Кот, гулявший сам по себе. 4 часть, гл. 6

   ...Решение Саши вколотить личный серебряный гвоздь в гроб инфраструктуры родного города - было хоть и ожидаемо, но достаточно спонтанно. Просто в семейном бюджете скопилась приличная сумма, а качественное обновление жилплощади в планы пока не входило. Вдобавок – подросшую Машульку нужно было постоянно возить по разнообразным кружкам, студиям и секциям, по работе «визитов» было тоже невпроворот, и чемодан приходилось таскать увесистый, а выделенная на отдел служебка под рукой была не всегда, и Сашка, пополнил ряды автолюбителей с личным авто. Хоть и старался пользоваться машиной только при необходимости, избегать участия в массовых сборищах в часы пик, и по-прежнему крайне неодобрял ездунов, паркующих свои машины на тротуарах и детских площадках, и считающих «впадло» пройти пешком или проехать в маршрутке остановку-другую. Но, полагающих совершенно нормальным тупо простоять часок-другой в пробке таких-же уро... умников. В общем, вино было откупорено, и теперь его следовало пить, хотя машина для него во многом оставалась очередной игрушкой. Но сегодня Саше почти весь день предстояло провести в дороге: собирался сгонять на объект в соседний город. Потому он и собрался выехать пораньше.
   Несмотря на ранний час на площадке между домов всепогодные собачники выгуливали своих питомцев. Недавно Саша уже морально приготовился пополнить их ряды, потому, что Масяня совсем сдонжила было: «Хочу щеночка. Щенка хочу! Мне Света обещала!!!» Непонятно было кто, кому и что обещал, но Динка давно уже вымахала - «мама, не горюй», и щенки у неё уже были. Светка, кстати - тоже вымахала, но ей замуж было ещё рано. После долгой паузы  зашли к ним пару месяцев назад  - Динка превратилась в здоровенную красивую зверюгу. В тот день, когда безумно отважный щенок решил покусать машину Бориса, после отъезда Саши состоялся небольшой семейный совет. Поскольку Света уже вцепилась в щенка обоими руками, а та - в неё всеми зубами, разлучать их не стали, и, назвав щенка Дианкой, или просто - Динкой, оставили. Приглашённые вскоре знакомые собачники только поцокали языками, поразмышляли на предмет «не пропадала ли у кого», и развели руками в удивлении: ну, не из астрала же она сюда выпала. Динка производила впечатление «немки» изрядных кровей. Собачники дали рекомендации и выразили желание посмотреть зверя, когда подрастёт. Когда «зверь» подрос - посмотрели, и полушутя-полусерьёзно предложили сделать родословную. Тем более, что Света уже серьёзно с собакой занималась.
   А Светка, кстати, превратилась в  высокую, красивую девчушку. Издали - почти как взрослая. Может, потому и прицепился тот тип, благодаря которому, затраты на Динку отбились в один момент. Средь бела дня в парке к выгуливавшим собаку Светке и подружке, подвалил то ли обдолбанный, то ли просто полный придурок. Для начала ухватил пальчиками за рукава курток и завёл беседу, типа: «девчонки, все со мной, оттянемся маленько». Динка носилась по площадке с каким-то лабрадором-ровесником, и, видимо не была чуваком замечена. А, может, за двумя симпотными, хорошо прикинутыми девчонками он уже вообще ничего не видел. Дальнейшее произошло в пару секунд: подруга вывернулась, Светланку схватили ещё крепче, а вместо того, чтобы сразу крикнуть собаку, она хлестанула парня поводком по лицу, и неизвестно чем бы всё кончилось, не вмешайся Дина самостоятельно. Парень с потоком ругани и угроз толкнул Светку на лавочку. Размахнулся, чтобы для начала «вмазать по чему придётся», и тут же был снесён с просторов Родины набежавшей электричкой. Точно одинокая кегля. От удара он улетел в кусты, где Динка собралась его доедать, и, наверное, доела бы, не оттащи её с немалым трудом хозяйка. Броска собаки Света не видела, а вот на подругу Дина произвела впечатление: «огромный чёрный монстр, лохматый и с жуткими клыками... как прыгнула метров на шесть». На опасного придурка псина впечатление тоже произвела - он натурально обделался. И уковылял благоухая, хватаясь то за сердце, то за... за неё самую. Да уж... Диночка хороша. Даже когда просто не спеша идёт вразвалочку навстречу, изучающе глядя исподлобья. А, уж, когда стоит над тобой, оскалив свою мясорезку... На осторожную попытку Саши погладить её по загривку - дрессированная Динка, не повернув головы, выразила своё неодобрение, сказав: «р-р-р». А вот Машка, что только со зверюгой не вытворяла, и вконце-концов уснула с ней в обнимку на коврике. Естественно, что тем же вечером дочь выразила горячее желание иметь такую же подругу. Но, у мамы Даши было на этот счёт своё, довольно разумное мнение. Рановато - считала она и смогла Машу убедить, и та пока затихла.
    На тротуар к Саше выскочил американский кокер, внимательно посмотрел на него снизу-вверх и дружелюбно гавкнул, виляя обрубком хвоста. Надо полагать – предлагал познакомиться.
   - Лорка! – окликнули собаку. Та сорвалась с места и помчалась к идущей хозяйке – изящной невысокой девушке, у которой из-под капюшона ветровки выбивались пушистые локоны. Саша на ходу глянул на них. Хороши. Обе хороши. Кто-то говорил ему, что собачницы недостаточно женственны. Не сказать. По-крайней мере, глядя на Светку, и на эту. Может, конечно, в виду имелись хозяйки всяких там питтбулей, булей, стаффоров и прочей бойцовой безмозгло-кровожадной сволочи. «Эта»... «эта»... «эта»... Где он, кстати, мог её видеть?
    Всё ещё позёвывая, Саша выехал со стоянки. Несмотря на ранний час, машин было уже не так уж и мало. Позади него вскоре появилась «десятка», которая ревела мотором  так, что позавидовал бы какой-нибудь «додж-чарджер» середины шестидесятых с семилитровым двигателем и мощщой лошадей в четыреста. На светофоре «лада» перестроилась вправо и прокатилась чуть за светофор, показав Саше «во-о-от такенный спойлер», выхлопную трубу диаметром с ведро, и намекая на желание погоняться. Мотор её продолжал по драконьи взревывать: домарощеный  стритрейсер нервно терзал педаль газа. Но, «зеленый» он всё равно прозевал, дорога впереди была пустой, и Саша, убедившись, что гонщик не ломанется сразу влево, потешил собственное самолюбие. И насладился удаляющимися взрыкиваниями,  подумав про «десятку», что супротив «машины» она - «все равно, что плотник супротив столяра...»
   Перед выездом из города, Сашка притормозил,  решив скрасить дорогу музыкой. На секунду задумавшись, вытянул диск «радикально черного цвета», украшенный четырьмя буквами, прочитанными однажды его одноклассником как «АКи-ДаКи». Вот было смеху. «Тhunder… thunder…» - раздалось из динамиков. Саша покивал в такт головой, вырулил и притопил педаль газа, мысленно сказав себе: «Поехали!» 
I was caught
in the middle of a railroad track
I looked round…
   Он перестроился в левую полосу и ещё «поддал газку», получая наслаждение от мощи мотора и отзывчивости машины. Когда вопрос о её покупке перешёл от теории к практике, и «встал ребром», метаний было не очень много. Может быть, приложил руку Алексей, заявивший, что собственно: сколько людей, столько и мнений, и потому, если прислушиваться к мнению каждого – то можно тронуться рассудком. Сам он пересел на подержаную 520-ю «айку» в отличной форме, проигнорировав друзей-знакомых, пытавшихся отговорить его от такого приобретения, напирая на то, что «БМВ» - это диагноз. Сашка, убедившись, что новые авто, к которым «душа лежит» дружно напрягают стоимостью, а кредит подобен ограблению,вспомнил майора Сварога и со словами «мы бедные дворяне... совсем даже захудалые» - обратил свой взор на вторичный рынок. Долго мучиться ему не пришлось - позвонил Борис, и сказал, что его хороший знакомый продаёт «коня» в хорошем состоянии. Так и был приобретён тёмно-зелёный «галант»- трёхлетка с тяговитым мотором, кожаным салоном и харизматичной внешностью.
   Когда машину обмывали, поддатый Алексей отметил, что приобретённый «Лорен-Дитрих» отличается замечательной скоростью и благородной красотой линий», а хищный вид, эмблема на облицовке радиатора и окраска вызывают устойчивые ассоциации с цветением сакуры, катанами, гейшами, Дворцом Микадо, славными ВВС Императорской Армии и "эскадрильей зимородков" майора Итагавы. Саша вежливо указал, что хлопцы Итагавы летали на «накадзимах», а не на «мицубиси». Вдобавок не зелёных, а неокрашенных серебристых с красно-жёлтым орнаментом. Намёк же на «Антилопу - Лорен Дитрих» просто неуместен и даже оскорбителен. О своих ассоциациях, вызываемых Лёшкиным «творением сумрачного тевтонского гения», он лучше умолчит. Алекс махнул рукой: «Чего уж там - бабло, волыны, девки, водка, поездки ночью в лес в багажнике». Порекомендовал прибавить машине индивидуальности за счёт аэрографии в национальном колорите. Скажем, «зеро» и поверженный «мустанг». Капот его «байера» украшала свежее «полотно», изображавшее реактивный «мессер», несущийся в ночном небе над полыхающим и рассыпающимся на куски американским бомбардировщиком. После Югославии- Афганистана - Ирака англосаксов Алексей уже просто методично ненавидел. В прошлой жизни был, наверное, точно каким-нибудь сипаем. Случись ядерная война между Британией и США, известие о ней привело бы его в восторг на грани сердечного приступа. Случайно, или нет - только атака «близнецов» пришлась как раз на их с Лёлей «жестяную» свадьбу. Задолго планировали устроить маленький праздник, но как-то само собой «праздника», какого хотели - не получилось, уж больно «жесть» попёрла. Сашка ехал тогда к ним прямо с работы, а проторчал он весь день на объекте за городом, и, слушая сбивчивые комментарии в выпусках новостей, удивлялся наглости и решимости атаковавших, и тому, как легко у них всё прокатило. А сначала - всерьез подумал, что янкесов шарахнули китайцы – дескать, «пробил наш узкоглазый час». Или вообще, какие-нибудь пришельцы из глубин Вселенной. Одним словом – «началось»! Срочно докупаем крупу, консервы, макароны, и прочее «всё то, что нынче каждый берёт - муку, спички, соль, станковый пулемёт». Вдобавок, кто-то на стройке уже звонил по телефону, дескать «пора сливать баксы». Кто-то, наверное, и слил. А, кто-то наварился. В общем - как обычно. На следующий день Санька проснулся с квадратной головой и со словами: «Погуляли, блин… самолёты угнали, две высотки уронили… «затем, на развалинах часовни»…
    Мимо проносились деревеньки, в которых доживали свой век старики, а молодёжь город высасывал отсюда точно пылесос. Пустеющие посёлки скупались дачниками или просто умирали. Зато вокруг города, в ближней черте, как грибы росли коттеджно - дворцовые посёлки с чудными названиями вроде «немецкой слободы», «дворянского гнезда», и «баронского поместья». Среди простых смертных  называемые - «посёлками золотых унитазов». С двойными заборами по периметру, колючкой поверху и шлагбаумами на въезде-выезде. С собственными пожарными командами, магазинами и церквями внутри заборов. Огороженные периметры постоянно разрастались, и остановить эту ползучую оккупацию можно было только тяжелой бронетехникой. Ходили слухи, что под огораживание уже угодили несколько водоёмов, где теперь ловили рыбку и купались самые успешные и состоятельные люди города. Цвет нации, так сказать. Так, что забор и охрана - это правильно... «Дабы вонючие мужики...» Пусть лапу сосут, не сказать сильнее. А внутри заборов, скоро наверняка придут к «неслыханному процветанию, когда ни один мужик не осмелится поднять глаза на дворянина без разрешения, подписанного окружным инспектором Ордена». Алексей уже давно подметил, что претендующие на очередную «голубую кровь - белую кость» люди - стараются не просто дистанцироваться, а отгородиться семью заборами от «грубого мужичья и быдла». Публика в бомонде местного разлива была самая пёстрая. Эффективные собственники, сделавшие первоначальный капитал тотальным мародёрством. Погрязшие в воровстве госслужащие, призванные об этом самом «мужичье» заботиться не на словах, а на деле. Деятели от высокого искусства и гламура, рубанувшие бабла. Встречались и попавшие «в струю» классические «тилигенты». Эти представляли собой по большому счёту ноль без палочки, но, гарантированное место при государственной кормушке, или доходная работа в представительстве забугорной конторы превращали интеллигентского хлюпика в беспощадный агрегат  для морального угнетения в дерьмо всех менее «успешных» окружающих. Чувства, вызываемые «высшим обществом», некоторые представители которого только недавно привыкли ежедневно чистить зубы и подмываться – были сложные, но достаточно однозначные: «никогда бы не подумал, что поле чудес так похоже на помойку».
   Сашке приходилось работать с этой публикой. Это было тяжело, а с женской половиной - просто невозможно. Но, работал, и успешно, хотя, ни под кого не прогибался и умудрялся оставаться самим собой, что получалось у многих, но не у каждого. Честно говоря, иногда потратив битый час на ходьбу вокруг и около, и всласть насмотревшись на снизошедших с небес клиентов, хотелось завершить общение словами неизвестного продажника из автосалона, который проведя в сотый раз покупателей по линейке представленных авто, устало спросил: «И какого «хундая» вам нужно?» Вот смотреть, как «делает» таких  ВИПистнутых клиентовЛёха, было просто загляденье. Он обувал их в подходящие галоши легко и непринуждённо, твёрдо следуя заветам американских моряков и Карабаса-Барабаса. А именно: «топи их всех» и «никакой жалости». А, его сестрёнка, которая устроилась работать в дорогой бутик в центре города, убежала оттуда буквально через неделю, не силах работать с тамошними посетителями («там через одного диагноз - нелечёный вывих головного мозга»). Например - с гламурными девушками, сначала паркующими «лексус» так, что на семиместную стоянку больше никто не может въехать. А потом,  вместо того, чтобы пройти в примерочную - на глазах у почтенной публики вываливающими напоказ недавно выращенный «шестой номер» со словами: «Ну! Скажите мне, ведь - правда, что моя грудь прекрасна?!» Худосочными бледными юношами на шпильках, с тростями и высокими цилиндрами на головах, гнущими из себя непонятно что, а потом требующими жалобную книгу, чтобы сделать запись о гомофобии продавцов. Представительными дядечками, которые на просьбу уточнить размер пальто, по старой привычке вскидывают руки в верхней распальцовке и восклицают: «Вы должны были ещё на пороге отсканировать мой рост, размер и вес! С элитными покупателями, в магазине для элиты, должна работать элита продавцов!» Мдя...
    Какая, в задницу, из тебя элита?  В чём «элитарность»? В том, что не устыдился хапнуть то, что создавалось другими, и ещё до тебя? В том, что плюёшь на десять заповедей, в особенности -  «не укради», «не убий» и «не лжесвидетельствуй»? Грабишь государство,  сидя на госдолжности?  Или - в твоей гламурности? Или в том, что всех остальных считаешь за обслугу в лучшем случае, а то и просто за говно...
   Или – в твоих «достижениях» и «свершениях»? «Заработать» как можно больше денег? Но какой-то лоб с клочковатой бородой и горящими глазами заявил с экрана зомбоящика, что деньги, как таковые, этих людей с определённого момента не интересуют. Спасибо, дорогой - глаза открыл! Любому вменяемому человеку понятно, что деньги жрать нельзя. Деньги - лишь инструмент для добывания чего-то нужного, или желаемого. Деньги ради денег - это клиника. То, есть до «определённого момента»... С выздоровлением вас!
   Тогда дело в том, как потратить? Тоже ничего интересного – какое-то соревнование «кто больше купит». Лимузин. Самолёт. Яхта... Вторая... Третья, водоизмещением как две первых. Что, потопа ждём? Ещё можно гульнуть с друганами на всю катушку, чтоб не стены дома, а границы государства вздрогнули, встряхнуть курорт-другой, поблевать с борта «Авроры», трахнуть шлюху на казённике печально знаменитой пушки... Впечатление такое, будто дети дорвались до вазы с конфетами - до тошноты, до рвоты, до испорченного на всю оставшуюся жизнь желудка! Быстрее, пока мамка не пришла!!!
   Может, возжелает кто-то чего-либо серьёзнее? Хотя бы «тупо - власти»? А? Сгонять партейку на «великой шахматной доске»? Нет. Пожалуй, не надо: в этих рученьках сыпется всё, кроме сырьевухи. А продажа сырья сверхталантов не требует. Полуграмотные индейцы гуано продают, а уж нефть с лесом и алюминием... И на «великой шахматной доске» со своими «талантами» они не смогут переиграть даже прямолинейного и предсказуемого придурка Бжезинского, что уж говорить о восточных людях с витиевато запутанными мозгами.
    Вот и получается, что «мы здесь ломаем головы, тщетно пытаясь втиснуть сложную, противоречивую, загадочную фигуру орла нашего...  в один ряд с Ришелье...  а  он  оказался мелким хулиганом и дураком!» Просто фишка так легла - появилась у людей возможность подурить масштабно. Всё реализуемые запросы и желания - как у простых смертных, только в квадрате, в кубе, в сотой степени! И не будет он задумываться о каких-либо «свершениях», ему вообще нет дела до того, «что в истории о нем не останется следа или, что отдаленные потомки будут ломать голову, подгоняя его поведение под развитую теорию исторических последовательностей». Его вполне устраивает принцип «после нас – хоть потоп»....
   «Галант» пёр по трассе, точно пушечное ядро. Это вам не служебная «четвёрка». Вылетев на горку, Сашка увидел впереди «колонну» из четырёх таких же гонщиков - впал в шалую радость и полез следом, презирая установленные на трассе скоростные ограничения. Почти догнал, когда замыкающий "конвой" "опель" мигнул огнями стоп-сигналов. Почувствовав нехорошее, Сашка начал гасить скорость, а впередиидущие машины уже сворачивали на обочину: их так и тормознули – всей колонной. В кустах поместились аж две патрульные машины и «ГАЗель», в салоне которой конвейером раздавали пряники. Когда к Саше подошел вежливый лейтенант, у лидера гонки уже отнимали права, следующему выписывали «штуцер», и - далее, по нисходящей. В «ГАЗели» Сашке сообщили, что он «почти успел», и потому отделался «сущим пустяком». Вину Саша не отрицал, принял «премию» как заслуженную, и поклялся самому себе, что оплатит.
    Полученная по дороге «туда» прививка оказалась слабоватой, и по дороге «оттуда» Александр чуть не поплатился за свою дурь вторично и уже «по взрослому», когда проявил неуверенность, вписываясь в крутой поворот. На мокрой после дождя дороге машину занесло, и выруливал уже по встречной полосе, к счастью оказавшейся пустой. После такой встряски долго держал «90», а потом и вовсе остановился передохнуть и размяться. На обочине, ведущей в поля, просёлочной дороги лежали старые беговые коньки. С длинным лезвием, низким ботинком, ржавые, но аккуратно связанные шнурками. Как здесь оказались - непонятно. До ближайшего катка, где их можно было бы применить - километров двести в любую сторону... С самолёта, что-ли, выбросили?
   Несмотря на то, что оставшуюся часть пути Саша честно изображал образцово-показательного водителя, день упорно не желал заканчиваться без приключений. И, когда Сашка остановился на бензоколонке, заправился и уже вешал назад шланг, в зад ему чуть не влетела запылённая «хонда», остановившаяся с визгом и в последний момент.  Из машины с извинениями вылез долговязый детина с растрёпанной шевелюрой и, похоже, в растрёпанных чувствах. Извиниться он успел наполовину, потому, что узнал Сашу и развёл руками одновременно радостно и виновато. Сашка его тоже узнал - Дмитрий, из конторы Алексея. Ещё один специалист по «половым вопросам», в смысле по напольным покрытиям и всем, что с ними связано. Парень толковый и в общении простой.
   - Не доехал малость, - прокомментировал Саша, пожимая ему руку.
   - Так, это поправимо! - тот попытался пригладить шевелюру, отчего она стала ещё более всклокоченной.
   - Спасибо, не надо. Что у тебя с головой, чудо? Ты похож на Дока из «Назад в будущее».
   - Последствия пережитого, - Дмитрий махнул рукой: - Ты спешишь? Пойдём, посидим, перекусим.
   Саша и сам был не прочь съесть чего-нибудь. Придорожная харчевня была метрах в пятидесяти от заправки. Там было уютно, и пахло вкусной едой. Съев салат, Дмитрий ощутил потребность выговориться, и начал рассказ, который продолжил за солянкой и жарким.
    - Веду объект в Шамшурах. Всё идёт к победному завершению. Завожу туда сегодня с утреца машину с товаром, привезённым издалека и под заказ, и огребаю нервный стресс. Нет, с товаром всё отлично — в срок и в масть. Но! Есть там один перец, фаршированный идеями, пополам с глупостью... Строительство не закончено, но директор уже есть. Это правильно... Директор за дело переживает, и это — тоже правильно. Только вот директор, как таковой... С таким идиотом я имел дело раз в жизни, когда уже уходил с судостроительного. Пришёл к нам «дядя» с обломков только, что рухнувшего ликёро-водочного. Помнишь, сколько пересудов было? В голове не укладывается — угробить производство водки. Это «в Арканаре-то, издревле славившимся безудержным пьянством!» Притом, что «потребление спиртного за два последних года выросло в четыре раза». И водочки-наливочки ихние заслуженно котировались достаточно высоко и у нас, и у соседей. Они умудрились не «лечь» под кого-то, не обанкротить «производство» и поменять «хозяев-вывеску», а, именно — довести хозяйство до ручки и заколотить досками проходную. Уж не знаю, кем он там был. Но к нам пришёл сразу на должность начальника ОТК завода. И начал учить жизни людей, которые по 15-20 лет на верфи отработали. Представляю, каково им было...
   Но, вернёмся к нашему «барану». Открываем «ворота», начинаем разгружать. Подходит это чудо, лезет в грузовик, вскрывает упаковку, достаёт плитку и начинает биться в истерике. Не то! Обман!! Заговор!!! Убегает «за понятыми». Ведёт матерящегося, на чём свет стоит прораба, оторванного от работы. И «штук несколько» вьетнамцев, корейцев и таджиков. Перестаю понимать, что происходит, и где я вообще нахожусь. В средней полосе России, в оккупированном Приморье, или ещё где-то, на границе с кем-то. Размахивая руками и брызгая слюной, «пан директор» сбивчиво начинает рассказывать о точно таком-же «объекте», построенном у соседей и «принятом» самим губернатором. Знаю, говорю, есть такой. Проект - один, спецификация - тоже одна... Да! Да!! Да!!! Только там - лежит совсем другое. Садится в свой рыдван, уносится в соседний район. Районы - с Голландию каждый, но городки - на границе, и потому через пару часов он возвращается. Я уже понимаю, что поставлявшие «соседям» смухлевали, и зарядили туда что-то другое. Либо сами, либо в «сговоре» с тамошними. Точно! Возвращается директор, привозит кусок... кусок дерьма. Китайское подполье... Но с копиями отгрузочных документов и сертификатами, где «всё правильно». Показываю свои, где тоже «всё правильно». Показываю на коробке маркировку, соответствующую и документам, и спецификации. Потрошу дальше подвскрытую упаковку, достаю ещё одну плитку и сверяю с образцом, соответствующим спецификации. Одно и то же! А - наплевать! Потому, что на объекте, «высочайше принятом» лежит совсем другое!!! А заводские образцы свои — выбросьте. Нет на них «высочайшей» подписи. «Другое» принято! Понимаешь, как у человека мозги вывернуты? Не говоря ни слова, стреляю у прораба сигарету и всасываю её в две затяжки. Не курил - лет пять, и потому «вставило». Пытаясь собрать мысли в кучу, вожу взглядом по сторонам, пока не утыкаюсь в ярко жёлтую «пятёрку» этого перца. Посередине свалок строительного мусора, раскисшего грунта, серых домов, пока серого фасада недостроенного корпуса, и накрывшего всё это серого дождливого неба  стоит эдакое «единственное светлое пятно на холсте, исполненном художником перед самоубийством»*. Разглядываю за ним здание местной Администрации. Правильно! «Барин нас рассудит». Отхожу в сторонку и набираю Заместителя Главы. Успел познакомиться. Городок-то маленький, Замов здесь — по пальцам пересчитать, и они же все здесь, на единственной «знаковой» стройке, часто отираются. Вежливо и кратко излагаю суть приключившейся загогулины. Причём упор делаю на то, что у меня-то всё нормально, а вот у его соседей могут начаться неприятности. Пауза. Просит зайти одного. Выслушивает, смотрит прихваченные с собой бумаги и всё остальное. Вместе лезем в интернет, где тоже всё сходится «в мою пользу». Смеётся. Спрашивает: «Отвечаешь?» Киваю головой. Зовёт «пана директора» и вместе идём к Главе Администрации. Вот чем хороши маленькие города... Тот выслушивает, смотрит на Зама, на меня и маркером ставит автограф на плитке и на планшете-образце. Всё! Ответственность взята! Машину - разгружаем. Плитку и планшет с подписью директор прячет в стоящий в бытовке сейф, хотя прораб советует прибить на стену рядом с портретом президента...
   - Ну, согласен, дурак... Но, правду ищет! Правдолюб...
   - Он не дурак, и не за «правду» бился, а за свою задницу, и теперь она прикрыта. А, на то, что лежит у соседей, и у него самого - ему начхать. Так-то вот... А, материальчика в машине — лямки на две. Ёкнуло в груди, если честно. Ладно, что поделать: работа такая. Нервная...
   - Дело не в работе, а в отношении к ней. Близко ты к сердцу всё принимаешь, хоть и не хозяин, а простой наёмник.
   - Можно, конечно, и по-другому. Видел, и не раз. Когда в «Титане» работал. С нами чудушко одно сидело. Король продаж... Пальцем бесплатно не пошевелит. Какой-то дальний родственник хозяина. Был один случай с его участием. Прайс-лист начальник отдела продаж лично обновлял и утверждал. Тоже - кадр не из простых. Дрогнула рука, вбил не ту цифру, и цена на одну позицию оказалась на «до фига процентов» ниже себестоимости. Так наше чудо кинулось устраивать распродажу на эту жертву ошибки. Ему говорят, ты понимаешь, что это ляп? Не может быть такого. И убыток от этой прибыли составит значительную сумму. Он в ответ - чихать я хотел. Есть цена - имею право. Мне премию за отгрузки платят. За оборот, а не за маржу.
   - И кого из них вздрючили?
   - Никого! Оба были дороги хозяину. Фирма большая - денег много...- он снова погрузился в воспоминания, и вдруг рассмеялся, аж, хрюкнув от удовольствия: - Какие живые легенды через «Титанушку» прошли. Есть что вспомнить. Одни Серёга с Рустамом чего стоили. У одного сидит покупатель, желает приобрести товар, который только, что пришёл. Только выгрузить успели. Серёга Рустику кричит через весь зал, мол, сколько стоит, цены-то в прайсе нет. Не внесли ещё. Тот в ответ ему орёт, тоже через весь зал, дескать, дурень малахольный – входная цена есть, наценивай процентов шестьдесят-восемьдесят, и вперёд. Клиент чуть со стула не валится от такого бизнеса... Сколько народу прошло, всякого разного, а, ничего - стоит «Титанушка», и долго ещё простоит.
   - Типа денег много крутится - фиг своротишь? Даже если те, кто тянет воз уйдут?
   - А, вот и «да»! Два раза. Здоровую, выросшую контору трудно раскачать. И людей, которые переживают за дело, и которые эту контору строили и развивали, выдавливают в первую очередь: не фиг тут больше других высовываться. И с удовольствием: не фиг тут скакать, и с утра настроение начальству портить. В «устаканенной» организации они уже не нужны. Их время прошло. Ты, что, сам ни разу не наступал на эти грабли? (Саша ухмыльнулся) Думаю, они были не последними... Как любит говорить брателло Лёха: серость – она восторжествует. Ну, что? По коням?
   Они расплатились по счетам. Какое-то время ехали друг за другом, потом Дмитрий, мигнув на прощание фарами, отвалил в сторону. На въезде в город Сашка обогнал мотавшуюся из ряда в ряд маршрутку, на грязном заду которой кто-то накарябал: «Ад переполнен! Я вернулся!» А, вскоре езда закончилась и началась пробка - далеко впереди латали дорогу. Ездить по плохим дорогам, слов нет  - нехорошо. Однако, когда выделялись деньги на их ремонт и строительство, кошмар начинался не меньший. Да ещё под выборы! Дураки и дороги сливались в безудержном экстазе! Цены на щебень и бордюрный камень взлетали как ракета. Помимо увлекательного процесса попила выделенного бабла, дорожники набрасывались на дороги, как матросы на лютого врага в штыковой атаке. Дороги начинали ремонтировать по всем направлениям всего города. Сразу и внезапно. Подобно Пёрл-Харбору или 22 июня. Работы, естественно велись днём, потому, что ночью надо спать. Город дёргался, точно в припадке. По мере угасания пыла и усыхания финансовых источников процесс начинал затягиваться. Доделывалось всё уже тяп-ляп и абы как. А, то и, просто, бросалось, и водители колотили подвеску о торчащие, или проваленные люки и ливневки, стыки отремонтированных и неотремонтрованных участков полотна. Впрочем, весной всё-равно покрытие начинало рассыпаться, люки - проваливаться к центру планеты, и можно было начинать всё сначала. Всякий раз, когда петлял между асфальтоукладчиков, из глубин памяти почему-то всплывал образ красноармейца Гусева из Толстовской «Аэлиты»: «Неправильно все на свете. Неправильная эта планета…»
   По мере приближения к эпицентру, находившемуся на кольцевой развязке, Саша понял, что «попал» - ситуация была удручающей, а все возможности бегства в сторону остались позади. И оставалось только стиснуть зубы и терпеть. Потянулся с работы народ, дорожники лениво ковырялись, рассредоточившись по проезжей части квадратно-гнездовым способом. Вдобавок, перед ними обозначилось ещё одно столпотворение: кто-то не разъехался и машины теранулись бортами. Никто не хотел уступать… и без того чахлое движение превратилось нечто, размерами проходящее по разряду нанотехнологий. И в лютую пытку для тех, кто торчал сейчас в этой пробке. Даже в машинах с климат-контролем, телевизором и холодильником. На лица многих из сидящих в машинах людей было лучше не смотреть. Сашка вдруг подумал, что через такие вот житейские неурядицы, мелкие, но сыплющиеся одна за другой и невозможные к решению доступными человеческими способами, люди и теряют человеческий облик, а, то и вовсе «слетают с нарезки», наподобие изначально безобидного офисного служащего Уильяма Фостера, решившего вдруг, что «с него хватит».
   Влезая на круг, Саша приткнулся носом в борт проезжающей машины, выразив твердое намерение встать следом за ней. Машиной был «акцент» редкой черной масти. Судя по распахнутым настежь окнам – без кондёра. Из окон неслась громкая восточная музыка, а перед лобовым стеклом в салоне, на маленьком флагштоке уныло обвис яркий национальный трехцветный флажок. На переднем пассажирском сидении развалился пухлый молодой человек, лет эдак - пятнадцати. В черной рубашке. По круглому лицу стекали капли то ли пота, то ли сала. Тем не менее, на стоявших поодаль под ветерком в ожидании автобуса людей парень смотрел как на говно, что ещё было бы объяснимо, сиди он за стеклом  чего-нибудь несусветно дорогого. Но, из бюджетной версии Таганрогского  изделия…
    Сашу пустили следом за «акцентом», вероятно видя его решимость, граничащую с наглостью. «Что поделать. Это не мы такие, это жизнь такая». Оставалось только поблагодарить уступившего. Включив «аварийку», Саша глянул в зеркало – пустивший его водитель старенькой «волги» махнул ему рукой. Крепкий дядька с лицом голливудских ковбоев шестидесятых. Сашка даже мурлыкнул – пустячок, а приятно. А, вот лицезрение участников происшествия заставило его вспомнить «преудивительных кунштов камеру», хоть и без «острога с двумя банями», как в Соловце братьев Стругацких! Нет, водитель  новенькой «пятнашки»-такси удивления у него не вызвал: обычный парень в рубашке и лампасных трениках. Он смотрел на сцепившиеся машины, и во взгляде его читалось - «пропади оно всё пропадом». Зато второй – красавец: возле не пропустившей таксёра ярко-красной, расписанной шпагами, крестами, и шипастыми розами «РАВы» беседовал с ГАИшником второй участник ДТП - дед лет семидесяти в клетчатом пиджаке, канареечного цвета рубашке, канотье на давно уже седой голове и ярко-зелёным шейным платком… Сашку изумило и озадачило его перекошенное нервным тиком лицом. И, объезжая его, Саша ошалело покрутил головой: «Родной ты мой! Попугай ненаглядный. Кто же тебе права-то дал, в твоём-то возрасте, и с такими расстройствами! Такая задница, и из-за чего!» И уже вырвавшись на оперативный простор, вспомнил ещё много чего исконно русско-татарского, для детских ушей не предназначенного.
   На сегодня у него оставалось ещё одно дельце, потому загонять машину на стоянку пока не стал. Дома уже ждал ужин, а Машуля ушла гулять под присмотром бабушки. Когда допивал чай, женуля села напротив, подпёрла голову руками и уставилась на него честными серыми глазищами. Сашка ухмыльнулся:
   - Иди, бери ключи...   
    Дарья, недавно получившая права с «жеребцом» пока никак не могла подружиться. «Галант», легко прирученный Сашкой, в её руках капризничал, дёргался, глох, не желал вписываться «куда надо», и норовил творить чудеса. Пришлось вспоминать азы практической подготовки и подыскивать подходящий автодром, где Дашка могла бы потренироваться. Нашли, и вот уже который вечер Сашка сидел на бетонном парапете, ограждавшем «дикий» городок, где сегодня никого кроме них не было, и наблюдал, как Даша и «галант» не могли договориться по поводу «параллельной парковки задним ходом». Крались, примеривались и снова останавливались, видя, что не попадают. Даша в очередной раз глотнула минералки, и начала всё сначала. Вроде как «попала», но ей опять что-то померещилось, и она снова заметалась. Остановилась и газанула, двинувшись вперёд, потом - назад, опрокинула стойку, наехала на неё, и с треском раздавила деревянную крестовину, в которую была воткнута труба. Встала, помигав поворотниками, помахав дворниками, затянувшись ручником и зачем-то включив «аварийку». Вышла из машины. Посмотрела поочерёдно на машину, обломки стойки и Сашку. Сашка тоже поочерёдно посмотрел на Дашу, машину и поруганную стойку. Вспомнил, как учился сам. Особенно ярко, почему-то, врезалось  в память, как заметался из полосы в полосу, видя, что впереди, на светофоре в одной полосе остановилась новенькая «вольво», а в другой - оранжевая машина-поливалка. До них было ещё как до Китая, а ему уже казалось, что не успеет затормозить. Видя его душевные терзания, инструктор загоготал: «В бочку! В бочку целься - она дешевле выйдет!». Саша спрыгнул с блока, и, подойдя, вытащил из-под машины остатки стойки:
   - Ну, и за что ты так её?
   Даша потупила взор, развела руками и стала похожа на Мышку Гаечку: «ругайте меня, если сможете». Кто же сможет? Саша вздохнул и полез в багажник за рулончиком скотча, чтобы перемотать крестовину. Потрескивая скотчем, он глянул на «поле битвы» - больше половины стоек было уже покалечено начинающими автолюбителями, и восстановлено разнообразными способами и с применением подручных средств. В «городке», где им предлагали потренироваться за умеренное вознаграждение, стойки были капитальные, не сказать сильнее - монументальные: сваренные из кусков труб приличного диаметра и красиво раскрашены. Только вот машину пришлось бы обвязать подушками... Он поставил излеченный инвентарь на место, Дашка чмокнула его в щёку и выразила намерение продолжить. Сашка снова залез на блок.
   Минут через пять на них обрушилась новая напасть: в городок лихо влетела сине-белая «волга» с включёнными мигалками. Это тоже было знакомо: патрульные машины частенько наведывались в «городки», где знакомые-друзья-родственники частенько пытались научить неумех или подтянуть неуспевающих и сажали их за руль машины, совершая таким образом «передачу управления транспортным средством лицу, заведомо не имеющему права управления транспортным средством» со всеми последствиями. И начинался торг, в ходе которого достигалось согласие, таки, рассматривать данный случай, как езду учебную или вообще - отсутствие события, как такового.  Бомбили по наводке, или систематически. В данном случае, скорее первое: место глухое, и тащиться сюда «на авось» - это вряд ли. Зато рядом были какие-то склады с забором, и сторожевой вышкой, на которой кто-то маялся от безделья. Наверняка он и стуканул. С неделю назад уже по дороге отсюда попался их сосед со второго этажа: «тренировал» свою девушку, у которой подходило время экзамена, и дал ей немного прокатиться, возвращаясь домой. Их остановили с мигалкой, сиреной и орали, требуя прижаться к обочине. Девчонка перепугалась так, что чуть в кювет не улетела.
   Сейчас включать сирену и орать в «матюгальник» не стали - вышел подтянутый старлей, глянул на сидящего Сашу, на ходу одевая фуражку, подошёл к «галанту» со стороны водителя и козырнул. Сидящий в паре десятков метров на бетонном блоке Сашка пожалел, что под рукой у него не было длинной сигары, чтобы её раскурить, или ёмкости со спиртным, чтобы открыть и отхлебнуть. Потому он просто поджал ноги и сел по-турецки, внимательно следя за развитием событий. Старлей внимательно посмотрел предъявляемые Дарьей документы и ухмыльнулся. В общем-то, он перенёс поражение с честью. Выпрямился, улыбнувшись, предложил посильную помощь, и, получив вежливый отказ, удалился, ещё раз козырнув и франтовато щёлкнув каблуками. Сашка посмотрел вслед уезжающей машине, и крикнул Дарье: «Продолжаем, девушка! Продолжаем!» Глянул в сторону вышки за забором и показал маячившей фигуре средний палец: «Интересно - стукачу «предъявят» за ложный вызов?»
     А, вот соседа тогда крякнули на всю наличность, что была в карманах. Прав-то у девушки ещё не было. Смех и грех -  приключения его подруги на этом не кончились. После успешной сдачи теоретической части, перед выездом в город  девушку так мандражило, что какой-то «доброхот» из  группы, видя, что её крупно колотит, посоветовал пропустить грамм сто-стопятьдесят. В шутку, конечно. А это чудо так и сделало – хлопнула коньячку. Аж, два по сто, для гарантии, в ближайшей капельнице. Напросилась сдавать первой! И ведь сдала! Без сучка-задоринки. Правда, к моменту объявления результатов экзамена была пьяна, как портной - в лоскутья. И соседям пришлось её придерживать за руки - норовила спеть и станцевать, поднять «живую волну на трибунах» и, наконец, просто расцеловать принимавшего экзамен майора. Но, победителей не судят. Да и будет теперь, что вспомнить...

* - М. Любимов «И Ад следовал за ним...»