Пришествие дьявола. Глава 23

Глава 23.

… Угарный запах все сильнее заполнял комнату, Кристина закашлялась, но намочив тряпку, прижала ее ко рту, огляделась - вокруг плыли туманы дыма, сгущаясь и закрывая обзор. Вытянув свободную руку, она как слепая, пошла впе-ред по комнате, ей казалось, что пальцами она снимает пелену, мешающую что-либо разглядеть перед собой. Она наткнулась на Библию, лежавшую на поста-менте, руку вдруг охватил огонь, она отдернула ее от книги, но книга тут же вспыхнула пламенем, как хворост на костре. Рука горела, объятая пламенем. Не ощущая боли, Кристина спрятала ее в одежде, повеяло дымком, и запах горевшей кожи не дал усомниться, что все происходит наяву.
 Она выбралась к свету, и когда перед ней распахнулись двери, надрывно вдохнула воздух и потеряла сознание…

Она пришла в себя, когда под слабым светом перед ней смутно замаячила спина священника, склонившегося над кем-то, и смеялся странный лик, отобра-женный на стене в конце коридора. В глазах все шло кругом, двигались стены, кружились разбросанные трупы птиц.  «Это ритуал! Ритуал! Ритуал! Не может быть».
-Нет!  - закричала она, обхватывая свои плечи руками.
Но священник даже не обернулся  - так он был увлечен происходившим действом и своими призывами к кому-то, лежащему перед ним.
Кристина привстала на локти – перед викарием лежала Инесса, а он наклонился над ней и громовым голосом выговаривал:
- Выходи! Выходи!
Тело Инессы было накрыто тяжелой парчой, и распознать ее можно было только по ногтям на пальцах рук, они чернели, как ягоды черники под болотной кочкой. Эти страшные, неухоженные ногти,  еще при первом знакомстве в городе  они бросались в глаза.
И снова в висках очнувшейся Кристины застучали гортанные звуки:
-Злой дух! Злой дух! Злой дух! Злой дух! Злой дух!
Откуда они исходили?
Викарий зашептал свои молитвы, и едва из его уст посыпались первые слова, как одержимая неестественно задвигалась, выгнулась, запрокинула руку за голову с согнутой кистью, как куриной лапкой, так, словно не было у нее костей. И стало подниматься ее распластанное тело над полом. Кристина увидела, что оно ни на что не опирается.
Оторвавшись от твердой поверхности на  уровень ширины ладони, тело одержимой безжизненно зависло, и висело без единого устройства. И она вся была как тот бумажный лист страницы из Библии, что висел, удерживаемый в воздухе неведомой силой. Слова священника вдруг долетели до ее слуха – она знала их смысл, он когда-то рассказывал о формуле изгнания беса.
Кристина попыталась подняться, и висевшее над полом тело Инессы, вздернулось вверх, и как от урагана его понесло  по коридору, ударило об стену, и понесло обратно. Ни крика, ни стонов Кристина не услышала, будто была мертва эта безропотная, мучимая Демоном, плоть. Незримая сила снова оторва-ла Инессу от стены и подбросила еще выше,  и там, на стыке потолка со стена-ми, оно буквально влипло в угол!
Священник поднял над собой крест и со всей силы брызнул святой водой. Вода на каменных стенах зашипела и пошла пузырями. Одержимая сама стала сползать вниз, будто можно было одним лишь человеческим усилием сползти, хватаясь руками за каменные стены. И по-прежнему на ней держалось покрыва-ло.
…Между тем, шум завываний сменился в доме на шум вакханалии. Где-то с площадки второго этажа, стали раздаваться скрежет, топанье, завывания, плач и вопли. Будто вся нечисть пробудилась из небытия, но священник уже не обращал внимания ни на что, кроме исцеления одержимой. Его дух крепчал и потому усилия увенчались первым успехом: тело Инессы будто утратило Демоническую власть и безжизненно свалилось на пол, дернулось несколько раз и застыло. Изо рта Инессы пошла пена, а безумные глаза смотрели так, будто ничего не узнавали, и даже не реагировали на громкие голоса, раздающиеся из преисподней. Сквозь этот строй истязающего шума все ярче и сильнее пробивался один голос, он мог принадлежать ребенку, нет, скорее какой-то совсем юной девушке, которая молила о помощи. Она молила о помощи, и Кристина узнала ее голос. Он принадлежал пропавшей Олине!
Кристина оторвала руки от стены и  сама несколько раз  произнесла имя Олины. Но священник все продолжал свои молитвы.
Тело исцеляемой Инессы вдруг стало невероятно раздуваться. Существо, до этого торжествовавшее в ней, охватило беспокойство. И странные стуки переросли в громкие удары, будто по стенам дома стучали огромным молотом. Глаза Инессы закатились и видны были одни выпуклые белки. Она издавала надрывно-хрипящие звуки, и казалось, что сейчас сорвется и вцепится в  свя-щенника. Ее цепкие руки хаотично хватали воздух и будто натыкались на что-то острое, отчего на них проявилась кровь.
Он брызнул святой воды  - что-то быстро прошептал и крикнул:
-Я приказываю тебе выходить из нее!
И снова окропил ее слабо трепечущее тело водой. И отзывалась плоть на святую воду легкими вздрагиваниями.
…Он долго выкрикивал:
- Во имя Иисуса! Во имя Иисуса!
При его последних словах Инесса зашевелилась. Будто в ней что-то проснулось. Распахнулись ее доселе закрытые глаза, и желтоватый свет появился в центре ее глазных яблок. Викарий продолжал стоять и кричать на это существо. Его слова сыпались на латыни. Очевидно, он чувствовал, что крик его слышит  ОН, где бы ОН не был. Власть над безумным ребенком теперь принадлежала священнику. Но эта власть не способна была изгнать злого духа из тела девочки.
-Pater noster, qui es in caelis; 
sanctificetur nomen tuum; 
adveniat regnum tuum…
Священник беспрестанно читал «Отче наш» и с него градом лил пот, и голос его хрипел и уже дрожали его немеющие руки.
И вдруг до Кристины донеслось, как изменившимся спокойным голосом, совсем тихо, склонившись над безжизненным тельцем ребенка, он произнес:
-Теперь, злой дух, находящийся в этом ребенке, теперь ты подчиняешься мне. Я говорю тебе: Как твое имя? Во имя Господа Иисуса Христа я приказываю тебе ответить мне!
Из уст Инессы посыпались проклятия, а он продолжал вызывать Демона, прижав крест к ее лицу. Звуки, долетавшие до слуха Кристины , стали меняться на жалобные – Демон взывал к пощаде и сам глумился над своими призывами. Но среди них был ответ! Он просочился как одинокая капля  воды, оставшаяся от ветров на траве.
Всего лишь одно слово, произнесенное с невероятным ядом, но так быст-ро и неразборчиво, что Кристина поняла, что это слово было, но что оно значило, она не смогла бы передать. Лицо Инессы скривилось от ужаса - оно выражало боль и ненависть. Никогда за всю свою жизнь Кристина не видела такой ненависти ни в чьих глазах.
-Во имя Господа Иисуса Христа, - приказал священник, - Ты, Дух ненави-сти, выходи из этого ребенка.
Глухой голос, раздавшийся из какой-то глубины, нечеловеческий голос ответил:
-Возвращусь в дом мой, откуда я вышел.
-Что? Что ты можешь? Глумливая тварь! Ты отвечаешь словами из Библии. Евангелие от Матфея! Но не для тебя. Выйди наружу! Выйди!
И снова в неизвестных муках скривилось лицо Инессы и в судорогах забились ее ноги, и снова пена выступила на ее посиневших губах.
-Во имя Господа Иисуса Христа, - продолжал священник. - Ты обязан выйти! Во имя Господа Иисуса Христа, ты обязан выйти! Во имя Господа…
 Как в нескончаемом сне продолжалось это действо. Сколько нужно настаивать на своем и можно ли удержаться в своей вере и упорстве? Как это подействует на Демона, который изощренно совершает свои деяния. На узкой тропе священнику предстояло вести это сражение с Божьей воли и решимости. И он не сворачивал с пути. Чем больше цитировалось Писание и упоминалось имя Иисуса, тем сильнее укреплялся дух его поборника, получавшего доминирующее влияние над своим врагом. Он до последних сил готов был сеять божественные молитвы и ожидать свои добрые всходы.
-Выхожу, - наконец послышалось священнику. –Она уже дьяволица.
Легко, как крылья, Инесса подняла руки, и мгновенно скрестила их на своем горле – она принялась душить себя своими собственными руками. Ее лицо сделалось бордово-серым, и снова закатились глаза. И четыре руки, священника и его любовницы, наконец, оторвали руки Инессы от ее горла. Она затихла. Они упали рядом. Она попыталась пошевелить искривленными пальцами, что окаменели и торчали маленькими идолами из окровавленных ладоней.
Еще какое-то время исцеляемая издавала шипящие звуки и выла. Вдруг ее голова стала мягко подниматься, откинулась и тело расслабилось.
Демон вышел незримо, и завыли за стенами дома волки. Но этот вой быстро утонул в грохоте копыт бегущего стада животных, это были полчища проносившихся крыс. И бежали эти звериные стаи по крыше, по стокам воды, по стенам, по коридорам и лестницам, покрывая все неистовым шевелением дьявольской силы. Дом снаружи весь покрылся снующими стаями крыс.
Но ни священник, ни Кристина всего этого не видели. Он поднял голову тогда, когда наступила полная тишина, когда свистело в его ушах, как от урагана, который настигает  тебя в горной пещере. Он оказался на коленях перед распятием, перед ним лежал уснувший ребенок с бледным ангельским лицом, с обгрызанными в кровь, пальцами, с разбросанными на голове прядями волос, которые побелели, стали седыми… Ребенок скорчился от наступившего холода и поджал под себя ноги, и на детской коже стали заметны ожоги от брызг святой воды. И сколько не всматривались глаза Кристины, исчез Дьявольский лик, начертанный на той дальней стене коридора.