Незабываемая встреча-50 лет окончания 10-го класса

             

              ДЕНЬ ПОСЛЕДНИЙ, ДЕНЬ ПРОЩАЛЬНЫЙ.

 2012 год. Месяц май. 19 число. Латвия, Даугавпилс.
Вот и закончилась наша встреча с одноклассниками. Это была незабываемая встреча. Прошло 50 лет, как мы окончили десять классов.
   Десять дней пролетели, как одно мгновение. О, я ещё напишу об этой встрече, позже.
Ну, вот, сегодня последний день  нашего пребывания в  Даугавпилсе и мы с моим  другом юности,  Григорием Горовым, уезжаем в Санкт-Петербург.   Уложив вещи, подарки в чемодан, я приготовила бутерброды с сыром и колбасой нам в поезд на ужин и завтрак.   Небольшой пакетик со съестным положила до вечера в холодильник.
До прихода поезда «Вильнюс - Санкт-Петербург» ещё уйма времени и мы с Гришей  решили последний раз погулять по родным и знакомым улочкам  города. Здесь мы когда-то с ним  ходили в увольнение:  гуляли,  влюблялись, «целовались». Он курсант военного авиационного училища, а я ученица 8-го класса.
Бывало, вся улица Ленина была заполнена молодёжью, особенно в выходные дни. Курсанты с девушками прогуливались по, вымощенной булыжником,  центральной улице; кто под ручку, кто за ручку, а кто и просто так. Удивительно, но курсантики все были похожи; все   на одно лицо: в пилотках, на груди комсомольский значок, в наглаженных галифе, начищенных, до блеска, хромовых сапогах, от которых сильно пахло ваксой.  А девушки с косами, перекинутыми через плечо на грудь, шуршали, тогда модными, шёлковыми платьями из тафты. 
Конечно, спустя столько лет улицы изменились, стали чистыми, красивыми, многие дома перестроены, и поэтому часто  угадывались с трудом. Везде цветы, скамеечки. Одним словом город изменился в лучшую сторону, но стал уже чужим. Латвия стала не советской, а капиталистической  и это чувствовалось  во всём.  И такая была ностальгия по прошлому…
Проходя мимо «Народного Дома», я удивилась, что в нём до сих пор сохранился "наш" театр, куда я  в юности ходила на спектакли. Помню, спектакли: «Сильва», «Доброй ночи Патриция»,   я смотрела по нескольку раз и знала каждое слово наизусть. Представляла себя Сильвой, украдкой смахивала слёзы с глаз, наверное,  уже взрослела и хотела непременно такой же любви, как на сцене.
Пошли дальше, вдруг, я увидела ту заветную дверь с табличкой  «Бассейн».
Сколько же лет я занималась в этом бассейне!
А бассейн-то пятнадцать метров всего в длину,  и такой строгий тренер латыш –  Нактинис.
Сколько же призов мы  привозили в родной город  из стран Балтии!
Мой друг тоже вспомнил, как они, курсанты,  на параде, здесь ходили строем, как девочки с завистью смотрели на парней в военной красивой  форме, как было тогда престижно выйти замуж непременно за военного.
Мы, взялись за руки, как в молодости, а нам сейчас за шестьдесят и за семьдесят, пошли по центральной улице до вокзала. Дошли почему-то очень быстро. Раньше эта улица нам казалась такой  длинной.  Недаром, когда  вспоминают  о детстве,  говорят: «Когда деревья были большими…». Теперь мы большие… Я тоже вспомнила, что именно здесь, от вокзала вниз по улице Ленина, я каждый год бегала стометровку в эстафете  и наша крепостная 4-я по всем видам спорта завоёвывала только первые места.
Когда мы шли; то справа, то слева нас величаво приветствовали стройные, белые свечи каштанов. 
Вдруг, я узнала тот маленький старый дворик, где когда-то в далёком 1960-м друг юности хотел поцеловать меня в щёчку. Я тогда была такой дикой, что влепила ему сильную пощёчину. Тут нами одолело сильное желание зайти в этот дворик. Когда мы  зашли туда, я сказала другу: "Ну, теперь можешь дать мне сдачу". На что он ответил: "Закрой глаза". Через несколько секунд я почувствовала лёгкое прикосновение его щеки. Мы, оба рассмеялись и пошли дальше.      
Время быстро пролетело, взглянув на часы, мы заторопились к однокласснице, у которой остановились. Приехали домой и поняли, что уже нет времени на ужин, тем более, что во дворе нас ждёт  машина.  Нас приехали проводить моя племянница с мужем. Все дружно схватили вещи и поехали. Поезд уже прибыл, стоянка - полчаса. На вокзал  нас проводить пришла ещё одна женщина, средних лет, Лидия, новая наша знакомая. Но, это совсем другая история, когда-нибудь я о ней  расскажу.   Эта история началась со случайным  знакомством с интересным человеком в метро в Питере,  ещё до нашего отъезда в Даугавпилс. 
Этим временем мы прощались, обнимались, целовались.  Гриша предложил спеть песню юности, их прощальную,  курсантскую «Сиреневый туман».  Все дружно подхватили:
«Сиреневый туман, над нами проплывает.
Над тамбуром горит полночная звезда.
Кондуктор не спешит, кондуктор понимает,
Что с девушкою я, прощаюсь навсегда…»
На перроне народу было мало. 
Провожающая молодёжь улыбалась и с удивлением смотрела на весёлых, седовласых людей.
На память мы фотографировались, что-то вспоминали, смеялись, но тут, вдруг, у меня заурчало в животе, мне страшно захотелось есть, и было уже не до смеха…  Наверное Грише тоже хотелось есть, но он это мужественно скрывал. А ведь, чего греха таить, обедали – то мы, в этот день у одной старой хорошей знакомой, уже давненько, кстати, встреча с ней была неожиданной и очень тёплой.  Я говорю: «Так есть хочется, вот сейчас сядем в поезд, попьём чаю с бутербродами. Валечка, ты положила из холодильника нам в сумку пакет с бутербродами?»  Она отвечает: «Творог и сметану, которую я вам купила у фермера, конечно,  положила, а бутерброды не видела».  Что же делать? Так хочется есть!   А,  Валентина в ответ: «Ну, что ж,  будете есть творог со сметаной, ну,  на крайний случай, сходите в вагон-ресторан». «Так у нас же денег нисколько не осталось»- говорю я.   Тут все стали искать мелочь в своих карманах. Наскребли пять латов и сорок сантимов, на наши деньги это триста двадцать четыре рубля, по ленинградским меркам  вполне хватит на чай и булочки.
Мы распрощались, сели в вагон,  и поезд  медленно   поплыл мимо вокзала, рынка, Крепости.  Жадно вглядываясь в знакомые места, на глазах у нас навернулись слёзы, мы прощались навсегда со своей  молодостью…
Вагон чистенький, бельё фирменное, кое-где слышалась латышская и литовская речь. Проводница раздала всем пассажирам бланки,  что б мы их заполнили для таможни и пограничников. 
А живот всё не унимался и настойчиво требовал подкрепления.  Как назло, в вагоне вкусно запахло копчёной колбасой. Тогда я Грише говорю, что у нас  с тобой есть пять латов и сорок сантимов, пойдём в ресторан, думаю, что на два чая и две булочки  денег у нас хватит. 
Прошли несколько вагонов, обнаружили уютненький вагон-ресторан. Всё убранство ресторана - в модном сине-жёлтом тоне;  полумрак, только приятный, мягкий свет струился над каждым столиком.
Друг мой занял места у окошка, кто-то видимо здесь  недавно сидел,  на столе стояла пустая бутылка из-под пива-Сенчу. Любуясь природой Латвии, Гриша увидел в стекле своё размытое  отражение, оно словно купалось в ласковых  солнечных лучах.   За окошком буйно цвела сирень и черёмуха, летали забытые, с детства,  майские жуки, напоминая   нам давно минувшие дни нашей молодости.   
Я подошла к стойке, меня поприветствовала молоденькая симпатичная буфетчица. Ознакомившись с меню, я прикинула, что нам хватит наших латов на два чая и два пирожка с мясом.  Буфетчица в это время, как нарочно, готовила салат одному из посетителей, добавляя в салат кусочки ананаса, от которого исходил приятный аромат. 
На ломаном русском языке,  с литовским акцентом, она  спросила: «Что желаете ещё заказать?»  Неожиданно для себя, с испугом,   я выкрикнула: «Что вы, мы так сыты, мы просто пришли посидеть к вам». 
Я подсела к Грише,  и мы вместе стали наблюдать в окошке за опускающимся за горизонт солнцем.  И опять ностальгия, в груди что-то защемило, почему-то не хотелось прощаться с сегодняшним солнышком. Завтра будет другое, но этого - никогда...
Почему-то нам долго не несли наш заказ. 
Тут уже и Гриша сознался, что очень голоден.
И, тут!  О, Счастье! 
На столике незаметно лежала прозрачная коробочка с солёными чёрными сухариками. Я увидела, что она чуть начата. Посмотрела вокруг, не возвращается  ли кто за ней. Прошло ещё минут пять. Я приоткрыла спасительную   коробочку и взяла несколько сухариков, угостив и Гришу. Наши пирожки с мясом всё ещё не несли.   
Смотря в окно, мы незаметно опустошили содержимое  бесхозной коробочки. Таким, образом,  мы насытились. 
Тут на подносе нам принесли чай в керамических чашечках с блюдцами, на которых лежали румяные горячие пирожки с мясом по-литовски. 
Наше заграничное путешествие продолжалось. Сидящая, рядом за столиками,  молодёжь веселилась, а мы, уже немолодые люди, подражая им, раскачивались из стороны в сторону в такт мелодии, доносившейся  из магнитофона.  С удовольствием мы вспоминали недавние наши встречи, похождения, курьёзы, порою смеясь сквозь слёзы. Одним словом, и здесь окунулись снова в молодость. Далеко за полночь,  довольные, вернулись на свои места, очень хотелось спать, но, ночь оказалась бессонной - туда, сюда по вагону сновали люди в военной форме - то латышские пограничники, то российские таможенники, одним словом - проверка документов. Наш поезд приближался к Санкт-Петербургу, это стало заметно, потому как за окошком стало быстро светать. И это не случайно,ведь в Северной Столице начались знаменитые "белые ночи".
Уставшие, но довольные поездкой, мы благополучно вернулись на свою родную, ленинградскую землю.