными длинными пышными ресницами. А губы! Какие это были губы! В меру пухлые, будто выточенные мастером, яркие от природы. Действительно, невеста у Святозара была на зависть всем.
От мыслей мужчину отвлек женский крик. На его лице вдруг отразился испуг. Он хотел было бежать на крик, но затем рассудил, что его ждет любимая, да и если какая-то девушка попала в беду, то вряд ли он сможет чем-то помочь – Святозар был похож скорей на бочку, чем на супер-героя. Поэтому, посмотрев по сторонам, он поскорей решил уйти с этого места.
Презренный человек. Он ушел. Ненавижу его. Единственный кто слышал крик, но не пошел, дабы узнать причину. Зато было много других людей, которые с любопытством окружили мое тело и рассматривали его.
Так что же они увидели?
Пред их глазами лежало распростертое тело молодого человека, на вид которому было 20-22 года. Одет он был не броско: коричневая кожаная куртка, расстегнутая полностью, из-за чего виднелась под ней белая рубашка, синие довольно-таки новые джинсы и кроссовки на ногах. Больше, собственно, ничего. Лицо его в отличие от прохожих, окруживших тело, было бледнее (скорей всего от того, что он умер, хаха), щеки слегка впали, будто бы испуская дух, он похудел и постарел, темные волосы, близкие по цвету к темно-каштановому, беспорядочно торчали в разные стороны. В общем, ничего интересного, кроме, разве что, расположения рук его: они были раскинуты, словно молодой человек упал в снег, чтобы сделать «снежного ангела». Но, я думаю, прохожих заинтересовало больше не это. Могу поспорить, что они не могли оторвать взгляд от глаз трупа. И даже не их ледяной голубой цвет, а холод, таящийся в них, это легкое безумие, какая-то дикая усмешка завораживали свидетелей. Небо отражалось в этих глазах, и, казалось, человек постиг что-то такое, что не может знать простой живущий. Красная немного вязкая жидкость наполняла снег все больше и больше. Кто-то позвонил в полицию. Нет, на самом деле я знаю, кто это сделал. Теперь я все знаю про всех. Правда, это некому рассказать, ведь меня больше нет.
В это же самое время остальные жители города занимались своими делами, не подозревая, что где-то в парке лежу я с пробитой головой и блаженной улыбкой. И их никак не касается эта новость, как и меня не коснулось самоубийство глупого юнца, ограбление милой дамочки и многое другое, происходившее не задолго до моей смерти где-то, возможно, в нашем городе или на другом конце планеты. Но, знаете, мне повезло. Теперь меня уже ничто не беспокоит. Никаких проблем, никаких эмоций. Может и скучно, зато спокойнее.
Итак, в момент моей смерти происходило множество всяких событий. Пока все осматривали мое тело, я быстренько пробежался по городу, чтобы отчетливо запомнить каждую деталь этого великого происшествия. Вы понимаете, конечно, что людей было много и, хотя они не двигались, и я запомнил всех, но интересными сочту только некоторых.
Итак, помню, я сразу же ринулся к родным. Отец мой уже умер, а вот мать жива, к счастью. Когда я добежал до ее небольшого, но уютного домика, то почувствовал пустоту. Да, я не радовался и не грустил, просто внутри ничего не было. На меня нахлынула волна спокойствия. Мне уже вдруг перехотелось подниматься по ступеням. Но все же что-то во мне еще боролось, какой-то интерес заставил все же открыть дверь и пройти на кухню (я был уверен, что мама там). Я оказался прав. Мама сидела на стуле за столом, в руке держав телефон. На лице ее была улыбка, глаза горели каким-то восторгом. Очевидно, она звонила своей соседке, и они обсуждали очередной сериал. Вы знаете, как прекрасна моя мама? Наверное, поздно об этом говорить, но все же… У нее уже седые волосы, но они ужасно сильно вьются! Я даже удивляюсь, откуда в них столько сил! У меня была одна догадка, будто вся молодость моей мамы ушла в эти самые кудряшки. Может, это действительно так. А глаза! У нее они тоже голубые, как у меня, но какая в них глубина! Думаю, чертовски умные мысли посещали голову моем матери, особенно когда я нуждался в совете. Да, на ее лице, войдя в комнату, я увидел улыбку. Но в этих самых глазах можно было заметить, какое-то горе, нехорошее предчувствие беды. Я знал, что уже не могу ее обнять и только покачал головой от досады. Чувства вернулись ко мне. Я понял, что надо бежать отсюда. Немедленно.
Выскочив из дома, я огляделся. Рядом со мной застыл велосипедист. Да, это было удивительно – зимой увидеть человека на таком транспорте, но он запомнился мне не только этим. Это был парень лет 18-20, в красной шапке, из-под которой выбивалась копна рыжих волос. Его чуть загорелое лицо было сплошь покрыто веснушками. Он словно светился изнутри, улыбаясь мне белозубой улыбкой. Чудный малый! Ничего злого, потаенного, все эмоции были открыты мне. Я, конечно, знал, чему он так радовался, но причина вам ничего не даст, поэтому называть ее не буду. Этот парень поразил меня сходством с моей сестрой. Ее зовут Элида. Ей недавно исполнилось 18. Она хорошенькая, у нее бледное личико с такими же веснушками, как у этого велосипедиста и такие же рыжие волосы. Элида добрая, отзывчивая, никто не слышал от нее жалобы, не видел ее слез. Кроме меня. Все сильные люди кому-нибудь да открываются. Я ее люблю и защищаю от всяких неприятностей. Точнее защищал. Ведь теперь обо всем надо говорить в прошедшем времени…
Итак, вспомнив о сестре, я поспешил, конечно же к ней. Она жила почти на другом конце города. Райончик был тот еще, но зато жилье сдавали недорого. По пути я встретил множество разных лиц, все они по-своему были замечательны и, вы не поверите, я все их запомнил. Не знаю, в каком пространстве я находился, но там у меня была безумно хорошая память, будто мои мозги хорошо прочистили от пыли. Я помнил самую мельчайшую подробность из моей жизни, из самого раннего детства. А как я мог перемещаться! За одну секунду для меня было возможным оказаться там, где пожелаю. Но все же до дома сестры я добрался пешком. Это было довольно некрасивое здание, но Элида желала жить одна. Зайдя в гостиную, я обнаружил ее на диване вместе с каким-то молодым человеком, неизвестным мне. Меня это несколько озадачило, но потом, прочитав ее и его мысли с воспоминаниями, мне се стало ясно. Они познакомились примерно полчаса назад. Парень предложил помочь донести тяжелые сумки. Сестра сначала отказалась, но потом все же доверилась незнакомцу. В награду за помощь, она предложила выпить по чашечки чая, на что парень с легкостью согласился. Я облегченно выдохнул, узнав также, что при удачных обстоятельствах этот человек может стать мужем Элиды. Снисходительная улыбка легла на мои уста, и я со спокойной душой вышел прочь.
Конечно, передо мной открывались теперь такие возможности, что хотелось по злодейски хихикать и потирать ручки. Я мог узнать ВСЁ. Но с чего бы начать?
«Ты можешь вернуться в свое тело в течение трех дней или ты исчезнешь, как и все до тебя!» - раздался вдруг твердый мужской голос. Я встревожено оглянулся, но никого не заметил. И вдруг все ожило: люди, машины, бездомные собаки. Я сначала испугался и метнулся было в сторону своего тела, но потом резко остановился. Стоит ли это делать? Рано или поздно я бы умер. Мой организм уже отравлен болезнью рака. И лучше умереть так легко, чем мучиться в агониях. Ах, если б я был здоров! Точно бы вернулся. А так, не стоит будоражить и без того ужасные нервы моим родственникам. И все же, мне стало интересно, а что, собственно делают с телом после смерти? Я помчался к тому месту, где меня окружила толпа зевак. Люди меня не замечали, только ежились от холода. Придя к телу я, в принципе, ничего интересного не увидел, даже когда приехала полиция и мед. помощь. Поэтому, зевнув, я поплелся бродить по городу. Вообще много чего происходило в тот день в мире людей. И вся эта информация поступала мне в мозг, если так можно выразиться, конечно. Сначала я тихонько балдел, узнавая больше и больше. Но вскоре мне надоело, и я решил зайти домой. Не к матери и не к сестре, а к себе. Я боялся идти к ним сейчас, боялся увидеть их реакцию на столь неприятное известие.
Второй день я провел, летая по свету, где только вздумается. По-прежнему не заходя к семье. Я был уверен, что сестра теперь перебралась к матери, и поэтому избегал любых дорог, ведущих к этому старому, но милому дому, хотя меня тянуло туда. Я пытался отвлечься, следя за людьми, но все же какой-то осадок был во мне.
-То-о не ве-етер ве-е-етку кло-нит! – услышал я уже вечером крик старого бомжа. Он изрядно выпил и теперь орал во всю глотку песню. Я подошел ближе.
-Не-е дубра-авушка-а-а шуми-и-ит!
Знаете, это забавно выглядело: сидит ужасно волосатый дядька в ошметках, оставшихся от одежды, с бутылкой горькой в огромной твердой руке, качается из стороны в сторону и поет. А ведь он родился в конце войны и в советское время многое сделал для страны. Да, этот бомж трудился и зарабатывал честным путем, пока его не обманули.
Может быть, история вам кажется банальной, но я уже увидел множество судеб людей и все они настолько разные, что нельзя найти полностью хотя бы две идентичные. Кому-то по жизни легче, кому-то труднее. Но со всеми трудностями нам суждено справиться. Надо только постараться.
С такими мыслями я пошел к матери.
Не хочу описывать ее убитое горем лицо. От этого можно сойти с ума. Но я уже мертв, поэтому мне удалось совладать с собой. Элида пыталась приободрить мать, но было видно, как ей тяжело. Я просидел с ними вместе весь вечер, слушая о том, каким я был замечательным человеком. Конечно, они переоценили меня. Я не был ни музыкантом, ни поэтом, ни художником. Просто любил цифры, которые мне и пришлось считать в школе, институте. Я не был каким-то особенным человеком, наделенным сверх умом. Но был дорог этим людям. Просто за то, что я был у них. Это так очевидно и удивительно. Я смотрел на их спящие лица и не понимал, кто я для них теперь? Просто воспоминание?
Пробравшись к себе в комнату, я стал вспоминать всю свою жизнь, каждую мелочь, желая ее запомнить. Мне хотелось, чтобы каждый запах, каждое прикосновение всего и всех остались со мной навсегда. Ведь скоро я исчезну. Просто растворюсь. Перестану существовать. Пока я перебирал воспоминания, наступила ночь, а затем и утро. Как пролетел день, я не заметил. Очнулся только тогда, когда солнце коснулось горизонта.
Неужели я просто перестану быть? Неужели это такой простой конец? Без аплодисментов, без занавеса? Почему-то хотелось убедить себя, что это не так. «Они будут меня помнить», - подумал я, и как-то вдруг успокоился. Да, так и нужно.
Последние лучи солнца уходили под землю, забирая с собой мою душу.
Конец.