От автора
---------
Роман на данный момент находится на стадии завершения, перед Вами - шесть из девяти глав короткого романа, который задумывался как повесть. Мне трудно назвать полновесным произведением искусства, творчеством по наитию, основанным на оригинальной идее; так как в чем-то, в качестве фундамента использована компиляция из очевидных вещей, известных фобий, киевских мифов. Сам роман - попытка создать городскую легенду по аналогии с существующими в других странах современными фольклорными творениями. Тем не менее, не претендуя на лавры первооткрывателя, я надеюсь, что проделал хорошую работу по продуманному созданию реалистичной истории, и читателю она будет приятна, интересна, и даже близка.
Публикуется частями. 18+
Виток Первый. Ночь жертвоприношения
------------------------------------
Я закрыл глаза, не в силах поверить и осознать; вспоминал, с чего вообще вся эта каша заварилась: с нелепой истории о том, что к моей девушке по ночам прилетал огненный “змий”. Расскажи кому, только посмеялся, бы, что за сказочка для детей? - а я сижу, прижимаясь спиной к стене, чтобы унять дрожь, и сжимаю в руках пистолет. И не могу поверить, еще три месяца назад я не мог бы поверить, что я куплю оружие - чтобы стрелять в людей! Да я даже не знаю, как это правильно делается! Они же не консервные банки, на которых я практиковался вчера, едва вернувшись из мага.
Чтобы успокоиться, я принялся укладывать в голове все события - убедиться, что я не ошибся, что я все правильно делаю, что эти люди неподалеку - преступники; нет, хуже преступников, - безумные сектанты, последователи древнего и мрачного культа давно забытого славянского бога, о котором не писали даже учебники истории. И что через какой-то час начнется ритуал, подтверждающий все мои худшие опасения... и я выскочу из засады - и...
Боже Всемогущий! Да как можно об этом даже думать? Но есть ли у меня выбор? После того, что я видел, после того, как она умерла у меня на глазах, после того, что я видел, как она умерла...
Боже... Боже? Я же не верю в богов, не верил, пока не оказался в беде, я вообще не знаю, в какого бога верить, не могут же уживаться вместе языческие боги и христианский Создатель - да еще и в современном мире, где прогресс развеял суеверия и сокрушил религии, опустил мышление с небес мечтаний на твердую землю достижений
Не может все это происходить в привычном городе Киеве...
...логове Змиеве...
Вспоминать.
Три месяца назад я был простым и "приземленным": учеба, работа, девушка, желание завести семью, детей, купить машину, и в перспективе - квартиру. Да, я был атеистом, но это не мешало мне жить честно и правильно. Я учился и зарабатывал после учебы - у меня был свой небольшой интернет-магазин... там же заказы набежали за это время, а я тут сижу... да какие заказы? Нет больше магазина, зачем он нужен?
Собраться, вспомнить.
Три месяца назад она рассказала мне о странном сне. Мы встречались со Снежаной уже полгода, и она стала мне доверять не только свое тело, но и душу. Это был первый символ ее доверия - рассказать о снах вообще и о том, который ее удивил. Ей и раньше снилось что-то яркое, сказочное, например, зеленый луг, освещенный солнцем, на котором она бегает голой и обнимает солнечные лучи, или полеты в небе, среди облаков - но все эти сны обычно повторялись, или были очень похожими, простыми и понятными. В этот раз ей приснилось, что ее охватывает теплая река, гладит и ласкает все ее тело, и проснулась она активной и возбужденной. Да, именно в этом смысле. Конечно, после такого рассказа я немедленно занялся расслаблением ее напряжения - и какой же она тогда была горячей и ненасытной!... я проспал несколько часов, до темноты, когда нужно было провожать Снежану домой, жила она рядом, буквально за угол свернуть - а когда вернулся, сразу же упал спать и с трудом поднялся вовремя утром, чтобы не опоздать в институт.
Да, такие подробные воспоминания успокаивают. Мозги должны работать - когда они останавливаются, начинаются суеверия. Люди собирают всякие глупые приметы, становятся фанатиками религии, потом заводятся всякие идиотские секты, вроде этой, которая забрала у меня Снежану!
Они забрали ее у меня еще до того, как она умерла. Когда она... нет, надо вернуться к порядку. Что было дальше? Сны повторялись: волна тепла, потом она стала светящейся рекой, потом вернулись прежние сны, но в них была эта теплая река - и каждый раз мы занимались безумно диким сексом после этого. Поначалу это радовало, потому что Снежана, хоть и была девушкой спортивной и драйвовой по жизни и в постели, но к сексу относилась с легким кокетством и соблазнялась на него далеко не всегда, когда мне этого хотелось - то настроение было не то, то "давай просто погуляем", а тут... Но через пару недель этого марафона я почувствовал, что мне уже так много секса и не надо - выматывает. Конечно, кайф во время и после... и даже во время сна, кстати - это приятно. Но почему-то потом совсем не хотелось учиться, да и магазином надо было заниматься по вечерам, а не только "плотскими утехами", как их называл один мой друг-"ботан", у которого их явно не было вообще. И - во что я тогда не мог совсем поверить, в какой-то вечер я отказал моей красавице Снежане, девушке с идеальным телом, уточненным и подкачанным, темноглазой блондинке, мол, надо поработать, давай немного поцелуемся - и все.
Что началось после этого! Я такой бури в стакане и не ожидал: она обзывала меня импотентом и педиком, чуть не бросалась меня расцарапать, а потом выбежала из квартиры - и я только в окно смотрел, как она бежит по дорожке между домами.
На следующий день она очень извинялась, чуть не плакала. Мы провели весь вечер вместе, она прижималась к моей груди, прятала лицо, и секс был, как раньше, чуть стеснительный, хоть и страстный, но нежный... Я скучаю по ней... эти воспоминания... так и хочется отомстить, за все! Рука сама сжалась на пистолете. Да, меня хватит на это, я мужчина, я должен отомстить за свою любовь! Руки дрожат, и ноги тоже, не могу встать...
Собраться, вспоминать... Да, до меня дошло только потом, когда мы стали видеться реже: она ушла в тот вечер не по дороге к своему дому. Прошел где-то месяц перед тем, как я стал ее подозревать в неверности настолько, что проследил за ней от ее дома, когда она сказала, что плохо себя чувствует, и не стала встречаться со мной - до дома нашего бывшего одноклассника. Я тогда пытался убедить себя, что это совпадение, сдерживался, чтобы не прижать ее к стене и не обвинить - потому что, если я ошибался, это бы выглядело глупо и плохо. Ведь до этого все было нормально? Она все так же делилась со мной своими снами, занималась сексом страстно после того, как видела во сне теплую реку или как она ее там называла тогда? В остальные дни мы гуляли или любили друг друга нежно, без звериной страсти. Прошел месяц после первого сна, когда я впервые услышал слова "огненный змей". Так она теперь называла это ощущение. С этого дня упоминание об этих одинаковых снах меня начало доставать. Я знал Снежану как реальную девушку, без пунктиков и задвигов - много лет, пока мы вместе учились в школе, и поэтому с ней встречался. Вывод напрашивался сам: она села на наркотики, отсюда эти смены настроения. В наркотики, например, траву, можно было поверить - баловались ею старшеклассники часто, Снежана в том числе, но раз или два. По ее словам, не понравилось. Может, вдруг разобрало?
Собраться... первый пункт: сны о теплой реке, второй пункт - подозрение о наркотиках. Третий пункт. Хммм... Нет, не подозрение в измене, было еще что-то... Деньги! Она устроилась в сетевой маркетинг и хорошо там зарабатывала - поначалу я не находил в этом ничего такого. Но потом я случайно спросил ее маму, как там у Снежаны успехи в ее бизнесе, а она спросила "в каком?" Да, это третий пункт, и он вел к четвертому - что она мне изменяла. Пропадала где-то вечерами, и приходила с деньгами, а говорила, что зарабатывает.
За стеной слышались приветствия и обрывки странных молитв. Скоро начнется! Хотя бы выглянуть и посчитать их, хватит ли патронов - страшно, вдруг заметят... Место еще такое, заброшенная стройка... почему я не обратился в милицию? А с чем? Они же даже не открыли уголовное дело - им бы и в голову не пришло... Это же я видел дневники, рисунки, фото, видео... это же я видел. как он... как он уходил...
Но тогда, почти месяц от сегодня, это выглядело иначе: измены, похожие на проституцию, наркотики, сексуальная ненасытность - я ревновал, ненавидел, и вместе с тем, рисовал в голове картинки, которых раньше не доводилось воображать: как она в состоянии прихода отдается то в роскошной квартире бизнесмену, то в притоне наркодилеру, за деньги, за траву, и иногда только реализовывает свое возбуждение со мной, но почему? Любит? Конечно, я любовник хороший, это тоже играет роль... Боже, Боже, о чем я думаю? Я уверовал в тебя после стольких лет атеизма, уверовал, чтобы ты мне помог совершить... совершить убийство? много раз подряд? Это не Божье дело, какой бы ноль я не был в вопросах Библии, но я понимаю, что убийство - грех. А убийство безбожника, язычника? А что они, не люди? Блин, ничего не понимаю в вопросах религии! Вот мой друг-ботан, Виталий... он в этом всем разбирается. Я не настоящий верующий, это просто очередная привычка, “уповать на Бога”, когда все становится плохо.
Собраться, вспомнить - и сделать. Сделать! Сделать то, ради чего пришел. Так, что было дальше? Дальше я за ней проследил, и увидел, что она ходит к однокласснику. Трава, измена, деньги? Может, она просто приторговывает травой и ничего такого? Я не знал, с кем мне поговорить, с ним или с ней? Понятно, что врать будет любой - но чью ложь мне проще будет вынести? Несколько дней я сомневался, иногда приходил к его дому, иногда к ее - вместо того, чтобы сразу пойти домой - но так и не зашел. До выяснения отношений не дошло. Она просто сказала мне, что ничего не выйдет. Что разобралась в себе и хочет быть свободной. Меня охватила ярость, и я сказал "ну да, конечно, ****ство - наше все". Я сам себя удивил и испугал, я обычно не использую маты, хотя несколько моих друзей ими разговаривают. Снежана только пожала плечами и сказала "да мне все равно, что ты думаешь".
Помню, как я злился несколько последующих дней. Ревность, ярость, бессилие - я ничего не доказал, я сорвался, я потерял ее и не знал, как вернуть. Она не отвечала на звонки, она обходила меня, когда я встречал ее под подъездом. Я пытался поговорить с ее мамой, но она тоже только пожимала плечами, мол, как вышло - я не знаю, что с ней, ты мне всегда нравился, просто сказала, мол, не хочет сейчас серьезных отношений, хочет разобраться в себе. Меня это только еще больше взбесило. Новый год, который я мечтал встретить со своей невестой, я встретил в одиночестве и злости. Так прошло недели три... уже оставалось недолго до того дня... И вот я не выдержал, почувствовал, что готов простить ей все, что не могу без нее, я сходил с ума без нее - и в тот же вечер, когда это чувство взяло меня за сердце железной хваткой, я ползал перед ней на коленях, прямо во дворе ее дома, умолял, чтобы она меня простила и подумала еще раз.
И тогда она... тогда она...
Она сказала просто "Хорошо, давай попробуем опять. Но я не обещаю тебе ничего. Совсем".
В глазах темнеет, когда я подхожу к этому воспоминанию - я чудом вернулся домой в тот вечер - и уснул не раздеваясь. Она меня просто вымотала, в какой-то момент я ощущал, что она втягивает в себя мою душу своими бедрами. Она ездила на мне верхом, что обычно бывало редко, и... это было.. просто... как воронка.. кайф ощущения, что меня втягивает в нее всего.. когда я разрядился... и мы не предохранялись. Да, я был готов на все - но не понимал, что происходит. Мы же не собирались иметь детей, наверное, она начала принимать таблетки. Тело ее светилось и было еще более упругим и выглядело идеально, красивее, чем обычно - с кем она спала еще? я не знал, я ревновал - и я покорялся ей. Семь умопомрачительных вечеров, вместе с этим... шесть из них - в переносном смысле. Я засыпал, я терял сознание, от того, как она делала "это". С каждым разом ощущение "втягивания" было сильнее и сильнее, я кричал так, что ей приходилось затыкать мне рот... Но седьмой вечер - свел меня с ума в прямом смысле.
Да, вот, я подошел к этому ужасу. Вовремя. Их там уже много. Но я сейчас вспомню, и это придаст мне сил. Уверенности в своей правоте.
- Братья мои и сестры! Настает великая година, когда мы соединим наши энергии в обряде поклонения!
Ох, начинается... все, как в том ролике, который я видел у нее на компьютере! Я бы и не подумал лезть в ее личную жизнь, но все поменялось после...
После того, как огненный змей ее убил.
В тот вечер она двигалась жадно, неистово, размахивая руками, раздирая меня ногтями в кровь. Я помню, что вся комната словно казалась охваченной огнем, так жарко мне было и так хорошо... все как в тумане, в центре которого была она, светящаяся... как огненный шар... а когда я взорвался внутри нее.. выплеснул свою энергию - я не поэт, но не могу сказать иначе, потому что жизнь словно покинула меня... то.. как в бреду.. я видел, что она превратилась словно бы в светящееся яйцо, в котором сворачивался огненный змей... сворачивался, извивался.. как пружина.. она отползла от меня... на пол... легла...
И умерла. Но это я понял только через час, когда пришел в себя и увидел, что она лежит на полу. Помню, как я спокойно нашарил трусы, посмеиваясь, что наконец-то умаял и ее. Как я оделся... но не успел застегнуть рубашку, когда мне стало тревожно - что она не шевелится, совсем. Не дышит. Я послушал дыхание, проверил пульс, как учили на военной подготовке... в школе казалось, что все это идиотские занятия, которые никогда не пригодятся, беды не ждешь, в войну не веришь, когда небо... такое ясное... Она не дышала, сердце не билось - но от тела исходил странный жар.
Вот тут я чуть не повредился головой. Ботан Виталик сказал мне. что это "пост-травматический синдром", да пофиг, как это называется!
Когда видишь, как из тела твоей любимой девушки поднимается огненный призрак, сворачивается змеей и улетает в окно, оставляя после себя запах, как после сварки - реально насрать, как это называется! Кому об этом рассказать?
Мне не стали предъявлять обвинения. Смерть от сердечного приступа, следы употребления марихуаны. Некоторое время трясли ребят, которые попадались на траве раньше, но никто не продавал ей ничего, не сознались. Похороны, слова сочувствия... Снежаны больше нет. И самое страшное то, что я даже не могу пересказать причину ее смерти никому. Я даже сам не был уверен, что мне не показалось.
Но на девятый день ее мама, Илона Леонидовна позвала меня посмотреть ее вещи. Она не удержалась от того, чтобы прочесть ее дневник, и нашла там что-то важное для меня, как она сказала.
Так и было - целые страницы, исписанные девичьими признаниями самой себе и "дорогому дневнику" в том, как она меня любит и хочет за меня замуж, когда мы оба станем чуть взрослее. Даты стояли - до первого сна. Илона Леонидовна ушла ответить на телефонный звонок, оставляя меня с дневником... а я не мог остановиться. Мне постепенно становилось ясно нечто новое, о чем я совсем не думал тогда, когда подозревал ее в изменах. Добавились новые пункты в эту головоломку... Я листал страницу за страницей, читая "по диагонали", чтобы убедиться, что я не брежу - подробные описания снов о теплой реке, о том, как она становилась все сильнее и сильнее.. даты совпадали с ее признаниями мне! Но она не расписывала передо мной этого никогда так ярко, убедительно, как будто видела это все не во сне, а в жизни!
Пение на странном языке становилось громче, обволакивало. Я открыл глаза и осмотрелся - нет ли кого-то в темноте рядом со мной, кто мог мне помешать. Судя по ее запискам, до конца ритуала недолго. Вот тогда-то мне и надо вступать в игру. А что мне терять? Самое важное в жизни уже отобрали.
Дневник, да, дневник - ключ ко всему. Ботан Виталик эту фразу мне объяснял когда-то, это не в смысле ключ как к двери, а вот есть такие шифровальные решетки, когда на непонятный текст, как в сериале про Холмса, накладываешь, и становится понятен текст, это и есть ключ. Точно так же, все, что она написала в дневнике, накладывалось на ее поведение - и я понимал, что мне не показалось, и я не сошел с ума, по крайней мере, пока что.
"Сегодня он явился ко мне из теплой реки в виде огненного змея и сказал мне, что будет приходить и наяву, потому что я собрала много энергии для него".
Собрала много энергии?
Но в этот момент пришла мама Снежаны, и мне пришлось отложить дневник. Но он не давал мне покоя... я ворочался всю ночь на кровати, не мог уснуть, и думал, думал, думал... значит, измены все-таки были, должны были быть, так как ей была нужна энергия. Сначала со мной, потом вместо меня, потом я и еще другие, может, по несколько за вечер? Я не мог найти ни ответов, ни доказательств, ни покоя - хотелось подскочить среди ночи и бежать, звонить в двери, вытаскивать из постелей людей, выпытывать... но пришлось ждать утра, мучительно ждать, думая, что и у кого спросить.
Зато наутро я знал, куда идти. Конечно, к Косте, однокласснику, которого я подозревал тогда еще.
- Привет.
- Привет. Я насчет Снежаны.
- У меня уже были менты, я тебе ничего нового не скажу, я ей ничего не отсыпал, клянусь!
- Не в траве дело, - я удивлял себя, мне не хотелось его ударить, даже если он с ней спал, я ревновал не к нему, а к этому чудовищу, "огненному змею", чем бы оно ни было. - Ты с ней спал?
- Да ты че, да ты охренел? Что за предъявы?
- Спокойно. Попустись.
- Не попускай меня!
- Сначала трахался, а потом спал и не мог проснуться?
Он замер, челюсть отвисла - видно, хотел еще на меня наехать. Блеф не прошел.
- Откуда ты это знаешь?
- Дай, я в дом зайду. Об этом и надо поговорить.
Ну, или как-то так. Я что, помню дословно, о чем мы там говорили? Я зашел, мы сели на кухне, вытащили бутылку водки из заначки его папаши, и накатили по стопарю. И Костя мне все рассказал: что было это не раз, что Снежана рассказывала ему, что хочет от меня уйти и быть свободной, что он от нее дурел, такая она была красивая и драйвовая, что с ней было как ни с кем - но каждый раз он засыпал все сильнее и глубже. В какой-то день уже был не в состоянии ее ублажить, и она ушла в ярости.
Потом я узнал о других - из ее дневника. Уговорил Илону Леонидовну дать мне его отсканировать. Но пока сканировал, от скуки открыл какое-то видео. И это было круче дневника. Да, прямо на "рабочем столе" лежали видео с каких-то языческих сходок, где обнаженная Снежана соблазнительно танцевала - ролики так и назывались "языческие танцы" - в кругу нагих девушек, а они ей подтанцовывали, извиваясь так, что не возбудился бы только голубой или мертвый, и пели что-то про огненного змея, который войдет в свою избранницу. Качество было ужасным, лиц не разобрать. Я узнал Снежану только потому, что... ее нельзя было не узнать. Я кинулся искать дальше, слил на флешку все, что было на рабочем столе и в папке “видео”, пока у меня была возможность. И потом смотрел дома...
Был там еще один ролик, более четкий. Он назывался просто "обряд". Но то, что там изображалось... объясняло многое из дневника....
Дневник. Она писала о том, что огненный змий (теперь она называла его так, а не "змей") приходил все чаще и открывал ей секреты мудрости, привлекательности, - и материального благополучия. Описывала, как она зарабатывает бешеные деньги на косметике с помощью техник, рассказанных змием. А потом... потом начались "они". Мужчины. Ей стало мало доходов от девушек-подружек, и она стала отдаваться за деньги - получала одновременно и энергию, и доход. Я прикусил ладонь, чтобы не выть от бессилия - ярость закипала так, что хотелось что-то разбить. Не было ни одного имени или адреса - они ей были безразличны, наверное. Или конспирация? Тогда зачем писать все в том же дневнике, где это может увидеть мама? Доверяла? Что не будет читать? Там было одно имя.
Виталий, тот самый, которого я уже не раз вспомнил за сегодня. Но с ним она не переспала - "недостойно спать с теми, у кого энергия холодная или воздушная", тоже из дневника фразочка. Она ходила с ним советоваться по поводу видео. На этом дневник оборвался. А я направился к Виталику.
- Да я смотрел эти видео про обряды. Вряд ли это как-то связано с ее смертью. Да, собрания такие проводятся, но я ей объяснил, что это скорее подражание древним обрядам, профанация...
- Ты знаешь, где они могут проводиться?
- Нет, конечно. Мне не интересны эти игры, я изучал историю, славянскую мифологию, и Снежана была в курсе откуда-то, что я... читал кое-что по этим вещам, вот и спросила у меня...
- О чем?
- Сначала про обряд. Но я ей сказал, что это только игра. Потом об огненном змие, что это за символ. И все.
- И что это за символ?
- Это как славянский вампир, поглотитель энергии. Историки пишут, что испокон веков существовали рассказы о таких "змиях", являвшихся женщинам для занятия с ними сексом, а потом они уходили и уносили энергию.
- И что потом? Женщины восстанавливали энергию, занимаясь сексом с другими мужчинами?
- Вероятно. По крайней мере, европейский образ суккуба и инкуба, двуликого демона, очень похож на этот...
- Давай без лишних слов. Это возможно, так?
- Так. - он поправил очки и улыбнулся, хотя и нервничал от того, что я на него повысил голос. - Ты так спрашиваешь, будто это и правда связано с...
Я толкнул его, не в силах совладать с собой, потом взял себя в руки и извинился.
- Прости, я не могу пережить...
- Я понимаю. Знаешь, если ты что-то нашел у нее на компьютере, может, у нее есть блог? Ну, журнал в интернете, куда она выкладывала еще какие-то ролики...
Я не знал, даже как найти этот журнал, не то, что зайти в него. Потом ответ нашелся сам - на одном из сканов ее дневника оказалась страница, на которой были записаны логин и пароль для ее сетевого дневника - в красивой рамочке, увитой змеями и сердечками. Особенно порадовали змеи. В сочетании с сердечками.
Я зашел в дневник и в закрытых записях нашел несколько видео. Эти видео были окончанием ее дневника - записанные на вебкамеру обращения к "жрицам моего культа" - то есть, ее культа. В последнем ролике она говорила о том, что "сегодня я отдамся змию окончательно" и упоминала, что она отдастся тому, кого любит больше всего, то есть, мне - она назвала имя, разночтений быть не могло. Я не хотел вспоминать волну боли, которой меня накрыл этот циничный способ подтверждения моей значимости в ее жизни.
Но волна эта уже вернулась - и вовремя. Потому что, судя по видео, которого Виталик не мог видеть у Снежаны, иначе не был бы так спокоен, судя по этому ролику, который я нашел по ссылкам в комментариях к ее дневнику, обряд уже подходил к завершению, и сейчас эти уроды должны были...
... убить свою жертву. И воззвать к чудовищу, которое отняло у меня любимую. Сомнений у меня не было, из-за произносимых имен божеств, и упоминаний культа змия, из-за сходства похотливых танцев девушек-сектанток - и потому что в одной из них я узнал девушку из “культа” Снежаны. Может, раньше на видео и снимали какие-то, как сказал Виталик, игры, но убийство, кровь, вырванное сердце... были слишком реальными.
Я взялся за пистолет, как меня учили, придерживая его второй рукой снизу - как копы в американских фильмах - и настроился, что вот, сейчас я выскочу из укрытия, и открою огонь. Огонь. По людям. По сектантам! Они не люди! Перед глазами проносились недели, которые я ждал полученного по знакомству разрешения на покупку пистолета, заполненные чтением Библии и обращением к Богу, ввиду того, что противостоять придется язычникам... я до сих пор не понимаю, не верю, но должен поверить, что делаю Божье Дело, или как оно там называется? Убедить себя, что там, за стеной, изверги в облике людей...
- Прими же эту жертву, о Велес! Золотой змий!
Вот сейчас, сейчас!
- Миша, стой! - меня схватили чьи-то руки, когда я вскакивал на ноги. - Погоди ты!
- Виталик? Не мешай мне! Их надо остановить!
- Да погоди ты! Это никакие не сектанты!
За стеной раздался истошный вопль девушки, я вырвался из слабенького захвата Виталика, и выскочил из-за стены.
Дым, огонь.. красный свет, красные тряпки полощутся.. камеры...камеры? что это все такое? Клип снимают???
- Я только потом понял, о каком видео ты спрашиваешь. - шептал мне Виталик. - Когда зашел в гости к Илоне Леонидовне, ей нужна была помощь с компьютером. И понял, что ты найдешь способ пробраться на очередные съемки - и что можешь наделать глупостей, спецэффекты-то качественные!
- А... кто это?
- Это ролевики, у нас есть клуб, который занимается моделированием мистических игр. И у них достаточно денег на видеосъемки. Ты ничего не понял! Там же дальше были комментарии, что это подделка! И я тебе говорил, но ты не понял - что это не настоящий обряд. Настоящие были те, где Снежана была с другими девицами.
- Я не понял, где они происходят, думал, это то же самое место.
В это время за стеной все собирали вещи, смеялись, девушка, только что "сожженная в огне" комментировала, как ей было твердо лежать и хохотала, рассказывая, какими глазами на нее смотрел исполнитель роли верховного жреца.
- А я лежу, такая вся мерзну, а типа ж надо гореть, а он!...
- Только не выкладывайте это в интернет, а то еще кто-то решит, что мы настоящие сектанты, - громко сказал кто-то и все засмеялись.
Виталик втащил меня обратно за стену.
- Я решил с тобой поговорить, раз ты так решительно настроен. Но не здесь. Идем.
Виток Второй. Правда без доказательств
--------------------------------------
По пути к улицам. где был шанс вызвать такси в это время - а уже как-то так перевалило за полночь - Виталик просвещал меня:
- Пойми, что ты вмешиваешься в противостояние христианства и язычества, но видишь все в черно-белом цвете, где одно хорошее, а другое плохое. На самом же деле, это конфликт независимых систем, которые не могут уживаться из-за частностей. Важно то, что каждая из них описывает трансформации энергий...
- Стой, стой, стой! Я не участвую ни в каком конфликте религий, я атеист! Ну, может, уже не совсем в последнее время, но все равно, я там был не поэтому...
- Что ты там делал, в таком случае, да еще и с оружием? Не совсем атеист..
- Я хотел отомстить за смерть своей девушки, ну что тут не ясно!!!
Виталик опустил взгляд, снял очки и вытер их платком.
- Странно, я сначала подумал, что ты... Каким образом ты бы отомстил, будь это настоящий культ? - тихо проговорил он.
- Что? Ну... - я не мог объяснить, сейчас, когда всю ситуацию раскладывали передо мной по полочкам, как говорится. - Просто хотел убить верховного священника, или как его... чтобы все закончилось... Убийства, это же наверняка их вина.
- Ох. Ты прямо воспитан Голливудом. И весь этот бред - порождение логики? Послушай. Вся эта история реальна. Снежана... Ее правда убил, нет, скорее, взял к себе - огненный змий. Энергетическая сущность.
- Я знаю, я это видел. Но все еще не могу поверить, что это не были наркотики. Или еще какие-то спецэффекты.
Виталик посмотрел мне в глаза необычно для него твердым взглядом. Мне даже перехотелось думать о нем уменьшительно. Виталий.
- Это не были спецэффекты. Если ты видел змия, то верь в реальность того, что видел, и все, не придумывай объяснения для своего ума, чтобы это легче принять.Ясно все. Было у меня сильное предчувствие, что ты не просто так интересуешься, хотя никогда раньше за тобой не было замечено ничего такого.
- Такого?
- Веры в то, что принято называть сверхъестественным, хотя как раз оно - самое естественное. Или религиозной веры. Ты всегда показывал, что считаешь реальным только то, что изучают науки, причем практически применимые.
- Ага. Ну и? Холодно стоять, пойдем.
- Холодно. Ты и представить себе не можешь, сколько символизма в подобных словах. Сейчас речь идет как раз о жаре и холоде, как об энергиях бытия. Наука, религия, все едино. Христианство, ислам, язычество, буддизм - неважно. Все религии мира описывают общение с энергетическими сущностями и переход человека в их число. Разными способами.
- Ближе к делу. Я пока что ничего не понимаю. А ты все время скатываешься в какую-то … лирику.
- Ты столкнулся с одним из таких способов перехода, и как результат, собрался перестрелять толпу народу, руководствуясь попыткой научно обосновать запредельное, и даже привнести в это обоснование божественное возмездие, в чем ты разбираешься еще меньше - крестоносец-атеист, то, что надо. Сторонник рационализма, который ухитрился в панике сам придумать суеверие, чуть не кончившееся трагедией. Лучше соберись и начни опять мыслить трезво и рассудительно.
Мы вышли на трассу и Виталий принялся высматривать машину. Я огляделся в поисках номера ближайшего дома и вызвал такси по мобильному. Пока машина ехала, Виталий думал, словно набираясь сил, и, только увидев фары, решился и молвил:
- Нам предстоит настоящее расследование.
В машине я тихонько допытывался:
- Почему нам?
- Потому что я... как раз состою в одном из таких настоящих “культов”. Носитель традиции общения с воздушными змиями, если быть точнее. Я не хожу на подобные собрания, я просто кое-что знаю... и умею. Она... Снежана знала об этом - от огненной сущности. Сперва приходила ко мне поговорить по-человечески, верны ли ее видения. Потом она уже не нуждалась в подтверждениях, и я стал ее избегать.
- И ты ее не остановил? Не предупредил меня? - я схватил его за одежду, дрожа от адреналина.
- Не успел, не смог, - он вздрогнул и осторожно убрал мои руки.
- Как это? Это когда было?! Это было в начале зимы! Ты мог сказать мне, ты мог поговорить со мной, когда я спрашивал у тебя обо всем этом, ты мог меня предупредить, когда она уже умерла? Почему ты не сделал этого?
- Потому что... - он охрип, прокашлялся. - Давай не здесь. Уже дома давай.
- Тут начинается настоящая мистика, я не мог тебе сказать, отчасти потому, что не был уверен, что ты мне поверишь, отчасти потому, что такие вещи не рассказывают непосвященным, отчасти потому, что...кхм... Снежана зачаровала меня, навела на меня нерешительность, и я всякий раз терял дар речи, когда хотел об этом заговорить, - Виталий занервничал и спрятался за чашкой, отпивая.
- Что-что сделала? Ты издеваешься, да? Ты знал - и не остановил! Что за отмазки? - адреналин не проходил, меня трясло от ярости. Хотелось ему врезать.
- Не по своей вине. Вот как раз об этом я и хотел с тобой поговорить. В смысле расследования.
Хорошо, что мама была в командировке, а отец не любил названивать - а то бы уже давно поинтересовались, зачем это я пью час с коньяком в два часа ночи на кухне у бывшего одноклассника.
- Эти сущности, змии, дают возможность транслировать свои эмоции и желания на другого человека, заставляя того делать все так, как тебе хочется. Вызывать желание к себе, превышающее здравый смысл. Или забывчивость, рассеянность, нерешительность. Зависит от стихии каждого змия. Огненные змии, например, живут страстями и грубой сексуальной энергетикой, и через тело стараются подавить интеллектуальные эмоции воздушных змиев. И расследование должно...
- Так, теперь, получается, все же одни хорошие, другие - плохие?
- Нет, не совсем. В первобытном пантеоне наших предков нет добра и зла. Все зачем-то нужно, все наравне в своих царствах. Но в последнее время огненные змии решили создать перевес - и это, возможно, сравнимо с христианским пониманием зла. Хотя... в системе христианства все природное - греховно. А в атеистической постсоветской системе всего этого еще и не существует. Поэтому для большинства людей то, чем мы обязаны заняться, выглядит либо глупо, либо плохо, а при том, что мы собираемся защитить их от опасности, в которую они не верят, и, что хуже всего, еще и упиваются ее проявлениями...
- Виталь, ты меня теряешь, как говорят американцы.
Он запнулся, вздохнул и сказал коротко:
- Энергии. Это - ключевое.
- Ключ к тайне?
- Ключ ко всему! Речь идет о сборе энергии. Змии наращивают военный потенциал. Снежана - не единственная. Просто больше никто не был свидетелем рождения змия. Или же, другие, а они должны быть, рождались без убийства носителя. Я молчу уже о рядовых огненных змиях, которые могут появляться во время безвредных сексуальных контактов - сравнительно безвредных. Не обязательно в ходе обычных.
- Погоди-погоди, причем тут вообще секс? Что это за озабоченные фантазии?
- Секс - это процесс передачи энергий жизни. По хорошему, обмена. А там, где завязаны змии - это процесс хищения.
- Энергии, какие энергии?
- Жизненные. Силы на все: созидание, завоевание, привлекательность, власть, деньги. Змии собирают их, провоцируют, усиливают, направляют в нужное себе русло - я хочу знать, зачем. Я даже могу понять, почему так именно в последние годы, но зачем?
Пока он говорил, я погрузился в свои мысли, голос Виталия звучал словно из бочки, и чем больше он говорил что-то, понятное только ему, тем хуже я его слышал. Мимоходом я проворчал:
- У Снежаны откуда-то брались деньги. Ты хочешь сказать, что она наколдовала их себе с помощью твоих Змеев Горынычей?
- Достаточно было использовать энергию, полученную от секса, для наваждения, чтобы ей заплатили за что-то обычное, вроде косметики, больше. Или чаще. Или же... ей платили за... кхм... кхм!... неповторимое время с ней.
Мне вспомнилась дикая страсть, с которой она отдавалась мне - даже не отдавалась, брала сама. Тут и без наваждений обойдешься, за это много кто отдал бы деньги... о чем я думаю?! Это была моя любимая...
- Что с ней сейчас? - глухо спросил я.
- Она, если я правильно понимаю процесс, стала огненным змием - и будет приходить к мужчинам и совращать их на алчные поступки, на овладение женщинами, на желание... наш славянский аналог вампира, призрак-пожиратель жизни. Или, чтобы тебе было понятнее, как сетевой маркетинг, цепная реакция, лавина - как ни назови.
- Маркетинг... ага... То есть, все, с кем она спала, были и батарейками, и в перспективе, новыми змиями?
- Некоторые, да, могли бы ими стать. Или вот, как ты, послужили перерождению.
- А ты, значит, в культе воздушного змия?
- Вроде того. Это не культ. Неважно.
- А они как размножаются? По интернету?
- Перестань шутить, пожалуйста. Через интеллектуальный контакт.
- Откуда они вообще взялись?
- Были всегда. Жили в небе.
- В небе. - я покачал головой. Виталик, нервничая, забросал меня словами, сбивчиво, бессвязно, а я слушал их, как звуки. Не уверен, что я даже правильно помню следующие полчаса этого разговора. Они не имеют значения, но после них я не выдержал и сказал:
- Хватит топить меня в информации. Я уже согласен тебе помочь в расследовании, только пожалуйста, коротко и четко скажи мне: что мы ищем, зачем, что требуется сделать?
- Выяснить цели огненных змиев в Киеве.
- Зачем?
- Вот тут коротко не получится.
- Окей, придется потерпеть. Я слушаю.
Виталий вдохнул, закрыл глаза, собираясь с духом и мыслями, и заговорил ровно, уверенно - и удивительными для меня словами.
- Посмотри на мир вокруг нас, на это время, в которое мы живем. Люди этой страны скрывают под маской равнодушия, что в глубине души они испуганы и растеряны. Они не уверены в завтрашнем дне, в надежности решений, не ждут защиты в беде ни от кого. Традиционные гуманистические ценности, которые обеспечивали их обладателям права хотя бы на уважение личности, на общественное положение согласно вкладу в общество, проходят ежедневные испытания на прочность и не выдерживают их, одна за другой, оседают в пыль перед лицом банальной жестокости. Если нет ни смысла в вежливости и человеколюбии, ни наказания за их отсутствие в индивидууме - так зачем быть лучше? Тем более, что люди не могут рассчитывать на заботу о здоровье или свободу отдыха, честно зарабатывая трудом на них, а что уже говорить о помощи ближнему: пока ты помогаешь нуждающемуся, тебе всадят в спину нож, условно говоря. Впечатление такое, что на улицах все больше тех, кто только и ждал, чтобы им разрешили быть животными официально, ждут часа, когда можно будет бросаться на кого-то, кто слабее. К Богу обращаются чаще в отчаянии, чем от веры в то, что нужно поступать хорошо. Погоди, не перебивай. Перехожу к сути. Я уверен, что это неестественно, что все это - работа огненных змиев, которые питаются энергиями агрессии и унижения, ненавистью, свирепостью, насилием. Посмотри сам, идол современности - превосходство. Первенство во всем и над всеми, это не просто достижение, а социальный статус, то есть, общественное положение, понимаешь, положение над другими людьми, которые лишь отыгрывают роль постамента славы. Причем, если ты пришел вторым хотя бы на процент, ты получишь не меньше на этот процент, а такое же ничего, как и все остальные, кто не был первым или лучшим, кому остается только завидовать - противовес успеха, пассивная агрессия. Поэтому все больше людей не хочет стараться достигать чего-то в областях, где уже определился лидер-победитель. Чтобы общество не уснуло совсем, пропагандируются разнообразные материальные ценности, за которые нужно свирепо бороться, без которых якобы нельзя быть счастливым, но и они в итоге превращаются в средства демонстрации превосходства и вызова зависти. Вся система отживает последние дни. Грядет новое время, где только свобода духа, свобода эмоционального проявления, даже самого грязного и разрушительного, внесет ясность в омраченные неудачами головы и будет иметь значение... не смейся! Почему я так считаю? Потому что все то, что происходит сейчас в Киеве, все то, о чем я говорил раньше, - идеальная атмосфера для существования огненных змиев, а превосходство как самоцель - это их суть, они в принципе не знают предела; превосходство не сочетается с ограничением. Даже когда оно всего-то в сердце, а не на деле, им достаточно для питания и размножения. И если есть хоть малейшая база под победу, они не остановятся на достигнутом никогда, а база у них была и есть, и сейчас она расширяется. Что нас ждет в итоге? Представь себе мир, где каждый сам за себя, и все средства хороши, мир, охваченный огнем восстаний, гражданских войн, мародерства. Где одни будут стремиться подавить других по праву превосходства, а другие будут стараться мстить за свое унижение, ведомые завистью. И добиваться своего и те, и другие станут самыми циничными методами. И вот тогда, когда в новой системе превосходства определятся лидеры и рабы, выхода не будет совсем. Я не хочу наступления такого мира.
Он замолчал, возвращаясь к чаю с коньяком. Я тоже молчал, пытаясь осознать, надо ли мне в это все ввязываться еще глубже, потому что это “расследование” выходило за рамки моей личной мести. Если, конечно, хоть что-то в словах Виталия - не выдумка. Прозвучало это все как гибрид программы социалистической партии, проповеди и сценария фильма-катастрофы. Допив чай, я напрягся, и сквозь коньячные испарения в мозгу извлек остатки аналитического мышления: чтобы осознать бред, нужно было выделить в нем рациональную часть.
- Кому это выгодно?
- В первую очередь, огненным змиям. Повторюсь, я считаю, что за ростом жестокости людей находятся они. Конечно, я могу преувеличивать опасность, и все обойдется, потому что, все же, некоторая доля агрессии и тяги к победе у людей в крови...
- Короче!
- Нам надо выяснить, результат ли это действий огненных змиев, и какие у них цели вообще.
- Кому из людей это может вообще быть выгодно, поддерживать змиев?
- Осознанно, вряд ли кто-то это делает, ну, хм, кроме эзотерических культов.
- Вроде Снежаны и ее подружек. А кому из нормальных людей это может быть интересно?
- Кому угодно! Они не осознают, что делают это. Я намеренно подчеркнул слово: осознано! Змии не действуют прямолинейно, даже огненные, самые прямолинейные из всех, пожалуй. Им лучше всего собирать естественные человеческие эмоции: страхи, гнев, зависть, ненависть, и вместо непосредственных ритуальных жертв себе - что ожидается от культов - подзуживать смертных относиться друг к другу с презрением, видеть во всех врагов, и желать обойти, обобрать.
- То есть, ничего конкретного ты мне сообщить не можешь. И доказательств у тебя нет. Одни только чувства и предположения.
- Получается... - он помедлил. - Да. Убедительных доказательств нет. Есть только разрозненные случаи, вроде твоего, которые трудно собрать в единую картину, достоверную и реально отображающую теперь распространения влияния змиев.
- Допустим, что все серьезно. Я тебе верю, хотя бы отчасти, что они есть, эти твои змии, неважно, мифологические существа или научно обоснованные явления природы. Меня не надо убеждать. Но что можем сделать мы, двое, и зачем? Кого нам нужно убедить?
- Нас не двое, начнем с этого, но вряд ли мы кого-то убедим вообще, кроме тех, кто уже в курсе дела. Куда мы пойдем с этой информацией? Никуда. Кому ни расскажи, засмеют, а то и упрячут в дурку. Необходимо понять, что мы можем сделать сами, чтобы отвратить опасность... И каковы ее размеры...
Я зевнул.
- Пойду домой, надо хоть немного поспать. Хорошо, что завтра выходной.
- Да, и день такой удачный выбрали эти ролевики для своих съемок...
- В смысле?
- Ну, вчера был как раз Велесов день.
- Совпадение?
- Не знаю, может, специально приурочили для пущей важности.
Я вышел на мороз и понял, что заснуть мне этой ночью, несмотря на усталость и стресс, будет тяжело. Щеки горели от злости - и, может, коньяка? Новая информация бродила в голове, не давая покоя. Я пытался убедить себя, что это все какой-то массовый бред. Должна быть рациональная составляющая во всем - я не могу так просто оставить смерть любимой! Что бы там ни говорил Виталик, все эти слова о великой битве языческих существ за людей и борьбе людей между собой с их помощью - это не налазило на голову. Даже если это была правда, я не мог принять ее без доказательств. Лучше было поискать человеческий след в этом всем. Может, и не было никаких снов? Собраться и вспомнить... что было еще в этом видео-блоге... закрываю глаза и вижу ее лицо, самые старые записи - ее голос.. это еще хуже, чем бумажный дневник, ее голос звенит обожанием к этому существу... разве может это быть галлюцинацией? Такое чувство, что речь идет о реальном человеке. Может быть, это и был реальный человек? А что тогда был за огненный змей? Я же видел его. Спецэффекты... Если какие-то студенты способны на них, то кто-то достаточно богатый... Да, надо искать настоящего человека, а не слушать бред.
Какая-то тень мелькнула перед глазами, я поднял взгляд: на меня, шатаясь, двигался черный человеческий силуэт: невысокий, тощий, искаженный какой-то... пьяница? Я отошел на шаг, он, бормоча “Оп-па, оп-пачки...” двинулся на меня. От него пахло чем угодно, кроме алкоголя. Наркоман, наверное. Я долго не раздумывал на эту тему - пистолет сам оказался в руке. Ночь, безлюдная улица... мне было сложнее осознать, что я творю, чем выстрелить, но я успел остановиться - адреналин и коньяк, опасное топливо молодости, делали свое дело. Чувство отвращения в тот миг было неповторимым, отвращения к человеческому существу, уничтожившему себя.
Тем не менее, адреналину надо было дать какой-то выход. Он попытался вырвать у меня пистолет из руки, это сорвало мне планку - я ударил его в лицо, скрытое под капюшоном и шарфом, и добавил еще раз, пока он падал на землю. Я очень редко участвовал в драках, но удовольствие и чувство гармонии испытал впервые.
Снежана приснилась мне этой ночью, ласкала и целовала меня, улыбалась, бегала по поляне, солнечная и легкая... я бежал за ней, и чем дольше бежал, тем ярче было вокруг солнце, тем сильнее было мое желание обнять ее. Она остановилась, дала себя обнять, я сжимал ее в руках, как настоящую. Шептала что-то о том, что мы будем вместе скоро, навсегда... я бежал, бежал за ней к свету... в небе появилась огненная золотистая река... я остановился, пытаясь понять, сон это или нет... река текла в мою сторону, извиваясь, меняя русло.. я хотел отойти, но она охватила меня огнем, текла прямо на меня, огненные струи насыщали теплом, счастьем, решимостью - и я бежал сквозь реку, смеясь, за своей любимой, а пламя изменяло курс, чтобы течь всегда вокруг меня, сквозь меня, навстречу, вовнутрь..
Когда я проснулся, на часах было 13:58. После себя этот сон оставил чувство, что все виденное мной - это не спецэффекты и неспроста. Я, вроде бы, остыл после вчерашнего шока, но сколько ни пытался проанализировать, взвесить, выстроить в голове и убедить себя в том, что за смертью Снежаны стоит реальный убийца - не получалось. Какой-то голос будто шептал: незачем искать доказательства тому, чего нет - все, что ты видел, правда. Незачем усложнять, ты не объяснишь новое через уже известное тебе.
Я еле передвигался, даже сделал себе растворимого кофе, я думал, что мне нужно сделать, но никаких идей не было. Решил еще раз пересмотрть блог Снежаны. Новых записей, конечно, не было. Но появились новые комментарии, мол, Снежана, напиши, как у тебя все прошло, ничего интересного.
Кроме одного, в котором была приписка: “потому что я тоже встала на путь, указанный тобой!”
Еще кто-то умрет таким же образом?! И еще какой-то парень будет страдать, не в силах ничего доказать? Если не умрет сам при этом? Как можно, вообще, вестись на это? Ну что с девушками происходит? Чем их соблазняют эти змии? Бесконечное сексуальное удовольствие? Если это вообще какие-то существа, а не люди.. Внутри похолодело - как будто внутренний голос принялся играть со мной в “жарко-холодно”.
Что выбрать? Теорию о змиях? Жарко. Теорию о реальном убийце? Ледяной холод.
Окей, пусть змии! Жарко-жарко! Я кинулся рыться в дневнике Снежаны, читая его более взвешенно теперь, тщательно просматривая каждую строчку, ища новые смыслы во всем, даже в стихах, написанных розовой гелевой ручкой. Дневник словно был переписан для меня заново теперь - потому что в первый раз многое ускользнуло от поверхностного взгляда. Да, было много “розовых” стишков про нас с ней - датированных прошлой осенью. Потом она начала писать некоторые стихи и записи золотой ручкой на оранжевой бумаге - у меня глаза вылезали от такого сочетания, я даже подумал, не началось ли у нее искажение зрения по мере общения со змием? Первые были довольно романтичные, стихи о золотой реке, охватывающей ее своим потоком: “и в реке не вода прохладная течет, а пламя жаркое, ласкает и печет”. Это вызвало во мне тепло и воспоминания о сегодняшнем сне. Такие оранжевые страницы все учащались, в одном стиле, пока не попалась одна, где были совершенно другие слова.
“Он пришел в образе Идеального Мужчины сегодня. Сильный, жаркий, устремленный ко мне одной, весь целиком состоял из желания, и взял меня ненасытно, сходу, без сопляческой ласки, показывая, что я для него - Настоящая Женщина. Я переросла теплую реку - это сказка для маленьких девочек! А я - Настоящая Женщина. Я не стесняюсь теперь писать о своем наслаждении его агрессией...”
Я пробежал глазами это “признание”, горя от стыда и недоумения: чем дальше, тем откровеннее она описывала соитие со змием, повторялась о его (а вот это совсем странно, он же не из плоти?) мужском достоинстве, смаковала описание в деталях, черкала все дочерна и повторяла сто раз одни и те же похвалы, когда у нее не хватало слов для выражения себя - и это написала моя прохладная и милая Снежана? Почерк был ее, только буквы “р”, “з”, “д” непривычно заострялись. Наверное, змий менял сознание человека в эту сторону. Жарко! Змий, змий... может, это все - ощутимая галлюцинация? Холодно! И нет никаких сущностей. Ледяной холод! Может, если это и галлюцинация, то это - их оружие? Теплее...
“Золото, он обещал, что осыпет меня золотом - и делает это! Столько денег! ”
Отчеты об удачно прошедших “свиданиях” с настоящими людьми, перемешанные с одами змию, были лаконичными. Написанные почти в одних и тех же резких словах, замечания в духе “смертные мужчины - просто ресурс, они и в сравнение не идут с огненными змиями”. Я задумался: а сколько таких связей она могла вообще не отмечать, не считая достойными внимания? Внутри меня кипели жар и холод одновременно, превращая беспокойство в душевный хаос.
Помню это чувство. Меня затрясло, я не знал, куда бежать, за что хвататься. А потом вдруг смешно стало так, что я фыркнул - понял, что стал рассуждать особенностями фантастики вместо твердых фактов.
“Несколько событий, доказывающих существование неописанных явлений, не доказывают возможность всей мистики или религии. Они доказывают только существование этих явлений, и то, по беглому наблюдению ничего нельзя сказать наверняка”.
Кажется, я тогда вцепился в стол так, как будто хотел скомкать дневник - будь он бумажным. Но сканы беззаботно светились на мониторе, вне досягаемости моего гнева. Я решил перечитать все еще раз вместе с Виталиком, выяснить, что же так могло привлечь нежную и чуткую Снежану в огненном змие. Мне не терпелось закончить историю, а для этого нужно было понять, что может привлекать в таком существе девушку.
Виталик “листал” сканы туда и обратно, щурясь, всматривался в буквы на экране.
- Спасибо тебе огромное за доверие, доступ к этой информации позволит перевести расследование в перспективное русло. Это весь дневник? Я не могу понять, почему змий выбрал именно ее, после чего начались эти сны?
- Я надеялся, это ты мне скажешь. Почему она? И кого он выберет следующей? Будут ли продолжаться недоказуемые убийства, совершаемые... энергетической сущностью, - я тогда не удержался от сарказма.
- В последние десять лет интерес к эзотерике, особенно в практическом применении, возрос на несколько порядков, даже в нашей стране. Люди, в частности, девушки, хотят управлять событиями своей жизни. Неудивительно, что и славянским божествам досталась доля внимания. Правда, почти никто не обращается за помощью к огненным и прочим змиям, несмотря на то, что издревле они чаще всего ассоциировались с тайным знанием...
Виталик посмотрел на мое кислое выражение лица и поспешно закончил мысль:
- ...знанием, которое включало в себя и достижение желаемого вместо тяжелого честного труда легкими обходными путями. Что не так?
- Ничего, просто сегодня я как-то не настроен на лекции и хочу общаться поближе к нашему расследованию.
- Хорошо, останавливай меня, если я буду увлекаться. Я не вижу, что еще можно понять по дневнику Снежаны, кроме того, что ее мыслями постепенно завладел змий, сулящий золотые горы и востребованность, на что она логично купилась.
Я чуть не заехал ему в ухо за эти слова.
- Не смей так говорить о моей девушке!
- Спокойно, не горячись. Суть в том, что обращение к силам природы - волшба - подразумевало получение чудесных результатов. Довольно сильный соблазн, сам по себе - и вдвойне сильнее, если “сила природы” сама предлагает свои услуги, да еще и просит, чтобы взяли, если перефразировать классика. Согласно наблюдениям, передаваемым из поколения в поколение, огненные змии ведали силой духа, авторитетом и довольно прямолинейной княжеской, то есть, военной властью, а также могли влиять и на другие жизненные сферы, связанные с конкуренцией, благоденствием и передачей энергии. Например, подсказывать лучшие решения или направления в торговле, говорить более убедительно при заключении сделок...
- ...Побеждать в спортивных соревнованиях.
- Да, точно! В соревнованиях, вообще. Сила воли, сила духа, решимость - все это сфера огня.
- А почему ты считаешь, что именно это привлекательно для девушек? Что, нет других змиев, более, что ли, женственных? И ты так говоришь о них во множественном числе - а их даже в учебниках истории не упоминали в школе, что, мол, славяне верили в змиев во множественном числе. И вообще, ты очень многое говоришь уверенно, хотя это все звучит, как твоя собственная выдумка.
- Я не выдумываю. Я говорил тебе, что являюсь последователем устной традиции, в которой учение передается из поколения в поколение. Все эти вещи можно прочитать также в сказках и преданиях, а не в учебниках истории.
- Ладно, допустим, я тебе верю, я не могу не верить после того, что я видел...
- Вот именно поэтому ты и ценен для расследования.
Виталий посерьезнел.
- Я тебе покажу свои заметки. Карту случаев нападения змиев, сезонные графики активности, летальные исходы...
Еще смерти?
- ...Но никогда у нас... у меня на руках не было таких материалов, как дневник девушки, соблазненной змием, и свидетельство очевидца. Я еще не знаю, как, но это может нас привести к...
- Логову Змиеву? - глухо подсказал я. Внутри все горело от волнения.
- Да. Через тебя и дневники Снежаны я попытаюсь прочесть следы змия и выяснить его перемещения. Я не знаю, сколько их. Не только пересказы, но и... современные наблюдения, - он говорил нехотя, отводя глаза, будто не знал, какой информацией можно о мной делиться, - показывают, что змиев в Киеве много. Сколько - непонятно. Способы перемещения я не могу точно описать: возможно, летают сами, возможно, путешествуют во снах, возможно, живут в людях. Есть указания на все эти возможности, но нет четких доказательств. По моей идее, огненные змии, как пчелы, собирают “мед” человеческих эмоций и уносят в свой “улей”. Как только мы найдем улей, все станет ясно: цели, уровень достигнутого, схемы перемещения множества “пчел” - огненных змиев, ну и, я надеюсь, станет ясно, что с ними делать.
Я откинулся на спинку стула и смотрел в небо. Есть ли еще дорога к нормальной жизни после всего услышанного? Виталик рассказывал очень увлеченно - сколько всего он выдумал из этого? Наверное, он не настолько ненормальный, чтобы вешать лапшу на уши парню убитой девушки, но в своем расследовании он “плавает”, как говорят преподаватели у нас в институте, не знает досконально, что есть, чего нет.
- Ладно, я тебе поверю. В том смысле, что во всей этой ерунде, - я распалялся постепенно, но все сильнее, - должно быть хоть какое-то рациональное зерно. И я предлагаю не рассчитывать только на твое гадание, а еще и применить логику. У нас есть зацепка: девушки из культа Снежаны. Как я понимаю, одна или несколько, или даже все они сейчас проходят через общение со змиями, в результате которого как минимум, одна станет следующей жертвой.
- Скорее всего. Но их дилетантские обряды можно остановить, обратить, а прилетающих огненных змиев - отторгнуть силой змиев воздушных или водных.
- И можно позвать на помощь твой орден.
- Н-нет. Сложность в том, что нет одного общего ордена или культа в том смысле, в котором бы хотелось тебе. “Орден” - всего лишь устная традиция, то есть, существуют люди, пересказывающие друг другу тайну о змиях. Знания о них, способы общения с добродетельными из них и борьбы со злокозненными из них. Культы и ритуалычаще всего - выдумка писателей, кинематографистов, реконструкторов обрядности. Да, нео-язычники это все практикуют, но они довольно светлые люди. А в той темной истории, в которую мы с тобой попали, обрядность нужна минимальная, имеющая практическое назначение передачи энергии или самих змиев последователям.
- То есть, змиям нужен этакий сетевой маркетнг, привлечение новых участников позволит им развиваться, как в пирамиде?
- Да, и последние ее участники будут наиболее жестоко обмануты, станут едой и пушечным мясом в...
- Так, не начинай свои песни про конец света! Я понял, змии распространятся по всем киевлянам.
- Если еще этого не сделали.
Пришло время анализировать происходящее трезво, что охладило мою растущую ярость. Тогда я не обратил внимания на странное чувство внутри, но сейчас вспоминаю четко и ясно, это чувство борьбы желаний: обдумать ситуацию или вытрясти информацию под угрозой пистолета. Оно буквально выворачивало меня наизнанку. Да и что бы я мог изменить, даже если бы придал этому значение?
- Если они уже захватили Киев, то им остается только выход на мировой уровень.
- Например, вселяясь в туристов.
- Но что им мешало делать это годами?
- Я не знаю... у меня мало данных. Возможно, сейчас близится срок, важный для какой-то их победы.
- Теоретизировать можно долго, версий будет миллион. Расследование должно сократить выдумки до возможности твердо доказать факты. Начнем с начала: чем огненные змии соблазняют девушек? Почему именно девушек и зачем?
- Огненный змий, равно как и воздушный - это мужское начало, раз уж ты просил начать с начал. Это энергия инициативная, проникающая в чужие территории для исследования и освоения, энергия, которая не может без действия. В особенности это касается огня, потому что он не может жить сам по себе. Древние греки выделяли четыре стихии, как известно, но у древних кельтов их было только три - огонь не считался самостоятельной стихией...
- Я понял, понял. Воздух, вода и земля просто есть, а огню нужно топливо, чтобы существовать.
- Совершенно верно! Пользуйся символизмом и аналогиями с понятными явлениями для анализа деятельности змиев!
Я кивнул: в голове прояснялось, хотя кровь кипела, требуя деятельности.
- Огненный змий, - Виталий заговорил ровно и спокойно, для чего полминуты рассматривал потолок, - это символ человеческого духа, мост между разумом, душой и телом. Он состоит из энергии, получаемой из активности всех других стихий, приумножает ее, направляет и подогревает желания и решимость человека, чтобы движение и действия не прерывались. Не помню, говорил я или нет, но это делает огненных змиев самыми...
- ...самыми прямолинейными. Да, говорил что-то.
- Ты же читал дневник: речь идет о насыщении энергией, о сексуальности.
- Да, Снежана стала агрессивной в постели. До этого она неизменно была скромной, стеснялась, иногда невозможно было уговорить...
Я покраснел. И не мог сказать ни слова - я увлекся расследованием, и спокойно разболтал интимные подробности отношений. Виталий доверительно положил мне ладонь на руку, я нервно сбросил ее - это было как удар током, неприятно и страшно почему-то. Он переменился в лице на секунду, потом посмотрел в небо за окном и вздохнул. Перевел на меня взгляд и заговорил тихо и ровно, бархатным убедительным тоном:
- Под стеснительностью прятались амбиции и подсознательное неверие в то, что ты или сама Снежана смогут их реализовать. Насколько я ее знал, она бы не решилась на то, чтобы быть инициатором изменений в жизни, в ее характере было ждать от мужчины, что он решит, а то и сделает все за нее, ей нравилось ждать принца, который спасет ее от дракона - а в итоге вышло так, что дракон спас ее от нее самой. По крайней мере, ей так казалось - то, что я вижу из дневника. Смотри, в начале, еще до змиев, она много писала о своих мечтах. Как ты не читал? Ты же все это сканировал! Посмотри: она хотела не просто путешествовать по миру и отдыхать на шикарных курортах, она хотела стать знаменитой, играть в кино и жить в почете. Вот здесь, здесь, вот в этих словах...
- Я не вижу тут никаких эмоций, о которых ты говоришь! Это просто короткие фразы о том, чего она хочет. Если бы она писала километры текста, я бы еще поверил.
- Она не решалась даже описывать это в дневнике, значит. Или, может быть, не любила записывать мысли, летящие свободно - я слышал такую фразу когда-то, вдруг это и ее случай. Но эти в эти простые мечты добавить энергии от змия... Это должно быть где-то в тексте... Вот, смотри, ты эту строчку наверняка пропустил: “Он исполнит все мои мечты”!
Я вздрогнул, чувствуя, как вспыхиваю изнутри. В глазах потемнело от ревности, ярости и ненависти. Змий был хуже всех мужчин, которые платили Снежане за секс. Он ей дарил не деньги, а уверенность в себе, волшебную возможность сделать все так, как она хочет - то, чего я не смог бы ей дать, как ни зарабатывай. Даже через годы успеха бизнеса - а у меня был многолетний план развития интернет-магазина- я бы не бросил ей так легко мир под ноги. А она хотела именно этого. Трудно было поверить в масштаб.
- Прости, но я думаю, что она хотела, чтобы о ней позаботились. Не просто получить все самой, а чтобы о ней позаботился сильный, властный, решительный мужчина, покровитель. Мне так показалось после разговора с ней.
Я разрывался между тем, чтобы взять Виталика за голову и бить об стол, пока не заткнется - и тем, чтобы спокойно принять правду, которую он, не задумываясь о пощаде чувств, излагал в ходе очередной из своих лекций.
- То есть, он вычислил ее романтичные настроения... - хриплым тоном сказал я.
- Оставленной без должного внимания, одинокой девушки, - добил меня Виталик. Он упивался составлением картины, но совершенно не замечал, как я могу на это реагировать. Но, конечно, был прав: Снежана была одинока со мной. Пока не было змия, она находила в моей любви забвение от желаний, которые проще было считать недостижимыми мечтами. Но в сравнении с чистым первобытным потоком энергии я проигрывал, даже не начав играть.
- По идее, она должна была бы желать женственности, чтобы быть привлекательной для мужчин, вместо того, чтобы самой быть сексуально агрессивной? Ты же говорил, что огненный змий - мужской? Только что ты говорил о том, что огненные змии насыщают даже девушек агрессией. Как это стыкуется с гармонией внутри пола, я до сих пор не вижу.
Виталик сделался неуверенным ботаном, взгляд рассеялся, пока он подбирал слова. Было видно, что он знает, что сказать, но не мог себя преодолеть.
- Вот и еще один пункт к расследованию. Я могу и ошибаться, значит... но...
- Говори уже! - гаркнул я.
- Я полагаю, что... в нашем мире, где мужчины устали быть сильными, завоевывать все подряд только для того, чтобы нравиться женщинам, они уже не имеют сил на примитивное соблазнение собственно в постели, чего от них хотели бы женщины. Вероятнее всего, что логично, мужчины ждут от женщин инициативы, и вместо податливой, лунной, отражающей сексуальности, женщинам нужна сходная с мужской, солнечная, огненная агрессивная сексуальность, с помощью которой они будут добиваться своего.
Такое чувство, что он чуть не упал в обморок, произнося все это, а внутри меня потеплело, и прекратилось “выворачивание” - как знак того, что все сложилось в целостную картину, так я тогда это воспринял.
- Да, конечно, это похоже на правду, сейчас в обществе все перемешалось, кто мужчина, кто женщина... и женщины стали более энергичными и требовательными, наверное, - пробормотал я, перебирая в голове образы знакомых девушек и обрывки того, что долетало до меня, занятого своими делами, из современной жизни. Хотя и стоило признаться себе, что любые подобные высказывания могли быть только преувеличениями поверхностных наблюдений, но такая мысль ни одного из нас не посетила.
- А огненный змий, будучи мостом между стихиями и аспектами человека, отвечает за первобытную сексуальность, создает привлекательность за счет биологической уравновешенности и энергичности. Пусть огненный змий и не может сделать жертву ласковой и притягательной для агрессивного мужчины, но он может сделать ее более активной, зажигательной, этакой амазонкой, подругой воина. И при этом она останется женщиной, дикой, неукротимой.Ты можешь сказать, что это совсем не привлекательно? Посмотри на компьютерные женские идолы современности: женщина-стрелок, женщина-убийца, всюду образ опасной самостоятельной дамы, она в центре внимания, ее хотят, боятся, не могут заполучить, и только надеются на ее появление в своей жизни.
Я рассмеялся, слыша нотки зависти и обожания в его голосе.
- Понятно, ты бы сам от такой не отказался.
Виталик прокашлялся и тихо буркнул:
- И многие мужчины, успешные в интеллектуальных сферах деятельности, где сейчас крутятся деньги, тоже.
У меня в голове как будто щелкнул замок на цепи, соединяя звенья.
- Это же логично! Ты говорил о войне огненных змиев и воздушных, так? Значит, огненные змии создают армию агрессивных энергичных женщин для контроля над теми, кто поставляет энергии воздушным змиям! Они могут... могут переводить ресурсы из сферы ума в желание, таким образом, ослабляя врага и усиливая свои позиции!
- Да, а через женщин соблазняют и мужчин. Вот ты бы хотел стать просто супер-мужчиной? Когда всякие там должности и прочее - вторично? Когда ты просто изначально супер классный, все тебя хотят, ты можешь взять любую женщину, преодолеть все препятствия, иметь все, что пожелаешь, брать это своими силами? Быть в своем праве на любую женщину.
Не могу скрывать, внутри шевельнулось какое-то ощущение, зависть, наверное, или просто желание это все получить. По моему лицу это стало видно, и Виталий ухмыльнулся.
- Так вот, Миша, именно это и привлекает. Свобода от всего, от сомнений - свобода быть чем-то просто восхитительным. И никогда не знать недостатка в энергии, голода...
- Кстати, о голоде. Пошли на кухню, поедим.
Жуя, Виталик продолжал говорить. Рассказывал что-то о статистике появлений, социальных схемах, связывающих жертвы, зависимости активности змиев от погоды и сезона. Обсуждение мы закончили на том, что нужно следить за девушками, читающими блог Снежаны, и пытаться установить с ними контакт до того, как змии сделают свой ход. Когда стало темнеть, Виталий спохватился, что ему нужно домой, я вышел вместе с ним - подышать морозным воздухом.
Виток Третий. Откровения и откровенности
----------------------------------------
Закатное небо, кристально прозрачное из-за холода, создавало ощущение божественной чистоты - все на земле казалось мне тогда исполненным обмана и жадности. Даже деревья и камни казались мне не то стражниками неведомого культа древних богов, не то колоннами и стенами храма - а весь город был нарисован внутри них, был иллюзией; с его стенами из серых пыльных прямоугольников, и холодным светом вывесок, рекламирующих мелкие радости - был шалостью детей на заднем дворе у почтенных и опасных стариков. Видно, на эти сравнения меня потянуло после длительной беседы с Виталием.
Я возвращался домой, потерявшись в мыслях, и как раз выходил на площадь возле магазина - и тут - ноги сами остановились, когда я увидел в небе дракона. То есть, это было облако, подсвеченное красными лучами заката... но оно было похоже на дракона. И оно плыло по небу извиваясь и словно размахивая крыльями. Но у меня было такое ощущение, что это и есть явление одного из небесных змиев. Я застыл, подняв на него голову, задумался о верованиях древних славян - а оно проплывало надо мной...
В эту секунду мир словно остановился вокруг меня, превратился в картинку, затянутую дымкой - и полупрозрачная змея спустилась на меня с этого облака. Как будто небо было от меня не в тысячах метров, а над головой, как потолок, не выше башни, рядом с которой я проходил. Мир закрылся в коробочку. Воздушный змий обволакивал меня, сжимая кольца... и я даже испугался, что сейчас задушит - но ничего такого не случилось.
Видение пропало. Прохожие оборачивались на меня - я думаю, зрелище парня, тупящего на облако, вызывало у них ассоциации только с наркоманом. Я опустил голову и зашагал домой.
Сходил ли я с ума от переживаний? Может быть, все эти разномастные змии виделись мне после очередного рассказа о том, что они есть? Я не задумался тогда об этом - а только открыл блог Снежаны и принялся освежать его в памяти.
Нужно было вычислить место собраний этого ее “культа” - и проследить за ними, убедиться, что на этот раз это не очередные "ролевики" или девчачий клуб по интересам.
Я кликнул мышкой, запуская видео “Обращение к жрицам” - и снова перед моими глазами было ее лицо, живое, сияющее; снова я слышал ее голос. Но лицо было неестественным, чуждым, настолько его выражение светилось превосходством и оторванностью "от мира сего", а голос произносил вещи, в которые было трудно поверить, причем тоном радостным и будничным одновременно. Это были лицо и голос какой-то инопланетянки, похожей на Снежану.
"Свобода, мои милые жрицы, вот что такое - впустить в себя огненного змия. Ощущение... абсолютной привлекательности, осознание того, что любой каприз будет исполнен самыми лучшими мужчинами. Возможность никогда не работать". А в самом начале - несколько роликов, где она показывает себя, какой прекрасной она стала, и рассказывает о своих встречах со змием. Мне казалось, что она сошла с ума. Я уже не был уверен в том, что хорошо знал Снежану - но верил в то, что все это еще окажется наваждением огненного змия.
У последней записи, той самой, был комментарий все той же девицы, которая не только интересовалась, как все прошло, но и утверждала, что к ней приходит змий: "Скоро я пройду посвящение, огненный змий сказал мне!"
Я зашел на ее журнал по ссылке. В нем не было свежил записей, при том, что через логин Снежаны я мог видеть даже закрытые сообщения. “Жрица” уже умерла? Или что? Я принялся перечитывать дневник легкомысленной девушки, ища указания на ее место жительства. Понятно, что из Киева, но улица, хотя бы район? Имя? логин sunshinelovegirl69 вообще ни о чем не говорит, кроме недостатка фантазии. Утомив себя чтением и размышлениями до головной боли, я отправил себя спать около двух часов ночи - завтра надо будет поговорить с Виталием.
Милый мой, милый. Ищи меня, приди ко мне.
Снежана сияла. Обнаженная, золотистая, белоснежные волосы, струящиеся в потоках света - она манила к себе, была источником этого сияния, великолепия, энергии жизни. Я видел краем глаза испуганные, скорчившиеся тени, мелкие, незначительные человечки - и шел к ней свободно, сильно, на равных, как бог, достойный богини. Она была просто совершенной, все прочие слова казались лишними.
Но в последний момент, когда я почти коснулся ее, она вдруг дернулась, зашипела, закричала, оттолкнула меня.
Я остался один в черноте, пустоте и холоде.
Проснувшись, я пытался провести параллели, анализировать, но, кроме фильмов ужасов, аналогии было взять неоткуда. А в кинематографических историях смерть для жертвы чудовища, например, вампира, должна была означать свободу души? Или нет, я путаю: это чудовище надо было убить, чтобы освободилась душа жертвы... Наверное, Виталий прав, и я подсознательно руководствовался этой мотивацией: убить кого-то виновного, чтобы исправить все. Но, если подумать, то как я должен отыскать именного того змия, и как его убить? И будет ли душа Снежаны свободна?
- Вчера у меня было странное видение: воздушный змей спустился ко мне из облака.
- И что? - взволнованно подпрыгнул на стуле Виталик. - Что-то поменялось?
- Вроде бы, нет. Только мне второй раз приснилась Снежана, золотая, сверкающая... и не захотела меня обнять.
- В смысле? Второй раз? А когда был первый? Тогда обнимала?
- Прошлой ночью. Да, обнимала.
- Понятно, - вяло ответил он и задумался.
- Я почитал блог Снежаны. Видимо, о ее смерти еще неизвестно “жрицам культа”, хотя и странно, прошло уже достаточно времени.
- Наверное, они контактировали только в ходе собраний.
- Что мы сейчас делаем? В блоге отметилась одна гиперактивная девица, я думаю, что она будет следующей жертвой.
- Может быть. Но вряд ли - по моим наблюдениям, змии убивают только тех, кто должен превратиться в одного из них, причем не рядового. Им не могут быть нужны сразу две новых огненных змеи. То, что она может заменить Снежану, как пчела-собиратель энергии, весьма вероятно. Если она не врет для повышения внимания к себе.
- Наблюдения... Ты упоминал, что статистика появлений возросла за несколько лет - можно посмотреть схемы? И мне интересно, что это за данные, кто и как их собирает?
Виталик колебался несколько секунд, затем сообщил:
- Последователи традиции могут видеть тонкий мир - энергетическую плоскость, в которой обитают змии. У нас всегда не хватает людей, поэтому трудно сказать, насколько статистика верна. Однозначен только рост активности - и смелость проявлений.
“Смелость проявлений? То есть, раньше они не убивали так откровенно?”
Мне представился город, населенный людьми, похожими на обезьян: они бросались друг на друга, избивали и кусали, разогретые гневом ради гнева - и выпускали языки пламени изо рта, проникающие в новые жертвы - так я видел распространение огненных змиев.
Осознав, что теперь уже я раздувал фантазии, соревнуясь с рассказами Виталика, я попытался остыть, включая мозг на полную. Виталий порылся в файлах и открыл карту с отметками. С первого взгляда стала ясна расстановка сил по всему городу: в каком район больше змиев какой стихии, и где их больше в целом.
Оболонь была среди перенаселенных сущностями районов.
- Фиксируются появления змиев, даже завитки, которые они после себя оставляют; но чаще наблюдатели стараются отметить переносимых в себе змиев, или способных на самостоятельные перемещения. Но огненных змиев, которые бы летали без поддержки на далекие расстояния, то есть, дальше метра, может увидеть только несколько человек в городе. Я считаю, что ты также способен их видеть - и это поможет достроить схемы.
- Завитки?
- Информационные следы, если бы ты их видел, ты бы понял.
Он сменил карту на другую, на ней грубовато были нанесены стрелки: “транспортные” потоки змиев. Было видно, что все стихии “тусуются” внутри своих территорий, и только у огненных змиев наблюдалась приблизительная схема движения - в сторону Оболони.
- К сожалению, дальше мы их не можем проследить. Я подозреваю, что существует вид змиев, обладающий способностью перемещаться в других тонких планах, поэтому их никто не видит даже “астральным” зрением - и поэтому на карте нет стрелок, четко показывающих финальную цель доставки энергии. По крайней мере, мы знаем район.
- Если змии могут переносить энергию по воздуху и всяким тонким планам, зачем им нужны люди?
- Они могут перемещаться так, но собирать энергию им неудобно и невыгодно, они рассеивают ее в полете. Конечно, она создает поля ненависти и агрессии на время - что им как раз на пользу, - он показал пятна на карте, обозначающие появление таких полей; рядом с каждым стояли даты существования, по несколько дней. - Но в целом, для доставки энергии эффективно им нужны люди. Чтобы, по крайней мере, донести до удобного для сбора места.
- Для этого они организовывают культы.
- Точно. И в нашем обществе, где культивируется воспевание обнаженной красоты и первобытных эмоций, змиям должно быть совершенно привольно, так как передача энергии змия не требует вообще никакой одежды, нагота наиболее приемлема. Разговаривать им тоже проще устами смертных, в которых они только создают настроение проповедовать и привлекать к себе последователей.
- Виталик, змиям же не обязательно убивать, чтобы получать энергию или заставлять людей служить себе?
- Совершенно верно. Им достаточно встраиваться в общение.
- Как это?
- Люди передают энергетические матрицы, оставляя отпечаток от себя на других. Если все делать правильно, и обмениваться нужными матрицами, то это - путь к здоровому развитию. Огненные змеи чаще всего искушают передавать губительные матрицы, перестраивающие человека так, чтобы он вырабатывал и отдавал им больше всего энергии. Они заинтересованы в том, чтобы люди были только ресурсом, к тому же, размножающимся постоянно и озабоченными созданием условий для этого.
- Озабоченными, это верное слово.
- Не шути.
- Не шучу. Причем тут секс, все таки? Это не твои фантазии на почве отсутствия девушки?
- Если бы. Секс, как я уже тебе когда-то говорил, наиболее естественная, присущая человеку форма общения и передачи энергии. Если бы змии могли размножаться путем делания и дарения друг друг бутербродов с маслом, они бы делали это. Но секс эффективнее. И все, что на нем завязано, власть, деньги.
- Понял, понял, все идет пакетом, по цепной реакции, одно порождает другое, и так далее, далее, далее.
- Да, сразу же естественный отбор с помощью самих же субъектов отбора. Я не могу понять только одного, зачем им такие объемы этой энергии?
- Это же смысл их существования, ты сам говорил?
- Отчасти, верно. Но, вспомни, мы говорили с тобой о том, что в природе все должно быть в равновесии, все должно иметь обоснование. Так было веками на Руси. Но именно огненные змии, из всех прочих, особенно повысили свою алчность и численность в Киеве в последние годы. В чем причина?
- Мне откуда знать? Кстати, а почему ты играешь за воздушных змиев? Если огненные могут предложить бесконечную сексуальность и мужество, и все, о чем можно только мечтать?
- Это просто не мое, - Виталий как-то тяжело вздохнул. - Хотя искушение бывает. Но я просто знаю, что это моя энергия - воздух, интеллект. Я далек от алчности в сексе по своей сути. Я бы просто мучился, став огненным змием.
- Да, мы с тобой тоже с разных планет.
- Похоже на то. Хотя и необязательно.
Я задумался, насколько это верно. В голове крутился вчерашний сон, я не мог пересилить себя и рассказать о нем Виталику подробнее. Пусть он и повторялся уже, но это могли быть галлюцинации на нервной почве.
Тем более, что в эту ночь я спал без сновидений. И в ночь после нее. И почти целую неделю я отдыхал по ночам от тревог, терзавших меня днями. Я изучал дневники Снежаны, ее видео-блог, блоги “жриц”, обсуждал с Виталием план действий. Но продвижения не было, я терял самообладание, хлопал дверями и швырялся книжками в стену, чтобы дать выход бессильной ярости.
Хуже всего было то, что никаких свежих идей не приходило. Я пытался анализировать материалы расследования, но они только рассыпались грудой информационного мусора у меня в голове. Я не мог удержать в памяти надолго то, что мне рассказывал Виталик - такое впечатление было, что емкость мозга переполнена волнениями, не имеющими разумного внешнего вида: интеллектуальный мрак охватывал меня постепенно, руки требовали действия.
А мы вместо этого строили схему возможных знакомств Снежаны и перемещений змиев по взаимосвязям между людьми - схему распространения. На третий день она все еще оставалась сырой, почти без реальных имен, лиц и результатов.
- Если змии были тут с давних пор, почему вдруг сейчас они стали враждебно настроены? И если они всегда были настроены на уничтожение или порабощение человечества, то почему не начали это делать давно?
- Во времена Киевской Руси все было иначе, если верить преданиям известным и тайным. Огненные змии были основой славы дохристианского государства - сопутствовали в боях и торговле. Может, потому что в последнее время их перестали применять по назначению - для войны - они и взбесились? Правда, торговля осталась...
- Причем тут торговля?
- Выдержишь еще одну лекцию?
- Только семинар. Валяй.
- Не зря, хоть и не совсем правильно, эти ребята, которые снимали клип, ну, те, которых ты чуть не перестрелял, взывали к Велесу - золотому змию. Велес, темное божество, владыка подземного царства, ассоциировался в разное время у киевлян с тайным знанием, богатством в золоте - или домашним скотом, тоже символом богатства. И он же имел форму змия.
- Огненного?
- Иногда. Иногда воздушного или, возможно, золотого. Хотя, на самом деле, согласно части преданий, тот мир, который мы зовем "подземным", находился у древних славян в облаках. Он был небесным змием, но хранителем врат потустороннего мира. И вскоре перекочевал в подземные владыки. Возможно, в этом есть влияние христианства... ну, Киевская Русь и ее традиции вообще славятся объединением языческого и христианского, как, например, в свое время Римская империя принимала христианство, строя его на языческих праздниках и аналогиях...
- Да, читал.
- Ага. Но об этом мы еще поговорим позже. Важно то, что в представления древних славян, в частности, киевлян, мистика ассоциировалась с небом. Хотя бы потому, что источники жизни для земли - свет Солнца и дождь - приходят оттуда. Энергетика дождя занимает одно из центральных мест в верованиях, причем имеет характерную для ранних верований тенденцию к очеловечиванию явлений. Например, огромные пышные облака ассоциировались с женской грудью, налитой молоком...
- О блин... - я не выдержал и расхохотался.
- ...ну вот так. Прямолинейный эротический символ энергии природы. Запомни, главное во всех этих символах - аналогии с энергетическими ресурсами, а не похотливые ассоциации. Змии не выполняют желания, как в сказках, но насыщают энергией, нужной для реализации этих желаний.
Жарко! Жарко! Жарко!
Под монотонное гудение Виталика, ушедшего в подробности славянских культов, я задумался о том, как это я проглядел, что Снежана была несчастна.
Правда, можно сказать, интуитивно понимал, что энергия означает состояние человека, когда ему хочется много всего сделать, и когда у него все получается. Мне было трудно понять, как бывает так, чтобы не хотелось чего-то и не подрывало куда-то. Наверное, у Снежаны все было иначе, она вообще была довольно тихой девушкой до всей этой истории. Мне казалось, что ей всего достаточно в жизни - но, может, в этом и была ошибка? И Снежана хотела значительно большего от жизни? Даже будучи молодой и здоровой, чувствовала себя плохо, потому что ей было мало? Если смотреть на это так, то в словах Виталия есть истина: борьба за возможность не просто жить, но ощущать жизнь в ее полноте - это важно по определению. Более того, я и так следовал этому принципу всегда, только не осознавал, что все мои повседневные интересы - это стремление к полноте жизни. Но, реально, учеба на непростой специальности, да еще и собственный магазин, хоть и виртуальных товаров, а не физических... для меня полнота жизни была в максимально эффективно задействованном интеллекте.
Тем временем, моего друга потянуло в сферу противостояния и единства христианства и язычества. Я слушал, кивал, и искренне оставался атеистом. Ни одна религия не звучала убедительно и достоверно, не говоря уже о теории смешения, которую Виталий пытался сбивчиво мне объяснить. То, что я видел некое существо, покидающее тело Снежаны, как инопланетянин в известном фильме, могло иметь целиком научное объяснение. Или вообще оказаться моей галлюцинацией. Я уже даже не помнил, как оно выглядит точно. Да и Бога, по большому-то счету, тоже можно научно обосновать, и от этого он не перестанет быть всемогущим или близким к всемогуществу. Кажется, для этого даже есть наука - теология.
Следующий понедельник принес долгожданную зацепку: ответ sunshinelovegirl69 в ее блоге о том, что она сходилась с огненным змием и теперь готова набирать себе круг жриц, чтобы к весне быть готовой к “великим деяниям”.
В комментариях разгорелся нешуточный спор - он длился уже всю ночь, на тему того, достойна ли она того, чтобы быть верховной жрицей, из которого я почерпнул только то, что Снежану боготворили безоговорочно, потому что в ней чувствовалась сила огненного змия. sunshinelovegirl69 то ругалась со всеми, то впадала в благостное состояние и отвечала, что она превыше всего этого и еще докажет, на что способна. Естественно, что, продираясь через все эти дебри, я уже не успевал ни в какой институт - надо бы озаботиться больничным на недельку, пока я разберусь со всем этим делом.
Мне отчасти повезло, в блоге sunshinelovegirl69 были ее фото (даже обнаженные - в подражание Снежане, наверное). Я знал, как она выглядит, но ничего не указывало на то, где она живет: фоны были слишком неразборчивыми. Что делать, я тоже не представлял. В голове роились мысли: "вычислить место собрания и перемочить всех", "все это бред, серия совпадений, а ты сходишь с ума, у тебя глюки", "все это было на самом деле, но девочки без понятия, во что вмешались"...
Ночью ко мне опять приходила Снежана. Я пытался отстраниться, боялся ее, как ожившего мертвеца, она хотела меня обнять, согреть своим неестественным теплом. Обещал пойти на ее могилу вскоре. Она нахмурилась при этом и бросилась на меня... охватила бедрами, оседлала и ... Сон превратился в эротический, я чувствовал ее именно так, как она шептала мне сквозь сон:
“Я живее, чем при жизни, Миша. Это правда я...”
Потоки золотого сияния окутали меня, очистили разум.. тепло стало жаром... белоснежные волосы щекотали...
Моя девушка стала огненным змием? Но мне было с ней божественно прекрасно.
После этого сна я пришел в себя посреди разговора с Виталием. Он стоял посреди улицы с вытаращенными глазами, потеряв дар речи. Я потребовал объяснений, вместо чего он включил запись нашей беседы на своем телефоне - и только тогда я вспомнил, какие события и даже мои собственные поступки имели место за неделю. Виталий сказал мне, что выглядел я в тот день странно, и он под видом телефонного звонка включил запись...
“Я надеюсь, ты никого не убил?”
“Никого. Все было неожиданно интересно. Но не сразу”.
“Рассказывай!”
“Девчонки создали встречу в социальной сети, и зачем-то пригласили в нее Снежану. Зная, какой у нее пароль в почте, я нашел там пароль от социалки, и зашел от ее имени. На самой странице инфа прямо, как на чай зовут: где собираются, куда идут...”
“И ты вот так просто пришел?”
“Да подожди ты... там еще столько всего было в почте, что эта их встреча просто рядом не лежала”.
“Что было в почте?”
“Или лучше про встречу сначала? Короче, ничего интересного - если можно так сказать о семи голых студентках, которые танцевали на полянке в лесу возле Виноградаря”.
“А... с научной точки зрения там было что-то интересное?” - было слышно, что голос стал хрипловатым. Потом я фыркнул и продолжил.
“С научной точки зрения никаких явлений, никаких змиев. Про то, что они накинулись на так называемую верховную жрицу и ласкали ее всюду, науке неинтересно”.
(Виталик закашлялся).
“Но вот, знаешь, у меня такое чувство, что уже странно, чтобы у меня было чувство - так вот, у меня чувство, что я могу различать, когда змии рядом, и когда нет. И ничего такого я не видел. Может, это глюки, и на самом деле я ничего такого не понимаю, и там была просто толпа змиев...”
“Это не глюки” (поспешно перебил меня Виталик). “То, что ты соприкоснулся с тонким миром, дало тебе возможность видеть его. Наверное, она еще усилится. Я надеюсь на то, что так и будет”.
“Почему?”
“Потому что, как я уже тебе говорил, мы не ищем культы и прочие заметные собрания с оргиями и пышной атрибутикой, типа балахонов или рубах и огромных символов и статуй. Змии иногда перемещаются самостоятельно и входят в тела, готовые их принять. Чаще они передаются от человека к человеку при личных встречах. Но культы - это уже человеческая выдумка, мишура обожания. Возможно, она усиливает передачу энергии за счет чисто человеческой психологии и тяги к пиетету, поклонению чему-то яркому и пышному. Но с таким же успехом можно подозревать стриптиз-клубы, потому что там полуобнаженные женщины в блестках притягивают внимание, деньги и энергию сексуального влечения мужчин!”
“А ты откуда знаешь? А? был, был?”
“Может и был, а может и в интернете видел. Какая разница?”
“Что-то, я вижу, тебя рассказ о лесбийской оргии студенток вдохновил”.
“Да ну, Миша!”
“Все, все” (я засмеялся). Когда я это услышал, меня удивило и взволновало то, что я звучал непривычно агрессивно - и так хотелось во все влезть, посмеяться над всеми, а то и дать в рожу...просто так?
“Что было после собрания?”
“Они принялись обсуждать, на кого снизошел змий, а на кого нет. Мне снова показалось, что они просто делятся тем, кто из них испытал оргазм, но никакого змия там не было и близко. Но вот что я почувствовал интересного, особенно в связи с тем, что было дальше, и с тем, что я нашел в почте..”
“Так что дальше, что в почте?”
“Не подпрыгивай. Интересно было то, что, несмотря на физическую удовлетворенность, от девчонок веяло только возрастающим голодом. Видно, змию в женском теле мало одной только женской ласки”.
“Ну да, все правильно. Огненные змии строго гетеросексуальны, они же естественными энергиями питаются, связанными с деторождением, потому что только в этих энергиях сберегается запас жестокости. Секс агрессивен...”
“Да что ты говоришь!” (я опять фыркнул).
“Нормальный секс, имеется в виду, символ выживания, даже скорее набор эмоций, сопутствующих выживанию. Плотская любовь должна отражать способность мужчины к охоте, а женщины - к защите детей, поэтому во время акта мужчина изображает для женщины опасность, дикого зверя, а женщина для мужчины - жертву, добычу. Так, в любви, они насыщают друг друга необходимыми эмоциями, энергиями, реакциями...”
Да, при этих словах я заслушался, отрываясь от реальности. Все сказанное взывало к глубинам моего внутреннего мира, о которых я даже не подозревал, потому что считал свой внутренний мир очень простым. С другой стороны, это были всего лишь корни моего явного мира, - потому и чувствовалось, что они на своем месте.
“Так что с огненными змиями в этом плане?”
“Что их не устроят ласковые ласки, прости за тавтологию. Ласка, которая не изображает животный акт соития, игривая ласка, показывающая вожделение к красоте другого существа, ласка, не требующая различия полов участников - это область действия водных змиев. Вода - это любовные чувства, обаяние, глубинная привлекательность, можно сказать, утробная. Это страсти, живущие в крови...”
Он говорил об этом так, что в этот момент я почувствовал, что в этой области у него не только теоретические знания. "Может быть, даже с женщинами", возникла презрительно-шутливая мысль. Откуда только бралось это настроение? Я посмотрел на Виталика, он был напряжен и серьезен, следя за моей реакцией на запись.
“Я понял, о чем ты. Перейдем теперь к более агрессивной части повествования о сексе среди поклонниц огненных и прочих змиев.”
“Да, так что ты нашел в почте?”
“В почте я нашел много писем от ... любовников Снежаны. Целые переписки с несколькими мужчинами старше ее как минимум на десяток лет, трогательные романтические слова, - ярость звенела в моем голосе, когда я не шипел сквозь зубы, - фотографии даже! Где они вместе, обнимаются на фоне каких-то кустов в Ботсаду или сидят где-то в ресторане. Каждый был у нее единственным, понимаешь? Как она могла стать такой? Она не могла быть такой всегда! После этого я уже поверю в любых змиев, сводящих с ума! Сетевой маркетинг! Сеть шлюх!”
“Миша, сядь! На нас смотрят! тихо”.
“Сеть шлюх... Я хотел развеяться, выпустить злость, я стал искать себе другую проститутку, чтобы забыть эту”.
“Миша! Не увлекайся цинизмом”.
“И я нашел, что я нашел - кое-что неожиданно интересное. И еще и с таким откровенным названием, салон Золотой змей”.
“Салон?”
“Салон. Массажный. На сайте было написано, что собственно интим не предоставляется, только массаж, который сначала заводит, а потом расслабляет”.
“То есть...”
“То есть, массажистка раздевается, трется об тебя,а потом руками доводит дело до конца”.
(Я опять фыркнул).
“Или доводит конец до дела...”
“Миша, что-то тебя сегодня пробило”.
“Да вот и я думаю, как это связано с тем, что я уговорил хозяйку салона, чтобы за дополнительную плату переспать с массажисткой?”
“Что ты сделал? Зачем?”
“Ярость, ревность, чувство, что меня использовали, что любовь ничего не стоит - хотелось уравновесить. Но это оказалось в итоге не главным”.
“А что?”
“Главным было то, что девушка, с которой я переспал, это и была та "верховная жрица", с собрания накануне”.
“Да ну? Совпадение?”
“Везение! Судьба! Я... Я не знаю. Я отправился именно в этот салон из-за названия, из интереса. Это вообще всего-то квартира трехкомнатная с модным ремонтом и всякими там наворотами. Звонишь, назначаешь, приходишь, тебе выводят строй девушек. Хозяйка салона - дама чуть постарше, почему-то кажется, бывшая проститутка, а вот девушки - студентки. И я не могу гарантировать, что еще парочка из них не была на собрании или на видео у Снежаны, из ее первых жриц. Но я выбрал именно эту, которая типа ‘верховная’. И знаешь, что было странно?”
Виталик напрягся в этот момент, поднося телефон ближе ко мне, потому что запись стала тише:
“...в этот раз мне не хотелось спать после секса. Наоборот, когда я разрядился, из меня будто хлынул мощный поток энергии - а потом другой хлынул в меня... я провалялся какое-то время рядом с ней, она меня не прогоняла, а только целовала, шептала что-то”.
В то время, как Виталик, держащий телефон, прищурился и перестал моргать от напряжения, Виталик на записи радостно воскликнул, прямо мне в ухо:
“Отлично, ты приблизил нас к разгадке тайны огненных змиев, теперь у нас есть важная улика, уникальный источник информации!”
“Какая улика, какой источник?”
- Какая улика, какой источник? - хором сказали мы оба, я и я-в-записи.
И они ответили мне точно так же хором, настоящий и записанный:
“Поздравляю, ты носишь в себе огненного змия”.
- Поздравляю, ты носишь в себе огненного змия.
Поздравляю, ты носишь в себе огненного змия.
Это, конечно, все объясняло.
Виток Четвертый. Ты узнаешь змия по тени его
--------------------------------------------
Удивительно, как все в жизни выворачивается.
Сколько времени прошло уже? Недели три. Тогда я чуть не плакал, сейчас – смеюсь, когда слушаю эту запись с телефона. И все так поменялось… Тогда моя жизнь была кучей хлама: мертвая девушка, сумасшедший друг, играющий в расследование, да еще и какой-то огненный змий внутри в итоге. А сейчас, мне незачем искать какие-то непонятные ответы на вопросы, теряться в выдумках ботана о каких-то знаниях, которые нужно получить. Мне вообще не нужно ничего знать! Знание – изобретение трусливых людей, которые боялись сражаться насмерть, потому что чувствовали, что съедят их, а не они! Виталик, бедняга, я смеюсь над тобой: змии существуют, но это и хорошо! Что я оказался достойным одного из них, только не огненного, как ты говорил, а золотого.
Снежана владела секретом, Аурита тоже. Но Аурита не знает одной вещи, которую я должен для нее вспомнить: как завершить ритуал превращения в золотого змия. Голова болит, в глазах темнеет, но нужно вспомнить.
Чтобы желания сбывались без помех. Только сделать Ауриту божеством. После этого можно не думать ни о чем. Удивительно, что это как раз оказалось правдой. А вся остальная фигня про какую-то пирамиду змиев Киева, какая-то модель, которую строил Виталик – нет. Хорошо, что я от него избавился.
Массажный салон скрывал под собой культ «Золотой змеи». Виталик ошибался, когда говорил, что не стоит искать змиев в культах, мол, там сплошные игры в мистику, и ничего нет. Мы ни во что не играли. Потому что в «Золотой змее» был я. А во мне был золотой змий, и я не мог сказать, что ощущение силы, решительности, уверенности в себе и ежедневно возрастающей выносливости и привлекательности – что-то ужасное.
Ладно, оставим неудачника в покое, он хоть как-то помог мне стать успешным человеком. Больше, чем человеком: я – верховный жрец храма Золотой змеи, хранитель энергии, которая сегодня в полночь превратит мою женщину в божественное создание, идеал красоты. Сегодня Равноденствие. Аурита говорит, что это день начала года по древнему календарю, и именно в этот день силы Природы пробуждаются, и волшебство сильнее всего. Я верю каждому ее слову, каждому взгляду, само ее присутствие вызывает у меня прилив энергии – значит, все будет, как она говорит. Если я не подведу.
…Змии действуют коварно, искушают, вместо того, чтобы прямолинейно физически разрушить…
Слова Виталика звучат в голове. К чему они сейчас? Надо вспомнить зиму. Как тяжело вспоминать… Как будто огонь сжигал все мысли, отбрасывая темные, липкие тени на стены пещеры разума, скрывая красочные рисунки воспоминаний, оставляя только нацарапанные грубо картинки охоты. А потом и вовсе во тьме видны только очертания каменных статуй и женских тел, выхваченные из нее огнем костра.
Во тьме мы настоящие. Касания вместо слов и взглядов. Ощущение тела, искренний жар любви и жизни. Михаил, змий – это свобода. Свобода от тяжелых мыслей, от принятия решений, любое из которых неприятно и недостойно тебя! Не противься…
Опять я вспоминаю не то, что нужно! И меня это злит! А что, если я не справлюсь? Справлюсь! Но да, это приятные воспоминания. Ее прикосновения. Она открыла мне истину, закрыв мои глаза. Не нужно видеть и знать для того, чтобы ощущать жизнь.
Но сейчас способность видеть мне нужна опять. Я не могу подвести Ауриту. Она рассчитывает на меня в достижении своей цели. Бессмертия. Она хочет стать золотым змием во плоти и жить вечно. Даже переделала свое имя, чтобы там было «золото».
Первобытные люди на этих землях поклонялись божествам-змиям, но никто из них даже не пытался стать одним из них…
Существа, подобные змиям, обитают по всей планете, во всех культурах, где есть упоминания о духах.
Аурита и Виталик говорят друг с другом у меня в голове. Почему все всплывает само и не то, что надо? Бесит, бесит, бесит!!!
Все события трех мартовских недель смешались в голове. Аурита много говорила о том, как круто будет восстановить первобытный мир, где все правят красота, свобода, сила и энергия, где в цене чистое золото, а не бумажки, и где божества реальны. И этот мир открывался мне постепенно. Я помню, как после общения с Ауритой шел через толпу людей и видел их изнутри: пустой человек, серый человек, высохший, выеденный, носитель маленького огненного змия, воздушного, опять огненного, еще десять огненных, опять пустой человек, вот воздушный и водный змии, вот земной, удивительно. За несколько часов прогулки по людным местам я увидел, что большинство душ уже съедено и обглодано, это угрюмые люди, бредущие по делам, отдающие крохи жизненной энергии за крохи денежного эквивалента. Деревья, камни, участки травы, озера - все было храмами природных духов для меня отныне, и в первую очередь - змиев. Самые большие обитали уже не в людях, они гнездились в камышах, густой листве лип в скверике возле моего дома, в облаках и лучах закатного солнца. Куда бы я ни смотрел, они были везде. Когда закрывал глаза, видел еще одного - как "чужой", он сворачивался во мне, жег изнутри.
…Христианство веками описывало их как разнообразных демонов, сохраняя основную общую черту - алчность, похоть, жизнь в мире пламени, в котором сгорают души, перерабатываются в энергию.
Да, да, да, Виталик, все это очень интересно! Но твоя сухая наука, ухваченная обрывками тут и там, переданная через десятки поколений – ничего не стоит по сравнению с тем, что я видел, что я переживал сам! Существа, те же, что и в древние времена, неизменные – дарили людям силу, как делали это тогда, как делали это во все века, о которых рассказывают твои сухие книги, Виталик. Книги – топливо для огня, настоящей энергии!
Ведьмы, обвиняемые средневековыми процессуальными трактатами, чаще всего, обвинялись в отнятии жизни, здоровья, молодости, удоя коров и даже полноты туч дождем на расстоянии. То же гласили и народные предания Киева, и документы о судебных процессах до середины XIX века.
Ты не нашел ни одной бумажки, Виталик, а хотел построить целую компьютерную модель перемещений змиев. Интересно, как бы мы справились с этим вдвоем? Да, я видел многое, едва успевал записывать… естественно, змий давал понять особенно ясно, сколько вокруг меня подобных ему - огненных, алчных и бездумных, клубящихся в сердцах молодежи и подростков в особенности.
Миша, это все – урожайное поле, даже не армия.
Чей это голос? Аурита. Она такое сказала? Когда это было? Я в растерянности. Что я делаю, зачем? Остановиться, подумать…
Остановиться, подумать – все это убивает динамику жизни. О чем думать? О том, что выбрать? Выбора, который бы устроил сердце, нет, только то, что предлагают. Или есть – но в сердце живет огонь ярости, и он хочет своего. Разрушения.
Мой собственный голос звучит эхом. Чьим? Ауриты? Не помню. Жар в сердце, жар в голове. Ищу дневники Снежаны, чтобы перечитать их, понять, чего не хватает для сегодняшнего ритуала – и не нахожу. Что это за файл? Модель системы змиев Киева, которую мне сбросил Виталик. Какой бред! Он называл мою способность видеть огненных змиев сканированием местности «зрением змия». Это было сразу после похода в массажный салон, но до того, как Аурита нашла меня. Несколько дней подряд я ходил после института по улицам, слонялся бесцельно и хаотически, и смотрел на людей. Да, я видел змиев, но я не понимал их перемещений. Вот огненный змий, вот еще. Это два разных – или один и тот же? О, пропал. Это он улетел, или растворился, или умер? Что это было? Понять оказалось не так просто, как хотелось. А во мне росло бешенство, хотелось все бросить, это ненужное расследование. Он заставлял меня, хотя мне уже было все равно, потому что я понял, что Снежана создавала сеть сбора энергии для себя.
Виталик рисовал свою компьютерную модель, отмечая точки на карте и стрелочки перемещений змиев, допытывался у меня об «уровне энергетических возмущений», чтобы определить, есть ли у змиев иерархия. Но мне они все виделись одинаковыми. Структура не проступала, и меньше, чем через неделю я сдался. Виталик убеждал меня, что так быстро ничего не найдется. А во мне иссякло терпение.
Раньше ты не был таким, понятно же, что выдержку в тебе убивает змий.
Он пытался меня отговорить, но слова уже ничего не значили, они вспыхивали и превращались в пыль в огне, горевшем во мне. Огонь этот жаждал действия, но не мог найти себе применения. И тогда, как специально, как раз в ту секунду, когда я подумывал прекратить расследование, мне позвонила Рита.
Твое место в «Золотой змее», Михаил. Ты – избранный. Ты носишь в себе волшебное существо, с помощью которого мы станем бессмертными и будем жить, как захотим.
Так я отказался от Виталика с его расследованием. Предал? Нет, сделал свой выбор. Он считал, что змии опасны, но мне показали, что они полезны, да и только. И что Снежана бы порадовалась моему участию в обществе совершенства. Вот ее дневник, бросаются в глаза фразы об огне и холоде в душе человека. Аурита тоже говорила что-то такое, когда открыла мне правду о том, насколько сильна во мне первобытная сторона, раз во мне есть змий.
Ум – враг страсти и любви. Женщина огня никогда не ляжет в постель с холодным мужчиной. А ты, ты создан из огня! Не трать его на ум, живи чувствами и эмоциями, ум за ними никогда не угонися!
Что было после разговора с Виталиком? Я помню свое одиночество. Рита чувствовала его тоже, ощутила, что я дома один. Позвонила, и я ее позвал прийти. Она вошла в дом страстно, как в свой собственный, и мне это понравилось. Втолкнула меня в комнату, включила на телефоне ритмичную музыку, вроде индийской, но электронную, и танцевала под нее… срывая с себя одежду – и внутри меня разгорелся пожар, так сильно я ее захотел. Помню, как оседлала меня, вцепившись когтями в плечи… разодрала мне спину и грудь в кровь, когда мы были одним целым. Она двигалась с огнем в глазах. Огонь этот очистил мой разум от сомнений и болезненных воспоминаний. Их место немедленно заняла уверенная новая любовь. Снежана умерла, а жить нужно дальше. Так делают живые, настоящие, первобытные люди.
Как меня потом взбесил Виталик! Звонил, кричал в трубку, что мне нужно бросить Риту, а я сбросил звонок. Он звонил еще, я еще сбрасывал.
Аурита. Золотая змея.
Ей передан секрет власти внутреннего огня над чувствами и разумом людей. Секрет золота из дерьма. Она знает, как превратить болезненную и слабую телесную оболочку в храм чистой эмоции, привязать к себе энергетическую сущность, созданную для исполнения любой своей прихоти. А мне надлежит быть проводником для нее… так она сказала.
Это произошло здесь?
Первое, что она спросила, когда пришла ко мне. Откуда она узнала адрес? Вроде бы, я ей сам сказал по телефону. Мне не хотелось ей ни в чем отказывать, такая от нее струилась сила жизни, тепло, вызывающее доверие. Я показывал ей дневники Снежаны, но она не нашла в них того, что хотела, по ее словам. Но в итоге попросила пересмотреть и вспомнить.
Змий поможет тебе в жизни. Он дает силу, чтобы другие делали так, как ты хочешь. Он притянет события, которые тебе нужны.
Раздавай змия. Пусть его носят многие, не только ты один. Твое могущество возрастет.
Уже и не разберу, чей голос я слышу. Наверное, Ауриты. Только чувство уверенности в сказанном. Взгляд падает на фото Снежаны в рамке. Я наклеил черную ленту на угол в день похорон. Смотрел в ее глаза, искал в них ответ. Что-то было не так в тот вечер, действительно. Какими глазами на меня смотрела Снежана, когда сбросила халат, под которым не было ничего, кроме нее – смотрела в никуда, но с непонятным теплом и задумчивостью. Она легла на постель, нежная, хрупкая, открытая – после этого властного взгляда сама отдавалась моей власти. И я взял ее, не думая о защите и последствиях, и оплодотворил ее – и не только в земном смысле. И заснул, видя странные размытые кошмары, где какие-то темные пятна появлялись и исчезали в тусклом рыжем свете.
Ты узнаешь его по тени – среди других теней на фоне древнего огня.
Опять Виталик! Отвяжись уже! Сколько тебя посылал, все равно ты в моей голове. Тени на фоне огня – это все, что у меня есть теперь. Только закрою глаза, и поднимаются. Сейчас это тень, похожая на танцующую женщину. Снежана не танцевала, ничего вообще не делала, только отдалась, и все. Может, в этом и есть секрет? Женщина должна забеременеть физически, чтобы в ней родился змий? Осознание, что это может быть правдой, шевельнулось во мраке. С Ауритой так не было ни разу, она опасалась беременности. Но что-то должно отличаться, кроме этого? Должно, ощущение такое, что должно. Листаю распечатки дневников Снежаны, вот она пишет о том, что сегодня превратится с помощью моей любви. Любовь. Я уже и не знаю, сколько значений может быть у этого слова. Аурита тоже говорит, что любит меня, что истинная любовь, это притяжение огня к огню, тела к телу, выраженная во плоти, в поступках и желании быть только для своей половинки. Значит, все секреты на месте, остается только дождаться звонка Ауриты. Ничего другого я не нахожу, взгляд уплывает в сторону.
Смотрю в ночь за окном, тусклый свет лампы в комнате превращает ее в кромешный мрак. Я не вижу соседние дома, но вижу ясно на черном полотне ночи сотни змиев, живущих в людях в этих зданиях: завитки стихий на прямоугольной сетке человеческой технологии. Виталику это бы помогло лучше всякой модели – наверное, потому он мной и пользовался! Понимал, что ум ничего не решит. Только сила змия.
Он притянет события, которые тебе нужны. Его энергия заставит врагов сомневаться. Деловые партнеры будут принимать решения в твою пользу.
Я сам – подтверждение этому. То, как я сделал за две недели бизнес, о котором раньше только мечтал, думая и думая о нем до головной боли. Пару лет назад, когда я был еще старшеклассником, я предложил одному бизнесмену, знакомому знакомых отца, проект, который считал продуманным до мелочей. Себя я мнил юным финансовым гением. А он пропустил расчеты, глянул в начало, в конец, и сказал «Так не бывает. Извини, парень, но эти твои прогнозы ничего не значат, надо чувствовать торговлю, она постоянно меняется. Опыт нужен и хватка».
Змий подарил мне замену того и другого. Я звонил этому человеку на прошлой неделе. Уговорить не составило труда, он сдался под натиском огня в моих словах за несколько минут. И теперь я занимаюсь договорами и сделками в его новом интернет-магазине – я переделал свой сайт для этого. Покупаю и продаю реальные товары. Деньги тоже реальные. Наконец-то я понял, что это значит – деньги, которые можно не просто спустить, а вложить в еще большую власть. И все это благодаря Аурите и ее культу. А не расчетам и моделям, вот так-то, Виталик! Компьютерные модели, блин. Может, возьму его на работу к себе, моделировать новый сайт продаж!
Да, умники нужны. Без них не работают компьютеры, машины и все эти замечательные вещи, к которым мы привыкли. Но они не должны править нами, истинными первобытными людьми, полными божественной энергии природы! Они должны служить нам и радоваться, что делают нашу жизнь легче, очищают непрерывный поток энергии от сдерживающих его частичек мыслей.
Она не зря выбрала меня: я хотел лететь вперед по жизни, без остановок, сомнений и сожалений. И сейчас это стало возможным. Я требовал от жизни всего – и жизнь мне поддавалась. Поддавались все люди, которым я звонил, ища лучшей цены, лучшего товара, они стремились поддерживать мою фирму.
Не нужно ждать ничего, выдумывать и лавировать между событиями, со змием достаточно будет надавить – и все случится здесь и сейчас.
Потом началась настоящая мистика – все случайности, до мелочей, влиявшие на быстрый рост моего бизнеса, выстраивались в очередь, чтобы произойти. Нужные люди сами звонили и просили о сотрудничестве, доходы взлетели! Змий менял вероятности и проценты успеха на развилках, невозможное выворачивал наизнанку, прокладывая мне уверенный путь к победе там, где никто бы не осмелился пройти. Казалось, что прошел целый год – настолько я поднялся. Но на самом деле, свой банковский счет с круглой суммой был у меня всего только через неделю. К концу года я думаю потягаться капиталами если не с Биллом Гейтсом, то хотя бы с Виктором Пинчуком. Юный гений продаж! Я уже вижу эти заголовки!
Посмотри тени на стене пещеры, в языках пламени. Косматые, сгорбленные, как гномы, они несут трон и взбираются на него, отталкивая друг друга, пожирая друг друга, падают к подножию трона – но тут приходит сильный и статный монарх, садится на трон, и гномы выстраиваются в цепочку с подношениями, застывая так.
Тени – это суть. Отсутствие прикрас и отвлекающих понимание красок. И так ясно, кто силен, а кто - никто. Жалкий карлик, который должен радоваться, что его не бросили во мрак! Радоваться тому, что ему выдали возможность приносить пользу божествам. Желания божеств важнее. У карликов они маленькие, поэтому должны подчиняться большим желаниям. Лучше одно желание на миллион, чем миллион желаний на единицу!
Большинство людей – это только поле, на котором малые змии, которых мы раздариваем в культе, собирают свой урожай. Но крестьяне не правят царством, а короли не живут в поле. Так и змии. Есть те, кто важнее, как твой и мой. Есть остальные, мелкие.
Верно, верно. Что по учебникам истории, что по современности. Рабочие никогда не добивались ничего, сколько бы ни трудились честно. Менеджеры в офисах не становятся массово гендиректорами. Только лидеры и правители по своей сути, прирожденные или развившие в себе волю к власти. Авантюристы, игроки, первопроходцы. Компьютер умеет выполнять невероятные функции с огромной скоростью, но это не позволит ему развиться и стать человеком? Он будет вечно жить только в те моменты, когда его включают, и работать, выполняя сложные действия, за простую подачу электроэнергии. Так же и с большинством людей – они выполняют разные действия, только бы не отключили подачу энергии им; передают свои усилия тем, кому они нужны для того, чтобы собрать в большую картину. Чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, что Аурита все правильно говорит.
Змии передают энергию от меньших к большим. Секс – только поле для сбора урожая. Агрессия, драки, ссоры – фруктовый сад. Как пчелы, они собирают энергию, и относят в улей. Культы не имеют значения, змии есть везде.
Голос Виталия! Я вспомнил, когда он мне сказал эти слова - еще в начале марта. Кстати, а где Виталий? Мы с ним перестали общаться примерно тогда же. Несколько дней я занимался расследованием, ходя на встречи культа, а потом… а потом….
А потом я решил, что культ надо хранить в тайне, и отказался от расследования. Но Виталию не сказал. Несколько дней я его «кормил завтраками», обещал, что скоро будут результаты, рассказывал про наблюдения змиев… хотя сам проводил это время в постели Риты… Виталий мне верил.
Ты будешь лгать, и змий сделает так, чтобы тебе верили.
Виталик, я сегодня видел таких-то змиев там-то, запиши! Виталик, сегодня я чувствовал, что все внутри горит, а в глазах темнеет, запиши! Я не виделся больше с Ритой. Что значит, откуда я знаю ее имя? Она мне сказала еще в салоне. Виталик, завтра я поищу в другом районе!
Он мне верил, верил, верил! И все это было ложью? Да, почти все. Конечно, я видел каких-то змиев, но не так детально. Я почти ничего уже ясно не видел, кроме того, что мне нужно было для успеха. Мир затянуло пеленой серости, в которой сверкали указатели нужного пути.
Странная тень проползает на краю сознания, похожая на огромного паука. Нет, это мне показалось, это не паук, это корона для монарха на троне величия, которому несут подношения, поклоняются, и дикая женщина танцует для него.
В ложь змия верили все, начиная от деловых партнеров, и до моей мамы. Змий менял даже ее мнение об Аурите. Иначе бы она была против того, чтобы к нам домой приходила вызывающе одетая девушка – а Рита не могла выглядеть иначе. Короткое обтягивающее платье «под змеиную чешую», огненно-рыжие волосы, безумные оранжевые или розовые туфли на шпильке, хотя и отвечали современной моде, но в глазах моих строгих родителей…
Люди, живущие ограничениями, а не свободой, серостью, а не яркостью – тебе не близкие. Ты носишь в себе силу божества, смертные тебе не указ. Я славлю древнего змеиного огненного бога своим видом.
Да, и образ этот распалял меня мгновенно. Никогда так не реагировал ни на одну ярко одетую девушку, хотя это сейчас и в моде. Но Аурита умела двигаться в этом образе так, что равнодушным я не мог оставаться. Двигаться, говорить – и все остальное.
Нельзя заниматься сексом с мужчинами с холодной энергией.
Копия дневника Снежаны все еще у меня в руках. Взгляд упал на эту, случайно выбранную, фразу. А это еще что за…? Почерк Ауриты на вклеенной бумажке: «Они только отнимают энергию, которую вы с таким трудом собрали от настоящих мужчин».
Она говорила эти слова! На тайном собрании для горстки потенциальных служителей культа. Да, точно, я же был на них… на всех. Почему я ничего не помню?
Враги твои забудут свои планы против тебя. Ты будешь править не только своей жизнью, но и чужими. Они все станут твоей жизнью.
Что? Когда она мне это сказала? Это было перед звонком тому бизнесмену?
Люди делятся на тех, кто знает, чего хочет, и кто не знает, чего они хотят. Ты станешь тем, кто знает, чего хотят другие – потому что ты сделаешь так, чтобы они желали того, чего бы ты хотел, чтобы они желали.
Оглядываюсь по комнате в поисках того, что помогло бы вспомнить – диван, конечно, она лежала на нем, рядом со мной. Ложусь так, чтобы смотреть туда, где лежала она – представляю ее лицо.
Кто выбирает для других желания, тот и правит. Это – царство Золотого змия. И ты – его владыка.
Желания. Это мои желания, или Ауриты? А надо ли тебе, Миша, вообще делать то, что попросила Аурита, не задумываясь? Что было вчера? Что было за эту неделю? Поднимаюсь, перерываю всю комнату – где хоть какая-то зацепка за воспоминания? В шкафу висит золотистый балахон. Откуда это взялось? Всплывает в голове картинка: я в этой штуке сижу на стуле в небольшой комнате. Аурита произносит напевно и воодушевленно эти слова. О желаниях, о власти. Люди слушают ее, раскрыв рты, глаза горят. Они хотят быть такими.
Забудь то, что я говорила. Забывай все, что ты видишь и слышишь.
Огненный хаос… дым сожженных воспоминаний. Так после каждого собрания.
Что-то здесь не так.
Клубок событий надо размотать с конца. Змий дергается – значит, он не любит движения назад. Не любит разбирательства, не хочет поддаваться анализу. Он свернулся и держит что-то под своими витками, сжимает в кольцах пылающего тела тайну. Потянем за хвост: сегодня утром Аурита сказала мне, что остался последний день. Она кричала и нервничала, царапала меня. Запретила идти в институт – а я был вообще за эти две недели хоть раз там? – приказала вспомнить, что было важным в тот день, когда умерла (переродилась?) Снежана.
Нет, она сказала не так! Не «вспомнить», а «пережить» - ощутить заново. Аурита провела со мной все утро, возбуждая меня. Касаться себя не позволяла, только показывала свое тело, разогретое, горящее энергией и желанием – моя разум сгорал в пламени ее похоти, как воздух над костром, оставался только вакуум, тянущий переживания из мрака… Мрак внутри меня. В нем живут чудовища, тени от первобытных костров на стенах пещер, желания и страхи…
И вот теперь за троном встает неясная, бесформенная тень, она колышется под сводами пещеры.. все тени дрожат и теряют четкость контуров в ее присутствии. Я иду навстречу этой тени, и мне становится жарко снаружи и холодно внутри.
Зато проступают реальные воспоминания.
Она обещала мне армию. Армию женщин, собирающих энергию для моей власти, для совершения огненных чудес. Покорных, непрестанно алчущих собирать жизненные силы, и нести их ко мне, как пчелы несут в улей нектар. И я это инстинктивно одобрял. Картина смотрелась намного привлекательнее, чем годы учебы и работы на жаловании, чтобы однажды прийти – к чему? Взять хоть моих родителей: остались последние десятилетия жизни, а то и меньше, если здоровье подкачает, - а в чем результат полувекового труда? Собственный дворец? Нет. Хотя бы дом? Нет! Трехкомнатная квартира в столице – уже хорошо; многие из тех, кто живет за пределами города, не достигли и этого к концу жизни. Но они не растратили ее на прокорм огненных змиев, быть может? Сколько человек на самом деле охвачено огненной заразой?
Мне вспоминаются, хоть и смутно, собрания культа за эти недели. Похоже, в институт я ходил больше для того, чтобы набирать там молоденьких участниц для культа, а не для учебы. Среди прилежных и усердных учениц выбирал неумных, но красивых и энергичных девочек, жаждущих получить все и немедленно. Некрасивых, но стремящихся привлекать к себе мужчин.
Люди тянутся к величию подсознательно. В этом есть сокровенный смысл: величие насыщает человека энергией, счастьем. Истинное величие – это внимание всех, это отдача жизненных сил в момент восторга через взгляды, улыбки, приветственные крики. Но оно требует усилий от самого человека, излучения в толпу, и может закончиться тем, что ты отдашь свое – и не вернешь его. Поэтому люди так тяжело поднимаются на поступки, требующие силы духа, отдачи, то, что принято считать величественным. Но куда легче создать иллюзию величия человека, спровоцировать дремлющий в нем самом потенциал сил на воспроизводство ощущения значительности – и собрать его энергию в итоге.
Точно Виталик говорил со мной сейчас. И его занудный тон как-то охлаждал, настраивал на спокойствие. Змий дергался внутри меня, но мысли уже не горели, не обжигали мозг. Я напрягся, пытаясь вспомнить, скольких девушек я уговорил прийти на встречи «клуба первобытной гармонизации» с мистическим названием «Золотая змея». И что я сделал с ними? Воображение рисовало сцены разнузданного секса, оргии… языки огня на стенах, огонь, огонь во мне… все это было так живо: лица, обнаженные тела, касания, проникновения, жар, жар плоти, ярость духа, желание обладать и чувство обладания…
Тут опять, как будто подул прохладный ветерок – и все эти картинки растаяли в нем. Воспаленный и болезненный мозг остывал, и принимался за работу, извлекая из памяти настоящие воспоминания. Все эти оргии - это было ложно. Передо мной осталось только строгое лицо Риты. Ясно различимое, обезображенное гневом. Сверкают глаза, ноздри раздуваются, губы искривлены.
Ты – мой. Только мой. Не смей больше так смотреть ни на одну!
Пустая комната. Все уже ушли, после очередного семинара в арендованном нами безликом «центре йоги». Мы стоим в темноте, не считая света фонаря через почти полностью закрытые жалюзи. Да, и ее лицо – в отсвете телефона, на экране – чат, поэтому свет бело-серебристый. Она отвлеклась от него, чтобы отчитать меня.
Они все должны хотеть тебя. Но не получать. Поцелуй, вот и все, что им позволено, даже думать не смей о сексе с ними! Я вижу по твоим глазам, что ты ее хотел – не смей. Смотри только на меня, желай – только меня.
Поцелуй позволяет поселить нового змия? Да, мы открыли это довольно быстро: что страстное слияние губ открывает путь для змия на время, достаточное для того, чтобы он бросил часть своей энергии в готовую его принять женщину или девушку.
Не старайся отдавать его каждой – достойных только единицы.
И это было правдой, и придавало культу смысл облегчения задачи по поиску женщин нужного психологического склада – потенциальных носительниц «отпрысков змиевых» были единицы на тысячи. Даже среди якобы очевидно жадных, вызывающе одетых и вульгарных, которым народная молва так любит приклеивать ярлыки – отыскать будущую «клиентку курсов первобытной гармонии» было ничуть не проще. Но я искал и соблазнял, приводил и отдавал во власть Ауриты и огненных существ. Мужчинами, по всей видимости, занималась сама Аурита, тайно от меня. Я чувствовал, что они должны быть, хотя она и требовала от меня верности ей, но сама не была верна.
И в этот момент мне явственно подумалось, что я предаю Снежану. Я уже молчу о том, каким бредом выглядит вся история: призрак бывшей любимой, сексуальный культ успеха, мистически полученный бизнес, и все это – вокруг простого киевского первокурсника. Который, к тому же, никакой не избранный, всего-то оказался не в том месте, не в то время, как говорят в фильмах. Только прямолинейность, с которой огненный змий толкает на все новые поступки, придает происходящему смысл – но, стоит только задуматься, и увиденное вызывает смех. А факт предательства памяти умершей любимой так и остается фактом.
Эта мысль ввела меня в какую-то депрессию, я уже не был так уверен, что нужно проводить какой-то ритуал. Раз змии способны создавать эмоциональные наваждения, то что из всего происходящего может оказаться одним из них? Игрой ума, пораженного существом из древних легенд? А что тогда – правда?
Я задумался, а был ли такой разговор? Какое-то внутреннее чувство истинного и ложного подсказывало, что он все же состоялся в действительности.
А за ним следовала ночь страсти. Но довольно странная. Мы не спали в прямом смысле. Скорее, она меня изводила ненасытными ласками и красовалась, чтобы я был возбужден до предела… И разрядка наступила необычная, эмоциональная: как будто змий насытился мной… и покинул мое тело на время, пока сам я валялся в беспамятстве на постели. Вспоминая это, я смотрю на себя со стороны, вижу, как Аурита скачет верхом, но мои глаза закрыты.
Снежану я ненасытно брал в тот ужасный вечер. Аурита не давала мне даже коснуться себя… но касалась меня сама, часто, болезненно, одними только пальцами, нет – ногтями!
Срываю с себя футболку – я весь в легких шрамах от заточенных когтей. Все встало на свои места. И картинки прошлого хлынули безудержным потоком!
…В первый раз, у меня дома, она расцарапала меня до секса, а не после. Даже не так – вместо. А когда мой ум поглотил огонь, и в меня вошел настоящий огненный змий, она отдавалась ему. Снежаной я овладел по своему желанию, она лежала податливо и просила всем видом об этом. И это был я, а не какой-то змий. Вот оно, на самом деле важное воспоминание, которое я искал. Только чем оно поможет Аурите? Она же все делает наоборот!
Властвует в любви, а должна отдаваться. Каждый вечер, когда она соблазняла меня, секса после этого не было. Только зажигательные танцы – и когти по всему телу. Доводила до пика желания к ней – и причиняла боль. Постепенно это стало для меня удовольствием, чувство ее власти (я же не противился ей, принимал с радостью эти пытки – а еще полгода назад назвал бы подобное больным на голову занятием) стало для меня важным как жизнь. Раны, нанесенные ею, жгли, пламя вливалось через них…
Змий просыпался и становился сильнее в такие моменты. Золотая река текла с огненных солнц, насыщая его. Словно другие змии сливались и свивались в один канат с ним, в одно плетеное тело. Солнца светили в космосе, пустом и черном – в нем не было ни воздуха, ни воды, ничего, что называлось бы небом.
Она истязала мое тело, чувство достоинства, издевалась над желанием, и так в меня проникал огненный змий. Значительный, могущественный, властный. Он был ее мужчиной, не я. Мой разум отключался после этого, и змий брал, ломая сопротивление, Ауриту. Но она так и не превратилась. Потому что… потому что… какая-то мелочь еще…
Взглядом я обыскиваю комнату – подсказка где-то здесь. Пустая коробка от противозачаточных таблеток! Она забыла ее. Со Снежаной мы не предохранялись в тот вечер. Никак. То был вечер искренней и природной любви. Аурита и сейчас на своих таблетках. Если она не забеременеет в результате ритуального секса, ей не переродиться? Или нет…?
Секс? Секс тут вообще ни при чем! Это только поле, на котором змии собирают свой урожай. Настоящая власть – выше!
Тут я осознал. Аурита делает все дословно наоборот. Она не верит в то, что Снежана превратилась в огненного змия. И хочет провести ритуал совершенно зеркальный. Чтобы при жизни получить в себе силу змия. Не верит в чистый дух, хочет пленить его в своем теле, и жить вечно. Я уверен в этом, не по словам, которые она говорила, а по… как бы их назвать? Следам эмоций, которые она испытывала, проходя мимо меня, говоря мне о своих планах… недоговаривала, но я все чувствовал. А планы у нее были грандиозные.
Она презирала женщин, которые не стремились к власти красоты и очарования. Работающие женщины вызывали у нее отвращение, даже карьеристки. Она часто говорила (рассчитывая на то, что потом сожжет мои воспоминания?): женщина может быть только объектом страсти. Вызывать желания, и управлять ими.
Любая работа – удел мужчин и нежеланных женщин. Божественные женщины должны жить только эмоциями!
Аурита хотела воссоздать мир, который поэтически называла Золотой Атлантидой – мир, где полубоги воздают хвалу богам и правят смертными, а те в экстазе отдают свои жизненные силы своим владыкам. Картины сами проявлялись у меня перед глазами, когда она, насытившись мной, принималась напевно рассказывать об этом волшебном мире ближайшего будущего. Я видел государство, в котором величественные люди были ходящими храмами очарования; наряженные только в золотые украшения или целые платья из дорогих металлов, они вызывали желание к себе, желание служить и боготворить – у миллионов жалких, грязных тварей, едва сохраняющих человеческий облик, ползающих у их ног. Они не строили прекрасных зданий, даже не сохраняли уже построенное. Редкие мастера-ювелиры работали в запертых на множество замков складах, под охраной из лучших воинов. Полубогам не нужна была еда, они получали питание из жизненной энергии своих рабов, а те вынуждены были трудиться на примитивных фермах, чтобы выращивать еду для себя. Трудиться, и радоваться, потому что не было иных развлечений и удовольствий, кроме как каждый вечер смотреть на своих владык и избавляться от жизненных сил взамен за экстаз от созерцания.
Пот скатывается по лбу, затекает в глаза. Что это все такое? Правда об «идеальном» мире Ауриты? Мои собственные страхи и иллюзии? Или всего этого вообще не происходило? Мне больно и жарко вспоминать все это - и снова легкий ветерок приводит меня в чувство.
Почему я ни разу не позвонил Виталику за все это время? Не рассказал – как мы вообще с ним перестали общаться? Надо его набрать, посоветоваться хотя бы сейчас, до ночи осталось не так много времени…
Не отвечает. Хоть бы с ним ничего не случилось.
Виталик. Она заставила меня с ним поругаться. Я не рассказывал ей о расследовании. Но она что-то такое сказала про людей без энергии, в которых даже змии не живут, что он только оттягивает на себя мою силу. И я послушался, перестал отвечать на его звонки. Я же ей не рассказывал о том, чем мы заняты, правда? Или рассказал…?
Взгляд упал на пистолет. Почему он лежит на столе? Вскакиваю, беру, разряжаю обойму – трех патронов не хватает! Нет, нет, нет, только не это! Она не могла мне приказать убить Виталика! Звоню опять – не отвечает. Бежать, искать его? Позвонить домой – время позднее, ну и пусть… Набираю… «Ушел сегодня днем, сказал, что к тебе, еще нету, а что, он не с тобой?» Бросаю трубку. Где же Виталик? Звоню еще на мобильный – сбрасывает. Сбрасывает? Может, телефон уже подобрали с трупа! Звоню еще – опять сбрасывает, это бесполезно. Побегу искать его, а заодно – проучу эту сучку!
- Сядь.
Голос Виталика возвращает меня к реальности из царства воспоминаний. Тьма, в которой плясали огненные отблески и тени на камне, пропадает – мы в моей комнате, на столе лампа. Виталик сидит напротив.
- Успокойся ты. Я все время был здесь. Все время, пока проводил гипноз
- Как я рад! Так что, я тебе звонил на телефон сюда? А почему я тебя не видел?
Виталик показывает, что телефон у него в руке, кивает.
- На третий раз мне надоело ждать, пока ты угомонишься, и я стал сбрасывать. Не хотел разрушать концентрацию. Это был не простой гипноз. Я запустил в тебя воздушного змия, чтобы тот вступил в контакт с твоим огненным, и считал ощущения в виде понятной информации. А заодно и разблокировал затемненные области разума.
Вспомнилось, как он усадил меня на стул в комнате и посмотрел странным взглядом. Только так я смог освежить в памяти все происшедшее. Но как быть с ритуалом теперь?
- Я понял, что Аурита выворачивает превращение Снежаны наизнанку, чтобы не умереть и заполучить змия. Правильно?
- Наверное. Это не так важно.
- А что важно? Что мне делать? Идти к ней, заниматься с ней ритуальным сексом, и смотреть, придет огненный змий и золотая змея или нет?
- Ты уже это сделал. Я сейчас хочу выяснить подробности ритуала, чтобы понять действительно важную вещь, - Виталик потер глаза рукой.
- То есть?
Вместо ответа Виталий показал мне мой телефон. День был «22 марта» - ритуал уже свершился, но сам я ничего о нем не помнил, как и о прошедших трех неделях. Похоже, мой друг извлекал из меня информацию чуть ли не сутки подряд?
- Я говорил тебе, что культы не имеют значения. Но оказался не совсем прав. Они не имеют значения для общей цели змиев, так как те распространяются как угодно и без них. Но у каждого человека есть страхи. Они не хотят быть сложными, они хотят ненавидеть и реализовывать свою ненависть немедленно. Большинство людей – как запуганные друг другом животные. А животные сбиваются в стаи. Пусть для передачи змия и не нужны ритуальные наряды, посохи и алтари, но существует необходимая последовательность действий, которые проще совершать в удобном месте – и с жертвами, которые сами пришли и просят, чем выискивать случайных людей. Есть и такие змии, их много, я наблюдал за ними много месяцев до истории со Снежаной и тобой, я выслеживал их все эти три недели, пока ты пропадал в культе, сбрасывал мои звонки, и стрелял мне по ногам при встрече…
- Стрелял по ногам?!
- Да. Ты был сам не свой, это было видно. Те три патрона, которых не хватает, ты выстрелял их несколько дней назад, когда мы встретились после очередного собрания культа. Ты шел домой по берегу озера, в темноте, и я видел, как светятся твои глаза – пугающее зрелище. Пока я раздумывал, подойти ли с тобой поговорить, ты увидел меня.
- В темноте?
- Кромешной. И с криком «Уходи! Не хочу тебя знать!» выстрелил в воздух, и дважды мне под ноги. То ли не целился в меня, то ли удачно не попал. Но пули врезались в землю совсем близко.
- Меня направлял змий, - глухо пробормотал я.
- А то. Я же тебе рассказывал о военном назначении змиев, так сказать. Воины Киевской Руси изображали золотых змиев на щитах, красных как кровь. Чтобы побеждать, разить врага в ближнем бою и попадать стрелами вдали. Даже символ Солнца был отсылкой к величию змиев. Огненный шар, пылающий в пустоте, без воздуха вокруг него.
Я кивнул, вспоминая свои сны.
- Знаешь, я часто думаю, что Солнце – лучшее материальное доказательство существования Бога. Если у Бога должно быть тело, то разве пылающая сфера энергии невероятных размеров и массы не достойна оказаться им?
Оставалось только пожать плечами.
- Так что дальше?
- Это ты мне скажи. Ты же ничего не помнишь… Как я встретил тебя, ошалевшего, после вчерашнего собрания, довел домой – и как с помощью воздушного змия и подсказок, наводящих вопросов, выяснял, что же ты делал все это время.
- И как, много выяснил?
- Увы, нет. Огненный змий, как я и предполагал, плохо хранит воспоминания, гораздо лучше он записывает душевные состояния, эмоции, желания. Сейчас, погоди, я отдышусь, и запущу в тебя змия еще раз. Так мы выясним, что же произошло прошлой ночью на собрании культа. Мне нужно точно знать одну важную вещь, пока не скажу, какую. А еще, если ты напряжешься, мы проясним модель иерархии змиев, и способы передачи ими энергии.
- Какую модель?
- Эту, - Виталик повернул ко мне раскрытый ноутбук – я и не замечал до этого, что он стоит на столе, как не замечал и его хозяина во время сеанса «гипноза». На экране красовалась напоминающая пирамиду схема из кружков, связанных стрелочками. В кружках помещались картинки змей, под ними стояли имена или знаки вопроса. Сбоку Виталий набрал комментарии «Вызывают гнев, замешательство» или «Способны создавать эмоциональные наваждения, сжигать воспоминания» - это относилось к разным по уровню в иерархии змиям.
- И ты надеешься вычислить убийцу Снежаны с… этим? – я засмеялся, злобно засмеялся. Или смеялся со мной змий?
Вместо ответа Виталик нажал какую-то клавишу, и на экране возникла другая, более подробная пирамида, состоящая из десятков мелких кружочков.
- Это все… имена? – я пригляделся, пытаясь разобрать.
- Да. И теоретические подсчеты, сколько должно быть змиев в общей иерархии. Я выстраиваю цепочки передачи энергии, так я могу выяснить, по каким людям надо пойти в расследовании, чтобы они вывели на главного змия. А еще мне нужно точнее узнать свойства каждого вида змиев. Я уверен, что не каждый может одновременно и вызывать гнев или страх, ярость, похоть, а еще создавать наваждения и стирать воспоминания. И только единицы могут перемещаться во снах, а то и в объективной реальности. Ну, или даже, не знаю, приводить к возгораниям. И как-то сюда совсем не вяжутся богатства и красота.
- А еще ты мне когда-то говорил, что змии должны устанавливать прямую связь между мышлением и телом, то есть, женщина должна мыслить более женственно, а та хищница, которой стала Рита – Аурита – как-то не вяжется у меня в голове с женственностью.
Виталий пожал плечами.
- В ее представлении, пожалуй, женщина и есть ненасытная хищная самка. Но твоя Аурита просто поведена на своей идеологии. Я не думаю, что таких, как она, наберется больше одной на сотню тысяч. Трудно сказать, если ли в этом объективная истина, или это ее личные предпочтения, усиленные деятельностью огненного змия. Его форму трудно понять, потому что он горит, но по тени ты узнаешь его.
При этих словах у меня перед глазами на самом деле поднялась какая-то тень. Голова закружилась, я схватился за край стола, чтобы не упасть.
- Виталик… - голос звучал хриплым эхом.
- Сейчас, сейчас, смотри на меня!
Мир померк. Только горящие костры в пещере. Монарх сидит на троне, вокруг – воины с поднятыми вверх остриями копий и мечей, карлики несут ему богатые дары, вытянувшись в вереницу, обнаженные женщины танцуют, косматые чудовища высматривают случайные жертвы. Огонь горит все ярче, поглощает мой разум, я вижу только ярко освещенные образы, и черноту вокруг, все почернело, все сгорело, все не имеет больше значения, только это царство, мое внутреннее царство!...
- Ты узнаешь змия по тени его! – громогласный крик заставляет мир застыть. Я оглядываюсь и вижу Виталика в своем бреду. Он указывает мне за спину, поверх трона, воинов и прочих. Я смотрю вслед за его рукой, и вижу на стене…
Тень Змия. Коронованная голова с зубатой пастью, шипастая спина, цепкие лапы, длинный хвост. Откуда она взялась? Я понял раньше, чем опустил взгляд вниз. Конечно! Весь этот цирк уродцев, это царство пороков – вместе они отбрасывали тень змия: монарх на троне был головой, зубами ей служили косматые ужасы, лапами – извивающиеся женщины, шипы на спине – копья солдат, а хвост – очередь гномов.
- Гордыня, алчность, похоть, гнев, страх, - спокойно перечислил их по именам мой друг. И подул холодным ветром. Костер погас и тени рассеялись.
Тут я пришел в себя. В голове заняли свои места четкие воспоминания. Отрывистые, но хотя бы понятные.
- Ты не поверишь, что случилось в эту полночь.
Виталик не поднимая головы кивнул, мол, рассказывай. Он массировал глаза, кряхтя – наверное, болели уже.
- Нас было семеро: Аурита, я, и пять девушек из клуба, которых она посвятила в жриц. Она все три недели отбирала их из общего числа, как-то интуитивно ощущала, и все, что девушка подходит.
- Подходит для чего?
- Носить в себе змия, конечно.
- Как было в культе Снежаны?
- Нет, в том и дело, что не так. Я не уверен теперь, что культ Снежаны вообще был ориентирован на раздачу змиев другим девушкам. Помню, спрашивал как-то об этом у Риты, почему в новом культе нет девушек из массажного салона «Золотой змий», а она только фыркнула. Примерно так же ответила и на вопрос, почему здесь нет мужчин. А насчет вчерашней ночи точно могу сказать: девушки были опустошены и напоминали зомби.
Тут мне пришлось сделать над собой усилие, и, преодолевая боль, подбирать слова для описания того, что я чувствовал – потому что это не были понятия видимого мира. Мои «воспоминания» состояли из размытых картинок обычных женских лиц, жестов, обрывков бесед, вроде бы обычного информационного хлама – но вместе с ними приходили насыщенные темные состояния. Возобновляя в памяти то или иное лицо, вместе с ним я поднимал волны переживаний, испытанных в минуты, когда я просто стоял рядом с девушкой. Я не мог бы описать в точности лица, но то, что одна очень боялась своего отца, а потом раздражалась по поводу стоимости платья, злилась на своего бойфренда, боялась остаться без работы, потому что тогда не сможет уйти от парня, а потом…
- …а потом в каждой из них оставалась только пустота. Это и была «первобытная гармонизация». В ходе небольших ритуалов, которые, в общем-то, сводились к тому, что я целовал барышень, - тут Виталик фыркнул и поднял красные глаза на меня. Я запнулся, и заговорил дальше серьезнее, - они позволили огненному змию, приходящему через меня, сжечь их мысли и сомнения, и отдать то, что от них осталось, чистой энергии, принимающей форму простой эмоции в душе каждой из них.
- Подводя итог, у каждой жрицы такой эмоцией был какой-то страх из прошлого, недовольство, обида, повод для мести?
- Да. Аурита не обещала ни одной из них божественной красоты, никогда, только подчеркивала, что идеал – это одна эмоция, подкрепленная способностью ее воплотить. Агрессивная, разрушительная эмоция, которую никто не может ранить или победить.
- Она выбирала людей, которые не живут идеей или стремлением к идее, не оценивают все интеллектом; а живут энергиями тела и духа, чувствами, на импульсе. Иногда мне кажется, что таких у нас в городе большинство, они продвигаются вперед от того, что есть, а не притягивают себя к тому, чего еще нет; растут как деревья, – вдруг вздохнул Виталий.
- Хотя могли бы летать как птицы, - машинально возразил я. Слова, которые я слышал в ту же ночь. Но не от Ауриты. Я похолодел от воспоминаний, но продолжил, говорил отрывисто, вылавливая истинные события из горящего хаоса и дыма:
- Не было никаких песен или обрядов. Жрицы молча разделись, и все. На них были только золотые украшения, много. Пульсирующая музыка и движение тел. Разогрев, ускорение, гибкие девичьи фигуры в свете красных ламп – приватная вечеринка в ночном клубе, а не ритуал. Полчаса, час танца без остановки, на износ, старались работать бедрами и извиваться, так учила их Аурита. В ход шло все движения, какие только они знали, связанные с пробуждением желания. Я мог только смотреть - и внутри все полыхало! Но сейчас я могу здраво сказать, что возбуждали не меня, а огненную сущность, которая должна была в меня войти извне. Змий, живущий внутри, не был этим более могущественным змием, а только открывал ему дверь. Аурита тоже танцевала вокруг меня, замыкая круги, очаровывала, глазами приказывала не двигаться с места, сдерживать плоть, истощать силы духа до последней капли на усмирение себя. Через это издевательство, когда я слабел, змий становился сильнее и открывал канал для своего, скажем так, повелителя. Сначала это был драйв, потом усталость, время потянулось, и я просто ждал, что же должно произойти. Осознанная часть меня не верила в то, что ритуал, нарочито вывернутый наизнанку, может сработать Но тут я ощутил другого змия, он вливался в меня буквально из окружающего воздуха, из ниоткуда! И благостно вкушал жар тел и излучение желания женщин – я ощущал почти физически, что он жрет их личность! На расстоянии, без единого прикосновения. Аурита выкрикнула какую-то странную фразу при этом, что-то вроде «Золотой змий, поглоти жизненную энергию тех, чье существование не имеет смысла, выживи теплом тех, кто неспособен выжить!» Была уже почти полночь, и тут Аурита приказала мне лечь в центре зала. Величественная в своей наготе, она возвышалась надо мной, богиня из фантазий о новой Атлантиде. Потом она села на меня, ну…
- Понятно, дальше, - Виталий опять сидел, закрыв глаза ладонями и слушая.
- А дальше все случилось быстро. Она сделала несколько неистовых жадных движений, прошло всего несколько секунд, и она получила желаемое. Я чувствовал себя пустой трубой, по которой вдруг хлынул поток лавы, сжигающий изнутри – и прошел насквозь, через меня, и в нее. Но тут…
Я запнулся, перебирая в голове воспоминания. То, что случилось дальше, проще было считать очередным проявлением наваждения.
- Она закричала, завыла, и рухнула на пол, отталкивая меня руками и ногами. Задыхаясь и хрипя от боли, держалась за… живот. Я чувствовал себя так, как будто меня накачали бензином и подожгли внутри, и дали вытекать через каждую пору в теле – наверное, то же ощущала и она. Если не хуже. Успел подумать «вот оно, превращение, кончилась история», как во вспышке огня над телом Риты появилась… Снежана. Обнаженная, прозрачная, светящаяся изнутри, парила в воздухе. Рита ее словно выдохнула, и упала без сознания. «Ты сделала так, как мне было нужно», - проговорила она, и голос ее отдавался эхом, как если бы мы были не в комнатушке, а в огромном зале, - «но дальше я не позволю тебе продолжать, расточать силы царства огненных змиев для земного обогащения, не позволю расходовать божественное бессмертие для жизни в утехах и капризах плоти». У меня было чувство, что это кто-то другой принял вид Снежаны. Она никогда так не говорила!
«Меня теперь зовут Золотава, Михаил, ты знал меня в смертной жизни, как Снежану. Ты мой и только мой, любимый. Я достаточно долго позволяла этой женщине быть с тобой, но хватит с нее. И с вас», - обратилась она к жрицам, и на этих словах испуганные девушки бросились на колени, молить огненное существо о пощаде, видя, как разгорается корона пламени. Снежана – Золотава - благосклонно приняла их присягу. Я же видел обнаженных самок, диких, первобытных, молящихся на дерево, вспыхнувшее от удара молнии – в них не было в тот момент ничего разумного, современного. Но при этом они были так естественны и гармоничны; не было в них и ничего лишнего. Может быть, огненный змий и нес своеобразное очищение?
«Вы, смертные, так любите ползать в телесной грязи, хотя могли бы летать, как птицы. Огненные змии несут вам эту свободу. То, от чего вы пошли в обратную сторону, увлеченные самозваной преемницей моего трона. Не золото и земные богатства должны вас интересовать, а чистые эмоции, существование в идеальном состоянии, свободном от болезней, страданий и выделений громоздкого тела. Дома, машины, побрякушки, платья – не имеют смысла. Я дарю вам дух человеческий, вкушайте души, чьи пожелаете, побеждайте во всех войнах, которые сами же и начнете, не зная трусливого покоя!»
И вот после этого, Виталь, я выключился. Нет, помню еще, как Золотава окатила пламенем Ауриту. Настоящим, не метафорическим, так, что у той сгорели все волосы на теле и голове. Надеюсь, что не сожгла совсем. Но это мне могло и привидеться в полудреме. Утром никого в помещении «культа» уже не было. Куда делись девушки и Аурита, я не видел. Но одежды они не оставили.
- Да, вот тогда мы тебя и нашли и увели домой.
- Мы? Я слабо помню только тебя.
- Я и Влада. У меня в культе был свой «агент». Влада, Влада, из нашего класса.
- А, эта Влада! Как это я ее не заметил…
- Она обычно сидела на задних рядах во время лекций, и с ней Аурита не общалась дополнительно. Влада сказала мне, что твоя несостоявшаяся богиня посмотрела на нее и чуть не скривилась, не то, что не позвала в культ.
- Почему?
- Влада – ведьма. Она работает с земными змиями. Огонь и земля не обязательно в противостоянии, но в том виде, в котором Аурита распространяла свое «учение», они не могут быть дружны.
- Я бы не сказал так. Учение Ауриты как раз было материалистичным. Может быть, причина в том, что ею управляла Снежана?
Виталик покачал головой, раздумывая, и произнес:
- Да, вполне вероятно. Тогда мы имеем дело с двумя разными видами змиев, похожими так между собой, что их легко спутать. Но при этом их цели и методы кардинально отличаются.
Способность Виталика к занудству в любой ситуации восхищала еще со школы. Самого меня уже трясло от жажды действия, да еще и какой-то глубинный страх дергал – разрывало на части ежесекундно, можно сказать.
- Огненные змии и «золотые» змии – родственники. Один человек, с которым я хочу тебя познакомить, выдвинул теорию, что они могу быть даже… с разных планет.
- Это как? У нас тут высадился десант инопланетян, и они дерутся между собой?
- Нет. Золотые змии, скорее всего, наши, исконные. Дети Велеса, бога энергии, скотоводства и торговли…
- …а также больших облачных грудей с молоком.
- Вижу, тебе полегчало. Да, все вместе. Наши змии сложнее организованы, символически и эмоционально, могут состоять из нескольких стихий. А огненные змии – это однонаправленные энергетические вампиры, известные в легендах всего мира, приходящие в кошмарах к спящим, или для сексуального контакта, с целью отнять энергию. Вот они могут быть даже инопланетянами. Но это неважно. Важно то, что в любом случае, это два разных вида змиев, которые как-то… перепутались.
- Погоди, но вот вампиры, которые, как граф Дракула, они же живые мертвецы, а не огненные змии?
- Если бы ты внимательно читал книжку, а не смотрел фильмы, снятые по другим фильмам, - Виталик заговорил со смешным поучительным нажимом, - ты бы помнил, что сам Дракула превращался в туман. Потому что до того, как появились американские мифы про ожившие трупы, пьющие кровь, многие вампиры считались призраками, пьющими жизненную энергию. Без всяких клыков и крови.
- Понятно. Значит, древнее зло. Что нам теперь делать? Что мне теперь делать?
- Я не настолько хорошо управляюсь со змием, чтобы возобновить твои воспоминания быстро, точно и в полном объеме. Чтобы найти ответы на все эти, и возможные другие вопросы, мы завтра пойдем в гости к тому, кто учил меня. А сейчас мы ляжем спать. Я устал почти до смерти.
- Да, я сейчас засну, - фыркнул я. – А потом ко мне придет Снежана. Или, как ее теперь? Золотава.
Виталий вытащил из кармана какую-то деревянную штучку на шнурке.
- Хорошо, что ты напомнил. Надень, это оберег. Не надо ей пока что к тебе являться.
Я молча повиновался. В этот момент очень хотелось, чтобы время пошло вспять, и все произошедшее оказалось сном. Лечь спать и проснуться в ноябре в обнимку со Снежаной.
- Сейчас перед нами простая задача. Определить чужеродный вид змиев, и его уничтожить. Вряд ли они согласятся минимизироваться или пойдут на переговоры.
- Виталик, ты пошутил? Я потрясен!
- Да хватит тебе. Я лягу спать у тебя на полу в спальнике, чтобы, если что…
- Если придет Золотава?
- Например.
Я видел по его лицу, что он сам не уверен на все сто в том, что говорит.
– Скажи мне одну вещь: как ты думаешь, она счастлива? Быть такой? Нам нужно уничтожить и ее? Или ее надо спасать? Это вообще еще она?
- Не знаю, Миша, не знаю, - из бравого охотника на драконов мой друг превратился опять в нерешительного студента. – Я не так много знаю, как хотелось бы. Счастлива, пожалуй, да. Спасать тоже надо. Я не имею ничего против того, если Снежана останется огненным змием. Но ее нужно очистить, вопрос в том, каким она будет змием. Если это вообще она. А это еще предстоит выяснить.
- А этот змий, полученный от Ауриты? Он же еще живет во мне! Я могу теперь уже от него избавиться?
Он помолчал, шевеля губами, как будто пытался что-то сказать, но не мог. Но через минуту выдавил из себя:
- Я не уверен, что мы сможем теперь очистить тебя.
- Что? – гаркнул я, и зрение мне на миг затянуло красным.
- Змий в тебе стал значительно сильнее. Я боюсь, что это уже тот змий, который вошел в тебя во время ритуала, или его часть. Но мы постараемся найти способ. А пока что, может быть, он еще будет нам полезен…
- Полезен. Полезен! Только и слышу от тебя, что о пользе моих страданий для всеобщего дела! Может, хоть расскажешь, за что мы боремся? Что все это не только твои фантазии.
- Подумай об Аурите. Кстати, с ней надо будет завтра поговорить. Проверить, насколько обгорела, и вообще. Так вот, представь, что, получи она свою власть, весь город, а может быть, и мир, состоял бы из жалких воришек и шлюх, копающихся в отбросах на руинах зданий. Никто не способен ничего придумать. Никто не может выполнять важные обязанности, например, лечить людей или выращивать и готовить пищу. Ты же сам видел, горстка наиболее сильных носителей змиев захватит в заложники горстку тех несчастных, которые что-то еще умеют. Это будет мир мрака, мир жестокости и отчаяния.
- А Снежана? То есть, Золотава? Я вдруг понял, что они обе говорили в какой-то момент об одном и том же: царство духа, где часть людей станут совершенными, перестав жить мелочами…
- Да, и в любой модели свершится эволюционный отбор по признаку духа. Только в «Атлантиде» Ауриты это были бы наиболее алчные люди, заставляющие прочих работать для своей прибыли. В мире Золотавы это были бы, наверное, вечно гневные воины, сражающиеся со всеми подряд ради чести и экстаза победы.
- А за какой мир борешься ты, Виталик? – Я решил спросить «в лоб».
- За мир, в котором можно сделать лучше человеческие судьбы. Уравновесить древние силы природы. Не только окружающей нас, но и нашей природы. Мир, в котором все было взаимосвязано, где не было пропасти между человеком и стихиями. Змии могут выстраивать судьбы, притягивать и изменять события. Мы поможем тебе больше вспомнить о культе, там наверняка об этом много говорилось – и происходило нечто подобное. Ты сам говорил о том, как менялись эмоции людей там. Алчность, похоть, свирепость, ярость, месть - вместо пассивных ненависти, зависти, недовольства. Может быть, там не было действительно могущественных змиев, которые способны менять события в судьбе человека, но я точно знаю, что они есть!
- Как ты всегда сложно говоришь, - я потер лоб, ноющий от перегрузки информацией. Хотя раньше за мной такого не водилось. – А по-простому?
Он засопел, смущаясь.
- По-простому, вот, если Аурита или даже Золотава хотели бы восстановить что-то первобытное, и раз уж такая расположенность у людей к возрождению прошлого, то почему бы нам не создать заново рыцарство? Превратить город в фантастическое королевство с замками и дворцами…
- А почему не Киевскую Русь с теремами?
Виталик застеснялся вконец, видя мой скептический взгляд, и проворчал:
- Я – натура воздушная, мне нравится визуальная эстетика. Духовность все равно будет одна и та же, но замки красивее.
- Да и терема тоже неплохо. А мне бы понравился высокотехнологичный мир: небоскребы, летающие машины, все компьютеризованно, медицина на нереальном уровне, генетика, киберимпланты, граждане в скафандрах…
Я вздохнул и посмеялся сам над собой, и сделал заключение:
- Выходит, всем подавай приятную форму для своих убеждений, как ни крути.
Виталик пожал плечами и кивнул. А во мне при этих словах что-то шевельнулось, как будто это была подсказка. Но мысль оставалась где-то прочно запертой пока что.
- Надо выспаться. Завтра мы продолжим расследование. Ты узнал многое для своей модели, верно?
- Да, в частности, убедился, что змии распространяются и передают энергию через общение, они не умеют, в большинстве своем, просто летать и пить энергию. Это хорошо и плохо одновременно. Хорошо, что их можно искать в людях, плохо то, что их уже могут быть сотни тысяч, миллионы – и мы ничего не сможем найти.
Я еще раз посмотрел на экран и вдруг обронил, удивив себя самого:
- Она вообще может оказаться неправильной.
- Почему ты так решил?
- Еще не решил. Просто есть такое ощущение, что вся эта иерархия не имеет никакого смысла. У змиев свои дорожки в человеческих сердцах. Можно не видеть самого змия, но по тени его узнать его…
Так я повторил слова друга, подтверждением которым являлся сам. И тут меня осенило житейским пониманием этой истины: по эмоциям человека и его поступкам можно увидеть, наделен ли он огненным змием, или нет.
Виталика мое заявление явно сокрушило.
- Миша, я далеко не все знаю, что хотел бы. Хотя то время, которое обычно тратят в юности на иные развлечения, я потратил на книги и лазание по разным странным местам Киева. И если модель вдруг окажется бесполезной, а время – потраченным зря, то я не знаю, как мне жить.
- Избавься от страха, - зевнул я. Странно, а хотел сказать только «не бойся».
Друг мой только промолчал. И кивнул.
Перед тем, как залезть в свой спальник, Виталий посмотрел на меня напряженным взглядом и каким-то особым, настойчивым тоном сказал:
- Спокойной ночи.
И она, как ни странно, была такой, почти без сновидений. Только голос Снежаны, шепчущий из мрака:
Что важнее – одна сложная и возвышенная жизнь, или миллионы простых, полных огненной страсти, которую они сжигают зря? Что ты выберешь для себя?
Виток Пятый. Волхв с улицы Велеса
---------------------------------
«Всего две станции. Две!»
Вроде бы, я привык ездить в час пик, будучи студентом – но в утро двадцать третьего марта меня бесили ну просто все! Сначала толпа на «Оболони», трепетные бабушки и тетеньки, работающие локтями так, будто они ненавидели меня лично, здоровые мужики, заходящие с разбега и вжимающие людей в вагон животом…
- Да ты у меня сейчас обратно выйдешь! – гавкнул я, раньше, чем успел сообразить, что делаю.
- Миша, тихо… - зашипел Виталик.
- Ты это мне? Лошара, сейчас пойдем, поговорим!
Глаза застило красным, я крутился в толпе, чтобы увидеть того, кто мне угрожал – когда встретился с ним взглядом, он прочел в моих глазах свой приговор, и вздрогнул. Виталик, наверное, тоже видел это, и чуть не повис на мне. Вагон тряхнуло на подкате к следующей станции.
«Петровка. Сейчас как завалят – я точно кого-то убью!»
Угрожавший мне здоровяк выскользнул из вагона и пробежал дальше, чтобы зайти в другую дверь – я проследил за ним, как будто чувствуя запах его желания поскорее скрыться, сам не понял, как.
Рыночная станция метро «Петровка» собирала людей со всего Киева почти в любое время суток – да еще и половина Троещины через нее добиралась на работу, сходя с плотного потока маршруток и троллейбусов в подземелья, в разинутые стальные пасти поездов.
Змеи, змии. У меня уже все ассоциировалось с ними. Я уперся в пол ногами, а в стенку вагона рукой, чтобы меня не впечатало в Виталика. Люди заходили так, словно человеком был только каждый отдельный из них, а все окружающие сделаны из соломы, которую можно и нужно было трамбовать. Ярость от неуважения к себе кипела. Я старался не смотреть по сторонам – иначе видел. Видел то, что творится внутри у людей. Они для меня теперь были как тени, серые с черными контурами, и только в некоторых горел огонек жизни – дух. В остальных он, наверное, все же тлел, но я не обращал внимания на слабые источники энергии. Видел только, как вспыхивают даже из слабых огоньков костры ненависти, нетерпимости людей, любой раздражитель заставлял огонек духа гореть, но что служило ему топливом, я не рассмотрел.
Меня увлекло другое: я заметил знакомую форму, свернувшуюся в спираль, в ком-то из пассажиров. Вот поезд качнуло, огни недовольства вспыхнули – и маленький огненный змий кинулся в тело соседнего человека, поглотил жар ненависти, и вернулся к хозяину.
- Миша, наша станция, - Виталик дернул меня, и я, качаясь на волнах человеческой реки, вытек из вагона в мрачный темно-коричневый зал. Почему-то сейчас он у меня ассоциировался с древним склепом. Я огляделся: пассажиры обрели цвета в моем зрении, но огоньки духа все равно виделись отчетливее. И змии: один, два, три…
- Виталик, здесь полно змиев, - пробормотал я.
- Ну, конечно. Они довольно распространены в людях, а в толпе у них всегда должна быть подпитка. Идем, ну что та замер? Нас ждут.
Я поплелся за Виталиком, мучительно вспоминая, что же стало с тем, из кого змий «отъел» энергию – он как будто куда-то делся.
В одном из старых домов Подола (поднимаясь по ступенькам, я понимал, что и не был никогда раньше даже в этих окрестностях) скрывалась необычная квартира. И человек в ней жил тоже не совсем…
- Славен будь Велес, приведший вас сюда! – старик, открывший дверь после дребезжащего советского звонка, носил белую рубаху с капюшоном и отделкой из хитро переплетенной вышивки. Поверх спортивных штанов и домашних тапочек с задниками. Подклеенными картонками для прочности.
Виталик побледнел, закрыл глаза на секунду и тихо сказал:
- Олег Святославович, опять эта рубаха?
- Огнедар! Виталик, сколько раз говорил, называть меня так! Проходите!
- Ну, вот теперь у нас есть свой Гэндальф, - фыркнул я, входя в дом.
- Скорее уж, Абрахам ван Хельсинг, учитывая, с чем мы сталкиваемся, - поддержал шутку Виталик, хотя выражение его лица было мрачным.
- Я согласен на Гэндальфа! – воскликнул Олег Святославович, выходя из кухни с чаем на подносе. Или стоило звать его Огнедар? Тяга участников странной истории со змиями к иным именам меня настораживала.
- Я согласен, потому что сражаться нам придется скорее с балрогами, а не с вампирами! – старик поставил чай на журнальный столик, заваленный газетами разной степени свежести. Во всех смыслах.
Квартирке это гармонично шло. Оглядевшись, я понял, что в последний раз видел такое количество вещей только по телевизору, не то в старом кино, не то в сводке криминальных новостей. Книжные полки и шкафы из разных мебельных комплектов и эпох закрывали все стены комнаты и коридоров. Книги стояли не то в два ряда, не то были сложены, поставлены и воткнуты в разных положениях. В одном углу стоял телевизор, а в другом, выглядывая, как гриб, из-под груды бумаг – компьютер. Надо же, с ЖК-монитором. Даже под узкой кушеткой, заправленной по-армейски аккуратно, были книжные полки. И над ней. Корешки большинства книг выцвели и были истрепаны за годы чтения – хозяином ли? Или уже попали к нему, будучи раритетами и антиквариатом? Перешли по наследству…? Мысли поползли, извиваясь и подхватывая все новые картинки и обрывки воспоминаний: вся эта фэнтезийная тематика, книги, то, что Виталик легко опознал «ролевиков» в участниках зимнего ритуала, с которого все началось – что, если это все игра? Или сумасшествие, выдаваемое за правду?
Чем больше я думал, тем горячее становилось внутри, глаза горели, свет померк, они почти взрывались. Хотелось поджечь все эти бессмысленные книжки, топливо для настоящей энергии, которое выдают за что-то большее, чем просто пережеванные останки деревьев!
Я похолодел и сжал тварь в кулак воли.
- Олег… Огнедар. Мне нужна помощь. Все это начиналось интересно и хорошо, но сейчас внутри меня живет иное существо, и постепенно захватывает управление моими желаниями. Я хочу от него избавиться как можно скорее!
- Знаю, знаю, Виталик мне рассказывал. Есть две проблемы. Первая – это невозможно сделать уже до определенного дня.
- Какого?
- Ночи на Ивана Купала. 23 июня.
- А разве Купала не в июле?
- Это по новому стилю. Во всем мире, день Иоанна Крестителя, или же, Ивана Купала, по-нашему, 24 июня.
- Все равно! Можно это сделать или нет?
- Можно. Но, вторая проблема в том, что я знаю обряд только в довольно общем виде. Вероятность того, что он сработает, не 100%. До этой даты еще три месяца, и многое нужно сделать, и многое может произойти…
- Вы мне поможете или нет? – гаркнул я.
- Миша! – подскочил Виталик.
- Извините.
- Ничего, ничего. Я вижу, что ты не можешь себя контролировать.
- Но я хочу! Хочу, чтобы не приходилось держать себя в руках, хочу опять ясности ума, возможности анализировать без эмоций, забыть весь этот бред! Почему и Вы вспоминаете Велеса, и какие-то непонятные игроки в дурке? Что это все за тема с сексуальными культами и огненными инопланетянами?
- Велес – славянский бог тайного знания и подземного царства, поэтому популярен, как образ темного злого божества у профанов. А «тема» древняя, как само человечество, если не древнее. Сексуальность – неотъемлемая часть человеческого состояния и восприятия себя и окружающего мира. В первобытные времена с ней все было просто: тело равнялось духу и поведению, мужские половые органы ассоциировались с воинственностью и инициативой мужской духовности, а женские половые органы, соответственно, с домашним уютом, местом покоя, но и – бездной страстей…
Впервые мне приходилось слушать от бодрого старичка обо всем этом. Подумалось, а не плачет ли по нему призрак дедушки Фрейда? Но вот змий внутри принялся выделывать спирали и восьмерки от возбуждения.
- Можно сказать, что Рита пыталась это положить в основу своего культа, - включился Виталик, грея руки о чашку чая. – Соединение половых потребностей тела с потребностями духа напрямую.
- Не совсем понимаю ваши иносказания, - саркастически подчеркнул я последнее слово. Виталик задумался, ответил Огнедар:
- Представь, что все возможные качества духа человека, такие, как смелость, например, или трусость, наоборот, жестокость или заботливость – все они просто есть абстрактно. Но их принято было привязывать к полу человека. Если смелый или жестокий, то мужчина. Если боязливая, но заботливая, то женщина. Отсюда «мужественные поступки» и «женственная грация», в частности.
Я кивнул и тут же возразил:
- Но в наше время что-то этого не наблюдается. Многие женщины делают карьеры, а мужчины, ну там, занимаются модой, - при всем старании, прозвучало это пренебрежительно, и я поймал себя на мысли, что и сам по умолчанию считаю достойным для мужчины какое-то «пробивное» занятие, требующее силы ума, а мода таковым не казалась. Продолжая логические цепочки, я пришел к выводу, что ассоциирую моду с женщинами, а карьеру – с мужчинами, хотя заниматься бизнесом для женщины мне все же виделось чем-то более почетным. Перед глазами встал пример мамы в деловом костюме, отдающей распоряжения по телефону на пути к машине, на которой она ехала на встречу. А вот представить отца в роли модельера или, там, певца – почему-то было смешно. Он тоже ассоциировался только с костюмом топ-менеджера и ноутбуком. Наверное, что-то есть в «правильных» представлениях о том, кому и кем надо быть, но люди стали ломать эти представления, насколько сил хватает.
- Да, но, опять же, наблюдается и движение к истокам, к тому, чтобы женщина была хозяйкой дома, а мужчина – добытчиком, - бархатным тоном ответил Огнедар.
- Что-то вот я не заметил особой домохозяйскости в превращениях девушек в культе Ауриты…
- Так не домохозяйкой же, а хозяйкой дома. Хозяйкой жизни, требующей многого, и получающей это все, - старик лукаво улыбнулся, - так ведь?
Я пожал плечами:
- Но я что-то не вижу и непрестанных оргий, происходящих на улицах во славу золотой змеи, может, все-таки, дело не только в области ниже пояса?
- Моя гипотеза – что тут замешаны так называемые «перелестники», огненные змии страсти. Может быть, это их поддерживала твоя жрица? А в целом, банально, далеко не все столь привлекательны или одарены страстями, чтобы из них выкачивать энергию секса. Поэтому я подозреваю, что есть и другой вид змиев. Для большинства людей вполне сойдет и страх. У тебя есть беспочвенное чувство тревоги?
Как ни странно, но он был прав, и я кивнул.
- Этот страх – тоже исходит от змия. Страх – основной…
Страх – основной источник сил огненных змиев. Я качнул головой, слыша эхо чужих слов. Огнедар, поправив бороду, продолжил мысль:
- И всегда им был. В мире хаоса и случайностей – только знание несет покой, твердую уверенность в том, как поступить правильно, хорошо для всех или для большинства. Страх – это отсутствие такого знания. Его может преодолеть, кроме знания, только пламенная ярость. Она подчинит все тело, заставит наброситься на неведомое в желании перегрызть ему глотку, затоптать лапами, изодрать когтями, забить дубиной до смерти. Человек поднялся на ноги для того, чтобы гнаться за добычей, и метать в нее камни и копья при этом, а не для того, чтобы смотреть в небо и строить звездолеты. Отдельные личности придумали, что руки можно использовать для труда и строительства, а поначалу это были лапы ловкого зверя. – Он вздохнул, отпивая чая и переводя дух.
Я начинал понимать, откуда у Виталика взялось его занудство. Видно, переобщался с этим чудным стариком. На меня он действовал так же усыпляющим образом, как один препод у нас в универе… Глаза мои, вроде как, оставались открытыми, но разум подернуло дымкой сонливости. Подумалось, что сейчас хорошо бы на велик, вместо этого всего…И нестись на большой скорости, выжимая из него максимум…
- Огненный змий помнит эти времена.
Тени на стенах пещеры. Отблеск костров – в нем поднимается, извиваясь, огромная змея с алчными глазами.
-… Есть же не только мелочь, живущая в сердцах людей, но и царь змиев, так сказать. Вот его мы, на самом деле, ищем. Он напоминает о древних временах страха людям, в сердце которых селится. Каждый из нас рождается первобытным, наделенным только инстинктами, знаниями тела, духа и чувств.
Монотонное бормотание. Закрыть глаза, и нестись на огромной скорости, хватая мир на ходу, хватая свет, тепло, поглощая жизнь…
-…разум, в ходе тщательных упражнений, позволяет эволюционировать за короткую юную жизнь сквозь все века человеческого развития – до современного человека. Это не зря называют «образованием» - бесформенным желаниям и ресурсам придается образ, четкие контуры и смысл. И чем больше эпох остается позади у человечества, тем дольше каждому отдельному существу приходится постигать их, чтобы стать индивидуумом, и соответствовать времени при этом.
А лучше – на мотоцикле. Огромная скорость, и не надо утруждать ноги, только лететь. Одному, все вперед, обгоняя всех, и пусть только кто-то попадется на пути… но лучше тогда машину, чтобы давить, давить медленно ползущих…
Лететь, просто лететь, пламенной сферой, сжигая глупую плоть с ее слабыми чувствами. Все, на что расходуется энергия зря. Придавать образ? Четкие контуры? Какая трата вкусных энергий на то, чтобы сделать другие энергии невкусными! Но они все еще питательны. В старое время люди не делали себя несъедобными, они насыщали себя, наоборот – жестокостью и победами. Сначала – над своими соседями по пещере, потом, целыми толпами над толпами тех, кто был дальше. Никаких форм.
- …Думаю, сейчас уже мир устал от этого процесса, - кажется, это включился в беседу Виталик, но я, честно говоря, перестал отличать его голос от голоса Огнедара, настолько были сходны интонации. Глаза не открывались.
- Жизнь не удлинилась в той же мере, в какой выросла та ее часть, что уходит на образование. Пока человек достигнет состояния современности, он уже потерял свою молодость, большую часть сил отвел на понимание вековых знаний. Страх смерти вместо радости превращения владеет им.
И тут на помощь приходит огненный змий, и говорит: зачем тебе это все? Зачем бросать на алтарь медлительного совершенства лучшие годы своей жизни, когда можно направить энергию на порабощение тех глупцов, кто это уже сделал? Они, может, и умны в своем понимании, в том, сколько знают, но в быту, по жизни, они ничего не стоят, «не шарят» в положении вещей. Что лучше: потратить силы на то, чтобы сделать лично что-то маленькое, или те же силы на то, чтобы заставить несколько человек делать для тебя много таких мелочей? Прибыль получает не тот, кто производит сам, а тот, кто собирает и успешно продает результаты труда тысяч человек, тебе ли не знать?
Слушая мерные голоса Огнедара и Виталика, я окончательно провалился во мрак, где знакомые костры, хоть и горели вдали, но манили к себе. Подходя к ним все ближе, я видел, что они горят в каких-то черных клетках… ближе, еще ближе… что это? Приблизившись так, что я чувствовал, как жар поглощает меня целиком, я понял, что черные клетки, это здания.
- О чем это мы? Можно ближе к делу? – медленно спросил я, открывая глаза. Видение полыхающего города еще несколько мгновений висело перед взглядом, как след от солнечного зайчика. – Мы уже час говорим ни о чем.
- Часто с ним такое? – спросил Огнедар у Виталия. – Потеря чувства времени?
Судя по часам, прошло минут пять. Судя по себе, не меньше часа.
- В последнее время – очень. Вчера я выводил его из ступора, вызванного обрядом культа «Золотая змея». Почти сутки.
- А, обряд! Интересно! Что там было, чем все закончилось?
- Да мы за этим и пришли, а Вы опять за свое, заболтали.
Виталик коротко пересказал результаты своего «гипноза».
- Я считаю, что с Вашей помощью мы сможем помочь Мише вспомнить гораздо больше подробностей. А потом, подключить его к модели.
- Товарищи! – немного саркастически, и явно под влиянием духа комнаты, заметил я. – Давайте вы мне сначала объясните, что происходит. Сначала я был один на один с какой-то бредовой историей, у меня умерла девушка, я чуть не расстрелял каких-то ряженых на заброшенной стройке, потом Виталик со своим расследованием, потом еще одна девица с амбициями… я уже ничего не понимаю! Теперь еще окажется, что есть какая-то глобальная картина, в которой мне отведена решающая роль, да?
- Ну, да, - кивнул старик. – Виталик же тебе рассказывал о своей модели?
- Рассказывал, но я думал, это лично его идея и его интерес?
- Так и есть, в чем-то. Это он ее придумал, но в реализации задействовано множество людей. Ты же не думаешь, что один человек, да еще и студент, способен собрать такую тучу информации, чтобы нарисовать личные взаимосвязи сотен людей, и отметить, какие в них сидят змии, и от кого кому передаются…?
Я кивнул. Это было так очевидно, что я не обратил на это внимания раньше. Или просто змий не давал мне думать?
- Не волнуйся, ты не избранный, хотя, возможно, лучший среди многих. Существует целая организация, созданная специально для решения одной задачи: обнаружить источник инопланетных огненных змиев, и истребить их.
- Что? – я фыркнул. Инопланетных? Змиев? Вот, мне это сказали в лицо. Точно бред, пора отсюда уматывать.
- Огнедар! – укоризненно воскликнул Виталик. – Надо было подготовить, рассказать все выкладки, а потом уже… я же просил!
- Не надо! Не надо мне еще выкладок! Я и так уже под ними зарыт, - возмутился я. – Да, что-то такое ты и сам говорил вчера. Рассказывайте, я уже готов поверить во все, что меня вернет к норме.
- Так «во все» или в то, «что вернет к норме»? Потому что это понятия взаимоисключающие, - улыбка растянула бороду Огнедара.
- То, что избавит меня от огненного змия, - с нажимом перефразировал я.
- Уже ближе к истине. Итак, мои подозрения подтвердились. Ваши рассказы о девушках, вовлеченных в связь с энергетическими сущностями, способными управлять эмоциями…
- Проще говоря, «огненными змиями», - я не удержался от сарказма, моей защиты от всего этого вычурного пафоса.
- Именно. Словом, вы доказали, что мы имеем дело с двумя различными видами этих змиев, которые легко перепутать. Возможно, они обитают в одной и той же среде внутри человека, возможно, даже одновременно иногда!
- В какой такой среде?
- Эмоциональной. В душе, одним словом. Что дает им силу управлять личностью носителя, формировать ее со временем.
- Ну, это я заметил.
- То, что ты видел, едва ли была верхушка айсберга. Нас не особо интересуют такие яркие проявления, как лидеры культов. Гораздо хуже то, что сеть сбора энергии, сплетенная огненными змиями, простирается чуть ли не к каждому человеку в этом городе. А то и выходит за его пределы.
Змий во мне недовольно пошевелился, от этого начала болеть голова. Видимо, наступили ему на хвост, или он просто не хотел, чтобы я о чем-то думал.
- Я с детства знал легенду о том, что в древние времена с неба в луга Оболони рухнул огненный змий. С ним еще дрался не то Котигорошко, не то Добрыня Никитич, в зависимости от того, сказка или былина рассказывала об этом событии. Я же, обладая в большей степени научно-техническим мышлением, предполагал, что это был космический корабль. Что до змия, то он мог оказаться представителем некой расы рептилий, как я тогда полагал. Прошло много лет, и я стал всерьез заниматься историей, мифологией и археологией. И нигде не находил свидетельств о физических змееподобных существах. Они представлялись такими по сказкам и преданиям, в частности, о том, как возникли «змиевы валы», якобы насыпанные богатырем, который победил змия и запряг в плуг, чтобы пахать на нем землю. Или о том, как богатырь срубал змию покрытые чешуей головы и вырывал языки. Но, если счесть физический аспект выдуманным для облегчения понимания, мы приходим к тому, что змии могли быть и бесплотными.
- А почему Вы не сочли выдуманным весь этот змеиный… прикол? – улыбнулся я.
- Потому что я искал инопланетян! Из плоти, так сказать, и крови. Что-то же должно было положить основание легендам и сказкам!
- То есть, инопланетяне представлялись Вам реальными? – ирония так и перла из меня, неожиданно для меня самого.
- Почему бы им не быть реальными? Глупо считать, что мы – единственный разумный вид во всей огромной вселенной. Более того, глупо считать, что жизнь может быть только белковой, подобной нам во всем или во многом. Что и было моей главной ошибкой.
- Вы не нашли космический корабль, как я понимаю.
- Нет. Его нашли другие.
Я почувствовал, что у меня «загораются» уши от услышанного. Как это может быть правдой? Может, старикан съехал с катушек?
- Меня не допустили до раскопок, где случайно было обнаружено нечто инопланетное. Я был на другом участке, далеко оттуда. Но по знакомству, и, чего таить, по пьяной лавочке, выяснил, что там было обнаружено.
- Настоящий звездолет?
- Какой-то странной конструкции, - Огнедар приобрел таинственный вид. – Мой «источник», на самом деле, не сказал ничего вразумительного о внешнем виде или технических характеристиках предполагаемого космического судна, только сболтнул, что там – «летающее светящееся яйцо», и что нет видимых двигателей или кабины, но...
- Но?
- Но… и это он рассказал еще после обильной доли горькой… из корабля выходили существа.
- Змии.
- Естественно. Они не имели тел, были сотканы из огня!
У меня стала подниматься температура, но я не мог не слушать Огнедара. Ученый следил за мной пристально, вроде как ожидая реакции на свои слова.
- Вы были там сами?
- Нет. Местоположение раскопок мне не сообщили. Я пытался вычислить его сам, катаясь по зарослям за границей тогдашнего Киева – прикидывая по некоторым мифологическим источникам, где искать. В каком-то месте меня остановили военные. Я не признался им, кто я, слава Велесу. Мне сказали, мол, «здесь происходят учения, езжайте, товарищ», а я-то знал, что все не просто так. Площадь леса и болот, на которой могли «происходит учения» достаточно велика, но хотя бы подтвердилось мое подозрение, что сказка ложь, да в ней намек.
- Вы вернулись туда позже?
- Да. Не сразу, чтобы не вызывать подозрений. Прокрался пешком через лес, прикидываясь грибником… только там уже никого не было. Буквально через месяц. Я слишком долго не мог решиться…
История ввинчивалась в меня, болезненно раскалывая сгрудившиеся неприятные мысли. Я закрыл глаза, не в силах выдерживать дневной свет из задернутого тюлью окна.
Чернота. Плотная черная порода, в которой буравит себе путь искристая молния. Пробивается в трещинки, расширяет пролом, проникает все глубже, ищет. Все жарче и жарче в этой черноте.
-…официально заявили, что это - метеорит… моя жена Света… в институте…
Огонь поднимается из глубин, расплавляет черную массу, чтобы затопить все трещины, чтобы молния не добралась.
- … на анализ отдали какой-то кусок инопланетной породы… лаборант сошел с ума… длительный запой, а потом…
Схватить молнию. Поглотить молнию. Раздавить молнию.
- Я пытался выяснить аккуратно по академической линии, нельзя ли туда получить доступ… исключение из партии... проект оборонного значения… через год туда подтянули технику, и началось масштабное строительство района Оболонь…
Она уже близко!
-… находится посреди района, возможно, попросту под жилым домом.
В следующее мгновение я понял, что лежу на полу, в окружении разбросанных бумаг и осколков чашек, а Виталик сидит у меня на груди, прижимая всем весом к паркету. Огнедар стоял надо мной, протянув руки в странном жесте, к моему лицу.
- Что случилось? – прохрипел я. – Слезь с меня!
- Дело заходит слишком далеко. Ты только что бросился на моего… на Олега Святославовича.
- Я? Но зачем мне это?
- Не тебе, - прокаркал побледневший старик. – Змиям. К счастью, я ждал такой реакции, и выуживал ее. Очевидно, что змий чувствует и переживает все то же, что и ты, и способен кое-как воспринимать и мысли, даже если и не работает с интеллектом, как другие. Воспринимать, и понимать, что они несут ему угрозу.
- Виталька, слезь с меня, - дышать становилось труднее. Мой друг покосился на Огнедара. Тот покачал головой.
- Погоди, я лучше сперва наложу заклятие.
- Что?! – выдохнул я. Бред набирал новые обороты.
- Я поймал твоего огненного змия.. и сейчас его чуть заблокирую…
Сразу после этого он произнес поток слов в древнеславянском стиле, которые я не запомнил. Но думать стало на порядок легче. Как будто на голову вылили ушат холодной воды. Тут уже и Виталик меня отпустил.
- Не буду утомлять тебя или провоцировать змия дальнейшим повествованием в подробностях. Скажу только, что я узнал, что в той или иной степени странная раздражительность появилась у всех, кто общался с вышеозначенным лаборантом. И мне пришла в голову страшная идея о том, что инопланетные полевые формы могут размножаться как вирус, несмотря на то, что не обладают даже такой мизерной плотью, как микробы.
- Постойте, с каким лаборантом?
- Я же рассказывал… ах, да, ты «ушел в себя», наверное. То есть, змий поглотил твое внимание. Лаборант, который исследовал кусочек камня.
У меня в глазах должно было отразиться все мое непонимание происходящего, потому что Огнедар недовольно хмыкнул и продолжил:
- Того, который посчитали топливом для корабля. А, ладно, потом еще раз расскажу. В общем, примерно я подсчитал, что космический корабль должен был бы находиться где-то в районе улицы Богатырской, ближе к метро «Оболонь». Если его не перевезли. И нужно его найти, пока зараза не распространилась.
- Зараза?
- Я же говорил! – огорченно вспылил старик. – Все, кто контактировал с камнем, или с кем-то, кто с ним контактировал, как будто заразились раздражительностью. Рано или поздно начинали бросаться на людей по пустякам, разговаривали всегда с нажимом и требованием, и в конце концов, некоторые просто спились.
Голова болела, но я продолжал слушать внимательно: в словах старика слышался ответ на интересующий лично меня вопрос: как избавиться от змия раз и навсегда?
- Но Вы сами… тоже подхватили заразу?
- Да.
- И как? Как избавились? – на удивление, я уже не чувствовал надобности выражать эмоции криком.
- Мне повезло. Через месяц после того, как я стал проявлять первые признаки «заражения», я вдруг ощутил, идя по дороге с работы домой, странный холодок… и к вечеру того же дня начал видеть незримый для обычного глаза мир.
Огнедар улыбнулся и посмотрел на меня теплым, мудрым взглядом.
- Тогда я не понял, что это такое, но сейчас я уже могу сказать с уверенностью, что в меня вселился другой змий, местный – и подавил пришельца. Где я его «подхватил», ума не приложу. Но уверен, что он притянулся ко мне потому, что почувствовал инородца. И я стал видеть. Змиев в других людях, в языках костра в походе, даже в поручнях метро – они перебегали из человека в человека.
Тут я сцепил зубы, потому что мое «инопланетное существо» дергалось во мне, как зверь в клетке – Огнедар говорил что-то, близкое мне, а змий хотел помешать это воспринимать.
- И что с ним произошло? С первым змием?
- Он изменился! Второй змий – воздушный – смог повлиять на огненного.
- То есть, в Вас живет два змия?
- Я склонен полагать, что они соединились в одно целое существо. Так я получил способность, близкую к телепатии или гипнозу. Мы ей еще воспользуемся, чтобы вычислить все, что нам нужно.
- Знаете, со мной тоже был такой случай, что с неба спустился воздушный змий и вошел в меня, - быстро сказал я, опасаясь, что забуду то, что вспомнилось вдруг. – Но мне это пока что не сильно помогло.
- Из рассказов Виталика я понял, что твой огненный змий вырос на порядок. Думаю, воздушный змий в тебе не выдержал конкуренции с таким существом, увы.
Я пожал плечами.
- Олег Св… Огнедар. Прошло столько лет, Вы бы могли найти все, что хотели, за это время, если бы просто искали день за днем. Почему Вы до сих пор не знаете ничего?
- Потому что я был один в своем поиске все эти годы, день за днем. Потому что была работа, на которую нужно было ходить, делая что-то другое. Я старался подгонять свои труды, посвящал все свободное время исследованию змиев, высматривал людей, в которых они гнездились, в толпе – но все втуне. Мне едва-едва верила моя жена Света, сын вообще не хотел иметь ничего общего с наукой…
- Зато поверил Ваш внук, как я понимаю, - медленно сказал я, присматриваясь внимательнее то к Огнедару, то к Виталику, которые теперь сидели рядом в одинаковых позах.
- Как ты догадался? – подпрыгнул мой бывший одноклассник.
- Понятия не имею. Все на то указывало, как-то. Вы довольно похожи. И ты мне говорил еще в первом классе, что твою бабушку зовут Светой, а дедушку Олегом.
- Элементарно, дорогой Уотсон, - улыбнулся Огнедар. – Все верно, Миша. Мой внук интересовался фэнтези с детства, и поэтому мне удалось достигнуть с ним взаимопонимания.
- Конечно, мне понравилось, что у Киева есть свои волшебные легенды, которые еще и могут оказаться реальным прошлым!
- В этом есть некоторая преемственность… Мне ведь тоже пытался передать свои дела, так сказать, не отец, а дед. Он рассказывал, что, мол, придет время, и я тебя научу, рассказывал что-то о том, что он умеет управлять облаками, и в его времена – то есть, в девятнадцатом веке – в Киеве еще жили колдуны, так называемые двоедушники. Но об этом мы еще поговорим.
Двоедушники.
- Да, нам нужно срочно узнать, где находится корабль, чтобы успеть спасти Михаила, а может быть, еще и какое-то количество девушек, ставших жрицами культа Снежаны-Золотавы, - нетерпеливо вмешался Виталик.
- Пусть немного устоится блокирующее заклятье. Сходите лучше на рейд, проветритесь.
- Хорошо. И… деда, сними этот балахон!
- Виталик… - проворчал ученый, махая рукой.
- Рейд? – шепотом поинтересовался я, когда мы выходили из квартиры. В свете, или, скорее, во мраке всего услышанного за прошедший час, это слово могло значить уже что угодно.
- Смотри, - Виталик окинул взглядом почти пустую улицу, уходящую строго прямо в обе стороны. – Что ты видишь?
Я смотрел. И понимал, что не вижу. Не вижу, какого цвета кирпич стены соседнего дома, и какого – у дома напротив. Не вижу пестрых красок развешанного на балконах постельного белья и одежды. Даже небо кажется мне серым, холодным и пустым. Это весной-то. Зато я хорошо видел людей. Сквозь дома. Я мог почти точно назвать расстояния и направления до источников энергии жизни.
- Вижу людей. Там, там, там…
- Молодец. Так много, сразу?
- Да.
- Остальные наши агенты, назовем их «сенсоры», видят эмоции людей только в близком контакте. Насколько же в тебе стало сильнее это.. это… существо!
- Да, точно. Расскажи, что вы делаете?
- Мы составляем карту перемещений. По идее, она должна напоминать пчелиный улей, что-то в этом роде. Мелкие змии сносят все средним, средние – большим. И мы…
- А во мне какой?
Виталик запнулся.
- Я… не знаю. На мелкого уже не похож. Наверное… По моим расчетам.. Я полагаю, я надеюсь, что это – средний, так называемый собиратель. И с его помощью мы поймем их систему.
- Мне не нравится это твое «не знаю», - с нажимом сказал я то, что думал. – А что, может быть, это уже не «средний», а «большой»? Или большой, который еще может стать в десять раз больше? Или больше меня только Снежана, которая летает по снам? – я подкрепил свои слова движениями локтей, изображая крылья. Было бы смешно, если бы не было так грустно.
- Не знаю. Возможно, - Виталик вздохнул, не решаясь сказать прямо, но выдавил признание из себя: – Я не уверен в классификации, но это может оказаться и большой. Следующий после того, который уже полностью змий, как Снежана. Ты мог бы стать таким в ходе ритуала, но что-то помешало.
- Ну да, например, полностью перевранный ход событий, - хмыкнул я.
- Или… - потыкал в меня пальцем, как будто показывая на что-то внутри, Виталий, - твой воздушный змий. Мы и забыли о нем.
- В любом случае, я защищен от такого «перехода», - кивнул я. – Допустим, во мне средний змий. Кого он собирает?
- Собирает энергию у подчиненных, мелких змиев. Сенсоры докладывают, что змии светятся ярко, когда они «сыты», переходят из человека в человека, но в каком-то месте энергия эта пропадает и чувствуется какой-то след. Если средний змий остается в последнем человеке, на котором мы теряем след, то его уже не видно по какой-то причине. Я склонен думать, что средний змий может уже совершать пространственные перемещения самостоятельно.
- А я-то тут причем, если он сам летает?
- Мы поймали его в тебе, и он никуда не улетит, а потянет тебя в нужном направлении, и мы быстро поймем, где находится база змиев, их исконный корабль. Он все еще где-то на Оболони, в том же месте, где упал, или уже нет – неважно, район мы знаем точно.
Виталий вытащил распечатку фрагмента карты со стрелочками.
- Вот, вот, вот, направление транспортировки. Человек передает змия другому, тот третьему, и по ходу он насыщается энергией. Примерно в этом месте несколько раз в день примерно в одно и то же время происходит передача энергии среднему змию, поэтому стрелочки обрываются. Вот эти, зеленые стрелки – обратный поток, «раздача» змиев в соседние районы… серые стрелки - возвращение носителей змиев уже без них и без энергии на исходные точки, домой. Конечно, изо дня в день в схеме появляется случайная погрешность, но чаще всего она работает точно, и общее направление передачи указывает на некий центр, расположенный где-то на Оболони. Но непосредственно увидеть змиев, уходящих в этот центр или выходящих из источника, пока что нам не удавалось, надеемся на тебя.
- А как вы это все определяете? – спросил я, восхищенный сложностью системы. Мне хватало знаний, чтобы представить статистическую работу, проделанную для этого.
- Слежкой за субъектами-носителями. Это чаще всего одни и те же люди. Они идут куда-то, неся в себе «сытого» змия, а обратно, или после какой-то точки, идут пустыми. Змии могут передавать энергию от одних маленьких к другим, пока те не донесут до среднего змия. Ну, если повторить и подытожить то, что я сказал раньше.
- Данные за этот год?
- За шесть! С необходимыми корректировками за последний год.
- А вот эти точки, это места, где появлялись собиратели?
- Примерно, да. И там же и исчезали. Средние змии вспыхивают ярко перед этим.
- Понятно. И нет смысла во всей слежке, если не знать, куда энергия девается после средних.
- Есть мысль, что она передается на другой уровень бытия «большим» змиям, которые даже не живут в людях, а летают свободно, как в древних легендах.
- И являются ночами девушкам… - медленно проговорил я.
- Да. По идее, они должны терять много энергии на полет, поэтому должны находиться в этом «белом пятне», охватывающем весь район.
- Если они не залетают крутым виражом из вообще другой местности, дурача вас.
- Ну и зачем ты это сказал?...
Стоять на страже и высматривать что-то непонятное оказалось довольно скучным занятием. Сначала я считал окружающих меня не-огненных змиев, живущих на деревьях, в порывах ветра, даже в лужах. Потом я раскладывал по оттенкам огненных змиев, которые попадались в редких прохожих. Чем больше я оставался без движения, тем быстрее росло нетерпение. Раньше я такого за собой не замечал. От скуки нарастало какое-то непонятное волнение, нарастало, пока не выстрелило мыслью «А как там Рита?». Даже после всего, что случилось, я за нее переживал.
На звонок Рита не ответила.
- Кому звонишь?
- Ей.
- Рите? Так не возьмет же.
- Так и не берет. Я не знаю, где она живет, а надо бы проведать хоть…
- Думаешь, стоит того? Она тебя использовала, чуть не принесла в жертву, а ты…
- Не знаю. Может, ее саму еще можно «вылечить»?
- Тебя надо вылечить, чтобы не погиб. И вообще, откуда такая доброта вдруг? Ты всегда был прагматиком.
- О девушках я всегда заботился. И о друзьях, даже если они втягивают меня в странные истории, как ты.
В поле зрения показался мужчина, деловито шагающий с портфелем в руке. Он смотрел в землю чуть впереди себя, и не сбивался ни на одном шаге. Его подгонял толстый огненный змий, едущий в человеке, как в машине. Виталик быстро достал из кармана смартфон и принялся возить по нему пальцем.
- Вот его фото и описание привычек и перемещений. Он обычно на «раздаче», то есть, не приведет нас к среднему змию, но хоть посмотришь…
- Круто! Реально круто. Пойдем за ним, - шепнул я в ответ, перебивая. Меня тянуло вперед любопытство, как казалось в ту минуту. И мы, делая вид, что мы пара студентов, прогуливающих пары (а по правде, так и было), последовали за «объектом». Виталик по ходу дела бубнил, видно, не надеясь на мою память, начинающую подводить:
- Мелкие змии не могут без физических носителей. Средние, возможно, нет, а возможно, и да. Мы уверены только на счет независимости наивысших.
- Таких, как Снежана.
- Да. Но и то, не на все сто. Спорно, не прячется ли ее змий куда-то, в физический предмет, чтобы отдохнуть.
- Например? – я вздрогнул.
- Например, в ее же тело.
- Ужас какой!
- Тссс.
- Да, точно что, история превращается в историю Дракулы. Что нам теперь, выкапывать мою убитую девушку?
- Возможно. – Виталик остановился. – На самом деле, если бы ты согласился, у нас появилось бы твердое доказательство.
- С ума сошел?!
- Не кричи.
Мы шли за мужчиной почти до метро. Виталик рассказывал, что обычно в таких местах змии или уезжают вместе с человеком на транспорте, чтобы собирать энергию в течение дня, или меняют хозяев, пересаживаясь на тех, кто едет куда-то.
- В нашем случае, передача не состоится, потому что гражданин этот идет на метро, и повезет змия дальше сам. Обычный цикл сбора энергии: змии едут в людях в центр города активными и прожорливыми, а вечером возвращаются сытые. И вот вечером-то мы и будем искать здесь средних змиев.
Я смотрел на мерцающее оранжевое пятно змия, и гадал: каким видит этот мир мой друг? Так же отчетливо и подробно, как я, или проще? Мне, например, ясно было видно, что наш «объект» расстроен домашними ссорами и подавлен политической ситуацией в стране, а еще кто-то пытается подсидеть его на работе – стоило только навести на него взгляд, как все эти мысли всплывали в голове сами. Рядом было еще несколько человек со змиями разных оттенков желтого и красного, и вроде как поменьше размерами, но их сожители питались гневом или душевной усталостью и отчаянием жизни, в которой каждый день похож на предыдущий.
Тут дернуло меня подойти поближе к прохожему с портфелем. Он замедлил шаг, я его обогнал, чтобы не показаться подозрительным, инстинктивно…
И завертелось: за считанные секунды оранжевый змий в «портфеле» похудел и посерел; внутри небритого тощего грузчика у ларька с овощами и фруктами его гад вспыхнул красным. Я ощутил, как нервозность «портфеля» переросла в желание напиться и сидеть перед телевизором вместо работы, ненавидя всех и не зная, что делать, а грузчик вспыхнул яростным желанием набить кому-то морду.
- Да ты, епт, смотри, куда лезешь, - сипло рявкнул он, когда несостоявшийся клиент ларька в задумчивости едва задел его плечом, идя ко входу в метро.
- Спокойнее, никто тебя не трогал.
Мое внимание тут же перескочило с нарастающей перебранки на «портфель» - он обошел скандал стороной и заспешил вниз по лестнице. Я выждал секунду-другую, и пошел за ним, внимательно всматриваясь в спину: вернется цвет змия или нет? Но прохожий превратился только в пассажира, толкнув дверь и приложив карточку к турникету.
Здесь меня Виталик и догнал.
- Что случилось?
- Не знаю, что-то я в этих змиях переключил, и они поменялись. Я вам нарушил цепочку системы…
- Да не страшно! То, что ты сделал, гораздо интереснее!
- Знать бы теперь только, что я сделал…
- Пошли, расскажем Огнедару и все обсудим.
Я снова мог анализировать события, и не стал себе в этом отказывать. Мы сидим за столом и обсуждаем происшествие у метро. Старик-ученый, не то историк, не то археолог. Его внук, студент-технарь. Я, студент-экономист. Хорошо, что на троих приходится хоть какая-то доля компьютерных познаний. Правда, это означает, что Виталик собирался поступить на программирование, но не прошел, и увлекался своими моделями в свободное от основной учебы время. Проще говоря, ни одного специалиста по борьбе с инопланетными бестелесными формами жизни среди нас не было даже близко. Подозрение, что мой друг и его родственник-энтузиаст понятия не имеют о том, что делать, и все ли они правильно делают, усиливалось. А еще меня просто тошнило, особенно от длительных обсуждений.
- Вечером обязательно надо повторить эксперимент, и посмотреть, не удастся ли заменить Мишей носителя среднего змия-собирателя, - вынес решение Огнедар.
- Зачем, напомните?
- Потому что из тебя, связанного заклятием, он уже не вырвется, и тебя потянет, как магнитом, в нужном направлении.
Я кивнул, еще тогда не осознав, что мне сказали, и сразу перешел к другому волнующему пункту:
- Что происходит с людьми при прохождении змиев через них. Я видел, что цвета змиев менялись, и вместе с этим от людей исходили другие эмоции, как-то так.
Огнедар и Виталий переглянулись. Я не сказал этого сразу, и мне удалось их озадачить. Наконец, старик произнес:
- Змии вытесняют, воруют эмоции у людей, но дают им взамен подделку отнятого, чтобы было не так заметно в первую очередь их «домовладельцам». В народе принято говорить о «взрослении» и отказе от увлечений юности в пользу серьезных ценностей, так вот под этот процесс легко маскируется уничтожение личности змием. Человек, если и замечает переход, то считает его нормой, а то и достижением. Змию же куда легче лгать и говорить выгодные себе вещи через человеческие уста, и шантажировать своего носителя, мол, питай меня, потому что я – твои эмоции, твоя решительность и сила, если меня не будет, тебя тоже не станет: я – твоя хитрость, твои маски добродетели, с помощью которых ты обманываешь мир в своих целях.
Огнедар говорил, а я чувствовал, что он прав. Относительно свойства змия, во всяком случае. Теория вероятности упрямо твердила мне, что хоть какое-то подмножество людей из множества «человечество» взрослеет вменяемо, оставаясь честными. Я себя удивил – никогда раньше и не задумывался о таких вещах, как глобальное наличие или процентное соотношение честных людей и лгунов. Понимал, видимо, что обманывать нехорошо, и выбирал людей, которые не обманут, и которых не хотелось бы обманывать, для общения, и для ведения дел. Но я и не мечтал избавиться от всего обмана разом, - слишком пафосная, как говорится, цель. А сейчас мне казалось, что моя жизнь потекла в русле именно возвышенного восприятия мира, в котором каждый поступок бросает зерно на чашу весов вселенского Добра и Зла, и когда одно из них перевесит…
Я вздрогнул и вернулся на твердую землю. Последняя мысль явно была не моей – видимо, вспомнил что-то, что слышал когда-то, скорее всего, от того же Виталика.
Все это время Огнедар и его внук обсуждали символизм расследования, сохраняя уровень эмоций и информативности – первые преобладали над второй на несколько порядков. Понятно, что смутившая меня фраза приплыла из этого потока сознания. Я же уходил в себя: все события жизни были в новинку; утомляло странное ощущение растущего внутри напряжения, сдерживаемого «заклятием» Огнедара; понять происходящее, поверить в него было все еще тяжело. Может, я вообще схожу с ума? Может, меня накачали наркотиками в какой-то момент всей этой истории, и отличить бред от реальности уже не удается? Я с подозрением посмотрел на чай и понюхал его. Нормальный чай из пакетика – если такой чай можно считать нормальным.
Что есть норма, и что такое реальность? Как можно быть уверенным в том, что весь этот солидный, шумный Киев с его советскими бетонными коробками домов и зеркальными башнями офисных центров современности – не галлюцинация? Если меня держат на наркотиках в другом мире, как в известном фильме, и все это мне только снится?
Слишком сложные, ни к чему не ведущие мысли. Вот это – точно бред. Все должно иметь практическое применение, я всегда так считал. От этой мысли меня и осенило спросить самое очевидное:
- Так все-таки, причем тут секс, если змии могут переходить от человека к человеку, собирая жизненную энергию? Зачем им передаваться именно во время… эээ… близости?
- Ты сам сказал. Близость. Люди наиболее открыты и полны желания, находятся в поиске счастья. Энергии так и хлещут! В остальное время огромный потенциал, сберегаемый для таких моментов, находится под замком, и недостижим, кроме как, через вселение в человека, скажем, похоти, которую он стремится реализовать. Может быть, Аурита – так же она себя называла? – захотела получить огромное количество энергии и быстро, поэтому организовала такой культ.
- То есть, змии могут вселять похоть? – задумчиво произнес это архаичное слово я. В глубинах подсознания оно отдалось эхом в церковных залах – почему-то возникла такая ассоциация.
- Перелестники могут. Другие огненные змии, если речь идет сейчас о нескольких видах, отвечают за другие эмоции, родственные жадности и разрушению. В христианстве, кстати, я считаю, именно огненных змиев приравнивали к демонам, соблазнителям и искусителям, - вмешался Виталик. – Функции те же: взломать сокровищницу энергии, хранимой до брака, отнять энергии в процессе добрачных связей.
Я сначала фыркнул, потом попытался воспринять разговор серьезно:
- То есть, современная «свобода секса» позволяет им собирать энергию…
- …как урожай с поля, - закончил Виталик словами Ауриты.
И тут меня бросило во мрак воспоминаний.
Люди – как колосья пшеницы. В них больше семян, чем нужно для посева, и в этом нет никакого смысла для самой пшеницы. Люди, высшие существа, собирают зерна в самом соку. Да, колосья при этом срезают, превращают в солому. Лучшие зерна сеют снова, из хороших пекут хлеб. Это очень простая, естественная аналогия, Миша. Мы, избранные змиев, и высшие змии – как люди относительно пшеницы. Мы делаем из грубой энергии людей чудеса. Что в том, что остается солома?
Огнедар и Виталий слушали меня молча, когда я цитировал эти слова наставницы культа золотых змей. Потом Огнедар мрачно произнес:
- Мне кажется, «поле» сексуальности в новинку для самих змиев. Это не они придумали культ, а кто-то смертный им подсказал, Рита, в том числе.
- Я не могу себе даже представить, что могло сделать Риту такой… обозленной?
- Думаешь, люди рождаются только хорошими? – прищурившись, ответил мне вопросом на вопрос Огнедар. Хотелось сказать «да», но я прекрасно понимал, что нельзя точно сказать, так это или нет.
- Наверное, не все. Но, чтобы настолько?
- Жизнь сделала ее такой. Но без предрасположенности, этого бы не было.
- Думаете, хорошего человека трудности не сделали бы преступником или сумасшедшим лидером культа?
- Нет, - включился в разговор Виталий. – Не сделали бы. Потому что действительно хороший человек скорее бы умер, чем пошел на такое. Или изыскал бы другие средства.
Хотелось ему возразить, ой как хотелось! Весь этот напыщенный пафос ушедших эпох, детская вера в идеал… Но я не мог, почему-то. Раньше, чем я успел понять причину, Огнедар озвучил ее:
- В тебе тоже есть расположенность к ношению змия, это очевидно, иначе бы он в тебе так не разросся. Инициативность, стремление к большему, алчность…
Каждое слово было как гвоздь, который он забивал в меня – правдой.
- Виталий говорил мне, что ты всегда был первым в школе во всем, что называется. А в институте, с первого курса, стремился строить свой бизнес.
- Да, примерно так. Первым – не первым, но отличником. А как же иначе? Зачем болтаться в хвосте?
- Вот! Это естественно для тебя. Хоть и не делает тебя уникальным Избранным, но помещает в категорию людей, подходящих для огненных змиев. Потенциал активного стремления к превосходству и власти.
Власть.
Мне живо представились спины людей, идущих ровными рядами, угрюмо и молча – на работу на мои фирмы, склады и заводы. Я давно перестал задумываться о цели своего образования и стараний в бизнесе – а по правде, разве я бы когда-то остановился, достигнув очередной вершины? Нет, я бы искал средства, возможности и пути для роста, завоевания следующей вершины! Всегда!
- Всегда, - шепнул я, и тут увидел удивленные глаза «соратников».
- Ты говорил вслух, - пояснил Виталик. – И при этом смотрел стеклянными глазами.
- Может быть, может быть…Огнедар, мы можем провести сеанс «гипноза»?
- В смысле?
- Запускайте своего воздушного змия. Я хочу порыться в воспоминаниях, которые заблокировала Аурита. Мне трудно поверить, что она с рождения была такой злой.
- Почему? – в голосе старика слышалось особое лукавство, сопутствующее подозрению.
- Потому что… я думаю, что был в нее влюблен искренне, а не под влиянием огненного змия. А если бы она была злой от души, я не смог бы.
Тяжелее всего было признаться себе в том, что я любил еще кого-то после смерти Снежаны.
Смерти. Умерла ли она? Или стала живее, чем в человеческом теле?
- Ладно, раз такова твоя искренняя цель, не будем ее менять, - посмотрев на Виталика в поисках поддержки, сказал Огнедар, - она довольно близко к нашей цели.
- Какой это?
- Как же: понять, как перемешались два рода огненных змиев в душах двух девушек и их последователях! И выяснить, что же такое в итоге оказалось в тебе, Миша.
Готовясь к «проникновению змия», я пытался разложить в голове картинки и проанализировать их старым добрым логическим мышлением: вот я на собрании культа, вот я стреляю в Виталика, вот мой партнер по бизнесу, вот мы с Ритой в постели… каша какая-то! Вот я один, мне холодно, пусто и страшно…
Зазвонил телефон. Мой деловой партнер. Я похолодел: что я ему скажу? У меня был ряд заданий, которые надо было выполнить, много, слишком много, я ничего не делал – я потеряю участие в бизнесе!
А нужен он мне? Это Рита хотела, чтобы у меня уже было дело… но какое дело в институте? Стоп, стоп, стоп, а чем же я занимался в этой фирме?... Телефон все звонил, а я наперегонки с терпением партнера вспоминал, зачем же он мне может звонить, и надо ли отвечать?
Сделка. Я подталкивал сделки, что ж еще можно было делать с помощью огненного змия, и без образования?
- Алло?
- Миша, я не понял, что за дела? Где ты лазишь? Уже все собрались, ты же у нас гений переговоров.
- Я… - Вот лажа! – Я… - Что делать? – Я ногу повредил, лежу сейчас. Передайте телефон второй стороне.
На глазах у офигевшей публики из двух человек я по телефону убедил поставщика на эксклюзивные условия. В горле и в голове у меня при этом был пожар. Выслушав восторги и похвалу от своего партнера, я без сил упал в кресло, роняя телефон.
- Ничего себе, - протянул Виталик.
- Он так раньше умел? – показал пальцем Огнедар.
- Не умел, - прохрипел я, глядя в потолок.
- Почему одним змии дают силу, а у других отнимают последние крохи души? – задумчиво пробормотал Виталик.
- Только что мы явно видели проявление змия алчности, - важно отметил старик.
- Да, но что нам это дает? Алчность связана с Ауритой, культ золота, все сходится. Но мы все равно не знаем, был ли такой же у Снежаны, и стал потом змием ярости, или тот вытеснил первого…
- Хватит… - выдавил из себя я. Выносить эти споры и теории уже нельзя было. Змий получил силу от того, что я с его помощью получил выгоду, и бросился на стены своей клетки – сдерживающего заклятия.
- Огнедар, быстрее, запускай!...
Вспышка яркого света.
«Рита, я так могу заработать на машину в считанные недели! Тупо кайф!»
«Михаил, ты – настоящий мужчина, тебе не нужны игрушки, твое счастье – это настоящая женщина, богиня во плоти. Я. Работай на то, что делает меня красивой и привлекательной».
«Да, Рита, только ты, никто и ничто больше». Огонь захватывает, мир становится пеплом. Все формы и массы имеют только один смысл: топливо, более или менее питательное для огня. Непригодного нет, неразрушимого нет, неподвластного нет – огонь пожрет все.
- Я бы сказал, это огонь метафорический, огонь гнева, похоти и алчности, уничтожающий смыслы вещей и понятий, - звучит на фоне монотонный голос Виталика, охлаждая мысли, гася костры влечения к далекой Аурите. – Странно, но ее не интересует непосредственное материальное вознаграждение. Может, это и есть момент перехода от одного змия к другому?
Он прав отчасти. Сейчас это огонь эмоций, уничтожающий другие эмоции. Но позже – это будет просто огонь, сжигающий города и людей. И из него змии тоже будут питаться. Они слишком слабы для этого, или не закончили свой план. Нет, не план, они не умеют строить планы – последовательность. Природный цикл, вековая привычка. Судьба.
- Чья судьба? – воздушный змий ввинчивается в почерневшие останки мыслей, охваченные пламенем огненного змия, охлаждает его, оттесняет.
Судьба людей, живущих по законам огненных змиев.
«Я несчастна. У меня есть подруга, я очень ей завидую…»
«Возьми ее судьбу».
Змий наводится на голос Ауриты, выворачивается из-под яростного удара пламенного родственника-противника, струится странной кривой, позволяя непримиримому огню течь мимо без остановки. Цепляет новое воспоминание в стороне от предыдущего, вытаскивает на свет разума из пожарища.
Комната для занятий. Рита говорит с клиенткой приватно. Я видел ее где-то еще. Я знаю, как она выглядит под одеждой, то есть, без нее.
- Жрица с последнего ритуала?
Верно. Она потом станет жрицей. Сейчас она просит у Ауриты помощи в невероятном деле: похитить чужую судьбы и сделать своей?
- Где следующие воспоминания?
- Их нет, нет связи.
- Идем в обход.
Такое чувство, что это космонавты или пилоты глубоководного аппарата в научно-фантастическом фильме переговариваются.
Змий меняет направление, буравит несколько прогоревших воспоминаний насквозь, игнорируя их.
«Михаил, избранный носитель благодати Золотой змеи. Единственный мужчина, допущенный во внутренний круг. Мой возлюбленный».
Восторги, вздохи, горящие глаза. И ее надменный, контролирующий взгляд, пронзительный, обводит всех, проверяя, чтобы ни одна из клиенток даже не позволила себе лишней мысли.
Змий резко свернул, поймав еще кусочек воспоминания, сожженного почти дотла.
«Обнажись перед ним. Принеси стыд в жертву величию, и энергия Золотой змеи снизойдет на тебя».
И еще раз свернул:
«Ты мой! Только мой!»
- Это уже другое воспоминание, но между ними есть связь, змий свернул на нее, - голос как из бочки, из другой реальности. Чей? Не разберу.
Она отбирала по принципу бесстыдства. Те, в ком оставался стыд, говорила она, это рабыни, они недостойны править. Стыд, страх – хорошие эмоции, но для «урожая» огненных змиев. Вот почему Рита так бесилась, что жриц набралось всего пять. Казалось бы, так просто – сбросить одежду, чтобы изменить судьбу.
- Символ веры, - иронически усмехается голос извне.
Именно так. Они не верили. Значит, с ними бесполезно было работать. Они не могли позволить себе малость в доказательство своей решимости, следовательно, не смогут удержать драгоценную силу змия, распылят собранное в пространство.
- Собранное? О чем речь? Энергия для управления судьбой? Змии не могут собирать рассеянную энергию, разве?
- Да помолчи, внук! Сорвется!
«Михаил, докажи мне свою решимость. Ударь ее».
Я ударил кого-то беспрекословно. Потому что так нужно было Рите. Аурите.
«Михаил, мне нужен от тебя заряд жестокости для следующего собрания».
И делал это не раз. Сначала подстерегал прохожего, потом жарко вливал собранную энергию страданий и унижения через яростный секс в Ауриту. Это было похоже на первобытный ритуал, таящийся в крови, переданный через десятки тысяч поколений предков.
ХВАТИТ!!!
Я пришел в себя, дрожа от волн адреналина. «Сеанс» прервался.
- Да, длительные запуски пока что, боюсь, невозможны, - покачал головой Огнедар. – Надеюсь, что пока что. Давайте продолжим завтра, а? Сегодня Мише надо отдохнуть, и не нервничать.
- Незаметно, чтобы Рита была такой уж хорошей, - язвительно заметил Виталик.
Оставалось только вздохнуть.
- Наверное. Может, позже будет виднее?
- Перестань ее защищать! – вспылил Виталий. – Причины не так важны, как следствия! Сейчас она - фанатичка, готовая унижать, калечить, убивать физически или метафизически…
Он запнулся на своем каламбуре, растеряв слова. А я старался не закрывать глаза, иначе в голове загорались картинки «из жизни культа». И нельзя было сказать, настоящие ли это воспоминания, или мои собственные фантазии на тему – но огонь был настоящим. Огонь ярости и желания вырваться на свободу – как будто змий хотел покинуть меня, но, остановленный заклятием, не мог бежать из тела, ставшего для него ловушкой. И обрушил всю силу мести и бессильной злобы на ее стены – то есть, на мой и без того больной разум.
Кажется, я кричал «вытащите его из меня!», пока Виталик пытался меня ловить и усаживать в кресло, а Огнедар произносил какие-то заклинания. Но змий утихомирился. Последней вспышкой была картина города-улья, в котором черные люди с огненными комочками внутри ходят и позволяют сжигать в себе души других людей. Наклоняются… ищут тех, кто пытается заползти в норы… Слабым – страх, сильным – голод.
- Слабым – страх… сильным – голод… - прошептал я. Виталий говорил потом, что у меня в этот момент были стеклянные глаза, и говорил я, как из другого мира. «Другой мир – это всего лишь другие взаимосвязи между свойствами и законами, существующими и в известной нам реальности», сказал на это Огнедар. И был прав. Я анализировал эти слова не раз, пока не понял, что речь идет именно о том, что известные понятия были переиначены огненными змиями. Возможно, чувства, присущие людям, естественные, были разобраны на части и собраны заново, и стали работать на змиев.
- Голод в разных формах – черта врожденная для людей, - сказал на это Огнедар.
На этой академической ноте я решил, что с меня хватит на сегодня, попрощался и ушел домой.
В попытке отдохнуть от новых впечатлений, я сидел на кухне и гонял ложечкой чайный пакетик в чашке по кругу. Щелкнул дверной замок, и я услышал тяжелые шаги отца в коридоре – наверное, со встречи пришел, раз так поздно. Его небольшая фирма переживала не лучшие времена, как и все небольшие фирмы в этот год очередной волны экономического кризиса.
- Хорошо было до осени 2008-го, сынок, - сказал отец и раздраженно вздохнул, - а сейчас сплошное выживание. Сегодня приходили на собеседование молодые специалисты, аналитики, так сказать. Все киевляне, хорошие, неиспорченные жизнью ребята, хотят достойную зарплату, работать с десяти до семи, почитывая интернет. Вроде и нельзя сказать, что плохое желание, но нашей фирме сейчас бы людей, которые будут работать с утра до ночи. Таких уже не сыскать днем с огнем, что называется, поэтому взял одного на испытательный, который мне интуитивно понравился. Думаю, хоть ровно в девятнадцать-ноль-ноль не будет спешить уходить. В резюме написано меньше всякого, чем у других, и опыта работы едва год, но зато есть чувство добросовестности в глазах и желание роста. Сейчас время такое, люди не верят в будущее, хоть и не говорят об этом. Приходят на работу отбыть и получить жалование.
- А надо, чтобы вкалывали за еду и жилье? – фыркнул я. Отец улыбнулся.
- Оно примерно так и есть, люди батрачат, а не работают. Батрак – это такой крестьянин на поле барина, который не имеет никакого дохода, потому что все заработанное потратит на покупку у барина же еды себе, животным и зерна на посев.
Отец говорил, а мне становилось теплее на душе: виделись бескрайние поля до горизонта, и сгорбленные люди на них. Они сеяли свои мечты, чтобы вырастить хоть немного хлеба для тела.
- То есть, - глухо и тихо произнес я, - люди даже не верят в то, что могут реализовать свои мечты и желания за деньги?
- Раньше верили, до кризиса восьмого года. Ты, наверное, не обращал внимания, но в Киеве было больше приезжих – кто-то снимал квартиры, на двоих, троих, даже на несколько семей! Очень много людей ездило из области каждый день – каждый день! – на работу, и каждый вечер возвращалось домой. Люди хотели работать, при этом, а не только получать деньги за просиживание дня, как в какой-нибудь госструктуре.
- А сейчас что, вот прямо так и не хотят работать?
- Меньше. И приезжих стало меньше – трудятся у себя дома теперь, когда поняли, что Киев не фонтанирует золотом.
- А до этого, что, за пределами Киева жизни не было?
- В селах и городах не больше райцентра – нет, к сожалению. В Днепропетровске, Житомире, Виннице, Львове, Харькове тоже были и работа, и жизнь, особенно в последнее время. Но Киев тянет людей, как магнит, люди едут сюда, веря в призрачный шанс, которого нет в других городах.
- Но это ж не так?
- Конечно, это иллюзия, и люди ее уже начали осознавать потихоньку. Город и бизнес там, где люди работают сами, а не там, где кто-то что-то уже сделал.
- Приезжие просто хотят чего-то урвать, а не заработать, - фыркнул я, на мгновение чувствуя гордость за то, что родился в Киеве.
- Нельзя так сказать однозначно. Хороший человек, или плохой, порядочный или вороватый, не зависит от города рождения, везде есть и те, и другие. За пределами Киева, можно сказать, люди более открытые, радушные, гостеприимные, а у нас уже стресс большого города вступил в права. Может быть, тут снова станет легче дышать, как еще лет десять назад, когда не было этого повального ориентирования на бизнес. Был уютный город парков, где можно было хорошо погулять. Киев был сердцем Украины, а сейчас стал похож на печень, только непонятно, что фильтрующую, а что выпускающую.
Я пожал плечами. Перед глазами темнело, и во мраке принимались плясать огненные тени – что-то в словах отца их призывало.
- Да, сегодня звонил Алексей Петрович, хвалил тебя. Что ты там учудил, что он в себя прийти не может? Спрашивал, как твоя нога, а что у тебя с ногой?
- Нога?... Подумал, что подвернул, - чуть краснея, ответил я. – Но провел встречу по телефону.
- Ну, ты же понимаешь, что так нельзя постоянно? Я молчу уже о том, что ты так круто взялся за бизнес, не прыгнул бы выше головы.
- Я справлюсь, - тихо буркнул я, а в голове роились невнятные мысли о том, с чем мне действительно предстоит справиться. Киев, как орган переработки людей… во что?
Отсидеться в тишине и темноте и спокойно лечь спать не удалось: около десяти вечера позвонил Виталик, и настоял на том, что должен прийти. Он предложил, в качестве эксперимента, снять на ночь оберег.
И Снежана-Золотава явилась. Издали, в сверкающей лодке (или ладье?) плыла по огненной реке тепла и жизни. Все это так лучилось силой и даже отчасти добром, что хотелось без всяких сомнений броситься к ней. Но река становилась шире и ближе, пока ее теплые потоки не охватили меня. Я увидел, что лодка – это шикарная моторная яхта. Снежана стояла на носу, обнаженная, с золотыми косами и манила меня к себе. Оттолкнувшись от земли, я легко взлетел к ней на палубу. Странно, она не была моей тихой и милой Снежаной, от нее веяло смелостью и желанием новых открытий, нежной молчаливости не осталось и следа.
- Михаил, у меня замечательная новость! – звенел ее голос. – Скоро ты сможешь быть наравне со мной. Аурита не смогла превратить тебя в своего подневольного змия, потому что ты создан для того, чтобы быть генералом моих армий!
Яхта шла по волнам летящей в небе огненной реки, а подо мной простирались зеленые луга, леса и города – вслед за яхтой маршировали войска. На мгновение мне показалось, что на солнце блестят остроконечные шлемы древних витязей, но, приглядевшись, я увидел камуфлированные каски автоматчиков. Колонны шли, огибая холмы и камни, ползли извилистыми темными змеями, растворяясь в пестрой природе благодаря…
…чешуе из пятнисто-зеленых бронированных голов…
Я проснулся сам, когда градус бреда зашкалил. Лежал на диване и смотрел в потолок. На полу сидел задремавший Виталик – он собирался «нести стражу» и следить за видимыми проявлениями Снежаны, но, то ли сон сморил его сам, то ли змиевна предварила свое появление каким-нибудь сонным чародейством… В общем, у меня было немного времени в тишине и темноте, чтобы попытаться понять, на каком я свете. Слова друга о перестройке ощущений и целей змиями вспоминались сейчас. Потому что в голове было совершенно пусто, а где-то в области сердца, а может быть, желудка, вызревало непонятное чувство, потребность набить кому-то морду. Или хотя бы, как говорится, вызвериться. Хорошее слово, как раз описывает нынешнее состояние. Что-то есть звериное в змиях, не зря эта животная аналогия. Интересно, а почему им не хватало, например, селиться в диких зверях? Или в домашних?
«Велес – скотий бог». Бог скота, богатства, торговли – это понятно. И он же – владыка потустороннего мира и тайного знания. Ответ на вопрос «какая связь?» вдруг пришел сам: раньше змии и их энергии жили как раз в животных, в том числе, в домашнем скоте. Бог тучных стад и звериного поведения. Тучный – толстый, и от слова «туча». Все сходится. Символизм, мать его.
Повернув голову, я поймал взгляд Виталия. Впечатление было такое, что его общение с воздушными змиями подарило ему ночное зрение – глаза его слабо светились. Может быть, мне показалось, тому что, когда я моргнул, видение прошло. Виталик включил диодный фонарик и осветил комнату.
- Что-то снилось? Тут ничего нет, - деловито ворчал он.
- Ага, бредятина всякая, - я пересказал свой сон и размышления. Виталик быстро выхватил телефон, включил режим диктофона, и записал в него мой рассказ, согласно кивая по ходу. Видно было, что слова так и рвутся с его языка, но он не хотел перебивать повествование.
- Это какое-то особое тайное знание, раз оно связано со звериным состоянием ума, - глубокомысленно протянул Виталик. Я понял смысл его слов значительно позже…
- Как мы знаем, огненные змии делятся на перелестников, «финансово ориентированных» и воинственных, - заскрипел Огнедар, едва стоило сесть вокруг столика с чаем. За окном над Киевом просыпалось следующее весеннее утро.
- Два это вида или уже целых три, а может, всего один, пока не ясно. Общим для них я бы назвал… отнятие ресурса. Я долго думал над формулировкой, и не мог уловить, до вчерашнего дня. Алчность, это не желание произвести больше, это желание владеть, не задумываясь, был ли у имущества хозяин, или каким путем оно получено. Воинственность, это желание сокрушать врагов ради чувства превосходства…
- …или получения ресурсов, - по инерции ляпнул я. На меня посмотрели не то, как на идиота, не то с беспокойством.
- Ну, тогда она слишком похожа на алчность. А я бы сказал, что воинственность может существовать сама по себе, как способ проявить себя за счет поверженной чужой жизни. Как бы то ни было, речь идет о том, чтобы отнять у кого-то неоспоримую ценность: энергию, пищу, золото, саму жизнь.
- Душу, - хрипло шепнул Виталик, посмотрев на меня пристальным взглядом.
- В мое время такого не было! – внук поморщился при этих словах деда. – Люди были честнее, у них были духовные ценности: ответственность перед коллективом, верность долгу, Родине, идее. Поэтому так бросались в глаза столкновения с людьми, которых можно было считать одержимыми огненным змием, так как это были единичные случаи! А сейчас это явление стало повсеместным!! Оно и неудивительно, дали людям свободу мысли, так они ее приняли за свободу пороков!!!
Виталик усадил разбушевавшегося ученого. Мне было трудно понять, о чем он говорит, так как я уже не застал того мира, в котором он жил, даже младенцем. Помнил только тяжелые годы после, и привык к тому, что борьба за выживание – норма. Она и сейчас есть, хотя жить стало, в целом, намного лучше. Вспоминался вчерашний разговор с отцом: мне не так легко заметить, что Киеве появилась атмосфера стресса, но я хорошо помню, что в детстве было меньше игрушек. Тут я и задумался: может, потому я и есть «типа избранный» - я считаю борьбу за свои интересы единственной нормой? За простые, практические ценности, не за идеалы всего человечества? Но тогда любой нормальный человек будет «типа избранным». Мрак в голове сгущался, сжимая ясность мыслей в своей хватке. Но что-то рождалось в этом давлении, постепенно.
– Я сомневаюсь насчет своей роли в этом всем… Человек ни с того, ни с сего становился более раздражительным, отчуждался от коллектива, а по прошествии нескольких месяцев с ним уже было невозможно общаться, настолько от него разило презрением и агрессией. Помню одного доктора наук… светлая был голова, но после общения со мной… до сих пор совестно, неужели это я подсадил ему змия?
- Тоже спился?
- Хуже! Ушел в административные дрязги, забросил науку – оставил одну видимость, чтобы получать фонды. И никто не смел ему перечить, такой стал жесткий человек, что рот сам собой закрывался, как только хотелось возразить. Любую чушь умел обосновать так, что ему верили! – рассказывая это, Огнедар и сам распалялся не на шутку, и Виталику приходилось утихомиривать деда и отвлекать чаем с коньяком.
В моем воображении вырисовывался образ змия, стремящегося к богатству, привлекательности, авторитетности, - власть в разных смыслах и накопление энергии объединяли всех огненных змиев. Он сидел на Киеве, как на груде золота, в которое переплавлял…
- Все мечты, не ведущие к личному доходу, огненный змий заставляет отбросить.
…Людей. Саму энергию желания отнимал от мечты и присоединял к жадности и ненависти.
- Состоятельность, это не только деньги в банке. Это возможность делать, реализовывать. Состояться – не мечтать, а реализовать и быть, - чеканя каждое слово, подвел в один из вечеров итог Огнедар. – Именно этим змии и подкупают.
Но и предают. Обратная сторона состоятельности – беспомощность – поражала еще большее количество случаев, по которым прошли змии. Это всегда были опустившиеся, спившиеся, поглупевшие без причин люди, в частности, работники сферы науки. Огнедар рассказывал обо всех замеченных им случаях так убедительно, что я увлекся и, подобно всем участникам команды змееборцев, видел несомненное влияние ползучих сгустков энергии во всем. А что-то из этого могло оказаться и суеверием, даже при имеющихся доказательствах правдивости всего древнеславянского эпоса, героями которого мы стали, в целом.
Я принялся анализировать: считаем, что паразитизм на сексуальном желании побочен и существует только на раннем этапе проработки жертвы, тогда «перелестниками» оказываются все огненные змии. Сначала склоняют человека к порнографическим желаниям, а потом прельщают, так сказать, разными другими предложениями, отсюда и название. Следовательно, отличия между «змиями алчности» и «змиями ярости» должны сказываться в подробностях, и это позволит понять, видя проявления змия, какой он в человеке, так сказать, опознать его по тени его. Снежану в ее нынешней форме Золотавы не волновали ни богатство, как таковое, ни, тем более, секс. Я подозреваю, что она взяла такое имя, чтобы посмеяться над Ауритой, которой осторожно управляла все это время. Или же, это было очередное иносказание. То есть, судя по дневникам, изначально богатство ей было нужно – но не после превращения. Логично предположить, что все это - разные уровни одного и того же. И жертву через понятное желание подводили к следующему состоянию.
- Надо полагать, испытывая желаниями на каждом уровне перехода, особенно на пригодность к тому, чтобы стать полноценным двоедушником или даже трансформироваться в змия, - прокомментировал Огнедар эту мою мысль, когда я ее произнес вслух.
- То есть, теоретически, Рита могла бы стать еще на один уровень иерархии змиев выше, если бы не цеплялась так за земные богатство и славу, - глубокомысленно изрек Виталик. – Вовсе дело не в том, принесла она тебя в жертву или нет.
Ну, все. Это была последняя соломинка на перегруженный хребет верблюда моего скептицизма. Я начал воспринимать змеиную сказку всерьез, как некую достоверную реальность, живущую на изнанке привычной. Стало ясно, что я – один из солдат невидимой войны, сражающийся против надвигающейся бесформенной опасности, и от гражданского населения не только не ждать поддержки, но и остерегаться сопротивления.
Анализ этой реальности тут же увлек меня; я представлял себе золотых змиев алчности, как жителей тел людей: их цивилизация существовала на агрессивной борьбе за выживание и статус, которому соответствовало восхваление. Огненные змии ярости уже не заботились о материи и богатствах, их волновала энергия войны. Виталий определил войну как более уверенную гарантию поступлений в запасы змиев. Но, возвращаясь к змиям похоти - общество людей, увлеченных оргиями, должно было бы поставлять огромные запасы энергии, не теряя в количестве, и не упираясь в потребность в торговле. Что-то не сходилось. Может быть, энергия секса была, все же, слабее других? Или не так разрушительна? Стоило приблизиться к ясности вплотную, как она тут же испарилась во множестве вариантов.
- Почему огненные змии используют секс, чтобы управлять людьми, а потом отказываются от него? Это более слабая энергетика, или что?
- Интимная близость, все-таки, построена на ласке, несмотря на присущую ей долю жестокости и символизма смерти, - ответил Огнедар. – Поэтому у нее низкий КПД для основных потребностей перелестников в питании. Через сексуальность хорошо распространять, пожалуй, тягу к жестокости, как наркотик – раздавать приятно и бесплатно. Но в окончательном виде царства змиев… Даже если считать, что золотые змии вызывают желание у низших людей в иерархии своего пламенного общества служить высшим, то есть, носителям верховных змиев, и только позволять восторгаться собой и благосклонно принимать жертвы, то все равно, энергетика такого общества опасно граничит с обществом водных змиев, враждебных огненным.
Осталось только принять это на веру, и кивнуть, хотя я и не прочувствовал отличия. Но без сарказма я не смог обойтись:
- Откуда уже у нас взялись водные змии? Или у нас уже не одна тайная империя инопланетян, а две или больше?
- Я говорил теоретически. То есть, таким было бы подобное общество водных змиев, построенное на привлекательности. Здесь, конечно, механизм не притяжения, а создания самостоятельного желания в людях. Символизм, Миша, символизм все объясняет. Используй его всегда, когда что-то не можешь понять. Огонь горит сам, находя себе топливо, если его достаточно разжечь – и сам отдает тепло.
- Так если сам отдает тепло, в чем проблема?
- Топливо. Люди должны сгорать дотла, а не тлеть. Поэтому война не просто лучше для змиев, это единственный эффективный вариант, беспрестанная война, выбрасывающая в свободный доступ энергии ярости, ненависти и боли. Особенно в мире, где топлива уже почти семь миллиардов.
- Ну, мы пока что говорим о трех миллионах.
- В-первых, о шести, во-вторых, пока что. Неизвестно, насколько система огненных змиев раскинулась по миру.
Я засомневался, а способны ли змии мыслить так сложно и реализовывать такие системы? Или они все делают инстинктивно, и их действия можно просчитать, предугадать? Зато на инстинктах перелестники проникают с огромной скоростью в те глубины, на самое грубое описание которых нам, людям, нужны слова и целые фразы; и можно месяцами анализировать то, что случается за считанные секунды в душе?
- А насколько быстро и глубоко они проникают в душу? И как? Допустим, со мной все ясно: путь в мою душу был проложен Снежаной и любовью к ней. Но, если бы они перемещались через любовь, мир бы уже был захвачен.. и, стоп, любовь, это же другое чувство, верно? Она должна защищать от перелестников?
Сильно ли твоя любовь защитила Снежану?
- Так не через любовь же, а через разрыв и ревность, - пристально глядя мне в глаза, со странной полуулыбкой сказал Виталик. – Отражение искреннего созидательного чувства, отрыв от источника положительных эмоций…
- Хватит, не начинай нудить, я понял. Но у всех бывает и любовь, и ревность.
- Не у всех. У меня вот никогда не было, - буднично произнес мой друг, пожимая плечами. – У кого-то еще было, но не так сильно…
- Сердце его не обожгла любовь к женщине, - закрыв глаза, драматически процитировал фразу из известного фильма Огнедар. За точность не ручаюсь, но смысл был ясен – естественно, для множества людей любовь была недостаточно глубинным переживанием, чтобы змий мог прорыть себе путь к источнику энергии.
- Напомни, Виталь, как устроена твоя система? Как связаны между собой люди?
- Семья и работа. Семейные связи переходят в связи в коллективе, например, в офисе, а оттуда опять расходятся на семьи. Ну и, дружеские отношения - но это проследить почти нереально. Отметить места работы и семейное положение уже было непросто. А у змиев есть еще и целые чащи для заметания следов: супермаркеты, базары, офисы разных компаний по работе с клиентами, где конфликты возможны или неизбежны, и можно перебрасывать разрушительное влияние случайно.
- Это еще и места, связанные с торговлей, и властью финансов, - заметил я, невольно восторгаясь сложностью системы змиев, и несколько ее пугаясь.
И при всем этом, она не может быть продуманной, потому что перелестникам чужд интеллект.
Зато он есть у людей, которые носят их в себе.
Вот зачем огненным змиям люди! Подталкивая через желания, эмоции, которые есть даже у самых прагматичных и разумных граждан, перелестники настраивают мозги смертных носителей на работу над увеличением «сетевого маркетинга» огненных паразитов! Человек убежден, что это лично его стремление к успеху и рыночные победы, - а на деле, пользу получают только бестелесные пожиратели жизненных сил.
И мое собственное дело, так стремительно взлетающее к быстрой прибыли, держалось только на энергии огненного змия. Тут ум раздвоился: одна его половина говорила, мол, это надо бросить, хочешь еще один такой приступ ярости после удачной сделки? Вторая же убеждала, что с перелестником это никак не связано, и вообще, дальше можно вытянуть дело на сплошных вычислениях, потому что заклинание Огнедара оберегает меня от змия внутри.
Пришлось согласиться, что расстаться с преуспевающим делом сейчас, когда ему нужен максимум внимания…это глупо, и трусливо. А страх питает змиев.
- Вечером пойдем ловить «собирателя», - вдруг нарушил молчание Виталик. – Когда люди будут возвращаться с работы, попробуем подцепить его, внедрив в цепочку Мишу, быстро выясним, куда его тянет, и выведем прочь.
Мне особенно понравилась последняя часть.
- Насовсем? – сердце, как говорится, ёкнуло.
Мой друг вздохнул.
- Нет. На этот раз. Ну, того змия, которого ты притянешь, а не того, который уже внутри. Того мы потом сдержим до лета, и избавимся от него…
- Знаю, знаю, на Ивана Купала.
- Ага.
Солнце едва успело скрыться за горизонтом, а мы уже были на боевом посту. Все это мне напоминало не то военную разведку, не то охоту (если использовать символизм, связанный с животными, на чем не раз настаивал Виталик). Учитывая, что у нас в руках была карта с нарисованными с ней стрелочками ожидаемых перемещений носителей змиев, это все же была разведка. От скуки ожидания неведомо чего, я принялся показывать Виталику огненных змиев в проходящих мимо людях, называя их еще и по цветам. Его все еще удивляло, что я их вижу таким образом.
Я же оценивал бессмысленность выслеживания собирателя, и раздражался от скрупулезности моего друга-ботаника, с которой он относился к своему делу. Например, сейчас он отмечал указанных мною носителей змиев.
- Перестань! Мы не соберем статистику по каждому человеку, в каждом месте, в каждую минуту!
- Нам это и не нужно, достаточно прикинуть сейчас объем скопления… И знать, где его проверить завтра.
- Что это даст?
- Если объем значительно понизится, значит, где-то неподалеку действует собиратель. Если мы его сейчас не найдем.
Виталик явно что-то скрывал за нарочито важным видом и высказываниями. Я подумал, не рискнуть ли мне и обратиться к энергии огненного змия, скованного оберегающим заклятием, чтобы выжать из друга признание, как на самом деле обстоит ситуация…
- А почему мы его можем не найти? – спросил я, и мне показалось, что я выдохнул язык пламени при этом.
Виталик сдался:
- Потому что они ускользают. Такое чувство, что собиратели умнее и меняют места сбора. И придется построить, помимо карты малых змиев в динамике сбора и отдачи энергии, еще и карту «дыр», наложенную на нее.
Прикидывая масштабы работы, я натурально взвыл.
- Сколько-сколько лет у вас уже ушло на это?
Виталик засопел, краснея и отводя взгляд.
– Даже не так: сколько еще лет вы планируете искать змиев? Пока они распространяются со скоростью мысли, и стягивают ресурсы со всего города, как например, вон тот дядька, который приехал со станции «Республиканский стадион», потому что работает недалеко от Планетария, где он собирал весь день энергию на работе через скандалы…
Виталик ошалело повернулся следом за моей рукой и уставился в фигуру, скрытую серым плащом, покидающую подземелье железных змееподобных существ.
- А, ты в переносном смысле, - выдохнул он.
- Нет, секунду, - я удивлялся сам себе. – В буквальном. Я почувствовал, куда он стремится. Не могу сказать точный адрес, но представляю, где может находиться дом. И откуда он идет.
- А собиратели? Ты чувствуешь, будут ли они встречаться с ними?
- Нет, ничего такого. Прости, - вздохнул я. Догадка поцарапалась в этот момент в двери разума, но не пришла.
Зато вместо того, чтобы бегать ногами за каждым, в ком виделся «житель», я попросту называл Виталику направления их движения. А он сравнивал по своей карте, может ли это быть перемещение в точку сбора. Следом за все возрастающим по численности носителей змиев потоком, мы переместили и свои физические оболочки на новое место, откуда можно было наблюдать метафизически. Тогда же я заметил, что все больше разговариваю и даже думаю, как Виталик. Скоро начну сам себя усыплять мыслями, наверное.
- Внимание! – рука Виталика схватила меня за руку, вторая подсунула под нос распечатку карты с только что нарисованными на ней карандашом указанными мной направлениями движения нескольких человек. – Вот эти идут к точке сбора, судя по всему.
Он, конечно, подписал каждого, но какими-то каракулями, поэтому «вот эти» мне ни о чем не говорили. К счастью, достаточно было посмотреть на людей, чтобы увидеть пятерых прохожих с довольно сытыми огненными змиями внутри. Я инстинктивно сорвался с места, и быстро зашагал за ними, еще до того, как Виталик мне что-либо сказал. Когда я подошел ближе к этой пятерке, идущей довольно плотной цепочкой (наверное, им на самом деле было просто по пути, а тротуар не отличался широтой), мир для меня уже перестал существовать, я чувствовал себя одним целым с этими комочками энергии, шагал с той же скоростью, как привязанный невидимой веревкой. Тут меня дернуло пойти быстрее, а человек передо мной пошел медленнее. Помню, что цвета змиев вокруг меня чуть отличались друг от друга, я еще подумал, что во мне тоже перекрасился… Потом я еще раз так же поменялся местами со следующим в цепочке, и еще раз… Вот я уже во главе шествия… в глазах темнеет, а изнутри все горит! Собиратель! Я занял его место!
Ощущение сильного удара пошатнуло меня. На мгновения я увидел город с высоты второго или третьего этажа, будто взлетая, и потом еще какие-то узоры, завитки, нарисованные в воздухе между домами – привиделось. Завитки эти еще долго плясали перед глазами, пока я их, закрыв, протирал.
В общем, тут же вся энергия и рассеялась. И прохожие пошли в чуть других направлениях и с разной скоростью. Я сообщил Виталику, когда он подбежал ко мне:
- Я думаю, с твоей системой что-то не так, и это сильно усложняет нам задачу.
- А что не так с системой? – недоверие моего друга было физически ощутимо.
- Вы обрисовали ее как пчелиный улей, в котором энергия собирается и передается перелестниками разного размера. А на самом деле, на разных уровнях передачи энергия меняет форму. Я почувствовал это, мне так кажется: собиратели не транспортируют энергию – люди могут ее переносить даже лучше, так как сохраняют энергию в себе дольше. А собиратель, он ее использовал как топливо для взлета в другое измерении! Ты говорил об исчезновении энергии, но энергия не может исчезать и появляться, это же элементарные законы физики! Она либо переходит в другой вид, либо…
- …тратится на совершение какой-то работы, - радостно закончил за меня Виталий.
- И чему ты радуешься? Как мы будем отслеживать перелестников в другом измерении. Я перестал видеть змия вскоре после его «старта».
- М-да, любопытно. Куда же он утащил энергию и зачем так сложно?
Я пожал плечами. Неподалеку что-то поменялось, это ясно почувствовалось. Верчу головой – и не могу понять, что и где? Виталик что-то лопочет, а для меня весь мир посерел, и только сквозняк, как будто где-то рядом образовалась холодная пустота, из которой тянет… Все. Перестало. Я услышал голос друга, в ажиотаже говорящего:
- Попробуем еще раз, для закрепления опыта? Просто подойди к случайным людям теперь, и собери энергию из них, и посмотрим, что с ней будет, ОК?
- ОК. Блин.
Мы вернулись к метро, навстречу следующей волне людей, идущих домой. Через перекресток от меня располагалось скопление киосков и лотков, которое можно было назвать рынком, там змии чуть ли не летали над людьми, не задерживаясь в ком-то конкретном. Но идти туда было противно: с точки зрения энергетики мне представлялся этот источник загрязненным. Я ходил от одного прохожего к другому, в ком видел змиев, независимо от цвета – и они перескакивали в меня! Люди же, бросив на меня странный злобный взгляд, или поеживаясь, как от ветра, спешили прочь.
- Ну как, тянет куда-то? – подскакивал ко мне каждую минуту Виталик.
- Ага, тянет, - ответил я ему на какой-то раз. – Поблевать.
Все, что я ощущал, что меня ведут по улице за руку. Тошнило и жгло, глаза почти не видели города в янтарном свете фонарей, а голова отказалась думать совсем. Нога споткнулась обо что-то каменное – крыльцо. Нужно сделать шаг, второй, подняться.
Все идет кругом. Ложусь на стену – или на землю? Мне чудится треск огня и что-то лопается внутри меня. И становится чуть легче дышать и смотреть. Виталик отрывает меня от стены и вталкивает в лифт.
Виток Шестой. Поединок змиев
----------------------------
- Да, это прогресс. Но, если так дальше пойдет, Миша будет работать на износ, - покачал головой Огнедар, делая какие-то пассы руками. Меня попустило еще немного, но не полностью.
Ко всему пережитому, теперь меня волновал новый вопрос: а что я буду делать, когда переполнюсь энергией поглощенных огненных змиев? Или я собираю их целиком, чтобы отвезти, как на поезде, к месту назначения? И в этом, втором случае, энергии было недостаточно?
Тут уже меня хватило на то, чтобы оформить беспокойство в слова и поделиться со своей «командой». Огнедар засопел, Виталик нахмурился и уставился в пол.
- Можем попробовать сконцентрировать на физическом объекте, вдруг выйдет наружу…
- В виде настоящего огня? – улыбнулся я. – Это лучше не дома и не посреди улицы. А вот, кстати, я не вспыхну среди ночи? И почему этот змий не улетает? Он же сам по себе живой, а не благодаря мне?
- Во-первых, он связан оберегающим заклятием, - медленно ответил старик, - во-вторых, большинству змиев тяжело перемещаться без носителей. Они расходуют энергию даже на скачки между людьми, а тем более, сколько надо было энергии на переход в другое измерение, если ты правильно ощутил, что это был он?
- А сколько? Чем мы ее будем определять? – мне хотелось язвить, и я язвил. Все только пожали плечами. – Вот-вот! Мне с этим жить внутри! – снова показалось, что я выдохнул пламя, но ничего не загорелось. Только Огнедар сжался и отодвинулся.
Подумав, что все это бесполезно, я собрался домой. Отказался от очередного «гипноза» - хватит мистических впечатлений на сегодня – ворчливо попрощался, отбился от визита Виталика на ночную стражу, и ушел. Хотел пройтись до дома пешком, но мешала Гавань, пришлось нырнуть в метро. Но проехал одну остановку, до «Петровки», шумящей людьми до позднего вечера, когда перестают ходить маршрутки на Троещину.
От площади, к которой примыкали четыре огромных рынка, мне до дома было идти не больше, чем от метро «Оболонь» - хотя оттуда я мог бы и подъехать, но хотелось проветриться.
По дороге к подземному переходу под широким и разделенным отбойником Московским проспектом, мне, естественно, встретилась очередь на маршрутку через одноименный мост. И естественно, в ней кишели огненные змии. Меня это уже даже не удивляло, а начинало утомлять своей обыденностью и распространенностью. Пока золотой змее поклонялись в культе Ауриты, это хоть было похоже на съемки мистического фильма в голливудском стиле, а тут.. «станки, станки», как говорится в одном неприличном анекдоте.
Но меня вдруг потянуло встать в эту очередь. Что не было естественным, но потихоньку становилось привычным. Вспомнив, что Виталик рассказывал о пересылке змиев в другие районы для расширения сферы влияния, я подумал, а что, если мне проехаться и проследить… хотя, конечно, мысль была ложной – мне просто хотелось пожирать энергию перелестников в людях (если я правильно понял название, которое я распространял на всех, а оно могло относиться только к высшим змиям, например).
И я ее пожирал с легкостью, всасывая змиев как спагетти, пока семенил в очереди. Трудно сказать, менялись ли люди – они мне становились безразличны сразу после извлечения из них змиев. Я едва успел подумать «а появится ли во мне так собиратель?», как подошла следующая маршрутка, и меня внесло в нее выросшей позади очередью.
Первые пару минут поездки мне было сыто и комфортно, я упивался волнами энергии, которая вливалась в меня, кипела, бурлила, выливалась в окружающих, злила их, тревожила, пугала, и возвращалась назад в еще большем объеме, так сказать. Да похрен уже, как сказать! Жизнь стала сказкой! Дышалось легко и тепло, как летом!
Но потом, когда маршрутка стремительно понеслась к мосту, оставив позади последнюю остановку, боятся начал я сам. Что-то было не так: огонь не мог взлететь, не мог перескочить на другой уровень, впереди была водная преграда, я закричал: «Водитель, остановите здесь!» - мне ничего не ответили, я снова крикнул «Остановите, сказал!!!» - кто-то мне проворчал «только на остановках» - я прошипел «тебя не спросили» и снова крикнул «ГЛУХОЙ, НА ОСТАНОВКЕ!!!»
…Пришел в себя на улице. Понял, что мне повезло, и на самом деле, перед мостом была еще одна станция. Оглядевшись, увидел вокруг болото и стройки. Вдалеке позади мерцали торговые комплексы над рынками и проспектом, с другой стороны чернела вода, за которой светилась Троещина. Вздохнув, я выбрал третье направление: улицу Героев Сталинграда, идущую поперек проспекта. Только вот она была уровнем ниже, и мне предстояла прогулка по завитку бокового съезда.
Я шел, чувствуя, как дорога меняет и направление моих мыслей. А что, если улицы в старые времена так и прокладывали? Чтобы они меняли мысли? Романтический бред. Интересно, что тут, несмотря на всю свежую застройку – четную сторону улицы, и примыкающую к ней набережную, так называемую «Оболонскую Ривьеру» или «Оболонские Липки» построили целиком на моей памяти, и продолжали строить – тут еще оставалось немного дикого места в виде трех деревьев и газона в петле моста, и окрестных озер и болот. Прогулка немного развеяла меня, но жар в крови стоял нереальный. Хотелось найти кого-то и толкнуть под машину. На всякий случай я перешел на ту сторону улицы, где можно было сесть на свою маршрутку, идущую обратно к метро «Оболонь» и доехать почти до дома.
Остановка общественного транспорта в начале одиннадцатого - отличное место для размышлений. О том, что сказать дома, почему задержался. О том, как я перестал переживать смерть любимой, узнав, что она стала чем-то потусторонним. О том, что мне с этим делать. Я сидел и смотрел на проносящиеся мимо первые такси. Оставаясь неподвижным, я видел, как на глазах меняется город: все меньше частных машин, редкая маршрутка; было ощущение, что так начинается другое время, время ночи, когда ложатся спать все простые люди, а на улицы выходят совершенно другие, живущие по своим личным законам, те, кому надо ехать среди ночи куда-то... явно не на скучную работу и точно не в институт; возможно, на свидание, возможно, в гости, а может, на позднюю деловую встречу. Я погрузился в мысли и ушел в себя, ощущая форму дремлющего перелестника.
Змий внутри меня чувствовал себя сытым. От его удовольствия, от накопленной энергии, чувствовал себя хорошо и я. Видимо, излишек сбросился на крики.
- Сынок, б..дь, смирно перед капитаном!... - раздался над головой надтреснутый пьяный голос.
- Что? - я поднял глаза, готовясь к драке. Надо мной покачивался полноватый невысокий дяденька с помятым лицом, никак не напоминавший военного.
- Смирно, говорю, б..дь...
- Попустись, дядя, - фыркнул я, готовясь броситься. Раньше я не заводился с пол-оборота, хотя наездов и оскорблений не терпел. А сейчас я живо предвкушал возможность пролить кровь. Но вовремя осознал, испугался себя. Дядя вылупил на меня глаза, и я ответил спокойнее:
- Обознались.
- Кто? Я? Извини, сынок, - его переключило на лирику, продолжая покачиваться, он закрыл глаза, и вздохнул, морща складчатое лицо в страдальческой гримасе.
- Ты понимаешь, б..дь... я работал в оборонке, б..дь... мы делали, - он вдохнул воздуха, пошевелил губами, набираясь сил, и протяжно выпалил: - ррррракеты! б..дь! и все это стреляло, летало, могли, б..дь, Америку разбомбить нахер, б..дь... я был человек... а теперь, теперь... ты меня прости, - он заговорил с надрывом, - я, б..дь, пьяный как б..дь... Б..дь! - подвел он итог под своей жизнью. - О, мой троллейбус, мне пора, - он браво протянул мне руку, и я ее пожал, чтобы хоть как-то поддержать дяденьку. В этот момент я почувствовал, как энергия перелестника разряжается через этот контакт, и хотел убрать руку, но «капитан» не выпустил. И я почувствовал, как его отчаяние сменяется силой и уверенностью в себе, где-то в глубине сознания просыпается гордость за свои лучшие дни, появляется цель бросить пить и побыть хотя бы хорошим мирным дедушкой для своих внуков, раз уж судьба не оставила возможности на военные подвиги.
В сердце у меня стало пусто, а в голове прояснилось. Озарение, которое не дошло до меня днем, настигло сейчас.
– Так что, «собиратели» меняют судьбы людей? – голос Виталика в телефоне дрожал от волнения.
- По сути, да. Мне удалось заставить змия подтолкнуть человека к положительным изменениям в жизни, а вот змии, понятно, развивают стремление к поискам нужной им разрушительной энергии.
- То есть, делают людей более расположенными к своей системе. Внушают алчность, похоть, агрессию.
- Я понятия не имею, как мы их выследим, бегая за ними ногами. Нам чудом удалось попасть в нужную точку…
- Но удалось же!
Пришлось замолчать и прикрыть трубку рукой, чтобы мой активизировавшийся друг не услышал моего раздраженного сопения. Так что теперь? Возиться с ежедневной ловлей на живца, рискуя потерять на этом здоровье? Пытаться выйти в «стратосферу» змиев? А если я при этом упаду без сознания? Виталик меня будет домой тащить, что ли?
Что, если я после этого просто не вернусь?
Настоящая проблема возникла наутро. Я приходил в себя после сумбурного сна, в котором знакомые и незнакомые люди гонялись друг за другом, бросаясь огненными змиями как снежками, пока резкий звук телефонного звонка не вернул меня в реальность. Не до конца осознавая, что делаю, я снял трубку и сонно прохрипел в нее «Алло».
- Я так и знала! – строгий голос принадлежал маме Виталика, что дошло до меня только через минуту, когда она уже успела сказать:
- Так и знала, что ты прогуливаешь институт! Не порть мне сына! Оставь его в покое со своим бизнесом, не затягивай его в «пирамиды»! Я хочу, чтобы он стал нормальным инженером, и зарабатывал честно, а не в игры играл!
- Да никто никого никуда… - пробормотал я в ответ. – Болею я.
- А, ну выздоравливай. Виталий у тебя хоть?
- Нет, - кстати, а куда он мог деться? Следит за очередным змием, небось. – Он-то в институте, наверное.
- Я уже туда звонила! Его нет на паре! И мобильный не берет!
Блин. За всем детективом забыли о бытовухе. Кстати, мне бы тоже хоть на вторую пару успеть! Или сделать себе липовый больничный? Лучше уж так. За недельку разберемся со змиями… и опять на занятия. Но это надо бы делать через маму, это у нее участковый врач в друзьях, а ставить ее в известность…
Сначала я набрал Виталика. Мне он ответил. Через полчаса бурного сведения планов действий нас разъединил оператор, как раз в тот самый момент, когда я уже кричал в телефон «Да пошел ты нафиг о своим расследованием». Пожалуй, судьба вмешалась. Пока мы набирали друг друга и натыкались на «занято», я успел выдохнуть и до следующего разъединения выяснили, что Виталик лазит на каких-то задворках в поисках огненных змиев, и чуть позже мы встретимся и пойдем к Огнедару. Когда связь прервалась, я уже не перезванивал – так я делал только со Снежаной, чтобы попрощаться нормально.
Мы условились встретиться возле дома Огнедара в девять, то есть, почти через час. Но, судя по тому, как я спал на ходу, мне и этого могло не хватить, а опаздывать даже на минуту не входило в мои привычки. Поэтому, порывшись на кухне под закипающий чайник, я нашел банку «друга студента» - растворимого кофе – и быстро размешал себе порцию. Можно было бы и не вспоминать о такой мелочи, если бы она не подтолкнула странным образом события…
Людей на лестнице, ведущей на платформу метро, мне хотелось сбрасывать вниз пинками, если они шли впереди. Бесили все: и мечущиеся резвые мужики с огромным сумками на плече, и медленно переваливающиеся тетеньки, которых эти мужики пытались обогнать, и идущие плотной стеной люди вокруг, не позволяющие отойти в сторону, и чувство, что меня самого толкают в спину. Я замечал то, на что раньше не обращал внимания: в коридорах и переходах пассажиры шли, стараясь занять середину от свободного пространства вокруг себя. То есть, ровно по центру пустого коридора, или между человеком и стеной, и при этом не желали быть в одной линии. В итоге, получалась странная хаотическая сетка, через которую было трудно просочиться, никого не толкнув при этом. Но, если не заботиться о вежливости, то, толкаясь и вертясь, можно было идти быстрее – а сетка, как будто сговорившись, упиралась и не давала никому идти быстрее самого медленного человека впереди нее. При этом, тот, кто спешил и толкался, обычно, достигнув первой позиции, сразу же замедлял шаг, и шел с комфортной скоростью, возможно, той же, с которой тащился в хвосте – но теперь, возглавлял шествие.
Я так и не понял, казалось мне это или нет, потому что, стоило только додумать мысль до конца, подошел поезд, и меня увлекли новые чувства неприязни, недовольства и ненависти к окружающим, фарширующим собой – и мной! – стальную кишку домашней колбасы поезда. Закрыв глаза, я оказался в теплом полумраке, он охватил меня сразу же, странный: уютный и гнилостный одновременно. Мысли прорастали какими-то извилистыми линиями, похожими не то на колючую проволоку, не то на виноградник. «Вот я еду в метро, среди людей, которые не сдерживают свою агрессию даже при входе в вагон – они только выглядят нормальными – а сколько среди них может быть скрытых маньяков, воров, убийц? – только дай волю, кто угодно бросится на кого угодно – но для этого нужно основание! – если знать, что не накажут, то вот и все основание – я этого не понимаю – а ты сам не такой?»
Вагон качнуло, он завыл, и вой становился ниже, как у волка, которого я слышал в Карпатах – «Петровка». Если живешь в хвосте «синей ветки», неизбежно проезжаешь эту узловую точку, и тут уж лучше сидеть к этому времени, иначе придется бороться за выживание в тамбуре. Я уперся ногами в пол и схватился за поручень над головой, чувствуя, как об меня останавливается человеческая лавина.
- Пройди вперед, чего стал? – требовательный утробный голос за спиной.
- Там нет места уже, - выплевываю сквозь зубы слова, и легкий огонек змия в них быстро пресекает спор, вселяя страх.
Страх нельзя передать. Отнимая энергию к противодействию тебе, вызываешь страх.
Слова Риты? Это что, из «лекций» ее культа? Очнулся.
На выходе из вагона на станции имени великого украинского поэта мне под ноги бросился мальчишка. Тяжелый рюкзак за спиной, шапочка надвинута, от ушей тянутся провода к плееру, смотрит вперед, сквозь любые преграды. Подавив желание выбросить его обратно на платформу, да об колонну головой, я все же вышел – и обернулся.
Размер змия в этом ребенке был под стать «собирателю», наверное. Яркий, переливающийся разными оттенками рыжего пламени, он был больше, чем у кого-либо из взрослых, в ком я наблюдал перелестников.
Пока мы охотились за культами секса, денег и войн, мы совершенно упустили из виду детей. Может быть, как раз все «взрослые» источники силы – для отвода глаз?
Что, вообще, правдиво в этом огненном кошмаре? Зимой я охотился на людей, ответственных за смерть девушки, подозревая, что в деле замешаны наркотики. Сейчас я, пережив массу, как сейчас модно говорить, эзотерического опыта, поверил, что в смерти Снежаны повинны потусторонние духи. Более того, похоже, что уже и мстить за нее не надо, потому что она счастлива. Осталось только убедиться, что духи эти – инопланетяне, и можно сдавать себя в дурку самостоятельно.
Что мне еще остается?
Любовь.
К кому? Снежане? Рите? Сердце защемило – я уже не знаю, кому я должен быть верен. Снежана была у меня первой и единственной. Любовь была простой, пока я был с ней. Теперь же мне открывались все новые стороны, непонятные, сумрачные, охваченные огнем жестокости и гнева. Я не был уверен всецело в чувстве к Снежане – оно было не сильнее влечения к Аурите. Испытывать страсть к Золотаве мне было попросту страшно – не нужно было быть великим волхвом, чтобы понять, что влюбленность в мистическое существо обернется для меня рабством.
Так, стоп, а кто тогда Аурита? Или нет, она не совсем…
Виталика на месте не было, и через четверть часа меня потянуло его поискать. Странный внутренний «магнит» притянул меня к дыре в заборе вокруг свалки за облезлым старинным домом. Заглянув туда, я обнаружил своего друга, который, совершая пассы руками, как чародей из кино, отступал к единственному входу – через который за ним наблюдал я. Наблюдал, и не мог понять, от кого Виталик таким образом отбивается. Тут он попытался перекатиться через себя, довольно неумело и нелепо, но в этот момент у него над головой пролетел…
Огненный змий. И исчез в воздухе, испарился. Чумазый Виталик, тяжело дыша, подошел ко мне.
- Извини, я опоздал.
- Зануда. Ты, м-м-м, чуть не погиб?
- Наверное.
- А что ты тут забыл?
- Это расследование пожара вековой давности… Дедушкина тема.
- И что ты только что делал?
- Ставил воздушный блок от манифестации «горыныча».
- Кого? Чего?
- Так мы называем воплотившихся в виде огня змиев. Огнедар подозревает, что они могут быть ответственны за полтергейсты.
Я кивнул. Желание задавать дальнейшие вопросы пропало. Вместо этого я спросил то, что и так вертелось на языке:
- Твоя мама всегда тебя так контролирует?
- Она имеет свои представления обо мне, и свои права на меня, - сухо ответил Виталик, глядя куда-то вдаль.
- Ну какие права, не давать тебе делать то, что для тебя важно?
- Она меня родила, и с ее точки зрения это не важно, так как не имеет отношения к серьезным вещам. Собственно, о змиях я даже не рассказываю, она ж в обморок упадет и потащит меня к психотерапевту. Люди вообще любят контролировать.
Да, конечно, я слышал от друзей об их девушках, которые любят «строить», но чаще всего это было чем-то конструктивным, например, побуждало ходить регулярно в тренажерный зал, но случались и претензии из серии «ты же умеешь делать так, как мне нравится, зачем ты делаешь все остальное?» Снежана не делала ничего из этого. Наверное, тем и привлекала – просто любила меня, как есть.
А вот Рита…
Тень мысли «вот он, ключ» промелькнула. Но зацепка ускользнула. И вопрос «А что Рита?» остался без ответа, вместе с вопросом о том, чего она вообще хотела со своим культом. Я подозревал, что ответ был общим.
Через несколько минут, слушая только звук наших шагов и шелест улиц, я понял, что не думаю ни о чем. И похолодел, осознав это. Вычислять и обнаруживать логические взаимосвязи я умел и любил с детства. Даже не так: процесс анализа действительности никогда не прекращался в моей голове. Поэтому я очень редко пил спиртное с приятелями, зазывавшими с ними тайком от родителей пропустить пивка или винца. Они, конечно, смеялись, и клятвенно заверяли, что «маме не скажут», но мне просто было противно ощущение остановки мыслительного процесса. Когда я занялся торговлей по Сети, прекращать работу мозга стало еще и непрактично.
А тут он остановился сам, и пустоту мыслей заполняли только звуки и картинки вокруг. Редкие образы змиев в людях, яркие на фоне посеревшей реальности, стали привычным зрелищем, и не будоражили ум.
- Виталик, со мной что-то странное, - пробормотал я, и пояснил, в чем дело.
- Побочный эффект заклятия.
- Что ты хочешь этим сказать? Оно же вроде смиряет змия, а я, в итоге, могу трезво мыслить.
- Не совсем. Понимаешь, - Виталик засопел, как всегда, когда ему тяжело было сказать что-то неприятное, - огненный змий и есть сейчас твое мышление.
- Чего-о-о?
- Я не могу говорить о таких вещах с уверенностью! Но, по идее, змий сейчас вытесняет твою душу и ум, а заклятие держит его скованным, и ты, как бы вытаскивая из-под него, чувствуешь свои чувства и мыслишь свои мысли!
Хорошо, что никто из нас двоих не был чувствителен к повторениям в речи, потому что вынести это, в дополнение к попытке осознать возможность и факт поглощения моей души невидимым драконом…
Вздохнув, я сделал над собой усилие, чтобы собраться с мыслями. Их не было. Зато вспомнилась утренняя поездка в метро, и я попытался пересказать ее Виталику. Неудачно – слова не хотели находиться. Все, что я смог выжать из себя, было:
- Мне кажется, или люди правда в последнее время какие-то злые, замечают только себя, толкаются в метро, как специально? Или это змии на них так влияют?
- Я думаю, все взаимосвязано. В людях что-то есть, за что змии цепляются, в змиях есть что-то, без чего не могут люди.
- И что же это?
- Люди хотят счастья, змии дают поддельное ощущение счастья.
Слова звучали пусто и сухо.
- Все хотят нажраться, ты имеешь в виду? – грубо изрек я, так мне было понятнее сейчас. Состояние только было непонятным, хотелось нажраться чего-то самому. Чтобы сердце перестало щемить. Только чего? Все вокруг было серым, ни огонька перелестника на горизонте. Мир перестал существовать. Стало ясно, почему мне не хотелось думать – о чем? Ничего ценного вокруг. А думать о чем-то, что не находится неподалеку, - тем более, зачем силы тратить? Из всего, что не было в поле зрения, интересовало только то, где могли быть люди, которых можно было бы обидеть или испугать. Так много людей ждало моей власти, вдруг понял я, и принюхался. Не надо идти, куда мы идем, надо вглубь района, и просто ходить за людьми, и упиваться ими…
- Миша, ку-ку.
Вздрогнув, я посмотрел на Виталика. Мир вокруг вернул немного своих красок.
- Все, что нужно сделать для людей – это дать им возможность замечать больше счастья вокруг и внутри себя. Возможно, это энергетический вопрос: когда в человеке нет энергии для радости, он ищет больше материальных оснований для нее. Пытается найти ее в еде, в золоте, в статусных богатствах, в иллюзиях электронной эпохи. А царство змиев, любое, не только огненное, дает надежду построить рай – место, где возможны эмоциональные цели и желания, а не объективные причины.
- Иногда мне кажется, что, если ты назовешь мороженое «продуктом замораживания молока со сладкими компонентами, нацеленным на создание настроения прохлады в жаркий день», я перестану его есть совсем, - ответил я. Но что-то в его словах меня зацепило чувством горькой правды.
- Что? – глаза Виталика округлились. Он и в школе так делал, когда вместо ответа на рассуждения ему говорили что-то «левое».
- Ты изъясняешься такими сложными словами, но, мне кажется, постоянно о простых вещах, которые всем и так известны.
- Возможно. Только «все» о них не задумываются.
- А надо? – ляпнул я, и тут же осознал: надо. Потому что, привыкая делать что-то автоматически, люди меняются. У нас с Виталиком был беспечный творческий друг школьных лет, жить не мог без рисования, но решительно бросил это занятие, стоило поступить в престижный вуз. Увидел новые горизонты, другие вознаграждения за потраченные время и силы. Кстати, это я их ему показал. Убедил, что рисовать – занятие не для мужчин, обладающих здравым смыслом, высмеял нескольких известных художников. Мол, если есть мозги, то нужно зарабатывать столько денег, чтобы покупать то, что нарисуют другие. А лучше – хороший телевизор, потому что, какая радость в том, чтобы смотреть на тряпку, измазанную красками, одинаковую и неподвижную? Сам я когда-то увлекался классической литературой, не только прозой, но и поэзией! Но точно так же убедил себя, что вечно читать художественные книги – заведет меня в тупик жизни. Когда ухаживал за Снежаной, даже написал для нее стишок, но ее больше впечатлил ужин при свечах. Огонь отблескивал в ее глазах… когда она смотрела на еду... задумчиво… огонь и еда… Может быть, это отражало ее настоящие мысли? Всепожирающий огонь? Теперь я ударяюсь в символизм.
Нет, конечно, это не могло начаться тогда. Она рассказала мне первый раз об огненном змее гораздо позже – после того, как нашла на улице золотой медальон на цепочке. В виде ее зодиакального знака, поэтому очень понравился ей. Я еще подумал, что за глупость, она никогда не интересовалась астрологией особо, наверное, понравилась вещичка, вот и нашла обоснование.
- Есть поверье, конечно, непосредственно связанное с перелестниками, пьющими жизненные силы женщин, что они приходят через какие-то золотые вещи.
- Вы же не думаете, что для распространения змиев обязательно золото? И, опять же, если мы решили, что Снежана носит змия ярости, то причем тут золото, атрибут змия богатства?
- Мы еще не решили до конца, не маскируются ли одни под других.
- Можем мы это выяснить сейчас?
- Попробуем. Я откладывал второе исследование твоей памяти, опасаясь, что может начаться настоящий поединок змиев. Тщательно все взвесив, я понял, что даже под воздействием оберега огненный змий продолжает действовать глубоко внутри тебя, в твоей памяти, Миша. Или, даже, еще тоньше – в судьбе.
Как бы странно это ни звучало, но подтверждало мои ощущения и наши с Виталиком открытия.
- Мы избавились от одного важного первобытного страха в современности: страха быть съеденными. И теперь разум ищет его фантомы во всем: в тенях переулков, в карьере, даже в отношениях. – Включился в беседу Виталик. – Но змии продолжают жить в среде, созданной этим страхом, и поедать душу, примешивая его ко всему.
- Тебе-то откуда знать? – фыркнул я.
- Есть источники, - мрачно отвел взгляд мой друг.
- Я хочу знать одну вещь перед тем, как мы начнем. Почему именно огонь? Изменяет характеры, судьбы… почему не воздух, который, как вы утверждаете, ассоциируется с умом?
- Огонь – косвенная стихия, он существует в уничтожении и изменении остальных стихий. Он и есть изменение, как таковое. Поэтому лежит в основе власти. Так как власть – это результат влияния на чьи-то ресурсы и силы для достижения какой-то своей цели.
- Запутанно, но примерно понятно, - кивнул я. – Любые общественные науки, в частности, экономические, рассказывают об управлении ресурсами и энергиями, если так посмотреть. Может быть, это и привлекало Снежану, когда мы вместе поступали на такую специальность. Хотя лично я всегда смотрю на деньги, как на возможность получить желаемые ценности.
- Материальные? – лукаво подмигнул Огнедар. Я не понял, к чему это он.
- Квартира, машина, хорошая одежда, что тут плохого? Вполне себе материальные. Телевизор, чтобы смотреть интересные фильмы, это уже духовные, интеллектуальные ценности?
Старый ученый поморщился.
- Для меня настоящие духовные ценности – это единство народа, героизм, который можно было наблюдать хотя бы во Второй мировой войне, повседневная доброта, которой уже не наблюдать нигде в наше время. Интеллектуальные…
- Дед, - тихо буркнул Виталик.
- Интеллектуальные же ценности, - старик распалялся, соответствуя своему второму имени, все больше, - это научные труды, философские трактаты, мистические фолианты, наконец!
- Дед! Ну, хватит, - шикнул погромче достойный внук.
- У всех свои важные вещи в этой жизни, - глухо отозвался я, не стремясь включаться в дискуссию. – За них и борются. Что вы за свои знания, что Рита за свою сексуальность.
- Да как можно равнять одно с другим! – взорвался Огнедар, и Виталику пришлось усаживать деда чуть не силой.
- Я думаю, так думает каждый, - выдал я, ведомый неожиданным озарением, не обращая внимания на бедность построения фразы. – «Мое несравненно хорошо, а чужое – грязь, от которой я бы отмыл свой мир, если бы мог».
- И тут приходят змии и предлагают помочь отмыть, - шепотом договорил за меня Виталик. Как же поразительно очевидное в подходящий момент!
- Вернее, сжечь, - крякнул Огнедар, упираясь руками в колени, словно от большого напряжения или ажиотажа.
- Но как они приходит? Как предлагают? – тут уже вспылил я. И сразу же задумался: через людей, наверное.
- Летают с одного на другого, как пчелка с цветка на цветок? – продолжил я мысль, иронически посмеиваясь. Но чувствовал себя тревожно при этом, не до шуток.
- К счастью, нет. Мы уже установили, что на перемещение с человека на человека змий тратит много энергии, фактически, ему нужно чуть ли не час питаться для метрового броска по своей воле. А уж что-что, а воля у змиев есть.
- Все, что у них есть, это воля, - ввернул Огнедар.
- Но они хорошо переходят в закрытых системах, в офисах, магазинах…
- Да, ты говорил, - протянул я, пытаясь все это заново представить.
- Мне кажется, если люди долгое время находятся вместе, создается некое поле, в котором змии могут парить, не теряя много энергии.
- Все еще проще, - еще медленнее, чувствуя погружение в транс, проговорил я. – Змии переходят в процессе общения. Это же очевидно. Слова, в которых главное – не информация, а эмоциональная нагрузка, передаваемая с ними, служат змию, как ракета-носитель шаттлу.
Собеседники не удержались от стоячей овации, но через минуту уже дергали меня и били по щекам, чтобы вывести из транса, в который я сполз сам.
- Змий затягивает его в себя, даже скованный заклятием, - недоуменно бубнил в кулак Огнедар. – Очень странно.
- Аурита читала лекции, я не помню, о чем, но точно могу сказать, что они были, так сказать, страстными. Логично предположить, что так она рассеивала змиев определенного рода по аудитории.
- Вот я не знаю уже насчет определенного рода, - теперь, следуя семейной привычке, бубнил в кулак Виталик. – Я уже совсем не уверен, что мы не имеем дело с подвидами одного и того же существа.
- Вопрос в другом: какие из них – местные, а какие прилетели позже? – старик повернулся к внуку.
- Да я как раз об этом! И те, и другие, могут выступать змиями похоти, алчности, жестокости, любой эмоции, связанной с передачей, похищением или разрушением энергии…
- Разрушением энергии? – я рассмеялся. – Виталик, вроде бы, технарь из нас ты, а не я; как можно разрушить энергию?
- Погоди ты, я образно! – отмахнулся он от меня. – Я имел в виду, что энергетическую структуру, душу, можно разрушить до состояния чистой энергии, и переделать в совсем другую.
- Допустим, - мне опять хотелось сбежать из этого символического кошмара. Стоило только появиться твердым фактам, начинался новый уровень бреда.
- И змиев можно делить только на местных и пришельцев, потому что в остальном они не отличаются!
- Прекрасно! И какая тогда разница? Кого уничтожать, кого оставлять? Или давай, избавимся от них от всех? Только как?!
По лицам Огнедара и Виталика я понял, что они без понятия. Отчаяние оглушило меня, как взрыв петарды под ногами.
- Разница в том, кто из них на чем делает акцент, - подытожил волхв. – Если можно змиев называть «кто».
Они говорили и говорили, а я опять проваливался, тихонько и незаметно для окружающих, в себя. Внутри было тепло и уютно, звуки постепенно превращались в бормотание, слова не задевали меня, пустые и сухие. Внутри огонь горел ровно, как огонь домашнего очага, а я бросал в него лишнее. Не глядя. Даже не мог сказать, что это было, черное и тяжелое, но бросал в огонь. Огонь отбрасывал тень змия мудрого, молчаливо выражающего собой это спокойствие, парадоксальное спокойствие огня, который в состоянии быть и факелом во мраке, и пожаром в деревне от этого факела, и сигнальной ракетой атаки, и пестрым фейерверком – но сейчас он горит, и все. И можно любоваться им, причудливой игрой языков и оттенков, и греться теплом, которое он не может не источать. Я подтягивал что-то сырое, и, кажется, гнилое, к костру, и бросал в него – и змий ненадолго менял форму, обрастал шипами и рогами, но сглаживался. Я не мог его называть иначе, как «родной змий». Думал о Снежане – и рядом с первым телом и головой змия появлялось второе; думал о пережитых приключениях, а вот и третья голова. Получался точно Горыныч какой-то. Дернуло меня что-то оглянуться: а от того же пламени на другой стене – другая тень: головы с отверстыми пастями, клыки, рога, шеи тощие, угловатые…
/////////Любовь, Достаток, Смелость//////////
\\\\\\\\\Похоть, Алчность, Страх/////////
- Если можно змиев называть «кто», - сказал Огнедар. – Наши, исконные змии, должны развивать чувство домашнего уюта, верную любовь и воинскую смелость. Пришельцы, напротив, стремятся к ненасытной алчности, безграничной похоти, и страху перед поражением, это их движители.
До меня дошло, что все мне привиделось за мгновение, и никто не обратил внимания на то, что я «уходил в себя».
- Виталий когда-то говорил мне что-то о том, что огненные змии помогают создать мост между разумом, душой и телом. Мол, мужчины становятся более мужественными, а женщины – более женственными, - поймав актуальный вопрос за хвост, задал его я.
- Да, это связь через дух.
- В культе «Золотая змея» я не заметил, чтобы девушки становились более женственными!
- Мы обсуждали этот вопрос без тебя, наверное, там распространялась женственность первобытная, так сказать. Откуда нам знать, как оно было тогда? А змии знают, помнят! И Аурита помогала им разносить по слушателям такое самоощущение.
- А что, змии были еще тогда?
- А то! – Огнедар достал подшивку ксерокопий страниц книг с фотографиями, перелистал ее и показал мне изображение каких-то горшков. – Символика огня и змеев! Трипольская культура! Семь тысяч лет для тебя достаточно первобытно?
- Ну, дед, - укоризненно проворчал Виталик.
- Наверное, - пожал плечами я. – Методы и инструменты у змиев точно первобытные, подбрасывать блестящие подарки, заманивать обещаниями сексуальных достижений, превосходства силы…
- И мы не можем предупредить людей при этом, - покачал головой Виталик. – Потому что нет доказательств, и не будет, скорее всего.
Я ощутил в этот момент, что держу в пальцах нить расследования, натянутую до отказа, привязанную к финальному выводу, скрытому во мраке, и тут, стоило за нее дернуть еще, как она подалась, и стало ясно, что то был узелок, за которым из темноты выкатился еще целый клубок, спутанный и пыльный. Символизм, да, уже входил в привычку. Но толку от него не наблюдалось.
- Что мы делаем дальше? – чувствуя, что клубок оплетает все мысли и сдавливает их в себе, спросил я. Но мне уже не было интересно, на самом деле. Хотелось спать, и чтобы все это скорее кончилось.
- Нужно продолжать опыты с «собирателем», это наш скорейший путь к обнаружению логова змиев!
- И что да-альше? – зевнул я.
- Может быть, может… - Огнедар закрыл рот пальцами обеих рук, и принялся нервно ими барабанить по губам. – Может быть, - заговорил он приглушенно сквозь пальцы, - мы сможем найти ответ в поединке змиев?
- А что это, а как это?
- Я запущу в тебя воздушного змия, чтобы он подавил своей волей волю огненного, и так мы узнаем, что нужно для того, чтобы очистить все их гнездо. Начнем с беседы, и постепенно ты погрузишься в транс, а затем уже и все остальное.
- Хорошо, - сказал, а внутри все сжалось. Зачем я на это соглашаюсь?
- Вернемся к началу марта. Расскажи, что ты помнишь из пребывания в «культе».
- Все случалось быстро, в те недели, особенно, что касалось культа. На лекции Ауриты, проводимые в так называемом клубе самосовершенствования «Золотой змий», приходило много людей. Я помню их смутно.
- Оставим людей в покое, пока что. Скажи, а как это никто не заметил твоего отсутствия в институте?
- Я не помню. Как-то взял больничный, кажется.
А еще совсем недавно, в здравом уме, ты не мог придумать, как его взять незаметно, а с помощью огненного змия – справился.
- Что змий делает со мной? – прохрипел я. Воздуха не хватало, сердце забилось чаще.
- Мы должны узнать это! Узнать, что сделала Рита! – оживленно кричал Огнедар, а его лицо, кружась, уплывало прочь. Мне было нечем дышать, в легких горел огонь.
Я один в черноте и пустоте. Пытаюсь сконцентрироваться на мыслях: «Хочу Ауриту, боюсь ее, хочу мести за Снежану, не знаю, надо ли мне это?» - в полной темноте, нажимаю силой воли на воспоминания о культе – светлее не становится вокруг, только жарче. И желание понять ослабевает, страх проникает трещинами в уверенность, разламывает ее. Огонь стихает, и я вижу легкое сияние, похожее на лунное. Я стою посреди какой-то комнаты, везде окна, или картинные рамы, они задернуты шторами с узором в виде завитков трав или увиты растениями, как виноградом или плющом, я не могу понять, что это, просто вижу зеленые спирали на синеватом фоне. Или это светятся они сами? Лампочка под потолком, столик под ней. На нем альбом фото. Что это, воспоминания? Вокруг столика кружится серый дымок… у дымка голова змеи.
Подхожу, листаю фотографии в альбоме. Они все размыты – рамка, а внутри пятна темные и желтые… Жарко, жарко, жарко! Такое чувство, что пот катится градом, а я ничего не вижу, голова горит, я не вижу ничего…
Удар! Обжигает лицо холодом ладони. Прихожу в себя. Открываю глаза. Лежу на полу, Огнедар и Виталик стоят надо мной.
- Что-то не так, - говорит старик. – То ли оберег держит, то ли огненный змий занял оборону… или еще что-то.
– Что ты делал? – Виталик помогает мне подняться с пола и сесть в кресло.
- Пытался вспомнить…
- И что?
Пересказываю.
- Так… значит, если думать нарочно, становится только хуже?
- Да.
Виталик повернулся к деду и строго доложил:
- Когда я его зондировал в прошлый раз, он был в бессознательном состоянии, после ритуала.
- Да и когда я его зондировал, он был более спокойным!
Мне показалось, что из фентези мы переместились в научную фантастику. Хотя лично мне хотелось переместиться не то в сон, не то в обморок.
- Надо расслабиться, Миша! Надо!
- Наливай.
- Что?
- Наливай говорю, и я расслаблюсь.
- Дед, коньяк!
- Такой подойдет?
- Вполне.
Странно, но «огненной воды» одноименный змий испугался. Когда голова пошла кругом, и мысли растаяли в стакане коньяка, он отступил и спрятался где-то.
Пустота в голове больше не напрягала меня, как и положено пустоте. Тело расслабилось, отсутствовало, пол и кресло, кружась, уходили из-под меня. Жарко только – конина же. Закрываю глаза – веки горят. Не хочется их поднимать, при этом. Слышен шепот Огнедара. Слов не разобрать. Я кувыркаюсь через голову, и оказываюсь в комнате с узорными шторами опять, сижу в кресле рядом со столиком. На нем альбом с фото. Я еще думаю, что за глупость – когда это мне нравились шторы? И фотоальбомы. Бред опять какой-то. Тянусь к верхнему – удается. Забавно, Виталик рассказывал когда-то о таком, «управляемый сон», типа. Символизм, я узнал тебя.
Хорошо так, сижу, листаю фотографии, воспоминания детства, счастливые дни со Снежаной, прямо чувствую, как она меня обнимает. Огонь в камине горит… никогда раньше не видел настоящих каминов, разве что в сериале. Оказывается, это довольно жарко, камин. Беру самый нижний альбом, в золоченом переплете. Тяжелый – это не позолота, чистый металл! Как тут душно, пот градом, такое чувство, что я плавлюсь, как свечка, нечем дышать, не могу открыть золотую книгу, я знаю, что в ней, воспоминания этого марта, там Аурита и культ…
Оборачиваюсь – огненный змий! Огромная голова разинула пасть надо мной! Дрожащими руками кладу книгу на стол – отступает, немного. Но мне надо знать, что в этом альбоме… Как же его отвлечь? Медленно осматриваю комнату – шторы колышет какой-то ветерок, такое чувство, что это – воздушный змий. Но он слабее огненного, не сможет его победить в прямом бою. В прямом… что змии вообще делают прямо? Надо отвлечь огненного.
Догадка осеняет – вырываю фото из альбома со Снежаной, какое-то малозначительное, где мы вместе едим мороженое; понятно, что не было такого фото никогда, и все это – очередной символ и иносказание, и значит, я, как в одном фильме детства, сейчас буду уничтожать свои воспоминания. С другой стороны, раз это символ, то потом я все равно приду в себя, и ничего не изменится.
Или…?
Но фото уже летит на пол, огненный перелестник хватает его языком, едва повернув голову – и карточки уже нет. А что на ней было? Странно. Ну, на тебе, еще две, подальше, лезь за ними. Вроде бы, уже ест их подольше, не слизнул, как первую. Оборачиваюсь – точно, через окна, вздымая завитки на шторах, в комнату втекает воздушный змий. Выжидает, высматривает, куда бы ударить огненного врага. Копаюсь в альбоме, понимаю, что забуду все, что сейчас сожгу – и что это не временно! Отбираю несколько самых важных фото, остальные швыряю стопкой под потолок! Разлетаются, кружась, так медленно… и далеко друг от друга… повезло. Прожорливое чудовище мечется, даже не извивается, «тело» его становится угловатым, он будто соединяет точки на местах, где были фотографии, увлекается своим ужином, несколько раз пересекает сам себя и шипит, выпускает новые головы, и ест, расходясь в стороны…
УДАР!!! Молнией бросается воздушный змий – и отрубает несколько голов пламени. Противник его пытается собраться, втянуть огонь в себя – еще удар! – и хвост отрезан, но остатки собираются в один огненный шар… он готовится к контратаке… но воздушного змия и след простыл, он развеялся.
Скрепя сердце, беру альбом с воспоминаниями детства, и обхожу комнату, бросая фотографии, как хлебные крошки, проводя след ближе к окну, почему-то это важно. Подальше от стола, может, если схватить быстро золотой альбом, змий утратит силу? А он ведется, тянется сам к воспоминаниям, отъедается… глупое создание, все верно, не умеет мыслить наперед, берет объемом жадности и напором.
Молния бьет из ниоткуда, вспышка ослепляет меня – я понимаю, что разряд пробил от одних окон до других, и тут же сильный сквозняк через выбитые стекла превратился в ураган… рассек, разметал огонь, и задул его.
Наконец-то, в тишине и покое, я сажусь в кресло с золотым альбомом, и открываю его. Воспоминания о клубе «Золотая змея», я снова был там, и отчетливо понимал все вещи, которые вызывали вопросы еще утром. «Почему культ связан с сексом?» - «Конечно, потому, что красота первобытных желаний не содержит в себе лжи»
…Они или есть, и значит, ты достоин влечения к себе, или их нет, и ты недостоин; ты, лично, не твоя работа или одежда, и даже не физическая подтянутость тела, никакие материальные оболочки не имеют смысла без огня внутри тебя. Мужской огонь завоевания, женский огонь поглощения – вот единственная верная философия на все времена. Люди без огня пытались заменить ее своей ложью: государства, искусства, мода, даже спорт – все это увертки ледяных людей, чтобы украсть немного священного первобытного пламени, как они это делали еще во времена пещер, воруя горящие ветки из костра более смелых охотников.
Смотрю на это «фото» долго – Аурита рассказывала это лично мне, и вещала на семинарах культа. Фото становится яснее: воздушный змий «читает через плечо», и набирается сил, растет, не разрушая мое воспоминание. Но внутри становится холоднее. Это неплохо – волнение уменьшается. Листаю дальше, случайным образом.
Вы будете управлять счастьем! Станете счастьем для своих мужчин, они забудут обо всем, кроме вас, и сделают для вас все так, как вам этого хочется!
Другое фото заложено за это. Что тут? Рита и я, вдвоем, вид со стороны, я не мог этого видеть никак? Это… это… взгляд змия воздуха?
Михаил, сделай для меня…
*твои чувства незначительны*
Странное эхо. Голос Риты, и ее мысли при этом, что ли?
Я несчастна. Сделай что-то с этим! Сделай что-то для меня.
*ну же быстро давай чего ты стоишь не любишь меня *
Рита, Рита, что случилось? Сейчас, все сделаю! Что принести?
Догадайся сам.
*власть мне дай над собой власть не надо мне ничего что угодно дай но покажи что я над тобой всевластна что ты сделаешь любую глупость для меня*
Давай, обниму, ты же такая красивая, что с тобой? Согреть, приласкать?
Нет! Вы все думаете только своим членом, некоторые еще и задницей! Да зачем мне твой секс? Что, возомнил себя моим счастьем? Еще один любитель плоти!
*я так опустошена этими мужчинками валяющимися в ногах у меня ради моего огня что мне самой нужен твой огонь унижение для меня унижение просить тебя зажечь меня снова но если ты мне дашь огонь как раб я не смогу насытиться владей мной и покоряйся в этой власти*
Нет выхода из этой черноты, что сделать, не знаю. Растерян и горю от злости. Стою над ней, такой большой и бестолковый, словно это и не я.
Закрываю альбом, не в силах смотреть на себя тогда, особенно, слыша эхо мыслей Риты. Она использовала свое, волшебство, назовем это так, чтобы разрушать психику мужчин сексуальными играми, а потом требовала от меня этого огня, требовала сразу же и подчинения ей, и власти – это невозможно было понять, мой разум сопротивлялся как противоречивости требования, как и его опасности для меня. Поэтому она не смогла меня убить окончательно… но хотела ли? Я так хочу ее простить, хочу простить, понять запутавшуюся в жизни девочку – но я боюсь оправдать маниакальную сектантку, и нет доказательств ни того, ни другого, достаточных, чтобы….
Открываю альбом снова. Может, они здесь есть?
Вот странное фото, такого точно не могло быть: на нем Аурита в золотой короне с торчащими, как у статуи Свободы, лучами, в платье из мелких колечек того же металла, восседает на троне, а перед ней – склоненные и воздевающие руки обнаженные женщины. Что-то не так с этим воспоминанием, провожу по нему пальцем, и фантастическая картинка поднимается, как калька, а под ней – в тех же позах, Рита в мантии из золотистой блестящей ткани, и слушательницы лекций в обычно одежде. Отпускаю кальку, она падает назад на «фото», и изображения оживают, меняясь на ходу. Вглядываюсь в фигуру в углу, возле Ауриты, и понимаю, это – я, ослепленный ее чарами, неподвижный, и слова отзываются во мне, горят огнем.
Вы будете управлять счастьем: сделать его себе и друзьям, разрушить его соперницам и врагам!
Вот она, тайная истина культа – война за счастье? Надеюсь, Огнедар и Виталик видят это все. Или я пересказываю все вслух? Лишь бы не забыть, на всякий.
Править своей жизнью, чувствовать на себе восторг тех, кто достоин понять вас, и оставлять без сил недостойных.
*Я буду вызывать восторг*
Вид фото меняется быстро и часто, я слышу то звонкий речитатив Риты во время лекции, то ее яростный шепот у нее в голове, она подсказывает сама себе, или переводит свои же слова для себя? Напоминает каждую секунду, в чем ее цель? «Я, я, я» звучит эхом, повторяясь от лекции к лекции. Эти «я» слышны, когда на картинку накладывается золотое облачение Ауриты. Вспоминается жар, в котором я сидел во время лекции, температура повышается опять. Калька вспыхивает, плавится. Не вижу больше лица Риты, только огненные очертания. И черные люди перед ней, в них вливается извивистыми узорами огонь змиев. Тогда они становятся похожи на нее, и она довольна. Черная, сморщенная плоть, мертвая, но в ней – живой огонь, ярость, алчность и похоть – лишь эти огни делают человека достойным в Ее глазах. Не богатство знаний, эмоций, переживаний, даже не букет повседневных раздражений, которые я наблюдал во время охоты на собирателя в людях – однородный ненасытный костер. Огненная фигура уже не похожа и на саму Риту, это суть пламени. Может, это и не она?
Взгляд падает на соседнюю страницу, вот мы с ней наедине. Она смотрит не на меня, а в меня, в душу, и говорит напористо, размеренно, без эмоций, кроме нажима.
Ты – не человек. Ты – не плоть. Ты – мое ощущение. Рядом, когда нужна помощь, внутри, когда я хочу страсти.
Помню эти слова. Наедине, взгляд в душу. Огненный, сжигающий. Выжигающий - убирает все, что не нравится Аурите, придает душе нужные формы. Такое чувство, что у нее за спиной стоит кто-то, кто направляет ее саму в этот момент. Кто-то, кто хорошо знает, что надо жечь, и как найти подход. Снежана! Конечно, Рита легко соблазнила и окрутила меня, если ей подсказывала моя любимая…
Все еще любимая? Любящая? По-моему, Огнедар рассказывал что-то такое: «перелестник – огненный змий, приходящий в образе умершего любимого человека».
Снежаны больше нет. Есть тварь в ее маске, демон, алчный дух. Как я мог быть таким идиотом? – А как я мог догадаться, когда для этого нужно хотя бы поверить, а я и поверить-то не был в силах? Месть, месть, месть!…
Еще одно фото – они влеплены в альбом беспорядочно. Улица, перед входом в жилое здание, где арендован зал для собраний культа. Рита поправляет мой галстук – я в шикарном дорогом костюме, дергает за него нервном – типа посадила на цепь.
Я хочу, чтобы все видели, что у меня все хорошо. А как у меня может быть все хорошо, когда я знаю, что у кого-то есть лучше? И она будет выглядеть лучше меня!
Эхо, эхо, не первый я, кому она говорит эти слова, повторяет себя в точности, но теперь у нее есть сила довести их до результата. Вытаскиваю фото, подложенное под это – оно пожелтело, это не мое воспоминание, наверное, ее – Рита с каким-то сутулым молодым человеком в пиджаке, надетом на футболку. Она бесится, стыдится его, что он непрезентабельный. Оглядываюсь – в комнате темно. Светится только альбом, он покрыт черными полосами, ведущими от фото, понятных мне, к картинкам, которые я не мог видеть никак, потому что это воспоминания Риты, подростка, девушки, молодой женщины, сажа ее чувств, следы, оставленные прошедшим во мне огненным змием, выпущенным ею… Я не могу разглядеть, что на этих фото, если у меня не было подобного опыта с ней, я только знаю, что ситуации были, что они все вместе складываются в логичную картинку.
В комнате душно. Пора бы мне уже проснуться, и обсудить увиденное с командой. Но не могу успокоиться, пока не найду еще хоть какую-то улику, ответ на хоть один из мучающих меня вопросов: простить ли Риту? как спасти или отомстить за Снежану? как уничтожить главного змия? Вот, вот, вот! Четкое фото! Мы с ней сидим в кафе, я помню, я рассказывал об успехах своего бизнеса, говорил, мол, будем пробиваться вместе, а она в ответ психанула на весь зал, люди оборачивались на нас, но Рите было наплевать.
Что это за тема «пробиваться вместе»? Я не хочу никуда пробиваться, я не хочу видеть тебя усталым, унылым и раздраженным и утешать тебя! Мой мужчина должен быть всегда сильным и прекрасным. Вообще, если тебе приходится пробиваться – то ты лох, просто лох, последний номер в игре жизни! Лидеры не пробиваются, они изначально идут наверх!
Вытаскиваю второе фото. Тот же паренек, только в футболке, только волосы длиннее, да еще и грязные. Рита говорит почти те же слова, но в голосе меньше уверенности, больше надрыва. Видно, потом она его немного воспитает, заставит подстричься, носить пиджак хотя бы в плейбойском стиле, на гламурную розовую футболку. А потом устанет от него, пошлет, и остается одна. Одиночество за пару лет превратится в неуемную жажду отмщения всем, кто не совершал для нее подвигов, чтобы она чувствовала себя лучше. Мне все это не близко, я бы никогда не додумался до таких выводов сам, и только моя жажда мести помогла понять аналогичное чувство Риты, застарелое, укоренившееся.
Я встаю из кресла с желанием проснуться. Не выходит.
Нет ни альбома, ни стола, ни окон. Есть только завитки, это корни деревьев, свисающие с потолка. Огонь горит, но не в камине, а в очаге, обведенном цепочкой камней. Каменный пол, естественные своды шершавых стен – комната стала пещерой, с одним выходом. Иду вдоль длинного коридора, больше некуда. Вместо фотографий – каракули на стенах, написанные углем, как первобытные наскальные картинки. И чем-то красным нарисован огонь.
Тьма. Тьма в тенях сгущается. Они становятся чернее черноты, как дыры. В них нет отклика, они поглощают все. Происходящее превращается в мультфильм: черные контуры людей двигаются. Они греются у огня, он растет и вливается в них сам собой, не приносит тепла, но сжигает что-то в тенях людей. Угасает после этого, а контуры людей становятся тоньше, обводя пустоту, и ждут огня опять. Он не приходит, они бросаются друг на друга, и огонь входит в победителей и в убийц.
Что это может значить? Змии тупо отнимают желания у людей? Нет, должно быть поизворотливее. Останавливаюсь перед рисунком, смотрю внимательно: огонь поедает внутреннюю искру человека, и прикидывается ею. Значит, человек, съеденный змием, не осознает этого? И считает, что сущность внутри нет, пламенная и драйвовая, это и есть его личность? Но почему он не отличает его от себя, от змиев же совсем другие эмоции возникают, как они могут быть понятны людям?
«…Аурита вселила, вместе со своими словами новые эмоции для понимания этих слов в ничего не подозревавших людей», - эхом звучит голос Виталия. Не вижу его, но с ним как-то спокойнее в этом кошмаре. – «Ты прав, эмоции пожранного не могут существовать без огня змиев, но в то время, когда огонь гаснет, у жертвы нет никаких эмоций, и она тянется инстинктивно подкормить змия».
Дальше на стене другая картинка: огонь втягивается в тьму в центре очертаний пустых людей. Огонь недолго держится внутри, тени выдыхают его друг в друга, а затем – в сторону женской фигуры на троне (она так грубо нарисована, что я не могу понять, Аурита это или нет?), и огонь, идущий из нее, поглощает эти частицы тепла и света. Не могу понять, в чем смысл этого действия: зачем они обмениваются огнем, если можно сразу его отдать?
Я присматриваюсь и вижу, что до касания огня, контуры фигурок людей зарисованы узорами и какими-то иероглифами. Потом огонь красной краской входит в человечка, и нет больше узоров. Приглядываюсь, стена выдается в отблесках костра из мрака: это не краска, а кровь… Следовало ожидать. Еще один вариант изображения все той же мысли о сожжении души огненными змиями.
Тут до меня дошло, что я не могу объяснить сам себе значение этих слов: душа, личность, - что именно сжигается змиями? Похожа ли душа на фотоальбом, из которого вырывают фотографии? Или змии съедают запасы энергии для будущих воспоминаний?
«Скорее, не только их, но и желание получить от жизни что-либо, кроме того, что нужно перелестникам».
«Если вдуматься, то это именно то, что делает человек с природой – он осваивает ее потенциал, то есть, приспосабливает для себя, превращает в ресурсы собственных потребностей то, что прекрасно функционирует и без него».
Второй голос, значит, в беседу включился Огнедар. Но где они, почему я их не вижу? Откуда они знают, о чем я думаю, и как мы забрались в эту пещеру?
«Миша, прибегни к символизму», - пожилой голос отдается эхом. – «Иначе ты не сможешь выйти отсюда, я не знаю, как тебя вывести».
Так, хорошо, раньше были фото – фиксация свершившихся событий. Тогда эти каракули должны отражать желания. А что такое желание? Тяжело описать словами! Но оно похоже на такой рисунок углем по сравнению с настоящей, объемной вещью в руках, или полноценным переживанием, происходящим с тобой! Выходит, змии меняют человека на уровне таких первобытных крякозябр? Чертят заново линии для реализации абстрактных энергий человека. Вытирают символы потребностей, не дают зарисовать сложными желаниями весь контур, потому что в нем должен быть только один знак – красная кровавая спираль огненного змия, круговорот, втягивающий все в себя. Чтобы отдать верховному существу на троне. Думаю, что не всегда Рита была такой обозленной на мир, скорее всего, змии заполучили ее во время одной из повторяющихся сцен недовольства своим парнем. Они вообще любят повторения.
Надо что-то сделать. Осматриваюсь, и вижу обугленные ветки угасшего костра. Видно, тут уже была комната, разжечь только нечем. Хотя там, откуда я пришел, есть огонь, но я не хочу к нему идти – там очень жарко. Беру уголек и рисую на стене. Чувствую дыхание ветра, оно снижает жар вокруг меня, и направляет руку. Рисую то, что хочу знать: ритуал, и события, которые привели к нему; для этого нужно оградить стеной толпу от Ауриты, нарисовать пять пустых девушек – жриц «внутреннего круга». Как только я закончил, щурясь в полумраке, чтобы лучше видеть, сильный порыв холодного ветра охватил меня, оттесняя жар. Но погас и огонь. Тишина, темнота, не слышно и треска костра; наверное, он погас. Может быть, я потерял зрение?
Иду на ощупь, и вдруг – чувствую под руками дверь, толкаю ее – это дверь зала для занятий моего культа. В розоватом полумраке вижу Михаила в оцепенении на стуле у сцены. Зал полупустой, всего пара десятков человек. Отсеянные, которым можно доверять. Я буду говорить для них, и они захотят меня услышать.
- Достоинство только в превосходстве! Вокруг вас всегда будут слабохарактерные люди, которые тратят свои жизненные силы впустую. Собирайте распыленные в воздухе энергии! Пусть те, кто любит превращать свою жизнь в мусор, делают это без вас! Вы пришли сюда, и этим показали, что не хотите быть такими, что вы не распылитесь, что вы соберете свое и чужое – и превратите в успех! Завоюете его, привлечете его, и он будет ваш!
Успех. Он даст мне столько энергии, сколько мне надо, чтобы трансформироваться, сжечь не только свои глупые мечты, но и чужие, подавить моим прекрасным «Я» их уродские «я»…
…Вижу Ауриту, она одета только в золотистый плащик, зацепленный за ожерелье на шее, и тело ее раскрашено узорами – завитками – того же цвета, что и плащ. Жар зашкаливает, темнота становится ярко-алой, голова болит – ассоциация с сильным гриппом, который у меня был много лет назад. Тогда, когда я впервые прочитал книгу по макроэкономике, ничего не понял, но очень заинтересовался… прохлада воспоминания ветром разгоняет пламя и тушит его; ледяные иглы пронизывают меня и прорастают насквозь. Странно, от воздуха костер должен был бы разгореться сильнее. Или нет? Ничего не понимаю. Все уже закончилось, люди разошлись. Дверь открыта, за ней темно. Выхожу, чего тут торчать?
И я снова в пещере. Поворачиваю голову влево, и вижу огромную стену, рыжую от языков костра, лижущих ее. Она вся изрисована черными мелкими фигурками. Они такие мелкие, что в них нет места для узоров, только для кровавых спиралек, изображающих змиев. Трудно называть их огненными, у них даже нет различимой символики огня, они слишком мелкие для того, – это и похоть, и ярость, и жадность, сплетенные вместе в жар крови, адреналин, агрессивный драйв…
Подхожу вплотную к стене, приглядываюсь к фигуркам, пытаюсь понять направления «голов» и «хвостов» значков змиев – это система, которую изобразил Виталик – чтобы узнать, к чему они все сходятся. Но нет никакой взаимосвязи, направления случайны, и можно соединять линии, как вздумается, все равно быстро становится понятно, что рисунки так грубы, что в точности не понять, какой змий выходит на какого. И мне ничего не видно из-за тени – это моя собственная тень, потому что костер горит у меня за спиной. Отхожу назад, стараюсь смотреть рядом с тенью – но отсвет огня слишком силен, в нем теряются кровавые рисунки, видны только черные – прямоугольные пересечения линий, похожие на здания или улицы, рисунок этот меняется, я не могу его понять, он изображает все это, и что-то еще – прямые линии, и их узловые точки, как кованная оградка кладбища, или схема взаимосвязей носителей змиев, составленная Виталиком.
Я смотрю в тень перед собой, и не вижу в ней черных черточек, только горящие огнем красные завитки. И тут осознаю, что они – больше, чем те, которые я видел раньше. Вот он, ответ! Змии не перемещаются, они связывают между собой тени, оставаясь в них; из мелких сущностей, как из пикселей, пересекая черточки прямолинейных связей, игнорируя их, составляются средние змии. Отхожу еще дальше, картинка становится менее мельтешащей, я вижу змиев крупнее, скорее всего, это уже обитатели мира снов; черные построения уже не имеют значения, настолько высоко над ними проходят завитки этих змиев, в своей собственной вселенной чистых эмоций, которые они понимают гораздо лучше, чем люди, эти несчастные обрывки нитей, свиваемые в канаты, в провода энергетических потоков. Мне страшно, потому что я вижу направление этих огромных змиев, вижу петляющий поток, отхожу еще на шаг – и передо мной, свернутый греческой «альфой», поднимает голову, волной изгибая половину туловища над петлей, полыхает Великий Огненный Змий Киева, сотканный из всех прочих, существующий на каком-то непостижимом вымышленном уровне бытия.
Логово Змиево. Мы не найдем его с помощью компьютера, потому что оно не в физической реальности. Но я могу узнать его по тени его – потому что моя тень сейчас в точности совпадает с горящими на стене очертаниями. Логово – это я сам.
И я вижу воспоминания змия, как свои.
В прохладных норах с гладкими стенами, в черном камне, он сворачивается в спираль и кусает себя за хвост. Огонь растет, захватывает все, восстанавливает силы, и расходится в стороны стеной, меняя мир. Когда он иссякает, я вижу яркое солнце вместо пещеры, и под ним пустошь сухой травы, из которой растут белоснежные колонны. Их много, они высокие, это не руины, а роскошные храмы и дворцы. В них нет этажей, только проемы и украшения. Это – несбывшееся царство. Между камней летают змии огня, но они теплые, а не жаркие; они отражаются в золотых пластинах и принимают разные формы. Приближается делегация людей. Впереди – волхвы в длинных рубахах, за ними – видимо, купцы в просторных одеждах и отряд воинов в панцирях и шлемах, похожих на древнегреческие. Волхвы говорят со змиями, и те осеняют благоволением пришедших – на торговлю и на защиту земель.
Видение становится зыбким, колонны чернеют, трава не просто сухая – жженые пятна на ней. Между ними беснуются яркие огненные змии. Присматриваюсь – это не черные колонны, это остовы бетонных высоток. Царство, еще не сбывшееся.
Стоит только потерять сосредоточенность, мир вокруг превращается в хаос. Пещера, полная огня, хитросплетения пламенных извивающихся форм. Все вокруг огромного черного камня.
Воздушный змий врывается за мной по следу, по запеченным мной же стенам туннеля. Я готов принять бой, это мое место силы. Ему не выжить, хотя он и не поддержит мое горение, но сгорит сам, разложится, испарится. Охватываю кольцами, сжимаю и окутываю пламенем всех моих подданных.
Чувствую боль. Теперь я из воздуха, из смешения газов, которое не горит, но перегрев страшен мне! Я могу выгореть по частям. Атакую огненного змия, рассекая его кольца, оставляя стены из мыслей и мечтаний, через которые не пробьется его ярость, стены из газа, отрезающего врага от источника топлива.
Ярость – это я сам. Алчность, неутолимый голод. Враг мне не еда, но, побеждая его, я превращаю людей в источники топлива. Люди – странные существа. Слабые, но способны порождать силу любой стихии в себе. Я делаю их такими, что они порождают меня.
Слышу голоса, меня словно тянут из этого провала прочь, я отстраняюсь от обоих змиев. Нет, постойте, я почти нашел решение! Бросаюсь в огненный хаос…
Я живу, отнимая скрытое тепло других стихий. Я создаю ощущения до самих событий – желания и страхи, я создаю ложь, в которую верят больше правды перед глазами. Моя жизнь – огонь во мраке. Не нужны глаза, чтобы чувствовать эту силу жизни, ярости и алчности…
Рокоту голоса змия словно вторит женский голос. Рита. Это ее слова. Она говорила их мне, когда мы впервые с ней… Я влюбился в эту необычную для меня жаркую тьму. Поэтому меня не отпускают женщины даже перед лицом опасности для всех: Снежана, Рита – кого люблю, за что люблю? Почему обеих? Правда ли это? Какое из чувств – обман? Может, оба? Я вообще знал любовь? Или не отличил ее от желания? Желания любить и быть любимым, не понимая, что это на самом деле такое…
Правда – только в первобытных инстинктах, красота и смысл только в том, что люди делали в пещерные времена. Искусственный город и его искусственные идеалы, все это – слабости.
Сейчас я – огненный змий, одно целое с ним, я расту бесконечно в своем могуществе, ощущая силу этих слов Риты в себе. Одно мое слово, которое добавит уверенности, позволит сжечь воздушного змия, одно проявление поддержки пламени сейчас, когда вся энергия перелестника наготове, и ждет последней жертвы от меня – и все будет кончено. И я знаю, что сказать, увидев и прочувствовав все это. Открываю рот – пасть огненного змия, и от всей души говорю:
«Я – ложь. Бессмысленная ложь», - и змий, не ожидая предательства от себя, слабеет и погибает под натиском воздушного собрата-противника.
Открываю глаза. Нет пещеры, или черного камня, есть комната. Но не та, в которой был фотоальбом. Это моя комната, я обнимаю Риту, мы впервые занимались сексом только что, а она мне уже рассказывает свои тайны серьезным тоном.
Михаил. Слушай меня внимательно. Происходит эволюция, и в ней выживут только самые развитые хищники – те, у кого есть жизненные силы, ярость, чтобы выживать и питаться.
«А также совершенное средство похищения чужой жизненной силы».
У меня в этот момент возникает ощущение, что диалог ведут Виталик и Аурита, хотя его там быть не могло.
Когда тебя обижают, оскорбляют, унижают, указывают тебе место в жизни – отнимают твою энергию! Этого нельзя допускать! Сразу огрызайся, мсти, забирай энергию тех, кто хотел ее украсть у тебя!
«Когда змий уходит, остается пустота, которую может заполнить только другой змий – они уничтожают в людях способность радоваться еще чему-то, кроме ярости и разрушения! Он объясняет то, чего люди не могли понять до него сами».
И тут Виталик не мог быть, потому что эти слова были сказаны на лекции, когда она описывала свой образ первобытной женщины, самки человека, сильной в своих требованиях, но не вынужденной при этом работать или охотиться.
Огонь в сердце – это прекрасно! Ненасытность – двигатель вашего личного прогресса! Мир состоит из эгоистов, для вселенной нет разницы, какой эгоист получит все, ты или твой враг! Но это небезразлично тебе, и только тебе – так не трать времени на сомнения и доброту, бери у других, пока они не взяли у тебя.
Вот что она называла «полем» - выжженных людей куда проще «засевать» новыми мелкими огненными змиями. Если я правильно понимал схему, то именно они среди прочих быстрее всего перемещались из человека в человека, другим же, например, воздушным или водным, требовалось куда больше времени, чтобы «укорениться».
Виталика рядом нет. Я один, и реальность становится очень четкой и ясной. Захожу в комнату, в которой пять обнаженных девушек лежат на звериных шкурах перед Ауритой на троне.
- Вы сможете убедить кого угодно в чем угодно, Ваше мнение будет значить, а остальные – нет…
Она говорит уверенно, но мне с каждой секундой все больше слышится, что слова ее пусты, а голос звучит глухо, издали, точно не ее это голос, а эхо чужого. Они не видят меня, я прозрачен, мои шаги не слышны, когда я подхожу ближе за их спинами.
Шепчу: «Хватит лжи», и нечеткий образ Риты разлетается завитками дыма, а за ней полыхает огненная и яркая Снежана-Золотава.
- Я дарю вам власть над людьми. Никакой жизни не хватит на то, чтобы обрести счастье своими силами.
Голос моей погибшей девушки, которую я, вроде как, любил. Но он полон насмешливого презрения и величия.
Она смотрит на меня, и я понимаю, что она меня видит. Не в воспоминании, а здесь, и сейчас. Я добрался до нее в себе.
- Михаил. Ты хоть понимаешь, с чем ты связался?
- Нет. Я даже не знаю, настоящая ли ты Снежана.
- Я настоящая дочь Солнца, этого достаточно. Твои соратники встали на пути развития сущности, порожденной источником, способном поглотить всю эту планету в мимолетном зевке. Тебе я предлагаю спасение, завершение трансформации, и воссоединение со Змием. Они – обречены.
- Я отомщу.
Золотава усмехается.
- Поэтому я и предлагаю тебе спасение.
Не успеваю ничего сказать в ответ, болезненный вихрь выворачивает меня наизнанку и…
Открываю глаза и прихожу в себя. В первую минуту у меня нет ни малейшего понимания о том, что хотел узнать: о Рите, о Снежане, о любви, о целях змиев. Пустота, и сопутствующий ей покой.
- Мы все видели и все записали на диктофон, - немедленно сообщает Виталик.
- Я видел, он записал то, что ты говорил, - уточняет Огнедар.
- Это хорошо, - слабым голосом выдавливаю я, вспоминая все пережитое. Меж тем, мой друг и его дедушка вступают между собой в оживленную и восхищенную дискуссию о новых открытиях, извлеченных из меня.
- …Черный камень в пещере, вот что мы ищем!
- Я бы и не подумал, что корабль змиев может оказаться метеоритом!
- Но им же не нужны двигатели и устройства!
- В самом деле! Они сами себе источник энергии…
- …нужен только носитель для запаса ее!
- Навигация с помощью «нюха» на гравитацию планет…
-… эмоциональную насыщенность ноосферы! Насколько далеко может простираться своеобразное излучение эмоций? На сотни километров! Это же лучше, чем видеть цвет планеты и оценивать ее обитаемость визуально!
- Корабль до сих пор под землей, значит, змии уходят под землю, мы сможем улучшить твою систему, внук! Мы вычислим их за считанные месяцы, и взорвем корабль!…
- Ваша система не стоит нихрена, - проскрипел я.
- Что?
- Вы сами не поняли свой символизм? Змии не перемещаются, они сплетаются из меньших в больших. Нет никаких связей между людьми и местами, только состояния души участников имеют смысл.
Они пожали плечами, и посмотрели на меня с беспокойством, видимо, считая, что я еще не адекватен.
- Думаю, можно проигнорировать эту часть снов, потому что это все иносказание, с помощью которого ты докопался до фактических воспоминаний.
Я откинулся в кресле и смотрел в потолок, не в силах понять, почему до них не доходит, что они несут чушь?
- Хорошо, допустим, но я хочу уточнить змиев для начала, - выдохнул я едва различимым шепотом, мысля непривычно ясно впервые за более чем полгода. – Я пройду между людьми, опишу их эмоции, их змиев, мы найдем, где находится логово Великого Огненного Змия…
На деле я рассчитывал увидеть самого змия не в виде закорючек на стене, а куда фактически указывает его голова, но убеждать мою «команду» напрямую не имело смысла, и пришлось схитрить.
Приложив усилие, я сел ровно, чтобы посмотреть на собеседников.
…И в этот, несомненно, триумфальный момент, когда я уже составил план действий, стало ясно, что я лишился ключа к нему: в сердце моем отсутствовали любые желания и эмоции. Я посмотрел на Виталика, на старика-ученого – и не увидел ничего необычного, кроме них самих. Воздушный змий победил огненного в поединке, но вместе с тем лишил возможности видеть эмоции людей, и перелестников, живущих в них.
Видя радость друга и старого ученого, признаться в этом я не мог, не хватило смелости.
(продолжение следует)
В логове Змиеве
© Copyright: Аллан Кармин, 2012
Свидетельство о публикации №212052800075
Свидетельство о публикации №212052800075
Рецензии
+1 лайк лайк лайк
чуть позже обязательно ознакомлюсь и напишу более развернутую рецензию.
Те-Эль 16.09.2012 13:21 • Заявить о нарушении
чуть позже обязательно ознакомлюсь и напишу более развернутую рецензию.
Те-Эль 16.09.2012 13:21 • Заявить о нарушении