Секрет Золотого Города

- Мой государь, я открыл секрет получения золота.
- В этом городе каждый, кто хочет моего благоволения, говорит мне это. Алхимические формулы, эликсиры, схемы трансмутаций металлов. Я предоставил жилища и лаборатории всем, кто показал мне достойные внимания исследования, даже английским докторам оккультных наук. Но ты, оборванец, упрятанный за решетку стражей, один из многих, засоряющих собой улицы Праги – что ты можешь мне показать?
- Ничего особого, мой государь, ибо секрет крайне прост, его знают, хотя и не могут сформулировать, все еврейские ростовщики и прибыльные лавочники-чехи. Любой успешный мастер серебряных дел или кузнец знает его в своем сердце. Просто не может сказать, так как родился с ним или нашел без слов.
- Что за бред ты несешь, старец? Я не желаю ничего слушать. Завтра тебя высекут и выбросят из города, и ты уйдешь побираться на другие улицы, и никогда не вернешься сюда под страхом смерти. Прощай, я пойду, побеседую с Келли.
- Он никогда ничего не найдет, этот английский шпион. Он погряз в науке там, где нужно чувство. Да, быть может, он найдет для тебя секрет получения чистого золота из руды, но этого мало для Золотого Города.
Рудольф II, император Священной Римской империи, остановился на полушаге, и обернулся, глядя на оборванца безучастно:
- Ты говоришь иносказательно? Еще один искатель в алхимии тайн очищения человеческого духа?
- И да, и нет. Мой государь, вели меня отпустить, и я поведаю тебе простой секрет, лежащий на поверхности. Вели предоставить мне золотое блюдо, и я покажу тебе будущее в нем.
- Выведите его из камеры, - невнятное предчувствие тронуло душу императора Рудольфа. – Говори.
- Секрет Золотого Города известен пражанам испокон веков. Он состоит в том, что деньги нужно любить романтически.
- Что-что? – глаза государя полезли на лоб от удивления, а рот раскрылся.
- Золото, мой король, это энергия, оно живет своей жизнью, имеет свои настроения, чувствует тех, кому оно мило, а кому нет. Золото подобно еде и подобно женщине. Еду можно вкушать с уважением к ней и благодарностью за то наслаждение, которое она предоставила…
Тут нищий невольно причмокнул губами, явно уважающий даже черствые корочки хлеба, от голодной жизни-то.
- …И женщину можно обожать, заботиться о ней, восторгаться, нежно лелеять, а можно помыкать ею и насиловать ее, превращать в служанку, рабыню, шлюху своих прихотей. Человек может утратить власть над своим голодом или потакать во всем сварливой жене – во всем этом золото подобно еде и женщинам.
- Продолжай, ты, по крайней мере, искусен в поэтическом изложении мыслей, это мне тешит слух и даже может быть применено с пользой.  Так, говоришь, золото чувственно ко всему, а векселя?
- Оставь насмешку, государь мой. Я говорю не о золоте как металле, хотя и о нем, в первую очередь, тоже, а обо всей магической энергии, которую оно испускает, окутывая людей, даже через векселя, расписки и договора. Недаром пентакли и денарии в гадальных картах заменяют друг друга…
- Ты заслужил добрый ужин, но подведи итог, что значит «Золотой Город» и как должно любить деньги?
- Золотой Город, это город, где жители прилежны в делах и успешны в начинаниях, живут в достатке, заслуженном за труды и деяния, и город, где не переводятся деньги. Ты стремишься получить золото колдовством, это уже не любовь, а своего рода насилие, или подкуп сил природы, ловкий обман – ты бы стал обманывать любимую жену?
Рудольф задумался.
- Говори еще. Мне трудно тебе ответить, а если и было бы легко, я бы оставил ответ при себе.
- Золоту не нужно поклоняться и алкать его, равно и не смей презирать его и считать лишь средством для достижения иных целей. Люби и сам процесс получения золота, будь ты мастеровой или король, притягивай его к себе очарованием и заботой. Носи в ладных кошелях монеты, чекань их искусно, пиши договора на бумаге, приятной тем словам, которые описывают дело – и ты будешь притягивать лучшие решения на развилках судьбы, к тебе сами пойдут предложения купцов, удобные цены, особые товары… Прага процветала в древние времена, и познает восход к еще большему величию сейчас, стоит только всем следовать принципу романтической любви к деньгам. Испанские короли мнят себя любителями денег, но они только стремятся наполнять казну, закрывать золото под замком – как если бы кто-то запер жену в спальне, опасаясь измены!..
- Мне не совсем понятно это, тем более, здесь, в сырых стенах темницы. Вот что: я приглашаю тебя в Град. Сегодня вечером расскажешь мне за ужином все подробнее. И будет тебе золотое блюдо.

- Мой государь, без лишних слов я прошу тебя только заглянуть в эту поверхность. Я произнесу над ней магические формулы, и ты увидишь то, что видел и я в своих снах. Посмотри на мир далекого будущего, несколько веков отделяют его от нас. В нем нет любви к деньгам, но есть алчность. Деньги получают там всеми способами, обманом, стяжательством, понуканием простолюдинов к покупке дрянных товаров, а властителей обязывают жить в неуютной роскоши. Люди не любят ни деньги, ни то, что они покупают на них; они любят только сам процесс прохождения денег сквозь них, любят  власть золота и векселей, и то, как они унижают других людей этим. Для получения денег не надо быть даже мастером своего дела, надо быть мастером получения денег! Разве это не похоже на разбой и насилие? Как головорез на тракте, способный только орудовать мечом и кинжалом ради того, для чего иные учились управляться ремесленными инструментами, тратили время на фолианты, люди будущего будут знать только то, как обмануть деньги, притянуть и использовать их, бросив в костер своих капризов…
- Постой, постой, - Рудольф, тревожно нахмурившись, вглядывался в очертания сверкающих башен в видении на поверхности блюда. – Все это величие, что я вижу – правда? Правда будущего? И при всем этом, еще и – плоды обмана и насилия?
- Да, мой государь, боюсь, что так. Это будущее можно отвратить, построив Золотой Город. Его можно отвратить хотя бы для Праги. Но я не могу поручиться, что все будет идеально.
- …Или что ты не лжешь и не ошибаешься.
- Я хотел бы ошибиться, государь. Но увы. Я тебе докажу еще, что вижу и показываю то, что грядет.
- Возможно этого избежать, превратив Прагу в Золотой Город?
- Возможно, мой государь.
Они беседовали еще долго. Рудольфу все равно не спалось. А оборванец пополнил ряды алхимиков, живущих на Златой Уличке.

Через несколько дней он встретил на торге раздосадованного иностранца, считающего монеты.
- Никак не могу понять, куда делись сто талеров, которые я отложил на покупки в Нюрнберге!
- А когда ты их отложил, до поездки в Прагу или после?
- После! Я планировал потратить все деньги на товары здешних купцов и мастеров, но потом передумал, и решил оставить сто талеров, но вот где они? Неужели… неужели я их отдал в лавочке, перепутав с медяками?
- Прага взяла свое. Значит, Золотой Город уже притягивает деньги.
- Умалишенный! Что ты бормочешь?!
- Ты оскорбил Прагу тем, что не отдал ей то, чего она заслужила. Ты хотел купить эти товары? Они достойного качества. Но ты решил, что выручишь кой-какую мелочь в другом месте за то же самое. Только Прага не дала тебе увести деньги, предназначенные ей, подобно ревнивой красавице…
- Пошел вон! Безумец! Вор! Пошел вон! Стража, стража, меня сперва обокрали, а теперь этот вот…
Алхимик оставил беднягу в покое, неторопливо удаляясь по своим делам из шума торжища. 
- Деньги надо любить романтически. И не кривить душой, не мелочиться в том, чего ты поистине хочешь.
Он смотрел в небо, где над черепичными крышами домов вздымались башни, шпили и купола невиданного Золотого Города, эфемерного при своей земной красоте. Будет ли он когда-то построен? Хотя бы через половину тысячелетия? Мудрец не знал об этом, и радовался, что император не заставил его показать все возможные невзгоды, через которые предстоит пройти Праге на пути к этой цели.