После потопа

  Из альбома "Емецкий луг". Зарисовка пятая   


   Покинула Двина луг. Завершилось его ежегодное омовение. С чистого листа начинает жить. Зазеленили ивушки-«подводницы». Другие деревья (да и клещи со змеями) водное крещение не переносят, потому здесь и не селятся.  Ночью прошумел тёплый дождь. Из-за туч блеснуло солнце. Пар задымился над свежевспаханным полем. Земля дышит.  Трава, первые  цветы на иловой подкормке, оставленной рекой, ласкаемые светом долгого северного дня, пошли в рост. Их ароматы наполнили утренний воздух. 
Господи, благодарю!

   Выгуливающий меня мохнатый друг (Валетом наречён), по-видимому, чувствует нечто подобное. Счастье земного бытия переполняет его. С радостным лаем носится по огромному пространству, совершая высокие прыжки и перевороты через голову. Для него жизнь всегда прекрасна.

   Возвращаемся с прогулки. Четырёхлапый спутник подзывает меня смущённым лаем. Подхожу. Он тычет носом в направлении двух кочек и тут же отскакивает в сторону. Присмотрелся. Под прошлогодней травой белеют какие-то шарики, покрытые пухом. Кладка яиц? Точно.  Не меньше десяти жизней. А вот и  давшая их птица. Гневается на нас. Кричит пронзительно: «вить-вить-вить-вить». Уходим, госпожа утка.  Не тронем  твоих детишек.

   Идём по возвышенности. В лежащем внизу Святом озере нарядные селезни рисуют причудливые вензеля вокруг невзрачных, сереньких уточек. Кряквы-невесты заняты добыванием пищи. Ныряют, лишь хвосты торчат из воды. Не обращают внимания на пижонов с тёмно-зелёными головами и шеями, увенчанными белым ошейником. А те ещё и крылья буровато-серые демонстрируют, да с яркой сине-фиолетовой с белым каймой.  И бормочут приглушённо-бархатисто «шаак», «шаак». Что в переводе с утиного, возможно, означает «любовь», «любовь».

   Мы дома. Подал завтрак слуге («валет» по-французски). Едва приступил  к поеданию собственного, как услышал щенячий вопль. Выглянул в окно. Собачий сын пытается передними лапами разбросать наколотые накануне дрова, лежащие кучей на траве. Скулит от азарта. Пришлось выйти из дома. За ошейник, с большим трудом, препроводил возмущённого пёсика на веранду, закрыл за ним дверь. 
   Вернулся к месту происшествия. Присел. И встретился взглядом с блестящими бусинками глазок прелестного существа. Портрет дополняют изящный усатый носик, маленькие округлые ушки, буровато-коричневый мех, тело тонкое и длинное, горло и грудь белые. С позапрошлого лета не виделся с тобой, красавица. Ласка это. Звучит-то как приятно.  Несколько лет жила в нашем дворе под полом в сарае. Мышей всех извела. Исчезла куда-то. Вернулась сердешная. Только вот не даст тебе спокойной жизни наш годовалый сторож. Суров он. Слышишь, как сердится взаперти. Придётся тебе, голубушка, определиться на постой к другим деревенским хозяевам. 
Убежала ласка.

   После обеда кучевые облака превратились сначала в серые, а потом и почернели. Издалёка доносится глухое ворчание неведомого существа. В небе вспыхивают отблески сполохов.  Ветер стих. Наступила тишина. Упали капли небесной влаги. Застучал по крыше дождь. Сверкнула молния. Спустя мгновение обрушился грохот небесного оркестра. Первая весенняя гроза быстро покинула пределы луга, ушла за Двину, выкинув оттуда флаг радуги. И вновь мир и покой.
 
   Всё, как в жизни человека. Каждому отпущен свой век. С его высоты взираем на деяния Творца. Строим храмы.  Зачем?  Храм Природы и тот не вечен. Да и Бог живёт везде и во всём. В любой травинке, в капле росы, в закате и рассвете. В каждом из нас.

На снимке деревня Зачачье. Храмы, созданные человеком, взирают на Храм Природы. Рядом с Никольской церковью (XVII век) завис НЛО. В этих местах им не особо удивляются. Рядом космодром "Плесецк". Ни накануне, ни в этот день пусков ракет с НАШЕГО космодрома не было.


Следующая зарисовка  http://www.proza.ru/2012/06/23/49