Леший

- Сиди тихо, не двигайся, - шепнул Студент, приложив палец к губам. Он осторожно подкрался к прогнившей дощатой стене сарая, пытаясь сквозь щели разглядеть, что происходит снаружи. Было темно, и ничего не видно, кроме выхваченного светом тусклого фонаря участка травы.
- Он там? - старалась не закричать Ева и тут же закрыла рот руками, чтобы сдержать вопль ужаса, собравшегося за долгий страшный день.
- Тш, - вновь приложил он палец к губам и, только вернувшись обратно в сено, произнес, - не видно.
«Боже! Боже! Зачем я выбрала его? Зачем?»
Ева не была очень уж особенной девушкой, просто оказалась лучше своих соплеменниц по некоторым показателям. Она родилась в маленьком городке, где большинство молодежи спивалось уже классе в седьмом. Не то чтобы так было во всех отдаленных уголках страны, просто, Еве было суждено родиться именно в таком месте, что ее совершенно не устраивало. Будучи прилежной ученицей и вполне симпатичной особой, она видела свое отличие от остальной массы девчонок, желавших гулять с парнями и пить пиво по лавкам. Ее же подобные развлечения не тянули, и совершенно не прельщала перспектива стать женой самого крутого из алкоголиков или быть «одной на всех» за бутылку водки.
Стоило Еве закончить школу, как она улепетывала, сверкая пятками в столицу, чтобы больше никогда не видеть никого из старых знакомых. Поступила она без особых проблем в не самый известный ВУЗ, который предоставлял общежитие. На большее Ева пока не рассчитывала, уже будучи счастлива от того, что находится в лучшем месте, нежели ее прежняя жизнь.
На втором курсе она познакомилась с «богатеньким папиком», благодаря которому вскоре перевелась в более престижный университет и жила уже в приличной квартире, в которую тот частенько наведывался, чтобы получить «кварплату». Ей было довольно противно скакать на его толстом волосатом животе, под которым сложно было отыскать то, на чем скакать, собственно, и полагалось. Но Ева подумала, что это, все же, лучше, чем субтильные пареньки из уже бывшей общаги, отличавшиеся от ее старых знакомых лишь знаниями в точных науках, а в остальном так же пропитанные алкоголем и идиотизмом под завязку.
В новом институте учились куда более привлекательные молодые люди, большинство из которых было из богатых семей, в отличие от такой же лимиты, как она, в предыдущей Альма-матер. Безусловно, Ева заглядывалась на сокурсников и тех, кто постарше. Но папик был большим собственником, поэтому попытаться завести интрижку на стороне было довольно проблематично, хотя того совершенно не смущало, что сам он был женат.
У Евы появилось много новых знакомых, но помимо общения в стенах учебного заведения, ей ничего не светило, потому что папик строго-настрого запретил ей заводить романы, иначе она вернется туда, откуда он ее вытащил.
Ева была вынуждена слушаться его, потому что ее совершенно не радовала перспектива подобного регресса. Но однажды она просто не смогла устоять. Слишком уж он был хорош и горяч.
Все его звали Студентом после истории с походом в зоопарк, когда он хотел пройти бесплатно, как и положено студентом дневного отделения, но в студенческом билете у него оказалась не проставлена печать за текущий год по ошибке лаборантки в деканате. Поэтому билетерша сказала, что не пустит его без оплаты, на что он стал тыкать ей в лицо студенческим и кричать: «Я – студент! Я – студент!!!»
С тех пор прошло уже три года, а кличка прицепилась намертво, поэтому теперь он был вечным Студентом. Сейчас он учился уже на пятом курсе, возмужал и не был столь вспыльчив и бесконтролен.
Студент являлся тем редким экземпляром, который числился здесь на бюджетном и получал стипендию, снимая комнату у какой-то старухи. Это было самым обидным пунктом, ведь будь он сынком какого-нибудь банкира, Ева с легкостью могла бы бросить своего папика и сесть на шею ему, хотя и не такую толстую и прибыльную. А так она встала перед самым сложным выбором в своей жизни, в конце концов, решив, что любовь дороже денег и мирских благ.
Папик собирался увести ее на все лето в Ниццу. Кому-то это показалось бы раем, но для Евы значило на столь долгий срок проститься с любимым. Она уже два месяца тайно встречалась с ним, запираясь в подсобках универа, что того устраивало лишь поначалу. Студент выдвинул ей ультиматум: или он или папик. Он сказал, что едет с друзьями в деревню, и она может отправиться с ними или катить в свою Ниццу, но после этого больше не рассчитывать на него никогда.
И она выбрала первое, мгновенно лишившись всего, чем одаривал ее богатый любовник. Но она не жалела, потому что любовь, и правда, казалась дороже денег.
Деревушка в глубинке России так и веяла древностью. Кругом была куча беззубых старушек, щелкающих лысыми деснами семечки на завалинке, и босоногой ребятни, носящейся с веселыми криками по лужам после грибного дождя.
И как она могла жить иначе? Как могла продаваться этому жирному брюхатому типу?
Хотя Студента звали практически всегда исключительно по кличке, у него, как ни странно, было имя. И имя ему было Демьян. Но мало кто к нему так обращался в повседневности, за исключением моментов интимного характера.
Но Ева звала его Дёмой, ей очень нравилось, как это звучит. Засыпая с ним в обнимку, она по нескольку раз повторяла, прижимаясь к его обнаженному телу: «Дёма, мой Дёмочка».
- Ребята, это Ева. Ева, это ребята, - Студент был безумно рад, что Ева выбрала его, плюнув на все блага, которые предоставлял ей жирный папик. Он впервые показал свою девушку друзьям, которые уже были наслышаны о ней сполна, только не знали о нюансах связанных с третьим в их любовной лодке. Впрочем, сейчас это уже не имело никакого значения, и Дёма был рад, что вокруг него собрались его самые дорогие и близкие люди.
Вырос Студент с детдоме, поэтому не имел никого из родственников. По достижении совершеннолетия, он вместо положенной квартиры получил домик в этой вот деревушке. Но жаловаться он не стал, не понимая, почему налогоплательщики обязаны обеспечивать его жильем, в принципе. Он знал, что заработает все сам. И не собирался быть у кого-то ярмом на шее. Даже у государства, которому на него наплевать. Что было взаимно.
Ева сразу всем понравилась, как, впрочем, и остальные ей. Маша – девушка Виталия с рыжей козлиной бородкой и тонкими очками, была жгучей брюнеткой с раскосыми глазами, очень похожей на Йоко Оно. Света – худенькая рыженькая девчушка со звонким голоском постоянно всех подкалывала, но обижалась, если пытались подшутить над ней. Женя – чернобровый армянин, которого все звали Арой, считал, что он очень умен и образован, но это было лишь его виденьем, которое поначалу казалось правдой и окружающим. И Петя – тяжелоатлет, мастер спорта и спокойный парень, немного стеснялся прихода новенькой в компанию, но вскоре привык к ней, приняв ее и перестав зажиматься. 
Они сели в микроавтобус, на котором Ара подрабатывал перевозками гостей на свадьбах, и стали весело распевать песни под аккомпанемент Маши, игравшей на губной гармошке. Студент совершенно не умел петь, но его задора и рвения хватало, чтобы простить ему этот недостаток и слушать его неврастенические завывания, не затыкая ушей. Признаться честно, в этой компании вообще никто не отличался вокальными данными, несмотря на то, что Ара всех уверял в своем таланте. Просто, «сегодня он оказался не в голосе».
Дорога предстояла долгая, но никого это не страшило. Отдых уже начался. Единственным, кто с этим был не согласен, оказался Ара, сосредоточившийся на управлении автомобилем. Он сурово сдвинул свои черные брови, чтобы всем было понятно, сколько усилий он вкладывает в то, чтобы доставить всех до места отдыха, словно он везет очередных свадебных гостей, которые, возможно, подкинут ему чаевые.
Домик был захолустным, но за пару дней общими усилиями ребята привели его в божеский вид. Студент был здесь первый и последний раз пять лет назад, когда ему исполнилось восемнадцать. Посмотрел. И уехал обратно в Москву, понимая, что жить здесь не будет. Поступил в институт и благополучно забыл об этой развалюхе. А теперь возникла идея собраться всем вместе и махнуть куда-нибудь на все лето. Ни у кого не было достаточно финансов для того, чтобы снять что-то приличное, поэтому Дёма вспомнил о своем домике и скромно предложил товарищам приехать сюда. Все с радостью согласились.
За первую неделю ребята хорошенько подлатали дом, и он стал походить на жилой, а не на заброшенную хибару. Через месяц его и участок было не узнать.
Всем было весело: каждый день ребята готовил еду на открытом огне и ели на свежем воздухе, ходили купаться на речку и пили парное молоко, которое соседская бабушка продавала по дешевке. Жизнь в городе теперь казалась какой-то искусственной и надуманной. А эта жизнь настоящая! Природа, ручной труд и живое общение без мобильных телефонов и всемирной паутины.
Поначалу Света была недовольна отсутствием комфорта, ныла, что не хочет ходить в выгребную яму вместо фаянцевого привычного приспособления. Но со временем и она привыкла, расхотев покидать это место, далекое от цивилизации.
Петя в отсутствии спортивных снарядов тягал бревна и рубил дрова, а Виталик занялся резьбой по дереву, вспомнив детство, когда ходил в Дом Творчества на кружок художественной резки. У него получались забавные штуковины, которые он раздавал местной ребятне, прозвавшей его за это Папой Карло.
Когда речь заходила о шашлыке, Ара всегда делал его сам, запрещая остальным даже притрагиваться к мясу. Он уверял, что никто не умеет готовить его так, как он, хотя ребята не видели особой разницы между его «настоящим» шашлыком и каким-либо другим. Но они не возражали. Пусть себе готовит. Кому какое дело?
Но спокойствие и веселье омрачал один странный житель деревни. Местные звали его Лешим, потому что он часто ходил по лесу, появляясь в самых неожиданных местах перед грибниками и чинно прогуливающимися старушками. Леший был нелюдим и угрюм и, вполне возможно, имел какие-то отклонения в развитии.
Как-то Маша со Светой и Евой отправились в лес за цветами, чтобы украсить дом, пока ребята вспахивали задний двор, чтобы приспособить его под огород. Девушки шли по тропинке, весело болтая и обсуждая сильный пол. Вдруг впереди замаячила странная фигура в черных одеяниях, как у попа. У незнакомца была кудлатая борода до солнечного сплетения и растрепанные волосы до плеч. Он шел напрямик, стремительно приближаясь к девушкам. Света стала дергать подруг за руки, призывая поскорее делать ноги. Но Ева шикнула на нее, сказав, что они не должны так поступать, потому что это обычный человек, которому просто не повезло выглядеть, как чудовище. Маша тяжело дышала, испуганная страшным человеком в черном, но молча продолжила путь ему навстречу, понимая, что Ева права. Они прошли мимо и разминулись на развилке тропы. Леший шел, будто и не видел их.
В ту же ночь Ева заметила темную фигуру, стоящую возле их забора. Она выглянула в окно, чтобы покурить и не пускать дым в комнату, потому что Студент не любил, когда все прокурено. Он растянулся на кровати, поглаживая свой пресс, довольный только что совершенным с Евой актом, который она скромно обозначала как шпили-вили, боясь называть вещи своими именами.
- Смотри, - Ева встала так, чтобы ее не было видно с улицы. Она стояла совершенно нагая, и человек под окнами, однозначно, сумел разглядеть ее до того, как она его заметила, - там кто-то есть.
- Медведь, - рыкнул Дёма, потешаясь над подругой.
- Я серьезно, - зашептала она, прижимаясь к стене.
- Не дыми в комнате, - недовольно бросил Студент, чувствуя, как помещение наполняется характерным запахом.
- Я тебе говорю, что под окнами кто-то есть, а ты волнуешься о какой-то ерунде, - возмутилась девушка.
- О! Там кто-то есть, - стал передразнивать ее парень, - какой ужас! Это так страшно и важно, что теперь надо прокурить весь дом. Ну, даже если и стоит там кто-то, что с того? – заботливо пригладил он торчащие волоски на яйцах.
- Это Леший, - шикнула Ева.
Дёма покатился со смеху, тут же позабыв о своих яйцах от услышанного:
- Ну, ты и дурында, - ласково прижал он ее к себе, встав из постели и подойдя вплотную.
- Леший, про которого рассказывала баба Клава, из дома на отшибе, - отстранилась Ева, понимая, что тот счел, что она говорит о настоящем лесном чудовище.
- Да ну его к лешему, - снова протянул руки к любимой Демьян, не воспринимая ее опасения всерьез, - ты лучше посмотри сюда, - показал он взглядом на область паха, намекая, что стоит повторить шпили-вили, - М?
- Идиот, - нахмурилась Ева, но тут же расплылась в улыбке, потом вспомнила о мужчине за окном и вернулась к незаконченной теме, - он все еще там, - глянула она на улицу.
- Тем хуже для него, - ехидно прищурился Дёма, - пусть завидует.
Студент посадил Еву на подоконник, поглаживая ее упругие ягодицы, отчетливо видные с улицы. Затем впился в шею, глядя в упор на незваного гостя, будто обозначал свою территорию и говорил: «Это мое! Завидно? Она моя!».
В самый разгар этого животрепещущего действа оба так увлеклись, что позабыли, что за ними наблюдают, и были очень удивлены, услышав странный рык. Ева с Дёмой остановились и тут же глянули туда, где видели Лешего. Он стоял с задранной рубахой и спущенными штанами, стряхивая сперму. Обмазал испачканные руки об забор и листву яблони, натянул все обратно и стал удаляться. Ребята были столь шокированы, что у них вылетело из головы, что сами они тоже были заняты делом.
- Ого, - выдавил Студент, растеряно.
- Фу… - в ужасе протянула Ева, - что-то мне уже не хочется, честно говоря…
- Мне тоже, - сглотнул Демьян, опуская подругу на пол, - и яблоки я тоже есть долго не буду…
Вскоре по деревне поползли слухи о том, что Леший перестал быть столь безобидным, как раньше, просто молча шатаясь по лесу и округе. Баба Клава нажаловалась ребятам, когда они в очередной раз пришли за молоком, что тот пытался залезть ей под юбку, но она прогнала его подобранной дубиной.
Это был последний разговор с бабой Клавой. Днем позже ее тело было найдено в сарае. Она была раздета и окроплена спермой. Шея у нее оказалась сломана, а неподалеку валялись окровавленные вилы. Открытых ран на ней не было, из чего можно было сделать вывод, что кровь на вилах вовсе не ее. Что она смогла ранить нападавшего, но тот в итоге оказался проворнее.
Ребята мигом помчались к машине, чтобы сообщить в органы. Ара прыгнул за руль и помчал всех по проселочной дороге.
- АААААА!!! – завопила Света, усевшаяся рядом на переднее сиденье. Она машинально бросилась на руль, увидев на дороге внезапно выскочившего голого мужика. Машина съехала в кювет и застряла в придорожном болотце. Когда ребята выбрались из машины, мужика уже и след простыл, остались только темные капли, впитавшиеся в дорожную пыль.
- Какого черта ты это сделала?! – завопил Ара, оглядывая свою «малышку», - что теперь прикажешь делать, а?!
- Но мы могли его сбить, - ревела девчушка.
- И?! Что дальше-то?! Думаешь, я не в состоянии управлять своей машиной?! Думаешь, я не вижу дорогу, дура чертова?! – никак не мог успокоиться Евгений, норовя настучать сумасбродной девчонке по тыкве, - какого хрена ты трогаешь мой руль в моей машине, когда я ее веду, а?! Отвечай, дура, а?!
- Угомонись, - посоветовал ему Петя, понимая, что Света их вогнала в большущую задницу, но сочтя, что Ара, все же, перегибает палку.
Машина встряла намертво. Чтобы попытаться ее выудить нужен был тягач. Но поблизости его не наблюдалось. В деревне не было больше никакого транспорта, только старый проржавевший трактор, который порос травой и вьюнами. Некогда тут было поле, которое возделывали местные жители. Но со временем колхоз развалился, все стали сами по себе. Поле захирело и стало никому ненужным, как и проржавевший трактор, поросший травой и вьюнами.
Выбора у ребят не было, и они вернулись в деревню, где узнали еще об одном убийстве, совершенном средь бела дня. Жертвой вновь стала старушка. Ее нашли в неестественной позе с задранной юбкой и спущенными панталонами. Очевидно было, что над ней надругались, но отчего она умерла, оставалось неясным.
- Сердце прихватило, как пить дать, - прошамкала ее соседка, - ей богу, сердце…
Это было похоже на правду, потому что другого варианта не было.
- Будем надеяться, что она умерла в оргазме, - старался не смотреть на сморщенную промежность, выставленную напоказ, Виталий.
- Это слишком даже для тебя, - осудила его за подобное кощунство Маша, стукнув парня больно по спине.
- Хоть бы тряпочкой какой прикрыли… - передернул плечами Ара, увидев срамные места скончавшейся старушки.
- Так возьми и прикрой, - пискнула Света, находящаяся на грани истерики.
- Я ща твой хлебальник прикрою, - злобно замахнулся он на нее, все еще злясь из-за испорченного авто.
- Остынь, - вновь вмешался Петя.
- Это все Леший, - зашептала Ева на ухо Студенту, - зря мы его дразнили… зря…
- Ты хочешь сказать, что теперь он всех трахает, потому что насмотрелся тогда на нас? – скептически хмыкнул Дёма.
- Почему бы и нет? Вполне вероятно, что он и не знал, что с женщинами делать надо. Ты его видел вообще? А тут он понял и стал всех иметь.
- Ну, ты даешь, - засмеялся парень.
- Твои предположения? – нахмурилась Ева.
Студент не нашелся, что ответить.
Света утверждала, что на дороге был тот же бородатый мужик, которого они встретили с девочками в лесу, только без своего странного черного одеяния.
- И у него там болтался аж до колен, - заверила она остальных.
- Ты там еще что-то разглядеть успела? – удивилась Маша.
- Конечно! – заржал Виталик, - потому и бросилась на руль, чтобы не задавить такой редкий экземпляр.
- То есть, я лишился тачки из-за огромного хрена? – насупился Ара, никак не находя сил смириться со своей утратой.
Единственной надеждой на связь с внешним миром теперь была продуктовая машина, приезжающая в деревню раз в неделю. Ждать ее нужно было еще целых четыре дня. Четыре дня в деревне с трупами двух старушек, над которыми надругался какой-то извращенец, и с этим самым извращенцем, разгуливающим по округе.
- Это точно Леший, - настаивала Ева, когда все вернулись в дом, и она зашла в свою комнату вместе с Дёмой, - и мы виноваты, что он стал сексуальным маньяком.
- Не такой уж он и сексуальный, - пожал плечами Студент.
- Как ты еще можешь шутить в такой ситуации?!
- А что мне остается делать? – развел руками тот, - я могу сесть на пол и умыться горючими слезами, хочешь? Юмор – лучшее средство от стресса. Думаешь, я не понимаю, что происходит? Я так же, как и ты, видел эти трупы, и, поверь, подобное зрелище повергло меня в ужас… но что с того? В смысле, чем я сделаю кому-то лучше, если буду паниковать и грустить?
- Мог бы хоть сделать вид, что скорбишь по бабе Клаве… она была хорошим человеком, как-никак…
- Сделать вид? – уставился на нее Демьян, - сделать вид, что скорблю? От тебя я не ожидал такого услышать, - он явно был разочарован, - человек либо скорбит, либо нет, а если он делает вид, что скорбит, то пусть лучше он сам и сдохнет, - холодно произнес парень, удивленный подобными словами своей девушки.
- Ну… я не так выразилась… я… я… в смысле… мог бы так тщательно не скрывать, что скорбишь…
- Зачем?
- Ну… чтобы я понимала, что нахожусь рядом не с бессердечным чудовищем… - губы Евы задрожали, а из глаз покатились слезы, огромные, как горошины, - я не имела в виду, что ты должен притворяться, - уронила лицо в ладони девушка.
- Тише… тише, - обнял ее Дёма, - я знаю… прости… я знаю… тише, милая… я рядом…
До вечера не происходило ничего особенного помимо споров местных о судьбе трупов бабы Клавы и второй старушке. Одни твердили, что это не по христиански так вот их оставлять, что надо их похоронить на третий день. Другие же считали, что надо дождаться следователей и судмедэкспертов, чтобы те увидели тела в их исходном состоянии.
Некоторые думали, что нужно учинить расправу с насильником. Кое-кто был уверен, что это дело рук, точнее не совсем рук, Лешего. Парочка местных сочла, что это кто-то из новеньких ребят, потому что до их приезда ничего подобного и в помине не случалось. И те и другие в итоге были правы. Если бы не то шоу Евы и Демьяна, в Лешем не проснулось бы либидо, и он бы не встал на тропу насилия со своим огромным членом наперевес.
Он, и впрямь, как предполагала Ева, отродясь не знал, что подобное можно сотворить с женщинами. Он думал, у всех между ног одно и то же, и втихаря занимался самоудовлетворением в своем доме на отшибе. Но узнав о тайнах мироздания, пошел по селу, разбрызгивая семенную жидкость направо и налево.
Так никто и не собрался идти линчевать извращенца, потому что в деревне остались одни старухи и дети, а трудоспособное население уехало на заработки в соседний колхоз и нескоро должно было вернуться.
- Что это? – подскочила от неожиданности Маша, услышав грохот.
Все сидели внизу возле печки, играя в Монополию и попивая чай с вареньем и печенками.
Виталик выглянул в окно и увидел Лешего, стучащего в их дверь.
- Чего надо?! – крикнул парень, стараясь, чтобы его голос звучал как можно мужественнее.
Тот продолжал ломиться.
- Пошел на хрен! – подбежал к окну Студент. За ним подскочили и Петя с Арой.
- Я из тебя шашлык сделаю, если не прекратишь стучать! – пригрозил последний.
Леший посмотрел на ребят исподлобья и понуро пошел прочь.
- Мне страшно, - запищала Света.
- Нечего было на руль бросаться, - вновь припомнил ее оплошность Ара.
- Вдруг он и на нас нападет, что тогда? – проигнорировала она замечание.
- Тогда ты, наконец, лишишься девственности, - не унимался тот, злясь и за машину, и за то, что эта девчонка так ему и не дала того, что он упорно и долго просил.
- Чего бояться? – вмешался Виталик, опускаясь обратно на пол, чтобы продолжить монополизацию картонки, - нас семь человек, из которых четыре крепких мужика, он больше сюда не сунется, а если и сунется, то мы сами его отымем.
Наутро было подозрительно тихо, даже петухи не драли, как обычно, горло.
- Что-то мне все это не нравится, - сказала Маша, выходя во двор.
- А где Ара? – оглядел присутствующих Петя.
- Спит еще, наверно, - махнула рукой Света, - я ему стучала, он не открыл.
Ребята решили пройтись по соседям, узнать, не случилось ли еще чего за ночь. Кругом не было ни звука помимо стрекота кузнечиков и мычания коров.
- Ох-ты ё-моё! – закрыл глаза Виталик, увидев раскуроченную тушку очередной соседской старушки на дороге в пыли.
Вскоре ребята с ужасом обнаружили еще кучу трупов: в каждом дворе валялись изнасилованные и убитые или умершие от разрыва сердца или других органов местные. Даже гуси не спаслись от озверевшего Лешего, теперь разошедшегося по полной и на полную силу и глубину проникновения. Никто не спасся, окромя коров, чье «дуло» оказалось не по калибру даже для такого богатыря…
- Что же теперь делать?! – заверещала Света, пребывая на грани истерики, - что делать?!
- Надо разбудить Ару и делать ноги, - отчеканил Студент.
- Как?! Куда?! – заплакала Маша.
- Пешком и куда угодно, только подальше отсюда, - запаниковал Виталик.
Петя старался крепиться и не показывать свой страх, но, не выдержав, вскинул свои мощные руки кверху и завизжал, как девчонка. Он упал на землю и принялся хныкать.
- Эй, братан, - в ужасе тронул его за плечо Студент.
Тот мгновенно вскочил и с визгливыми криками:
- Мы все умрем! - побежал, куда глаза глядят, не разбирая дороги. Но долго бежать ему не пришлось: он врезался на полном ходу в дерево и сполз по нему в бессознательном состоянии.
- Он в отключке, - констатировал Виталик.
Ребята попытались расшевелить друга, но он никак не приходил в себя.
- Мы не можем тут с ним возиться весь день, - нахмурилась Маша, - кто-то должен пока сходить за Арой.
- Идите, - сказал Виталик, - я побуду с ним.
Остальные отправились к дому, чтобы разбудить соню и собрать вещи, необходимые для того, чтобы смыться из этой проклятой деревни.
- Вставай уже, гандон! – ломился в дверь не желающего просыпаться товарища Студент.
- А вдруг его там нет? – предположила Ева, - может, он проснулся, когда нас не было, и пошел искать?
- Ага, и запер дверь изнутри? – оценил догадку подруги парень, - Ара, я сейчас выломаю дверь! – закричал он пуще прежнего.
- Ломай уже, - гаркнула Маша, - собравшая все необходимое для себя и своего Виталика.
Студент сосредоточился, отступил назад и резко втаранился в дверь, надеясь снести ее с петель.
- Ауууууу… - выдавил он, отлетев от удара назад, - я, кажется, выбил плечо.
- Тебе дверь надо выбить, а не плечо, - взвизгнула Светка.
- Заткнись, - не выдержал тот, - а то я использую тебя вместо тарана. Если бы не ты, мы давно бы уехали отсюда, вызвали бы ментов, которые повязали бы этого Лешего, и он ограничился бы только двумя убийствами. А теперь вся деревня мертва, включая даже гусей, разорванных в клочья! Их смерти на твоей совести!
- Если б да кабы, да во рту росли грибы, - визгливо пробормотала девушка, стараясь хоть как-то оборонятся от нападок.
- Тогда бы мы вечно были под кайфом, - заключил Студент.
Светка уставилась на него, непонимающим взглядом.
- Давайте мы уже вернемся к двери, - предложила Ева.
- Мне нужен топор, - сказал Дёма и пошел за ним на задний двор, потирая ушиблено плечо.
- Зачем ему топор, - испугалась Светка, решив, что он хочет с ней поквитаться.
- Чтобы выломать дверь, - закатила глаза Маша и беззвучно добавила одними губами, - дура.
- Разойдись! – крикнул Дёма и начал фигачить дверь топорищем, только щепки летели.
- Неееееееееееет! – завопила Ева, когда их взору открылась пустая комната с раскуроченным окном.
- Ара у него, - выдохнул Студент, - чертов сукин сын! Он трахнул моего друга!!!
- Мы должны бежать, - затряслась Света от страха, - бежать…
- Это ты во всем виновата, - злобно проскрежетала зубами Маша.
- Мы должны его найти, - сказал Дёма и пошел прочь из комнаты, волоча за собою топор.
- Но он уже, наверное, мертв, - не унималась Светка, - мы должны бежать, иначе он и нас всех отымеет!
- Если ты сейчас же не заткнешься, я сам тебя отымею, - пригрозил ей Студент, потом поймал на себе удивленный взгляд Евы и поторопился уверить свою девушку, что ей не о чем волноваться, - я не в этом смысле, она мне вовсе не нравится, да у меня на нее даже не встанет…
Дёма и девочки поторопились вернуться к Виталику и Пете, но застали только второго, лежащего без штанов и еле дышащего.
- О, Боже! – закричала Маша и подбежала к товарищу, - где Виталик?!
- Там… - еле слышно произнес парень.
- Где там? – стала нервно оглядываться Маша.
- Он… побежал… но… он… его догнал…
- Любимый! - закричала девушка в ужасе, увидев того перекинутым через забор. Одна часть Виталика свешивалась в чей-то двор, другая, тоже без штанов, была на внешней стороне. Все ноги и рыжеволосая задница были в крови и фекалиях. Маша стала стягивать его с забора, но тому было уже не помочь…
- Я… очнулся… оттого, что меня… драли… в задницу… - на последнем издыхании поделился своими переживаниями Петя, - я видел… Виталя… он прятался… но потом побежал… тогда Леший его нагнал… я не мог… пошевелиться… у него очень… очень большой… больно… потом он… вернулся ко мне… я опять потерял сознание…
- Я убью его, - процедил Студент, - убью этого пидора!
- Отомсти… за нас… друг… - произнес Петр, его глаза закатились, и он испустил дух.
Перекинув топор через плечо, Студент стремительно направился к дому на отшибе, чтобы расправиться с Лешим, убившим его друзей и надругавшимся над ними.
- Мы должны бежать! – настаивала Света.
- Беги, - рявкнул Студент, удержавшись от желания рубануть ее топорищем.
Светка тяжело задышала и помчалась прочь из деревни. Это был последний раз, когда ребята видели ее живой.
Леший внезапно выскочил на дорогу неподалеку от того места, где встряла машина Ары. Светка в ужасе завопила и сменила траекторию побега. Но тот двумя скачками нагнал беглицу и тут же стал наваливать ей в рот. Он был во всеоружии: голый и с прибором наготове. Светка понимала, что сейчас задохнется и со всей мочи сжала челюсти, попытавшись сомкнуть их на плоти насильника. Он издал дикий вопль боли и тут же вынул свой прибор, поглаживая его, как маленького бездомного щеночка. Но Светка рано радовалась, Леший вновь схватил ее, пока она пыталась улизнуть под шумок, и, разжав ей челюсти, принялся на живую выдирать зубы своими мощными ручищами-клешнями. Освободив рот партнерши от «ненужных» элементов, он вновь погрузил в него свой пенис и принялся делать им шпили-вили с беззубым окровавленным зевом своей жертвы, которая на половине акта скончалась от болевого шока, не оправдав клички школьных времен «Света – звезда минета».
Тем временем Студент и Ева добрались до жилища Лешего, оставив Машу возле трупа ее любимого Виталика, ибо она отказалась двигаться с места.
- Это… это… - Ева в ужасе уставилась на кострище во дворе дома на отшибе.
- Ара! – бросился к частям тела, насаженным на железный прут, Дёма.
- Он… он сделал из него шашлык… - обреченно догадалась Ева, видя, что Женя точно не сможет «сделать с ними ноги». Если только ножки Буша…
- Ну, сука, я тебя порешу!!! – завопил Студент, потрясывая топором, - выходи!
Ева почувствовала головокружение, когда заметила на расчлененном пожаренном Аре следы зубов, отгрызших от него несколько внушительных кусков.
Покончив со Светой, Леший пошел к себе домой, чтобы снова перекусить шашлычком, но по пути наткнулся на Машу, оплакивающую не так давно изнасилованного им Виталика. Он решил, что его вполне хватит на еще одну «палку» до того, как подкрепиться. Он с жадностью набросился на бедолагу, насаживая ее на огромный фаллос, разорвавший ей все нутро.
- Хык! – гулко выдохнул Студент, швырнув в Лешего топор, увидев, что тот стряхивает на дрыгающуюся в предсмертных конвульсиях Машу.
Когда они с Евой поняли, что дома его нет, то пошли на поиски, жаждя мести.
Но он промахнулся. Рассвирепевший Леший бросился на ребят, но они скрылись во дворах, плутая и бежав без оглядки.
- Зачем ты выкинул топор? – запинаясь, произнесла Ева, когда ребята спрятались в сарае одного из соседей.
- Я его не выкинул, а метнул, - поправил ее парень.
- А… ну это, конечно, меняет дело, - осуждающе сверлила его взглядом девушка, - и что нам теперь делать-то?
- Найти другой топор…
- Иди ищи, - кивнула в сторону улицы та, понимая, что это смерти подобно. Причем, смерти страшной, нелепой и унизительной.
Леший рыскал по округе, надеясь присунуть последним оставшимся в живых. Небольшая рана на заду от вил бабы Клавы уже покрылась коркой, которую он то и дело отковыривал, чеша жопу. Временами он попердывал, не гнушаясь сего постыдного занятия, потому что кругом почти все были мертвы, а на двоих пока что еще живых ему не нужно было производить впечатления, ведь он собирался взять их силой, как и всех остальных. И к тому же у него наблюдались явные отклонения и проблемы с головой.
Леший пернул в очередной раз и заглянул в сарай, в котором прятались ребята. Видимо, Ара не очень хорошо пошел, вызвав несварение и метеоризм. Ева с Дёмой затаились, надеясь, что Леший их не заметит. К счастью, их мысленные мольбы были услышаны, и тот покинул помещение, сочтя, что в нем никого нет. Он направился к себе домой, решив, что слишком голоден, чтобы продолжать поиски. Поест и вернется к начатому. Они, все равно, никуда не денутся.
И вот уже стемнело, ребята боялись выйти из укрытия, думая, что Леший стережет их снаружи.
«Боже! Боже! Зачем я выбрала его? Зачем?» - думала Ева, понимая, что могла нежиться под ласковым солнышком Ниццы со своим жирным папиком вместо того, чтобы прятаться в сарае, пропахшем навозом, от психа, дырявящего всех своим огромным пенисом.
- Мы не можем сидеть тут целую вечность, - всхлипнула девушка.
- И что ты предлагаешь? – отчаянно прошептал Дёма.
- Я выйду к нему, - вдруг совершенно неожиданно даже для себя сомой произнесла девушка.
- Что?! – чуть ли не возопил Студент, - ты в своем уме вообще?! Испарений коровьего дерьма надышалась, что ли?!
- Я выйду и дам ему. Пока мы будем делать… шпили-вили… ты его зарубишь. Когда он нас ищет, он наготове, и нам не удастся подкрасться. Но, если он будет занят делом, ты сможешь застать его врасплох и зарубить чем-нибудь.
Каким бы отчаянным шагом это ни казалось, но других идей у ребят не было, поэтому они решили воспользоваться сим бредовым планом.
- Я согласна! – принялась кричать Ева, раздевшись до гола и выйдя на главную деревенскую тропу, - возьми меня! Я готова! Я тебя хочу!
- Ы? – из темноты к ней вышел Леший, освещаемый призрачным светом луны.
Ева замерла, но, видя, что тот не проявляет агрессии, уставилась на его огромный стоящий член, вымазанный говном и кровью его многочисленных жертв. Он кивнул на него, давая понять девушке, что ждет ее дальнейших действий. То ли он счел, что она единственная, кто согласен делать это по доброй воле, ведь именно ее он наблюдал, делающую шпили-вили со студентом без принуждения, насилия и сопротивления. То ли был не так уж отстал, что понимал смысл ее слов, гласящих о согласии. Как бы то ни было, в итоге, он не набросился на нее, а мирно ждал, когда она сама примется за дело.
Пересилив отвращение, Ева прикоснулась к изговненному члену и принялась водить по нему обеими руками, потому что одной было совершенно недостаточно. Леший одобрительно заурчал и стал лапать Евину промежность своими граблями. Как ни странно, страх и отвращение уступили место явному возбуждению, и Ева принялась усерднее наяривать руками, потом принудила Лешего разлечься на земле и решила оседлать его, не имея возможности противостоять желанию опробовать столь большое мужское достоинство, коего она в жизни не видела, даже в мечтах.
Ева осторожно стала насаживаться на торчащий пенис, постанывая и вздыхая. Когда тот проник достаточно глубоко, она начала извиваться, отправляясь в оргазмические дали и не обращая внимания на испачканные в говне руки и вонь, от них исходящую. Она запрокинула голову и стонала от удовольствия. Леший пыхтел и фыркал, лапая ее за грудь и накручивая торчащие соски.
- Хык! – сквозь дурманящую пелену услышала Ева и открыла глаза, продолжая прыгать. Перед ней стоял Студент с окровавленным топором. Он сделал им очередной взмах и дорубил голову Лешего окончательно.
«Не мог еще пару секунд подождать?!» - чуть не взвыла Ева, почувствовав, что член начал опадать.
Это был самый незабываемый шпили-вили в ее жизни.
Водитель продуктовой машины был очень удивлен, приехав в деревню через три дня. Как были удивлены и сотрудники милиции, которым ребята не стали рассказывать все подробности похождений Лешего, и объяснять, с чего все началось и чем закончилось.