Пришествие дьявола. Глава 24

Глава 24.


Утренней зарей пирожник Мартин выносил на прилавок подносы с горя-чими булками. Он бы еще долго пыхтел, раскладывая свою выпечку, если бы где-то над ухом не раздался хрипатый голос:
-Утро доброе, Мартин. Люди еще седьмой сон не доглядели. Ты не спутал время?
-Утреннюю службу нынче отменили, - немедля пробурчал в ответ конди-тер. -Что сидеть без дела? А с кем я разговариваю?! – Мартин выглянул из лавки, и вдруг над ним нависло чье-то широкое, как тыква, лицо.
-Да это я, Маанус.
-У! Чертяка! Напугал!
Довольный Маанус развернулся к своей тележке, и пошел собирать рассыпанный мелкий гравий, ловко нагибаясь, несмотря на выпирающий живот. В своем доме суетной Маанус постоянно что-нибудь строил, для такого занятия он много перетаскал к себе всякого хлама. Двор его был завален  камнями, корягами, ошметками погибших кораблей, черепами и щитами, которые перекочевали в его владения с морского берега и с известных лишь ему полей былых сражений за дальним лесом Гундеборду. Поэтому немудрено было увидеть ранним утром на улицах города, скрягу Маануса, собирающего разбросанные камни.
-Рассыпал? - участливо спросил пирожник.
-Да наехал колесом на выступ - оно и отвалилось. Черт бы его побрал.
-Не чертыхайся. Хватит чертей на нашу голову.
-Вот наехал. А!
-У тебя все на соплях, дружище. Пора к этому привыкнуть.
-Ну хватит шутки шутить. Лучше бы помог.
-Дак у тебя этих тачек сколько! А ты скулишь!
-Сколько? А?
-Ну хватит и на внуков!
-На внуков…
-Ох ты -ы-ы! Гляди, Марта!
-Что я Марты не видал?
-Нарядная какая! Волосы распустила, туника во все стороны…
-Рановато наряжаться после похорон-то...
-Да! Чепец хоть бы надела… Куда ж она? Костел закрыт.
 -Похоже к нам.
Кондитер сощурил глаза, чтобы приглядеться к женщине – он до сих пор не мог смириться с ее сумасшествием и отвечал злопыхателям: «Мы не знаем, что она пережила и что еще ждет нас. Подождите, как бы вам не пришлось такими же стать».
Вот и теперь, видя злобный взгляд старого каменщика, Мартин вздыхал и причитал:
-Жалко мне ее. Мужика потеряла, да еще умом двинулась. Дам ей ватрушек с творогом. Она любит ватрушки. Раньше Ларс за ними приходил...
-А священник за ватрушками не приходит? Теперь его очередь...
-Ты зря так, Маанус. Собираешь мусор – вот и собирай! Не нам судить!
-Да уж!
-Со священником у них видно разлад. А у него девка так и живет, ее бабка Агнесса воспитывала.
-А-а, слыхал. Не лезет мне в голову, зачем нам священник, который с ба-бами нашими гуляет?
-Ну сказал же тебе! Ты почему такой бетолковый? Приход его всегда был в порядке. Вон кто совал нос – так уже на том свете!
-Ишь ты как все рассудил!
-А так вот! Сдается мне, нельзя его трогать! Защита у него есть. Богова или еще чья – это я не знаю. Вон бедняга Ларс! Катил бочку на священника… И чем закончилось? А?
-Прихожане обратились в епархию с просьбой, чтобы отца Марка замени-ли другим священником. Магистр тоже недоволен. Уже говорят, ждут инквизи-тора, но пока тишина. Ты ничего не слыхал об этом?
-Нет!
-Понимаешь, Мартин, я тоже не падкий слухам верить. Но когда я увидел его покарябанную рожу - сомнений поубавилось. Не зря судачат, что священник и в смертях повинен и в разврате. О-о-о, да ты Мартин посмурнел. Не бойся. Тебе не грозит. К твоей Фредерике и на хромой кобыле не подъедешь.
-Ты знаешь, я от этого держусь подальше. Старухи любят приврать.
-Ладно-ладно. О! Доброе утро, Марта!
Марта безразлично отнеслась к приветствию Маануса, и с усердием от-щипнула кусок булки. Тот не проронил больше ни слова и  наблюдал, разинув рот, как нервно перебирает Марта  выложенный хлеб.
Она по-птичьи вывернула голову и приговаривала что-то себе под нос, но обрывки ее речи можно было услышать:
-Ларсик, ты куда от меня спрятался..? Мой глупенький... В эту булку? Мой глупенький... мой сорванец... Ты там еще? От Марты никуда не денешься. О тебе, о твоем здоровье беспокоится тетушка Агнесса и святой отец. Где ты, мой поросенок?
Мартин бережно рукой отодвинул Марту от прилавка, попутно всунув в ее корзину испорченные булки. Марта постучала костяшками пальцев по дереву, повернулась и пошла посреди мощеной дороги.
Мартин развернулся, что-то прикрикнул на своего подмастеренка.
Ему было стыдно за Марту, он не знал, почему, пыхтел – суетился, давая понять своим видом Маанусу, чтоб тот уже шел по своим делам. Маанус закричал Марте вслед, она ушла далеко, но обернулась, и внимательно и строго посмотрела на крикуна. Маанус забыл, что хотел сказать, лишь махнул рукой, вознаградив ее очередным прозвищем.

Марта шла, приплясывая, хватаясь по бокам за тунику, при этом задрав немного голову, и вытянув похудевшую шею. Ей встретились какие-то люди, и она сразу затараторила:
-...Опять влез пятачком в грязную лужу, опять облился прокисшим молоч-ком, опять сторожил в лесу упыря...
К ней навстречу вышел Паап.
-О чем говоришь ты, Марта? – спросил он лукаво.
-А!? - она обернулась и ответила скороговоркой: -В мясной лавке висит туша моего поросенка. Его зовут Ларсик. А скоро принесут свежую тушу старого кабана Томаса... , - она сопровождала слова свои чудаковатыми ужимками, и за-глядыванием в глаза.
-Шла бы ты домой! Марта!
Из растворившегося окна раздался сердитый голос:
-Она несет чушь, Паап. Отойди от нее. А ты пошла отсюда! Шлюха!
-Она сама не своя...
-Отойди от нее, говорю, - настойчиво прозвучал тот же голос.
-Нельзя ругаться! Грех! - вмешалась Марта, не поднимая глаз. -Нельзя ру-гаться! Он придет и заберет вас. Вы же дети глупые,  - она разжала кулачок. На  ладони поблескивали католические крестики и медальоны. -Это подарил мой любимый священник, - и она рассмеялась каким-то ледяным смехом, сжала кулак и затрясла рукой с браслетом на запястье.
Вдруг она начала икать, и глаза ее помутнели. Паап поспешил удалиться.
-Оставьте двери открытыми... к вам придет ночью священник и позовет вас на лунную поляну... Двери оставьте открытыми... идите за ним! - так призы-вала Марта тех, кто отворил окна и с любопытством наблюдал за ней. Но все делали вид, что ее не слышат, хотя глазами следили за ней.
Вот Марта скрылась за углом дома и все увидели священника, направляв-шегося в ту же сторону. Откуда он выбежал – этого никто не понял.
-Гляньте! А он все бегает за ней! Вот позорище-то. Уже прямо на улице ее преследует.
-Раньше людей приветствовал, а теперь в упор не замечает. Еще и лицо прячет.
-Пошли-ка! Глянем, куда пошла эта бесноватая.
Несколько человек побежали в ту сторону, где скрылась Марта со священником.
Когда они выскочили на улицу св.Якоба – неизвестный черный всадник на мощном тяжелом скакуне пронесся в сторону городских ворот, унося тело женщины, перекинутое поперек седла. Всадник по наряду был похож на чужестранца –  таких доспехов никто из воинов Магистрата не носил.
Всадник умчался далеко, и было заметно как руки женщины безжизнен-но болтались, и волосы, растрепанные ветром, казалось, цеплялись за воздух. Люди разглядели в ней Марту, ту самую Марту, которая беззаботно гуляла перед ними. И вдруг, под аркой между домами, им предстало зрелище, какое невозможно было вообразить. Некоторые пытались отмахнуться – не веря глазам своим. Но ужас притягивал… Труп человека был вздернут на крюк для ночного факела,  и из огромной дыры, где раньше был рот, торчал церковный крест, в месиве крови на изуродованном лице выделялись белки закатившихся глаз.
И болталась сутана на нем, а с его сапог капала на брусчатку кровь. Но это был не священник…