Полюби меня!

   Когда мальчик был ещё совсем маленький - лежал в кроватке, учился сидеть, вставать, ползать по полу, пытался ходить - мама, папа и бабушка часто брали его на руки, целовали в щёчку и ласково говорили: "Я тебя люблю".
   Когда ребёнок падал, разбивал себе нос или коленки, болел, плакал - мама, папа или бабушка так же нежно целовали его в щёчку, говоря при этом неизменное: "Я тебя люблю".
   И малыш сразу успокаивался.
   Наступило время - мальчик вышел "в свет": сначала в ясли, потом в детский сад... Там, конечно, он уже не получал столько тепла, внимания и ласки, как это было дома. И когда его пребывание в учрежденческих стенах омрачалось чем-либо, или его особенно сильно одолевала тоска о маме, папе и бабушке, он начинал плакать, подходил к воспитательнице и просил её:"Полюби меня!"
   Та, не зная, как реагировать на просьбу малыша, каждый раз недоуменно вскидывала вверх брови, растерянно улыбалась и думала о том, что мальчика в семье, очевидно, не очень-то жалуют...
   А он всё не успокаивался, ходил за воспитательницей по пятам и, захлёбываясь слезами, умолял её "Полюби меня!"
   Решившись, она рассказала однажды обо всём матери мальчика, не преминув намекнуть ей о том, что не мешало бы, мол, относиться в семье к ребёнку более внимательно. Улыбаясь, родительница объяснила, в чём дело: мальчик привык, что дома его утешают, целуя в щёчку со словами "Я тебя люблю", и поэтому воспринимает поцелуй как любовь, сливая оба понятия в одно. Так что, надоедая воспитательнице своими просьбами, он хочет всего-навсего, чтобы его успокаивающе чмокнули в щёчку.
   ... Неразумное детство. Оно давно кончилось, мальчик стал взрослым, многое понял и, конечно, вряд ли помнит свои притязания на особое внимание к нему со стороны чужих людей. А вот мама его до сих пор вспоминает тот разговор с воспитательницей детского сада. Но - теперь уже без улыбки, с печалью в глазах, потому что, помня это беспомощное "Полюби меня!", видит в давнишнем поведении сына что-то символическое. То, что может понять только мать, ибо знает, что никто и никогда не будет любить её ребёнка - со всеми его достоинствами и недостатками - так, как любит она.