Оставили с носом

Антон Воропаев – от природы предприимчив. Почуяв этот его дар, родители, предсказывая  будущее, в голос утверждали: будет бизнесменом.

Не пошел Антон в бизнес. Наперекор родителям избрал иной путь, о котором поведал  матушке, а та, зная твердый характер чадушки своего, сообщила отцу. Тот, будучи вечным подкаблучником, чуть-чуть поершился (больше – для порядка), а после – дал свое благословение, хотя в душе понимал, что сынок не блещет умом и на избранной стезе ждать от него достижений не стоит.

Обретя аттестат, в котором красовались одни «уды», Антон подал документы в местную юридическую академию, не подумав даже о страховке. Значит, твердо знал, что будет зачислен. В самом деле, зачислили на первый курс. С таким-то багажом знаний? Явно же тут изрядно попотел его ангел-хранитель.

И здесь учился так себе. Однокурсники, глядя на Антоху (так они называли), как тот вечно таскается по барам и ночным дискотекам, только качали головами, напоминая студенту:

- Экзамены же на носу!

Антоха, громко хохоча, лишь спрашивал:

- А «шнурки» на что?

Заваливал Антон экзамены, но потом каким-то непостижимым образом удавалось  пересдавать.



Наконец, академия позади и в руках у него диплом. И тут перед ним не стоял вопрос, куда дальше? Вопрос для него решенный: он станет судьей. Отец, услышав, запофыркивал:

- Ты? Судья?!

Сыночка это не смутило.

- Да. А почему нет? Хочу – и стану.

Мог разгореться конфликт между отцом и сыном его любимым, но в качестве посредника-миротворца выступила мать. Конфликт  был улажен. Антон Воропаев занял-таки место, став судьей. Пусть не федеральным, а лишь мировым, но это вчерашнего Антоху вполне устроило: не в его характере хватать звезды с неба. Чудо? Вряд ли. Похоже, отец, прослуживший много лет в судебном департаменте, воспользовавшись старыми связями, подсуетился.

Пять лет Антон Васильевич Воропаев, пребывая на своем месте, отправляет правосудие. Народ его ценит, уважает. Входит в кабинет всякий посетитель не без осторожного стука, входит, угодливо улыбаясь, на полусогнутых.

Дела рассматривает мировой судья быстро: не любит он судейского крючкотворства. Народ (по своей природной доброте) доволен, не жалуется на него. А что еще-то надо?

И на личном фронте все прекрасно. Женился на своей однокурснице, Иринке. В нотариусах она ходит. Тоже у девахи место хлебное: росчерк пера на бумаге, шлепок гербовой печати и – тыща, а то и две, в кармане. Если верить слухам, брачный союз судьи и нотариуса чрезвычайно прочен. Само собой, у молодой семьи материальная сторона налажена. Построен из красного кирпича дом (с верандой, мезонином и земельным наделом в гектар) в пригороде Екатеринбурга, в центре города квартира в элитном современном строении.

Уютненько супруги живут. На судьбу не жалуются. Мать Антона, глядучи, всякий раз приходит в восторг и восклицает:

- Не зря потратились на  парнишку!

Даже отец сменил гнев на милость и уже не позволяет себе сыночка называть, как в старь, «оболтусом».

Короче говоря, в отдельно взятой ячейке общества – не жизнь, а райское наслаждение. Однокурсники, у которых не все столь блестяще, глядят на эту семью и качают головами. Ясное дело, завидуют.

Тут бы и точку поставить… Если бы не казус, приключившийся с Воропаевым на этих днях. Какой именно? Позволю себе читателя познакомить. Естественно, лишь в общих чертах, ибо дела судейские не любят света, суеты и гласности.

Воропаев рассматривает очередное дело. Дело так себе, никчемное, из привычной, как он выражается, «мелочёвки». Все идет как по писаному: ни сучка тебе, ни задоринки. С последним словом выступили и истец по делу, и ответчик. Последнего судья принимает за обычного российского простофилю, поэтому речь его выслушал вполуха. Впрочем, об истце того же мнения. Он еще не решил для себя, чью сторону занять. Ему на этот раз без разницы, в чью пользу разрешить спор. Закон? Так ведь в России издавна известно: закон, что дышло; куда судья повернет, туда и выйдет.

Воропаев неспешно собирает в стопку лежащие перед ним бумаги, сколачивает их, чтобы выровнять. Чего медлит и не объявляет перерыв для вынесения вердикта? Наконец, листы аккуратно подобраны и посажены на скрепку. Воропаев свой многозначительный взгляд устремляет в сторону ответчика.

- Хотите еще что-то добавить?

- Только одно, ваша честь! Вины моей нет… - ответчик ладонью хлопает по карману пиджака… - Истец напраслину возводит… - следует вновь хлопок ладони по тому же карману, - Напридумывал, - очередной жест ответчика, - несет околесицу, ваша честь.

Истец вскакивает и оскорблённо пытается возразить, но Воропаев на корню пресекает.

- Все, истец, все! Прения сторон закончены… Ответчик, я вас понял… Объявляется перерыв на полчаса… Для вынесения решения по делу.

Судья встает и уходит. Представители сторон сидят смирнёхонько и ждут. Судья, плотно прикрыв за собой массивную дверь, хмыкает.

- Сволочь, - бурчит он. – вспомнил-таки… А я подумал, что на этот раз ничего не выгорит… Пролечу…

Судья точен, как швейцарские часы. Появляется в зале судебных заседаний через тридцать минут – тютелька в тютельку. Он оглашает решение:

- Жалобу истца, как противоречащую законодательству, отклонить, а исковые требования оставить без удовлетворения, -судья делает короткую паузу и почему-то обращается лишь к ответчику. – Вам, ответчик, понятно решение?


- Да, ваша честь… - ответчик мнется. – Но, ваша честь, нельзя ли прямо сейчас получить на руки…

- Что именно? – недоумевая, спрашивает судья.

- Копию решения.

- Зачем?

- С казенной бумажкой будет поспокойнее. А то… Мало ли…

Судья понимающе кивает.

- Зайдите через четверть часа.

И вот ответчик  - взволнованный и счастливый – в кабинете Воропаева.

- Что, - спрашивает Воропаев, - не ожидал, что все так обернется?

- Не ожидал, ваша честь. У нас ведь… Непредсказуемость…

- Тут ты ошибаешься, - возразил Воропаев. – В российском суде всегда закон на защите  правого.

- Вам виднее, ваша честь, - спешно соглашается ответчик. И напоминает о своей цели прихода. – Мне б решеньице…

- Изволь, голубчик.

Ответчик берет в руки бумагу, долго разглядывает.

- Понятно, - говорит он вслух. – Хорошая бумага. Плотная. С подписью и уже с печатью… Спасибо, ваша честь, - осторожно сворачивает документ и кладет в карман.

Воропаев, развеселившись, громко хохочет.

- Э, нет, голубчик: я принимаю «спасибо» лишь тогда, когда оно с «прицепом».

- Не понимаю, ваша честь…

- Не придуривайся, мужик, - судья начинает нервничать, а потому речь его грубеет.

Ответчик готов поклясться.

- Ей-Богу, не понимаю, ваша честь.

- Не понимаешь? А кто настойчиво хлопал по своему карману?

- Ах, это!..  На нервной почве, ваша честь… Волновался сильно.

- Хочешь сказать, что?..

- Ваша честь, неправильно поняли… Извините, я пойду.

- Ну, уж нет! Думаешь, кинул меня? Не выйдет! Сейчас  – позову охрану и сделаю заявление, что ты угрожал судье.

- Ваша честь, нет повода: решение-то в мою пользу, стало быть, нет оснований для угроз с моей стороны. Да и огласка вам ни к чему.

- Кому вера: тебе или мне, судье при исполнении?

- Мне, ваша честь, - ответчик похлопал по карману.

- Вот! Также и на рассмотрении дела.

- Ах, это! – он вынул из кармана диктофон, поставленный на запись. – Должен же был себя обезопасить.

Воропаев, увидев диктофон,  аж позеленел.

- Вон! Пошел вон, сука!

- И это, если что, мне пригодится. Желаю, ваша честь, здравствовать.

Рука судьи потянулась к кнопке вызова охраны, но тут же он  отдернул. Прокололся – это очевидно. Придется смириться: ведь и на старуху бывает проруха.

Оттого-то и угнетенное состояние сейчас у счастливчика Антохи, то есть у мирового судьи Антона Васильевича Воропаева, которого так бесстыдно облапошили.

ЕКАТЕРИНБУРГ, февраль 2012.