Лежбетта

ФОТОГРАФИЯ ВЗЯТА ИЗ ИНТЕРНЕТА               

-Пожалуйста, помогите! – с возгласом, в полицейский участок вбежала пожилая женщина.
В холле за столом сидел дежурный.
-Что случилось? - спросил он.
-У меня муж пропал!

-Давно?
-Не знаю. Меня дома не было три часа.
-Вы, что смеетесь? – возмущенно спросил сержант.
-Понимаете, у него после инсульта была амнезия и Федя без меня из дома один ещё не выходил. Пожалуйста, помогите его найти.

-Знаете что, не морочьте мне голову.
Женщина, со слезами на глазах, стала просить молодого человека принять заявление.
-Вот, пройдет трое суток, тогда и приходите.
После этих слов она разрыдалась.
Дежурный с укором на нее посмотрел и сказал:
-Хорошо, пройдите в четвертый кабинет, это вторая дверь по коридору направо.
-Спасибо вам большое за понимание,- плача, сказала она и пройдя через  металло- детектор, быстро пошла по коридору в указанном направлении. Найдя нужную дверь, постучалась и не дождавшись ответа, вошла.

Кабинет обволакивало густое облако дыма от сигарет и стаял спертый, тяжелый воздух. Сквозь сизую дымку за столом женщина увидела молодого человека, склонившегося над бумагами. Он сосредоточенно что-то изучал. Он мельком взглянул на неё и вновь стал читать.

-Слушаю вас? - не отрываясь от чтения, спросил он.
-У меня муж пропал.
-Как давно?
-Понимаете…,  - и ей вновь пришлось рассказывать то, что только что говорила сержанту, через два часа, милицейская машина уже мчалась по осеннему северному городу. Была середина августа, а осень уже хозяйничала в этих местах.

 Она смело переодела деревья в новые наряды, накинув им на плечи золотом расшитые шали. Среди легких, почти воздушных, желтых листьев, тяжелые красные гроздья рябины, смотрелись, словно елочные игрушки.

 Цветы покрылись изморозью и стояли понуро, опустив свои головки. Глядя на них, можно подумать, что они сожалеют о своей столь короткой жизни. Алла Федоровна ехала в машине и смотрела на улицу, надеясь, что вот сейчас увидит своего мужа. Проезжая по мосту, она вдруг облегченно вздохнула.

-А можно проехать в парк на набережной? - обратилась женщина к водителю.
-Конечно.
-Я сейчас подумала, вдруг он вспомнил нашу беседку на утесе, куда раньше мы часто ходили.
Подъезжая к месту, Алла Федоровна увидела мужа, который сидел на скамейке с какой-то женщиной и нежно обнимал ее за плечи.

-Федя, может быть, ты объяснишь мне, что здесь происходит? – возмущенно спросила она мужа.
-Алл-лоч-ка, - с трудом выговаривая слова, радостно и с какой-то внутренней болью, произнес мужчина, - это моя Лежж – бета, Лежбет-та Фаус – товна Эрнст.

Перед Аллой Федоровной предстала высокая стройная пожилая женщина в темно - сиреневом плаще, шляпка - таблетка на голове в тон плаща и на шее был повязан нежно-сиреневый легкий газовый шарфик. На ногах были аккуратные ботинки на маленьком каблучке.

Аллочка ахнула, признав в ней ту незнакомку, которая вчера в поликлинике странно смотрела на ее мужа. Она двумя руками держала Федора за руку, словно боялась потерять самое дорогое в ее жизни. Видно было, что совсем недавно они плакали и не стыдясь своих слез, мужчина сказал:

-Лежж – бетточ – ка, это моя жена Аллоч - ка.
-Здравствуйте, - улыбаясь, произнесла Лежбетта.
-Здравствуйте, - смущенно протягивая руку, сказала Алла, - вы меня извините, пожалуйста.
-Алла Федоровна, я вам еще нужен? – ничего не понимая, спросил милиционер, - может быть вас подвезти домой?

- Нет, спасибо большое, не нужно. Простите, это Федина мама, почти шестьдесят лет он ее искал и вот, нашел, вернее она сама его нашла.
Молодой человек от удивления присвистнул:
-Мда, бывает же такое, кому сказать, не поверят. Я сейчас, подождите минутку, - сказал он и куда-то убежал, придерживая одной рукой фуражку.

-Как же вы нас нашли?
-Когда я вас увидела в поликлинике в очереди, долго не могла понять, что меня так могло насторожить и почему вдруг защемило сердце. Сначала посмотрела на вас, но поняла, что мы не знакомы.
 
А вот увидев Фьедю, - женщина говорила слегка заметным акцентом, - я не могла уже оторвать от него взгляд. Но, к сожалению, вы зашли в кабинет врача, а оттуда вышли чем – то расстроены и поэтому я не осмелилась к вам подойти, но зато пошла за вами следом и таким образом узнала, где вы живете. Все эти годы я его искала.
Здесь подбежал милиционер и улыбаясь, подал Лежбетте небольшой букетик цветов.            
-Поздравляю вас.

-Это мне? – удивляясь, со слезами на глазах, спросила она.
-У вас сегодня такая радость, такое счастье!
Все были растроганы вниманием молодого человека.
-Спасибо большое.

-Я очень рад за вас, за вашу семью.
-Простите, - обратилась Алла Федоровна к милиционеру, - как вас зовут?
-Сергей.
-Сергей, приходите, сегодня вечером к нам в гости, мы будем только рады.
Молодой человек окинул всех взглядом и весело сказал:
-А что, можно!
-Вот и хорошо! Мы будем вас с нетерпением ждать.

Сергей, взяв под козырек, улыбнулся и развернувшись, по-военному, быстро ушел.
Вечером, приготовив праздничный ужин и накрывая на стол, Алла Федоровна посмотрела на часы, в это время раздался звонок. Открыв дверь, и впуская гостя в дом, хозяйка весело его приветствовала, как старого знакомого:

-Сереженька, проходите, снимайте свою курточку, не стесняйтесь. Мы как раз на стол накрываем.
-Это Вам, - протягивая букет цветов, сказал молодой человек, - а это к чаю.
-Спасибо большое, замечательные цветы, а пахнут как чудесно.
Сергей прошел в комнату и увидел хозяина дома и Лежбетту. Они рассматривали фотографии из семейного альбома. Молодой человек присоединился к ним. Фотографии были очень интересными: они рассказывали почти всю жизнь этой уже не молодой, дружной семьи, но Сергея удивило, что он не увидел ни одной детской фотографии. Весь вечер он слушал рассказ о тяжелой жизни этих людей, но никак не мог понять, почему сын обращается к своей матери так странно.

-Федор Иванович, вы простите меня, но почему вы Лежбетту Фаустовну называете по имени?
Все переглянулись и старушка с грустью в голосе сказала:
-Потому – что я ему не мама, это было давно, в сорок втором году, когда мы впервые встретились, Фьедюшке было пять лет.

Я была молодая вдова, репрессированного мужа. Со своим будущим мужем мы  познакомились в 1937 году в Берлине, куда он приехал в командировку. Он был военный, как и мой папа. Отец пригласил его к нам в гости, и мы сразу, с первого взгляда полюбили друг друга. В тот вечер мы гуляли по вечернему Берлину, по набережной, целовались и были самыми счастливыми.

 Домой Алексей возвращался уже женатым человеком. На Родине женитьбу русского офицера на немке, да еще дочери генерала, приняли иначе и посчитали как измена Родине. В первый же вечер, как только мы приехали в Россию, его арестовали.

 Больше я его не видела, а на следующую ночь пришли за мной. Мне дали пять лет колонии. Отсидев весь срок, меня сослали в Сибирь. Нас везли в товарных вагонах. Было холодно, сквозь щели сильно дуло, многие были легко одеты, а если у кого – то  были теплые вещи, то их отдавали детям. Я заметила одну женщину с маленьким мальчиком.

 Они были истощены. К тому времени, мне казалось, что ничто меня уже не может удивить. Но то, как мать из последних сил, оберегая своего ребенка, улыбалась ему, рассказывала сказки, отдавала малышу весь хлеб, а сама аккуратно слизывала хлебные крошки с ладони, меня поразили до глубины души, будто ножом полоснули по сердцу, оставляя открытую кровоточащую рану.

 Я подошла к ней и больше мы не расставались. Так я познакомилась с Машенькой и ее сынишкой. Федьи, как я уже говорила, в то время было пять лет, но выглядел он трехлетним ребенком, от слабости, не мог  ходить. Теперь вдвоем мы пытались спасти мальчика. Ночами клали его между собой и грели своими телами, из еды делились всем, что было.
 
Так мы ехали уже три месяца и нас ни разу не водили в баню. Люди умирали от голода, холода и вшей. Вши просто съедали, вот и не вынесла наша Машенька. Умирая, своего Фьедюнюшку, она завещала мне, плакать у бедняжки не было сил и она воспаленными красными глазами до последнего, молча, смотрела на сынишку, только изредка сухим шершавым языком пыталась облизать высохшие губы. Воды в вагоне не было и нам их не чем было смочить.
 
Где ее похоронили, я не знаю, мне даже станцию не назвали, сказали, что знать это не положено. В тот день много умерло. Тела, как дрова, закинули в кузов машины и увезли…, - женщина замолчала, отпила глоток минеральной воды и продолжила свой страшный рассказ, - так у меня появился сынишка, тогда впервые обратилась к Богу с просьбой, чтобы Он помог спасти ребенка.

 Всю ночь молилась, молилась и прижимала хрупкое беззащитное тельце малыша, он стал дороже моей собственной жизни. Федья прижимался ко мне, и я чувствовала его тепло, которое волной разлилось в моем сердце. Слезы рекой текли по щекам.
 
Привезли нас в Сталинск, сейчас это город Новокузнецк. Вывели в чистое поле, дали в руки лопаты и сказали, что если мы хотим выжить, то для этого должны выкопать землянки. В лагере мне приходилось копать землянки, поэтому я уже знала как это делается. Нашла небольшой холмик. Потом наломала пихтовых лап, разложила и сверху на них посадила Федью. А сама стала копать.
 
Торопилась, но только к позднему вечеру я смогла вырыть небольшую нору, застелила ее мягкими пихтовыми ветками, накормила ребенка, сама от усталости есть не могла и уложив его спать, здесь же провалилась в забытье. Сон был тяжелый, как и день, поэтому, когда нас стали будить, облегчения совсем не почувствовала.

 Один мужчина сжалился надо мной и помог доделать до конца землянку и поставить печь. Потом он еще не раз помогал нам, хоть у самого была семья с тремя малыми детками. Царствие ему Небесное, Иваном его звали, поэтому и отчество твое Иванович.
Мне разрешили оставить тебя у себя, если поменяю тебе отчество и фамилию. Хотела дать фамилию своего мужа, но мне не позволили, однажды ты хвоей наколол пальчик и вскрикнул:
-Ой, елькой накололся.
-Так ты стал Елькиным Федором Ивановичем.

 Мужчина, сжав кулаки, молча, сидел, и ловил каждое слово, видно было, каких усилий ему стоило, чтобы не расплакаться.
-Прожили мы с тобой вместе почти пять лет, нам уже дали комнату в общежитии, ты ходил в школу. Я учила тебя немецкому и французскому языкам. Сама работала на стройке и казалось моему счастью не будет конца, но однажды, за мной пришли и забрали.

 Только у следователя узнала, что был написан донос, где сообщалось, что я воспитываю ребенка против Советской власти. Дали семь лет.Отсидев, остановилась в этом городе и с тех пор живу здесь. Все эти годы, куда только не писала, но всегда приходил один ответ, что такой в этой местности не проживал и не проживает.

-Когда тебя увели, - тихо, растягивая слова, чтобы меньше заикаться, стал рассказывать Федор Иванович, - меня посадили в машину и отвезли в приют для беспризорников, а через неделю отправили в Казахстан. В детском доме у нас был хороший директор, поэтому нам, воспитанникам, крупно повезло. Дисциплина была строгая, но к себе от своих воспитателей чувствовали уважение и заботу.

 Мальчиков учили мужской работе, девочек женской, так же нас учили добру, где далеко не во всех приютах в то время это приветствовалось. После восьмого класса я поступил в горный техникум, окончил его с отличием и поступил в технологический институт на вечернее отделение, где и познакомился с Аллочкой.

 Днем мы работали, вечером учились. А по окончании института, взяли распределение на север. Мы были молодыми, здоровыми, хотелось романтики, и мы поехали за ней на край света. Так здесь с тех пор и живем, правда, раньше постоянно разъезжали по командировкам и дома были очень редко. Но я тебя искал всю жизнь. Кто бы знал, что мы живем, совсем рядом, только руку протяни…

Все это говорилось с большим трудом, в конце концов, Федор Иванович не выдержал и заплакал, тихо, по - мужски. Мать обняла сына и сжав ему руку, сказала:
-Главное, сынок, мы нашли друг друга….

Сергей смотрел на своих друзей и поражался, сколько горя может вынести человек и сколько переломанных, в то время, было судеб, страшно подумать. Ведь и его жизнь не баловала с самого рождения. Мать умерла во время родов. Отец был не известен. Родственники от малыша отказались, вот и пришлось с раннего детства скитаться по детским домам и интернатам.

 Прощаясь, молодой человек, пожав руку хозяину дома и обняв женщин, понял, что за это короткое время, они стали ему очень близки и Сергею захотелось поделиться с ними  самым дорогим:
-Можно, я вас познакомлю со своей девушкой?
-Конечно, мы будем только рады.

Прошел год. Солнце улыбаясь, нежно грело землю. Пташки, озорничая, шумно прыгали с ветки на ветку. Во двор родильного дома, с большими букетами цветов, весело вошли наши старые знакомые. Они шли на встречу с новым человечком, который своим появлением, успел принести в их жизнь уже столько радости и счастья.
 
-Кто бы мог подумать, еще год назад, мы с тобой были одинокими, а сейчас у нас настоящая полная семья и теперь в нашем доме будет раздаваться детский смех. Я об этом даже мечтать боялась, - тихо сказала жена своему мужу.
-Подождите, мои родные, - обнимая Аллу Федоровну с Лежбеттой Фаустовной, сказал Сергей, - у нас много будет этого счастья, потому – что мы со Светочкой на одном Феденьке останавливаться не станем.

-Правда? – радостно воскликнула Лежбетта Фаустовна.
В это время послышался детский плач, и в фойе вышла счастливая мамочка, а за ней несли маленький кулечек, который звонко оповещал мир о своем существовании….