Счастливый день!

«С добрым утром, с добрым утром, и хорошим днем!» - веселым потоком радости майского утра, неслись слова из радиоприемника в уши и души граждан.
Первой проснулась улыбка. Осмотрелась, и попала в хоровод друзей - солнечных лучей. Объявила себя  королевой фестиваля солнечного  массажа на сонном лице отсыпающегося отца.
Левый глаз приоткрылся, но тут же луч, солнечный танцор-массажист,  пяткой закрыл его. Правый глаз, на то он и близнец, последовал примеру брата: открылся и две лучистые пятки лишили его утреннего любопытства.
Улыбка торжествовала! Желая продолжения фестиваля, она намекнула лучам о прыжках в ноздри, и … ох уж эти поклонники, готовые на любые безумства ради любимой улыбки!
Только веки зажмурились и предались наслаждению мягким теплом, как танцоры-лучистые, в миг стали спелеологами  и юркнули в огромные, жадно поглощающие новое утро ноздри. 
Громкий, утренний, пробуждающий все живое, в радиусе десяти метров, чих, вырвался из щедрой, но жадной до утреннего сна души.
- Будь здолов! – любимый голосок малышки слился с синичкиным восторгом новому дню, и родной кровинушкой проник прямо в сердце.
Сердце запрыгало в такт прыгающей малышки на папином животе.
- Па (прыжок) Па, - приземление. – Вста (прыжок)ай! – приземление. - Ты не спииишшшь – прыжок и приземление.
- Ой, ой, сплююойю...
- Не –а! Когда папы спят, тогда они не охают, как дедуфки, - и новый прыжок!
- Ох! Ха-ха-ха. Ох! Ха-ха-ха.
- Ну, пап, это же я?! – малышка  уселась на отцовский живот.
- Кто?
- Твоя лапочка.
- Нее, моя лапочка не прыгает на папо-почке, Ох! ха-ха, Ох!
- Не плыгает, а скачет! Я мяч!
Утро  стремительно врывалось в счастливый день.  Руки поймали попрыгунью, подбросили вверх, и поймали радость со смехом в легком платьице, обняли. 
- И что мы сегодня делаем?
- Смеемся!
- Согласен! Но только после завтрака.

Легкий топоток пяточек унес личико умываться.
Завтрак не сопротивлялся, и был съеден сразу, без исследования вселенной и изучения отражения в облизанной ложке.  Полученный заряд сил и бодрости помог собрать совки, кукол, мячи, и отправиться на прогулку.
Они вышли из парадной и вихрь чудес сразу подхватил их:  бабушки  с внучками прыгали через скакалки, улыбались; одни мамы играли с дочками в классики, другие оформляли кукольный театр; третьи катались вместе с малышами на папах; папы гудели паровозами и тащили вагоны, сооруженные из саней и коробок;  дедушки делали рогатки, луки и учили детвору попадать в цель  мячом, и все смеялись, радовались друг другу!
 По двору бегали хвостатые пирамиды: воробьи на кошках, а кошки на собаках.
Мягким теплом солнце укутало землю: царила благодать!
Папа  развел руки в стороны и, как ребенок, впитывал радость дня, краем глаза наблюдая за воробьями и синичками прыгающими у малышки с руки на руку. Звонкий, чистый смех Ангелочка спешил навстречу звучащему хору бегающих, прыгающих, играющих Ангелочков.
Благоухание нежной сирени встретилось с ароматом самодовольного жасмина, и они, раскачиваясь на солнечных качелях, игриво касались  носиков, носов, носищ веселых жителей счастливого дня солнечной планеты радости.
Малышка на секунду отвлеклась от жонглирования птицами, и повернулась к папе:
- Пап, а мы потом подалок маме подалим?
- Какой?
- Меня в цветы спляцес, как тогда, и я  смеяться буду.
- И воздушный шарик?
- Да-да-да!!! – магия, волшебство детского голоса:  птицы не испугались, но в ушах отца отдалось звоном сотни колокольчиков, извещающих о продолжение СЧАСТЛИВОГО ДНЯ!