Первая любовь

                1.
 
  Все началось в один из апрельских дней. Солнце светило тускло, еще лежал снег, пели птицы (или это ему только казалось?), а медсестры бегали по коридорам, словно им кто-то запрещал сесть хоть на минуточку и перевести дух. Наш герой в больнице уже больше недели и не сказать, что это время было самым лучшим в его жизни. В конце концов, кого может осчастливить белые стены и ежедневные скучные процедуры?
  Но в тот день все изменилось. Да-да, такое случается. Один момент, один-единственный взгляд – и все, прежнего тебя уже нет, и делай с этим со всем, что хочешь.
  Её звали Эмили. И появилась она во втором часу дня в один из обычных апрельских дней. В самый разгар сон часа. Мишель, в то время как раз находился в таком состоянии, когда ты еще не спишь, но уже и не бодрствуешь, и потому не сразу заметил Её. А, может быть, и заметил, но не поверил, что такое вообще может с ним случиться, и принял за сон. Но верить это одно, а вот чувствовать совсем другое. А чувства его обычно не подводили. И в тот самый момент, когда он, лежа на своей кровати, краем глаза вдруг заметил чью-то фигуру за стеклянной дверью палаты (обычно в это время дня никому не позволялось выходить из своих комнат, кроме мед сестер), как его сердце вдруг забилось с такой неистовой силой, словно намеревалось тут же выскочить из груди, даже не поинтересовавшись у своего хозяина, как он будет без него обходиться. Для мальчишки, который еще никогда не любил, подобное чувство стало настоящим открытием. В его голове мелькала тысяча вопросов, главным из которых был: «Увижу ли, я ее снова? Или это я просто сошел с ума и принял обычную медсестру за Неё?» Но такая мысль показалась ему абсурдной и, чтобы доказать самому себе, что его крыша, как была плотно прибита, так и осталась на своем прежнем месте, Мишель решился на отважный шаг.
   Сначала он проверил, пуст ли коридор, и, убедившись, что это действительно так, с необычайной осторожностью приоткрыл дверь и выскользнул наружу. К счастью, никто его не услышал. Найти Эмили для Мишеля не составило никакого труда, ведь его комната была предпоследней, а девушка его мечты прошла как раз дальше. Следовательно, не могли же они её, в самом деле, поселить в ванной комнате или в туалете? Её комната отличалась от всех остальных: несколько больше, чем другие, светлее, да еще и дверь обычная, а не стеклянная. Мишель уже готов был опустить руки, вспомнив об этом, как заметил маленькое окошечко в верхней части двери. И как он раньше не замечал его? С такой же прежде не свойственной ему осторожностью, он подобрался поближе и заглянул внутрь. Она сидела на широком подоконнике, рядом с настежь открытым окном (и это при  -10!)и, прижав одну ногу к груди, что-то увлеченно читала. У Эмили были густо-вьющиеся волосы чуть ниже лопаток цвета пшеницы, ресницы длинные, но тонкие, стройная фигура, рост можно было больше отнести к категории среднего, нежели высокого. Но все это совершенно не шло ни в какое сравнение с её глазами. Мишель, как вы понимаете, увидел их в тот же день, даже больше, в ту же минуту. Несмотря на то, что он старался вести себя очень тихо, слуху этой девчонки можно было позавидовать. Она оторвалась от книжки и посмотрела на своего гостя. Ох, какой же это был неосторожный жест с ее стороны, ведь Мишель теперь даже с места не смог бы сдвинуться. Стоило только ему увидеть эти глаза, как все вокруг поблекло и потеряло всякий смысл. Это был самый необычный цвет, какой он только мог себе представить. С одной стороны он был бледным, словно прозрачное горное озеро, на дне которого вдруг чудесным образом оказалась едва проросшая трава, с другой же стороны, цвет её глаз был настолько глубок, что люди, не подозревая всей опасности, просто тонули в нем.
  Прошла всего минута, а кто-то успел подкрасться сзади к нашему герою и кашлянуть, да так громко, что тот от неожиданности аж подскочил на месте. И как назло, непрошенным гостем оказалась главная мед сестра, делавшая обход по этажам. Женщина эта была крупная, с очками, застрявшими где-то на кончике носа и с толстым журналом в руках, где она записывала имена всех нарушителей.
- Так-так-так, и что же это мы тут делаем? – заявила она, увидев Мишеля.
- Я… это…  - попытался он что-то придумать в свое оправдание, но в голове кроме очаровательных зеленых глаз у него ничего не было.
- Вы верно в туалет отправились? – с явным сарказмом ответила тетка, имя которой никому из детей даже в голову не приходило спросить.
- Да, то есть, нет. Я должен вам признаться, - на ходу придумывал Мишель, - я собирался не в туалет, а покурить. В ванной комнате, - тише добавив.
  На лице мед сестры появилось искреннее удивление (а если это было не так, то она очень хорошо играла свою роль).
- Что ж, вы, я думаю, понимаете, чем вам это грозит, молодой человек?
- Д-да… - на самом то деле он ничего не понимал и говорил первое, что приходило ему в голову, лишь бы поскорее все это закончилось.
  Мед сестра что-то записала в своем журнале, выпрямилась, и, придав своему голосу чрезвычайную серьезность, заявила:
- Четверо суток без телевизора и прочего, кому-либо заходить в вашу комнату запрещено и вам заходить к кому-либо, тоже. Вам это ясно, Мистер Бёртс?
- Как Божий день, - пробубнил про себя Мишель.
  Мед сестра, конечно, все это заметила, но решила, что с него на сегодня достаточно, и только позволила себе проводить нашего героя до его комнаты, и тут же удалилась прочь.
  Весь оставшийся день Мишель провел наедине со своими мыслями и впечатлениями о произошедшем, он даже перебрался перед сном на соседнюю кровать, которая стояла около стены, отделявшей его от Эмили, а ночью пытался услышать хоть какие-нибудь звуки за стенкой, но вы, конечно, понимаете, что ничего он так и не услышал.

                2.

  Развлечением Мишеля на несколько следующих дней стали походы из самой дальней части его комнаты до туалета и обратно. И это если не брать в расчет того, что он по три раза в день доходил максимум до дверей, чтобы забрать еду (здесь нет и никогда не было столовой). Вы, наверное, хотите знать, почему  это стало единственным развлечением для нашего героя? А все очень просто: плеер, который всегда был с ним и спасал даже в самых трудных ситуациях, на великое удивление Мишеля в последнее время стал очень быстро разряжаться, а порой даже и вовсе отключался ни с того ни сего. Книжки же он не особо любил, но от нечего делать брался даже за них, но они ему быстро надоедали и вскоре отправлялись обратно на полку. Даже от Эмили ничего не было слышно, словно она заперлась в своей комнате и безвылазно сидела там все эти дни. Когда же пришел день окончания наказания, Мишель был счастлив, как никогда. Для мальчишки его возраста, изоляция от всего окружающего мира стала настоящей пыткой. Поэтому он при первой же возможности (а это случилось утром, еще даже 7:00 не было), выскочил в коридор и на радостях столкнулся… Ну, вы сами понимаете с кем. Вот только на этот раз Эмили выглядела совсем иначе: её волосы были заплетены в аккуратную, но все-таки обычную косу, поверх пижамы натянут какой-то старый потрепанный свитер, красный цвет которого выцвел еще много лет назад, но что больше всего удивило Мишеля и заставило застыть на месте так это очки Эмили. Прямоугольные, в тонкой серебряной оправе, они хоть и не выглядели ужасными, но ведь эта вещь закрывала и прятала от всех такие замечательные глаза! Вид Эмили настолько потряс нашего героя, что тот даже не сразу понял, что чуть было, не снес бедную девочку с ног. Но Эмили взяла всю инициативу на себя и с самым беззаботным голосом произнесла:
- Ничего-ничего, со мной все в порядке.
  И тут открылась дверь ее комнаты и наша прежняя знакомая (главная мед сестра, вы ведь  помните её?) выглянула из комнаты:
- Мис Шелтер, вас отпускали в туалетную комнату, а не к мистеру Бёртсу. А вам, Мистер Бёртс, - обратилась она к Мишелю, - я настоятельно рекомендую вернуться в свою комнату и не будить все остальных, ежели же вы, конечно, не хотите получить еще один срок.
 Сам же Мишель на это только фыркнул и стал что-то бубнить про себя, мол, даже сегодня орет, хотя я ничего не делал. Наблюдая за подобной сценой, Эмили не смогла не улыбнуться, но улыбка ее быстро погасла, так как последовал очередной, уже более настойчивый возглас:
- Мис Шелтер, вы меня не слышали?
- Мне нужно идти, - виновато произнесла Эмили и уже развернулась, чтобы уйти, как Мишель опомнился и поспешно спросил:
- Подожди, не уходи… Как тебя зовут?
- Мы еще увидимся, -  улыбнулась Эмили и вернулась в свою комнату, оставив Мишеля в очередной раз в полном одиночестве.

 «Увидимся. Ну, конечно, мы с ней еще увидимся, мы ведь лежим в одной больнице, более того, в соседних комнатах!- размышлял Мишель уже у себя, ходя из угла в угол, - Но что случилось с той девчонкой, которую я видел в самый первый день её пребывания здесь? Или, может быть, она и была всегда такой, и это я просто сошел с ума, навоображав себе невесть что? Стоп, дружище, - тут же отдернул себя Мишель, - ну какой из тебя шизофреник? Здесь определенно что-то не так. Тем более её глаза ведь совсем не изменились. А внешность, это же не так важно, верно?» Думать то он, конечно, мог что угодно, а вот поверить собственным словам не всегда бывает просто. И хоть Мишель и пытался убедить себя в том, что все это не имеет никакого значения для него и что его чувства к Эмили не изменятся, но после их утренней встречи, он и сам уже не особо в это верил.
  Подобные мысли очень утомили Мишеля, он лег на кровать и тут же погрузился в глубокий сон. Разбудил его стук в дверь. Это лечащий врач пришел узнать, как он себя чувствует, и прописать еще кучу всяких новых процедур, которые, по мнению самого Мишеля, ему ничуть не помогали, зато отлично убивали время (в этом он убедился за все 4 дня своего заключения). Его врачом, был мужчина лет 40, высокого роста, с большими голубыми глазами и, конечно же, в белоснежном халате. В отличие от других врачей и, в особенности, от мед сестер, он всегда стучался перед тем, как войти в комнату к своим пациентам, тем самым, показывая то, что он уважает их личную жизнь. Мишелю нравился этот доктор намного больше остального персонала, ведь остальные его даже за человека не считали, так если только за какого-нибудь «больного». С Бартоном же (этому врачу не особо нравилась его фамилия, поэтому он предпочитал, чтобы все его называли исключительно по имени и ни как иначе) наш герой мог разговаривать несколько часов напролет обо всем и ни о чем одновременно, пока у кого-то из собеседников не появлялись срочные дела. Можно даже сказать, что он был ему больше другом, нежели врачом. Ведь стал бы даже самый хороший врач тратить все своё свободное, да еще и рабочее время! на одного единственного пациента? В это, конечно, верится, но не особо.
   Сегодня Мишелю было просто необходимо поговорить с Бартоном и рассказать ему обо всем, что его тревожит. Для влюбленного мальчишки, вроде нашего героя, хороший совет взрослого мужчины был бы очень кстати, особенно на тот период их с Эмили отношений, когда еще толком не понимаешь, что с тобой вообще случилось и что делать со всем этим дальше. Поэтому, как только Бартон появился в проеме дверей, Мишель тут же проснулся, привел себя в порядок и как хороший хозяин, предложил своему гостю присесть. Тот же в свою очередь выбрал самое удачное место в комнате, а именно старенький стул у окна, на котором для удобства лежала большая мягкая подушка, уселся на него и спросил:
- Ну, mon ami (Бартону очень нравился французский язык, но начать его изучать серьезно, он никак не решался), как у тебя дела? Что там с твоим здоровьем? Надеюсь, ты не разочаруешь старика  и скажешь ему что-нибудь приятное, а?
- Я влюбился, - тут же выпалил Мишель. 
  Доктор так и пошатнулся на стуле, затем глубоко вздохнул, провел рукой по подбородку, словно у него там была настоящая борода, и задумчиво произнес:
- Да брат, дела… И что ты теперь собираешься делать?
- Я думал, вы мне скажете.
- Я? – удивленно воскликнул гость, - А я тот тут при чем?
- Ну, вы же взрослый, разбираетесь во всех этих делах…
- Малыш, да от меня жена ушла через год после свадьбы.
- Но вы же… - попытался возразить Мишель, но доктор его перебил.
- Послушай, что я тебе скажу, да слушай очень внимательно. В делах сердечных никогда не слушай других людей, они, как бы ни старались, никогда не смогут понять, что у тебя творится внутри, и что ты чувствуешь. И разум свой ты тоже не слушай, порой то, что он пытается тебе сказать лишь ненужная информация.
- Тогда что же мне делать? – отчаянно спросил Мишель.
- Сердце, сердце слушай, mon ami, оно даст тебе все ответы на твои вопросы, - сказал в заключение Бартон и встал со стула.
- Вы уже уходите?
- Разумеется. Ты же у меня в полном порядке, парень, поэтому больше я тебе здесь не нужен, - улыбнулся доктор и пошел к выходу.
- Но если вы уйдете сейчас, с кем же я тогда буду разговаривать? Вы ведь мой друг! – в отчаянье выпалил наш герой.
- Ну, так я и ухожу то не навсегда, - засмеялся Бартон и вышел за дверь.

                3.

  После того, как врач ушел, Мишель решил прогуляться по этажам и посмотреть, происходит ли там что-нибудь интересное или нет. И шестое чувство, не подвело его и в этот раз.
  В тот день в игровой комнате собралось много народу: куча малышни сидела напротив телевизора и смотрела мультики, старшеклассники занимались английским с учителем (она приходила несколько раз в неделю), кто-то из девчонок читал у окна, а еще совсем маленькие дети всей кучей сидели на ковре, и играли в свои детские игрушки. Но все это не особо заинтересовало Мишеля. Дело все в том, что в той комнате была и Эмили. Вид ее, как ни печально, ничем не отличался от утреннего, но вот деятельность… На этот раз девушка сидела в окружении мальчишек разного возраста, от 3 до 7 лет, и что-то увлеченно рассказывала.
- Мишель! - один из мальчишек весело подозвал нашего героя и помахал ему рукой.
  Мишель сомневался в том, стоит ли ему подходить к ним, ведь там была и Эмили. Он совсем не знал, как ему вести себя при ней и что говорить. Но наша девочка снова пришла ему на выручку. Она всего лишь посмотрела на него и беззвучно произнесла:
- Ну, чего ты боишься, глупенький? Я же тебя не съем.
   От подобного Мишеля всего передернуло: он отлично понимал, что её слова были предназначены только ему одному, и что только он один мог их тогда услышать. Это и побудило нашего героя сделать первый шаг, а все остальные как-то сами собой случились.
 - Мишель, - произнес все тот же паренек и указал на пустой стул рядом, - садись, тут Эмили нам рассказывает очень интересные истории про кита и маленькую рыбку, которые подружились. А еще про цветок, который однажды заболел и перестал расти, и про мальчика, который до ужаса боялся волков… Ой, да вы ведь не знакомы… - спохватился мальчишка и хотел было уже их представить друг другу, как Эмили его опередила:
- Мы знакомы, правда, Мишель?
  Тот в свою очередь лишь коротко кивнул и проглотил застрявший в горле комок. «Что творится с этой девчонкой? – промелькнуло в голове Мишеля, - То она сидит взаперти и ни с кем не общается, то становится друг такой общительной, что хватает первую попавшуюся малышню и начинает им рассказывать какие-то сказки. Подождите-ка, как он ее назвал? Эмили?».
- Так вот как тебя зовут! – выпалил вслух Мишель и сам не сразу понял, что натворил.
- Ну-ну, знакомы они, - засмеялись мальчишки, встали изо стола и ушли, бросив на последок, - адьес, врунья. (И откуда только дети в таком возрасте знают подобные слова?)
Молись, чтобы твой Ромео отучил тебя врать.
- Прости, мне так жаль, - промолвил Мишель, опустив голову, - я не хотел, чтобы все так получилось…
- Ай, да не обращай ты на это внимания, - отмахнулась Эмили.
- Но ведь тебя это задело. Я же вижу! – Мишель сам от себя не ожидал таких слов, ведь еще минуту назад он боялся даже взглянуть на нее, не говоря уже о том, чтобы что-то заметить или понять.
 Эмили улыбнулась и чуть придвинулась к Мишелю:
- Я ведь тут тебя ждала. Ничего не спрашивай, я просто знала, что ты придешь. Ну а если тебя мучает совесть по поводу случившегося, то у меня есть отличная идея.
- И что это за идея? – осторожно спросил Мишель.
- Ну, раз все мои «друзья» от меня в очередной раз сбежали, то ты должен будешь занять их место, справишься?
 «Конечно, конечно, я справлюсь, - хотел, было закричать наш герой, уже открыл рот, но тут же закрыл и улыбнулся, - Я понял. Я понял тебя, Эмили, я смогу. Я обещаю. Я сделаю все-все, чтобы не быть похожими на них. Вот увидишь. И однажды ты сможешь назвать меня своим другом».

                4.

- Ты, наверное, хочешь знать, почему я выгляжу сейчас иначе, чем в день нашей первой встречи? – спросила Эмили Мишеля по пути в их отделение.
- Да, но…
- На самом деле, я всегда так выглядела, - сказала она и замолчала.
  «Я так и думал. Все-таки не существует никаких чудес, и в моей жизни тоже не было никакого чуда, - промелькнуло в голове нашего героя».
- Но знаешь, - неожиданно продолжила Эмили, весело улыбнулась и побежала вперед, - ты счастливчик. Ты смог увидеть то, что не видят другие.
- Эй, подожди, - кинулся вслед за ней Мишель, -  что это значит?
- Лишь то, что я сказала, - послышался звонкий голос впереди.

  К сожалению, Мишель так и не догнал Эмили, оказывается, эта девчонка быстро бегала, а может и медленно, просто решила спрятаться от него. Но в любом случае, встретились они снова лишь под вечер. Наш герой стоял у открытого окна, высунувшись по пояс, и вдыхал вечернюю апрельскую прохладу, как услышал голос слева от себя:
- Ку-ку, - улыбнувшись, произнесла Эмили, выглядывая из своего окошка.
- Эмили!  Куда ты сегодня пропала? Я искал-искал тебя, но так и не смог найти, что-то случилось? – затараторил Мишель, пытаясь высунуться еще больше из окна, но дальше уже просто было некуда.
- Нет, со мной все в порядке. Просто нужно было уйти.
- Но куда? -  не унимался наш герой.
- Всему свое время, Мишель, - мягко произнесла Эмили, подперла рукой подбородок и стала смотреть в небо, - как ты думаешь, звезд действительно так много, сколько мы их видим на небе или еще больше?
- Каждый знает, что их намного больше, что их целые миллиарды и что их все невозможно сосчитать, - ответил их наш герой, с подозрением посмотрев на свою собеседницу.
- Вот как… - задумчиво произнесла Эмили и  выпрямилась настолько, что скрылась за стенкой.
- Эмили?
- Спокойной ночи, Мишель, - сухим голосом произнесла девочка.
- Подожди, - крикнул ей наш герой, - я сказал что-то не так? Прости, если я обидел тебя!
  Но Эмили ничего не ответила ему, лишь закрыла окно, задернула шторы в комнате и погасила свет.
  Мишель же вернулся к себе в подавленном состоянии, он совершенно не мог понять, что происходит с этой девчонкой, но, кажется, той ночью он слышал чьи-то всхлипы и плач за соседней стенкой.
                5.

    На следующее утро Мишель проснулся от странного шума, словно к нему кто-то стучался. Но этот звук был совсем не похож на тот, когда стучишь по дереву или по стеклу, он был более глухой и отстраненный. И хоть наш герой и знал, что никого за дверью нет, но все-таки встал, подошел к ней, открыл и убедился в своей правоте: ничего, кроме пустоты утреннего коридора он не увидел. Когда же он вернулся в кровать, то звук исчез, оставив после себя лишь безмолвную тишину. «Наверное, мне просто показалось, - подумал Мишель, лег поудобнее и вскоре заснул».
   Он встретил Эмили днём, оказалось, что теперь они будут вместе ходить на некоторые из процедур, за что наш герой мысленно поблагодарил доктора Бартона, прописавшего ему новое лечение.
- Мишель! – окликнула его Эмили, завидев нашего героя спускающегося по лестнице ей навстречу, - Прости меня за вчера, мне не стоило вот так уходить, ничего не объяснив.
- Да, не стоило, - согласился Мишель. Голос его был холоден, как никогда, а злость поднималась откуда-то изнутри.
- Ты злишься? – девочка попыталась заглянуть ему в глаза, но тот лишь отвернулся и ничего не ответил, - Ну прости меня, я сейчас правда ничего не могу тебе рассказать.
- А когда ты сможешь? Сколько мне еще ждать? – чуть было не закричал наш герой, но, испугавшись собственного тона и реакции, тут же замолчал.
- Ты знаешь азбуку Морзе? – перевела разговор Эмили.
- Нет, - тихо ответил Мишель.
- Тогда… - девочка откуда-то достала два крошечных листочка и карандаш, что-то написала на обоих и засунула по одному в каждый карман штанов нашего героя.
- Что ты там написала? – Мишель уже было потянулся за листочками, как Эмили его остановила, схватив за руку:
- Нет, не читай это сейчас. Тот, что в правом кармане, достанешь сегодня вечером, в 9 часов, а тот, что в левом, завтра утром в 7, – продиктовала Эмили и отпустила руку Мишеля, словно для нее этот жест ничего не значил. Но вот для Мишеля это кое-что изменило. Точнее, открыло. Целый мир новый ощущений. Эмили зашла в кабинет (пришла ее очередь), а наш герой стоял как вкопанный посреди коридора, смотря на руку, до сих пор ощущавшую теплое покалывание чужого тела.
 
                6.

   И в этот раз Эмили тоже пропала. Мишель долго стоял и ждал, но из кабинета так никто и не вышел. Тогда он решил зайти и проверить, там ли она до сих пор или нет. Хотя, куда она могла бы деться? Но Эмили в кабинете не оказалось, лишь старый врач горбатился над своим столом, что-то усердно записывая в тетрадь.
- Простите, сэр, - осторожно произнес Мишель. Старик поднял голову, долго вглядывался в нашего героя, словно с тем что-то было не так и спустя добрых пять минут, наконец, то произнес:
- Фамилия?
- Бёртс, Мишель Бёртс, - ответил Мишель.
- Ну и что вы тут забыли? – проворчал врач и встал изо стола.
- Вообще то, - начал, было, Мишель, но передумал напоминать врачу, что он на лечение к нему пришел, и решил перевести ситуацию в свою пользу, - Сэр, к вам в кабинет, минут 20 назад заходила девочка, моего возраста, волосы светлые, заплетены в косу, одежда… ну, в общем, это не так важно. Сэр, скажите мне, где эта девочка?
- Какая еще девочка? Что тебе от меня надо?  - закричал доктор и набросился на Мишеля, - пошел отсюда вон, поганец!
  Мишель так и выскочил из кабинета, подумав: «Сумасшедший какой-то старик». Когда он вернулся на свой этаж, то решил проверить, у себя ли Эмили. Но её и там не оказалось, словно она и в самом деле исчезла. Мишель, не рискнув расспрашивать мед сестер обо всём случившемся, вернулся в свою комнату и лёг на кровать. Когда же привезли обед, он забрал его, но так и не притронулся ни к первому блюду, ни ко второму и лишь только поглядывал на часы, стрелки которых, как показалось тогда Мишелю, двигались очень медленно. К тому времени, когда большая стрелка наконец-то дошла до цифры 9, а маленькая остановилась на 12, Мишель уже спал. Но его так же, как и утром, разбудил странный стук. Он проснулся, протёр глаза и, наконец, понял, что звук исходил от стены, словно кто-то в неё стучался. Но стучался не просто абы как, а с определёнными паузами. Тогда Мишель вспомнил про азбуку Морзе и потянулся к своим брюкам: оба листочка продолжали лежать на тех же местах, куда их сегодня днем засунула Эмили. Заметив это, Мишель облегченно вздохнул, и, пытаясь вспомнить какой именно листочек он сейчас должен достать, вытянул первый попавшийся. И надо сказать, угадал. Всего лишь два крошечных слова. Каких-то два слова! а человек уже счастлив. Он улыбается как полный идиот и не может отвести взгляд от маленького листочка, раз за разом вчитываясь в одно-единственное предложение, написанное аккуратным девичьим почерком. А потом еще и всю ночь не может заснуть. Вот, что любовь делает с людьми. Даже с такими маленькими, как наш Мишель.
  «Спокойной ночи».
                7.

   Всю ночь, думая об Эмили, Мишель так и не сомкнул глаз. Он никак не мог понять, чего же добивается эта девчонка? Куда она вечно пропадает? Почему ничего не может рассказать и так странно себя ведёт?  Однако утром, в семь часов, Эмили  всё-таки объявилась. На этот раз стук её отличался от предыдущего. Мишель не мог понять, чем именно, но он определенно был другим. Тогда он достал второй листочек и уже знакомый почерк ему сообщил: «С добрым утром, Мишель». И хоть наш герой и был сбит с толку своими ночными мыслями об Эмили, но он не смог не улыбнуться, прочтя её записку.
  Потом прошло еще несколько часов и это случилось. Просто ни с того ни с сего, кто-то начал оживленно ходить по коридору мимо его двери, а потом и вовсе забегал. Ещё через какое-то время последовали странные разговоры и уже топот множества ног по старому скрипучему полу, сопровождаемый гулом металлических колесиков больничной каталки.
  Мишелю стало интересно, что там происходит, и потому он пошел к двери. Но стоило ему только приблизиться к ней, как дверь распахнулась, и перед ним возник доктор Бартон. Он был весь взъерошен: волосы торчали в разные стороны, на лбу выступили крошечные капельки пота, а взгляд был рассеянным.
 - Доктор Бартон, что… - попытался, было спросить Мишель, как заметил это. На каталке, быстро проезжающей мимо, лежала Эмили. Её кожа побелела настолько, что со стороны девочка запросто могла сойти за мертвеца, голова была наклонена на бок, а одна из рук и вовсе свесилась с каталки, что еще больше напугало Мишеля.
- Эмили! Эмили! Нет! Она же не умерла, доктор, правда?! Нет! Эмили! – в испуге стал кричать наш герой, но доктор Бартон тут же перегородил ему весь путь в коридор и попытался закрыть дверь:
- Пойдем, Мишель, пойдем, - приговаривал он, заводя Мишеля обратно в его комнату, но тот вовсе не собирался так быстро сдаваться и вырывался из рук, повторяя раз за разом всем нам уже привычное имя.
- Мистер Бёртс,  - прикрикнул на него врач, захлопнув за ними дверь, - если вы немедленно не прекратите буянить, я буду вынужден применить к вам силу.
  Подобный тон привёл Мишеля в чувство (его друг никогда раньше не говорил с ним так) и тот, явно смутившись своего поведения, виновато уселся на кровать.
- Ты извини, что я с тобой так. Но в таких ситуациях думать надо головой, а не сердцем, - произнес уже более спокойным голосом доктор Бартон, взял стул у окна, поставил его прямо перед Мишелем и сел.
- Но ведь вы сами говорили, что я должен слушать своё сердце!
- Послушай меня, mon ami. И слушай, как и раньше очень внимательно. Если ты сейчас начнешь слушать своё сердце, то наворотишь таких дел,  о которых в дальнейшем долго будешь жалеть.
- Тогда  что я должен делать? Как мне ей помочь? – отчаянно спросил Мишель. Но доктор не отвечал, - Неужели она и в самом деле… умерла? – сказал это наш герой, как сам испугался собственных слов, и тут же замолчал.
- Нет, Мишель, она жива, - медленно произнес Бартон и глубоко вздохнул – Думаю, самое время тебе все рассказать.

                8.

 - Болезнь настигла Эмили, когда ей исполнилось 6 лет. Поначалу приступы были непродолжительными и практически безболезненными. Но постепенно её самочувствие ухудшалось. Врачи ничего толком не могли с этим поделать. Меня, конечно, такое положение дел не устраивало (да кого оно, собственно говоря, устроит?), еще больше - я не доверял врачам. Никаким. Пока сам не пошёл в медицину. Отучился по быстрому на каких-то курсах, думал, если уже не успеваю получить хорошее образование, то пусть будет хоть какое-то. Хоть чем-то смогу ей помочь. Но время шло, а Эмили никак не становилось лучше. И тогда мы попали сюда. 
- Доктор, почему вы мне раньше не сказали, что Эмили ваша дочь?
- Потому что в этом не было необходимости, mon ami, всё шло так, как должно было идти.
- Но что же случилось потом? Что случилось, когда вы попали сюда? – не унимался Мишель.
- А ты сам не знаешь?
- Я? Но я же видел всего одну сторону медали! А вы знаете всё, почему вы не хотите рассказать мне всё? Абсолютно всё. Ничего не утаивая. Например, где сейчас Эмили? Что с ней случилось сегодня? И чем, в конце концов, она больна?
- Я не знаю, где она, Мишель,  - спокойной ответил доктор Бартон.
- Не знаете? Тогда почему вы так спокойны? Она же ваша дочь! – воскликнул наш герой и соскочил с кровати.
- Да сядь ты. Ты сейчас ничего не сможешь сделать. Когда начинаются приступы, только один Бог нам в помощь.
- Так значит,… она действительно умрёт?
- Мишель, чёрт возьми! – Бартон со всей силы ударил кулаком по столу, разозлившись, - А ну возьми себя в руки. Ты же, как ни как, будущий мужчина. Никто не умрёт, слышишь? Тем более Эмили. Она девочка сильная и со всем справится. Сейчас они там её успокоят и обратно привезут. А вот тебе, я хочу сказать «Спасибо».
- Спасибо? За что? – Мишель непонимающе уставился на своего врача.
- За то, что смог разглядеть в ней то, что не видят другие. Я знаю, для моей дочери это многое значит. Ведь после того, как Эмили  заболела, она сильно изменилась. Надеюсь, ты понимаешь,  что я говорю не только про очки. Ну а теперь,  - Бартон поднялся со стула, - мне пора.
- Что значит «пора»? Куда вы? Как же Эмили? Вы ведь не бросите её?
  Доктор только улыбнулся на это:
- Если бы я бросил своего ребенка, то каким бы я был отцом?
    Но в тот день они виделись в последний раз.

                9.

   После ухода Бартона, на Мишеля нашло такое глубокое чувство одиночества, словно он остался один во всем мире. Словно кто-то запер его в клетке и не хотел выпускать. И даже имя у этой клетки было: «Время».
 Потом, несколько часов спустя он нашел Эмили в её комнате. Но совершенно одну. Она лежала на спине, на своей кровати, голова, как и у большинства людей на подушке, глаза закрыты, но выглядела она так, будто все её бросили. Бросили и забыли.
  Мишель не знал, спала она или нет, да собственного говоря, это уже не волновало его, он слишком сильно устал гадать и пытаться понять, что происходит и потому, просто отдался в руки Случаю. А Случай подхватил его, словно ветер, и понес прямо к кровати Эмили. Усадил на полу и ушел восвояси.
- Эмили, - попытался, было позвать девочку Мишель, но та даже не шелохнулась. Тогда он взял её за руку, она оказалась на удивление теплой, - Слава Богу, что ты жива… - не заметно для самого себя Мишель стал озвучивать свои мысли вслух, - Если бы ты только знала, как я боялся. Как я переживал за тебя. Что же ты со мной делаешь, Эмили? Что же ты со мной сделала? Зачем? Зачем ты меня так мучаешь? За что мне все это? Чем я это заслужил? – эмоции нашего героя все в один миг выплеснулись наружу, не только в виде криков и слов, но и слёз. Да, мужчины тоже плачут. Из-за любви. И даже не особо важно, кому предназначается эта любовь.
- Мишель, - очень тихо произнесла Эмили, открыв глаза, - не плачь… я тоже тебя люблю.
  Услышав те слова, которые он столько раз прокручивал в своей голове, Мишель поднял глаза от пола и встретился с теми самыми зёлеными глазами, которые однажды привязали его сердце к сердцу этой маленькой девочки, лежавшей сейчас перед ним на кровати. Её волосы снова были распущенны и мягкими золотыми волнами лежали на белоснежной подушке, и глаза больше не прятали никакие очки.
- Эмили, это… - хотел, было сказать Мишель, но подходящих слов у него не нашлось.
- Удивлен?
- Да, - наш герой выдохнул и радостно улыбнулся, - ещё, как удивлен.
- Спасибо тебе, Мишель… - тихо произнесла Эмили, сжав своими тонкими пальцами его руку, - если бы не ты, мне бы никогда не стало лучше… И прости меня, если сможешь, за все эти выходки и убегания, я просто не знала, как себя с тобой вести и боялась, что и ты окажешься таким же, как и они… Боялась, что и ты не сможешь понять меня… Прости, что впустила сомнения в своё сердце… - на бледном детском личике появились капельки слёз, которые Эмили тут же принялась вытирать свободной рукой.
  Заметив это, Мишель подвинулся чуть ближе:
- Не плачь, пожалуйста. Слышишь? Я не сержусь на тебя. Ты не виновата в том, что люди такие глупые, раз не смогли сразу понять, что не органы твои лечить надо, а то, что внутри.
- Но ты ведь ещё в тот день всё понял, когда мы впервые встретились, правда?
- Правда. Вот только осознал не сразу… и я виноват перед тобой за это, прости. Ведь если бы я раньше обо всем догадался, ты бы так не мучалась и не надевала эти дурацкие очки.   
- Ну, раз ты так сильно раскаиваешься во всем, - Эмили весело улыбнулась, - то я тебя прощаю.

                10.

    В маленькой комнатке, в казённом доме, где люди ходят в белых халатах, измученная бессонными ночами женщина пришла навести своего сына, вот уже несколько недель не открывавшего глаз.
- Родной мой, это мама пришла. Прости, что не смогла прийти вчера, работа сынок, ты ведь должен понять… ты же у меня умный мальчик… Мишель… мой маленький Мишель…
  В это время в комнату вошел другой человек. Он что-то перепроверил в настройках оборудования на обеих кроватях  и в итоге остановился у второй, где лежала светловолосая девочка, поправил её одеяло, чему-то улыбнулся и произнес:
- Не надо плакать, Миссис Бёртс, наши дети сейчас видят чудесные сны.


май 2012.