Настенька

Грядут вступительные экзамены, черт бы их побрал.
Погода радует своей солнечностью, поэтому, дабы совместить приятное с полезным, я выбралась в близлежащий парк.
Расстелив плед на сочно-зеленой весенней траве под развесистой ивой, я достала пособия, и, удобно развалившись, с головой ушла в доскональное изучение русского языка. Минут через пятнадцать мне удалось окончательно сосредоточиться, и, скорость переворачивания страниц увеличилась примерно вдвое.
Спустя сто тридцать две страницы я вынырнула из парафразы и парцелляции, чтобы покурить и глотнуть холодного чая.
Народу вокруг прибавилось. Отметка первый раз за весну перевалила за тридцать, и люди спешили насладиться внезапно рано наступившим летом.
Докурив, я чуть закатала топ(жарко, невыносимо!) немного перевернулась, и продолжила заниматься самообразованием.
Способность концентрирования на читаемом удивляла сегодня даже меня, поэтому, спустя примерно часа два, остановившись на фарсе и фельетонах, я не без удовольствия обнаружила, что осталось мне страниц десять, от силы, и взяла небольшую музыкальную паузу, включив плеер.
Я лежала на спине, предоставляю солнцу возможность обогащать мой организм витамином Д через все открытые участки тела, и с закрытыми глазами слушала Яна Тиерсена.
Вдруг, кто-то легонько потеребил меня за плечо. Попытавшись вложить во взгляд всё своё недовольство, я выдернула из ушей наушники, приподнялась на локте и сняла очки.
Передо мной стояла девчушка лет пяти-шести и внимательно смотрела на меня своими зелеными глазищами.
- Сплети мне венок. – приказным тоном попросили меня ещё до того, как я успела открыть рот.
Про себя улыбнувшись наглости юного создания, я взглядом попыталась найти родителей, что удалось мне без особого труда. Шагах в тридцати от меня нам махала женщина, как и я лежащая на пледе, с книгой в руках. Кивнув ей в ответ, что мол, всё нормально, я поднялась и предложила стоящему рядом со мной ребёнку:
- Ну, пойдём собирать одуванчики?
- Нет. – уверенно заявил мне ребёнок.
- Почему? – удивилась я.
- Я устала. – сказала она тоном, будто это что-то само-собой разумеющееся,  и уселась на плед, беря в руки мой плеер и деловито примеряя солнцезащитные очки.
Вздохнув, я начала собирать жёлтые цветы, росшие тут же.
- Как зовут-то тебя? – спросила я у девочки, которая теперь открыла термос и нюхала чай, который, как могла я судить по её сморщившемуся носику, совсем ей не понравился. Ну да, тут я с ней согласна. Это не сенча, а трава-травой.
- Настенька. Не Настя, не Настюша, а именно Настенька.  – я усмехнулась. Вот ведь юный диктатор!
- Что ж, будем знакомы, Настенька. Я – Женя, и можешь коверкать моё имя так, как тебе заблагорассудится.
- Глупое какое-то у тебя имя. И для мальчиков, и для девочек. – Заявила Настя, и, кажется, совсем потеряла ко мне интерес.
И вот тут, я поняла, что уже начинаю любить этого ребенка. Абсолютно безнадёжный случай.
Дорвав одуванчики, я вернулась к пледу, и, разложив на нём цветы выдвинула новое предложение:
- Хочешь, я могу тебя научить?
- Нет. Не хочу.
Я уже перестаю удивляться, и вздохнув, начинаю плести.
Молчание напрягает. Нет, ну правда, это странно, обычно, все знакомые мне дети балаболят без устали.
- А почему ты маму не попросила тебе венок сплести? – спрашиваю я.
- Она читает. – отвечает Настенька  и кивает в сторону мамы.
Просто чудесно. Я между прочим тоже была как-бы занята, музыку слушала.
- А почему именно ко мне подошла? – обведя взглядом всю полянку, на которой было вполне много загорающих людей, снова задаю я вполне логичный вопрос.
- У тебя майка синяя.
Я говорила, что перестала удивляться этому ребёнку?
Я врала.
Пока я плела венок, мне удалось узнать следующие факты:
Настеньке шесть лет, и в этом году она (наконец-таки) идёт в школу.
Ей нравятся мои татуировки.
У неё есть старший брат, и он слушает глупую музыку.
Настеньке нравится французский язык, и когда она вырастет, она обязательно его выучит.
Она любит читать.
Доплела. Меряем. Не спадает, размер подходит.
Настенька аккуратно ощупала его руками, поправила, чтобы хорошо сидел.
Уходить не собирается.
- Ну, я пойду? – спрашиваю я, осознавая всю абсурдность вопроса.  Взрослая девушка спрашивает разрешения у ребёнка.
- Нет. – Настенька ловит мой удивленный взгляд и поясняет – Себе плети.
Решив, что лучше не спорить, я, конечно же, начинаю плести себе венок, уже проклиная то, что выбралась сегодня в парк.
Плету.
- А почему ты с мамой? Где друзья, подружки?
- Ну нет. Друзья. Мальчишки все глупые, а девчонки  - ещё глупее. С ними общаться только чтобы не скучно было. А так – я лучше с мамой. А ты почему одна?
- А я не одна. Я с книжкой и с плеером.  – улыбаясь говорю я. У неё правда удивительная логика. И слишком уж умная она для своих шести лет.
- А у тебя друзей много?  - давит она на больную тему.
- Не так уж. – вздыхаю я.
- Но ты же красивая. И у тебя татуировки есть. Почему у тебя тогда друзей нет? – Видимо, я её удивила.
Я смеюсь.
Правда, поразительный ребенок.
- Ох, Настенька, если бы наличие хороших людей вокруг меня измерялось татуировками, я бы забила всё тело. Но, увы, это не так. – сказала я закрепляя доплетенный венок травинкой.
Понимая по взгляду юного чуда, что просто так меня не отпустят, я надеваю венок на голову.
Видимо, Настенька осталась довольна результатом, и, удовлетворённо кивнув, поднялась с пледа.
Я потянулась за своим телефоном, уж очень мне хотелось оставить себе что-нибудь на память об этой забавной девчушке, напоминающей мне одну мою знакомую, своими зелёными глазами и удивительной логикой.
- Можно, сфотографирую тебя. – Спрашиваю разрешения, тут же жалея об этом.
- Нет. – закрывает лицо ладошками. – Не люблю и не хочу.
Я разочарованно вздыхаю и убираю телефон обратно в сумку.
Настенька смотрит в сторону мамы, и я понимаю, что правда, пора бы расходиться.
Я поднимаюсь с пледа, стряхивая с себя стебельки, лепестки, пух, всё то, что отлетело с цветов, пока я плела нам венки. Но это почти бесполезно. Руки и ноги испачканы соком вредных растений, на одежде – жёлтая пыльца.
Скептически меня осмотрев, Настенька выдает:
- Ну вот. Ты вся испачкалась.
Разворачивается, и уходит.
Я не могу сдержать смеха.
Я понятия не имею, что из неё вырастет. Но то, что незаурядная личность – знаю точно.
Удивительно вредный и забавный ребёнок.
Домой я иду то и дело улыбаясь, прокручивая в голове все события, произошедшие на полянке в парке.
Да уж, Настенька, не скоро  я забуду тебя, упрямое, не по годам умное чудовище с оливковыми глазками.
Что ж.
Спасибо одуванчикам.